* * *
В Нове Место над Вагом мы прибыли под вечер. К сожалению, я пропустила короткую экскурсию по городу. Открыла глаза, уже когда подъезжали к гостинице, симпатичному трехэтажному зданию, по периметру обнесенному живой изгородью. Каменная дорожка привела нас к парадному входу.
Марцель быстро решил все вопросы с администратором. Молодой, приятной наружности мужчина предложил обращаться к нему в любое время дня и ночи с любыми, даже незначительными мелочами. Благо, по-венгерски здесь изъяснялись свободно, впрочем, как и по-английски, а значит, трудностей с общением не должно было возникнуть.
Наш номер находился на втором этаже. Из просторной гостиной можно было попасть в уютные спаленки и на балкон, щедро заставленный цветочными горшками. Вообще, как успела заметить, владельцы мини-отеля не поскупились на растения и умудрились загромоздить майоликовыми кашпо не только номера, но и длинные коридоры.
В одной из комнат стояла шикарная двуспальная кровать. Я было наивно решила, что именно эти апартаменты родители из любви к своему чаду отдадут мне, но не успела развалиться на подушках, как заявился отец и ненавязчиво послал меня в комнату напротив. Впрочем, ею я тоже осталась довольна. Мебель светлых тонов, веселенькие пейзажи на стенах, яркие занавески и цветы (куда ж без них?) делали спальню довольно милой и располагающей к отдыху.
Кроме того, что Марцель занимался поисками гостиницы, он также позаботился о нашем транспорте. Заранее арендовал старенький серебристый "Фиат", да еще и нарыл для нас карту местности. В общем, мировой мужик!
Маме не терпелось поглазеть на руины, поэтому на сборы мне дали каких-то пятнадцать минут. Попрыгав под освежающим душем (горячая вода почему-то отсутствовала; наверное, уже сегодня придется бежать за помощью к администратору), надела шорты и майку, влезла в растоптанные кеды и побежала вниз.
Пожелав друзьям удачной работы, а мне приятного отдыха, Марцель укатил обратно в столицу, пообещав постоянно быть на связи.
В животе заурчало. Я с мольбой воззрилась на родителей, но вместо предложения пообедать, а может, уже поужинать в каком-нибудь фешенебельном ресторане, мама сунула мне шоколадный батончик, пообещав, что вечером мы обязательно отпразднуем наш первый совместный отпуск. Как же! Боюсь, после познавательной экскурсии моих сил хватит только на то, чтобы добраться до кровати и заснуть мертвым сном.
- Возможно, тебе интересно, куда мы направляемся? - пристегнувшись ремнем безопасности, обернулась ко мне Анна.
- Хороший вопрос! Только хотела его задать, - скомкала я измазанную в шоколаде обертку и выбросила в окно, за что напоролась на укоризненный взгляд родительницы.
- Развалины Чахтицкого замка, некогда принадлежавшего Эржебет Батори.
- Больше известной, как Кровавая Графиня, Волчица или Чейтская тварь, - вставил свои пять копеек папаша. - У нее было много прозвищ, впрочем, лиц тоже немало. Изменчивая, беспокойная натура - вот какой была Эржебет.
- И, тем не менее, она являлась сильной личностью. Как и все Батори! - не преминула отметить мама.
Виктор недовольно крякнул, утопил педаль газа, выжимая из машины максимальную скорость. Деревья за окном слились в единую изумрудную массу.
Я была удивлена не столько тем, что мы приближаемся к руинам замка Чейте, о котором давным-давно читала в какой-то скучной книжке, сколько разнящейся интонацией в голосах родителей. Если отец, говоря о покойной графине, пренебрежительно кривил губы, то у мамы личность Эржебет, похоже, вызывала восхищение.
- И чем же она заслужила столько имен? - тщетно пыталась я вспомнить сведения о семействе Батори, почерпнутые из учебника.
- Немного терпения, Рика, - маме явно польстило, что ей все-таки удалось меня заинтриговать. - На месте прошлых событий эта история запомнится тебе куда лучше.
До бывшего пристанища Кровавой Графини добрались быстро. Замок Чейте раскинулся на вершине холма, среди величественных отрогов Малых Карпат. Заходящее солнце золотило стены, просачивалось в бойницы полуразрушенных башен, наподобие белых надгробий возвышавшихся над остальными развалинами. По пологому склону змеились тропки, будто приглашая путников подняться по ним к мистическим руинам.
Мама, как голодный зверь, почуявший запах крови, поспешила навстречу своей "добыче".
- В прежние времена, когда Словакия входила в состав Венгерского королевства, замок Чахтице носил мадьярское название Чейте, - наконец соизволила она удовлетворить мое любопытство. - В ту пору в этих местах продолжали верить в духов, боготворили природу, за помощью обращались к ведьмам и колдунам.
Эржебет была дочерью своей эпохи. Эпохи, где правили похоть и разврат, где наряду с христианством и милосердием существовали идолопоклонничество и жестокость. Сама Батори поклонялась луне. Именно эта холодная звезда, покровительница чародеев, населявших окрестности Чейте, вела ее по жизни.
Испокон веков Батори заключали браки между членами семьи. Двоюродные братья становились мужьями своим кузинам. Кровь не обновлялась. Она циркулировала по замкнутому кругу. Эржебет была плодом такого брака. Цветком, взращенным на гнилой почве.
Говорят, она была одержима демонами. Демоны жили в ней, демоны следовали за ней повсюду. Ее служанки, Илона и Дора, никогда не расставались со своей госпожой. Они создавали для нее защитные амулеты, варили колдовские снадобья. Они же выбирали для Эржебет очередную жертву.
- Точно! - наконец-то удалось мне выудить из глубин памяти скудную информацию. - Это она погубила более шестисот девушек: служанок, фрейлин и крестьянок, которых доставляли в Чейте из окрестных деревень.
- И это только приблизительное число. Сколько на самом деле убийств на ее совести - нам неизвестно, - снова вступил в разговор отец. - Эржебет верила, что кровь юных девушек продлит ее молодость. Она боялась старости. Дерзкая и бесстрашная, она испытывала почти физические муки, понимая, что рано или поздно ее красота померкнет. Переломным моментом в ее жизни стала встреча с древней старухой.
Графиня любила конные прогулки. Она могла часами, не зная устали, как дикий ветер носиться по полям и лесам. В один из таких променадов, в котором ее сопровождал любовник, соседский помещик Ладислав Бенде, внимание Эржебет привлекла пожилая женщина отталкивающей наружности. Шутя, Батори предложила своему спутнику заключить старую каргу в объятия. Крестьянка услышала речь прекрасной пани и, исходя злобой, выкрикнула: "Графиня, помяни мое слово: пройдет совсем немного времени, и ты станешь такой же, как я!"
- Эржебет запомнила неугодное ей предсказание и постаралась сделать все возможное, чтобы оно не сбылось, - перехватила эстафету мама. - Однажды утром, как обычно сидя перед зеркалом и внимательно разглядывая свое отражение, графиня заметила, что ее волосы оказались плохо завиты. Эржебет набросилась на фрейлину, занимавшуюся ее прической, начала колотить и кусать перепуганную девушку. Брызнула кровь, заляпав платье и руки графини. Когда капли смыли, Эржебет заметила, что в тех местах, которых коснулась кровь, кожа стала нежной и шелковистой. Так она нашла свой источник молодости.
- Не стоит упускать и тот факт, что ей просто нравилось наблюдать за чужой агонией. Даже если бы разуверилась в действенности кровавого эликсира, все равно продолжала бы убивать, - в очередной раз перебил маму Виктор, за что получил от нее неодобрительный взгляд. - С годами ее рассудок окончательно помутился, она и дня не могла обходиться без новой жертвы. Куда бы ни отправлялась, графиня обязательно везла с собой орудия пыток.
- И вы хотите отыскать одно из них? - предположила я и поежилась, представив родителей в мрачных катакомбах замка среди ржавых крюков и заостренных кольев.
- Нет, - покачала головой мама. - Нам нужно нечто иное. Не так давно один наш знакомый-археолог, осведомленный о моей страстной любви к Индии, показал копию судебных материалов по делу Батори. Возможно, ты слышала, что за свои злодеяния Эржебет была заточена в подземелье Чейте, где прежде так изощренно глумилась над несчастными девушками.
Суд обвинил ее не только в многочисленных убийствах, но и в служении дьяволу. Неоспоримым доказательством того были рисунки на теле графини. В средние века церковь запрещала наносить на кожу любые начертания. Ослушников нарекали слугами сатаны и сжигали на кострах. Эржебет была своенравной, ей не было дела до тогдашних устоев. Вопреки всем запретам она рисовала хной на теле особые знаки, тоже якобы способствовавшие продлению молодости.
- Хной? - переспросила я. - Но разве в Европе в те времена знали о краске из листьев лавсонии?
Мы подошли к развалинам. Миновав въездные ворота, дугообразную арку, какое-то время постояли возле изображения Эржебет на стене. Ее черные беспокойные глаза, казалось, впились в мое лицо. Была ли эта женщина на самом деле такой кровожадной, как говорит история? Или все это выдумки? Однако дерзкий, безумный взгляд графини скорее подтверждал, чем опровергал все сказанное о ней. Рядом находились другие рисунки, например, женщины, купающейся в крови, и жутких орудий пыток. Тут же на словацком была приведена краткая информация о Чахтицкой пани. В левом верхнем углу заметила герб Батори: три звериных клыка на червленой пластине, обвитой жуткого вида драконом.
А мама тем временем частила:
- История умалчивает, откуда у графини появился сосуд с хной. По одной версии ей преподнес его в подарок супруг, Ференц Надашди, всю свою жизнь положивший на защиту Венгрии от турок. Возможно, сосуд попал к нему в руки в одном из многочисленных военных походов, и Ференц, пленившись его красотой, подарил диковинку любимой супруге. Сейчас…
Порывшись в сумке, Анна извлекла сложенный вдвое лист бумаги. На нем была изображена серебряная чаша. По ободку сосуда вились символы, от которых, вниз, будто оплетая его, разбегались цветочные узоры.
- Думала, в прежние времена хну хранили в глиняных горшках, а не в таких вот гламурных вазончиках.
- Этот, как ты выразилась, гламурный вазончик считается особенным, - улыбнулась мама. - По преданию сама богиня удачи и счастья Лакшми ниспослала сосуд своим преданным жрицам, чтобы чудодейственная сила хранящейся в нем хны помогала ее дочерям. Рисунки, наносимые на тела девушек, якобы исполняли их сокровенные желания, которые зачастую были весьма прозаичны: удачное замужество и долгая счастливая жизнь.
- Типа лампы Аладдина, что ли? - сразу подобрала я аналог для "волшебной" емкости.
Мама сделала вид, что не расслышала очередной подколки и как ни в чем не бывало продолжила:
- Другая легенда рассказывает, что необычный подарок графине преподнес странствующий художник, написавший портрет Эржебет, единственный, сохранившийся до наших дней. К сожалению, истины мы никогда не узнаем. Эту тайну графиня унесла с собой в могилу.
- А почему вы решили, что чаша находится в замке? - снова проявила я любопытство.
- В тех самых судебных документах вскользь упоминалось, что ее замуровали вместе с графиней, посчитав вместилищем злой силы.
- И вы в это верите? - скептически фыркнула я. - Даже если так и было, голову даю на отсечение, за столько веков индийская реликвия уже успела обрести другого хозяина и теперь пылится в какой-нибудь частной коллекции. До вас ведь в этих подземельях наверняка побывала уйма народу.
- Твоя мать убеждена, что сосуд по-прежнему находится здесь, - буркнул Виктор. - Я придерживаюсь иного мнения.
- Скоро оно у тебя поменяется, - безапелляционно заявила Анна, проводя рукой по бугристой кладке.
Я забралась на одну из полуразрушенных стен, чтобы полюбоваться панорамой. В долине раскинулась небольшая деревушка, носящая одноименное название Чахтице. Окна домов с черепичными крышами отблескивали золотыми огнями, из труб в темнеющее небо серыми кольцами уплывал дым. Завершали идиллическую картину горы, немые свидетели и вечные стражники мрачного замка.
Налюбовавшись на живописные руины, мама удовлетворенно заключила:
- С местностью мы ознакомились, завтра с утра пораньше приступим к работе.
Я, до этого устало таращившаяся по сторонам, встрепенулась и спросила:
- Погодите-ка, а мне что в это время прикажете делать?
Наивная! Почему-то была уверена, что сперва родители посмотрят со мной город, заглянут в местные сувенирные лавки, в общем хоть малую толику времени уделят своему чаду, а они, оказывается, и не думали пестовать любимую дочурку. И это называется совместный отпуск?!
- Можешь нам помогать, - простодушно предложил отец.
- Копаться в грязи?! - Я вытаращилась на него в неподдельном изумлении. - Нет уж, увольте!
Мама передернула плечами:
- Тогда сама займись своим досугом. Мы ведь тебя предупреждали…
"Нужно было с Изкой махнуть в Турцию, - с большим опозданием пришла здравая мысль. - Уже б три дня нежилась у бассейна. Но нет! Именно этим летом мне приспичило увязаться за родителями. А теперь придется маяться от скуки!"
Если бы я тогда знала, что это самая незначительная неприятность из всех, которые вскоре должны были со мной приключиться, оглашала бы Карпаты счастливыми криками.
Венгрия. Будапешт
- Девчонка чуть не расплавила мне мозги! Поразительно, как из обычных предметов ей удается извлекать такие звуки! - Если в первой фразе слышалась неприкрытая злость, то вторую Йолика произнесла с искренним восхищением.
- Рано или поздно Ясмин научится контролировать свой дар, - рассеянно ответила Цецилия. Мысли ее сейчас были сосредоточены на другом - на сыне.
- А пока что проклятый дар контролирует ее! - уже почти без гнева отметила вещунья.
Плеснув в бокал вина, Йолика подошла к окну и отодвинула тяжелую портьеру. Сад, окружавший фамильное гнездо Эчедов, захватили сумерки, увлекая расползающиеся очертания в ночь. Старый особняк, с раннего утра наполнявшийся гулом множества голосов, к вечеру погружался в безмолвие. Молодежь покидала дом, спеша затеряться в лабиринтах неспящей столицы. Большая часть клана Цецилии состояла из молодых, а они ох как не любили томиться по ночам взаперти.
- Йоли, думаешь, у нас есть шанс? - дрогнувшим голосом прошептала женщина. Глаза ведьмы снова наполнились слезами. - Ты ведь утверждала, что будущее переменчиво. Любое, даже незначительное событие может все изменить.
- Так и есть, - не слишком уверено отозвалась гадалка. Обернувшись, добавила: - Я не все тебе рассказала. Да и Керестей услышал только часть пророчества. В смерти твоего сына будет повинна девушка, - на выдохе закончила вещунья.
- Ясмин?!
Йолика поспешила заверить, что нет, пока обезумевшей от переживаний матери не взбрело в голову немедленно расквитаться с предполагаемой виновницей смерти сына.
- Я не знаю ее. Неясный образ появился лишь на мгновение. Как будто призрак из прошлого… - задумчиво пробормотала чародейка. Прогнав наваждение, торопливо проговорила: - Теперь тебе известно все.
- И что мне прикажешь делать? - заломила руки Цецилия. - Запереть его, ни под каким предлогом не выпускать из дому?
- Ну, вот еще! Тогда мысли о скорой гибели превратятся в паранойю. Пусть мальчик как можно больше времени проводит с друзьями, развлекается.
Йолика ласково обняла подругу. После кончины матери гадалка была единственной, кому Цецилия доверяла и к кому прислушивалась.
- Наши судьбы в наших руках, - прошептала вещунья. - Все еще может измениться.
В дверь тихонько поскреблись.
Цецилия смахнула непрошенную слезу и, взяв себя в руки, уже спокойным голосом распорядилась:
- Войдите.
На пороге показался темноволосый коренастый юноша, близкий друг Криса; талантливый, подающий надежды Ведающий.
- Госпожа, - с почтением заговорил ведьмак, - ночью произошел новый всплеск. Где-то в районе Малых Карпат.
- Артефакт или человек?
- Артефакт, - коротко уточнил Ведающий.
- Сможешь его описать?
Юноша покачал головой.
- Всплеск был мимолетным, но, думаю, там, на месте, мне удастся почувствовать источник силы.
- Хорошо, - удовлетворенно отметила предводительница клана. - Отправишься вместе с Этери.
- Керестею тоже не помешает развеяться, - с нажимом проговорила Йолика.
Цецилия недовольно поджала губы, всем своим видом показывая, как ей претит предложение гадалки, но спорить не стала.
- Если захочет, Кристиан может поехать с вами. Только прошу тебя, - остановила уже нацелившегося на дверь юношу колдунья, - не ищите приключений. Если поймете, что артефактом интересуемся не только мы, уходите.
Молодой человек безропотно кивнул и растворился в сумраке коридора.
- Даниэль - настоящая находка для нас, - проговорила Цецилия, когда шаги на лестнице стихли. - Дар открылся всего три года назад, а он уже превзошел своего наставника, Анталя. Чувствует силу за километры. Благодаря Даниэлю мы утащили несколько артефактов прямо из-под носа Габора, а его ищейки так ничего и не заметили, - закончила женщина с явным злорадством.
В ответ Йолика только тяжело вздохнула. Она была намного старше Цецилии и помнила причину раскола клана Батори, на протяжении многих веков правящего чародеями Центральной Европы. Если бы не тщеславие ее братьев, их потомки сейчас бы не уничтожали друг друга за обладание колдовскими реликвиями.
- Когда-нибудь эта вражда вас погубит, - тихо промолвила вещунья. - Выпьет все ваши соки, истерзает ваши души. Зависть и ненависть породили распад семьи и ничем хорошим ваше ожесточенное противостояние не закончится.
- Это предсказание или просто-напросто мысли вслух? - резко перебила ее хозяйка.
Йолика поставила на стол опустевший бокал и, больше не сказав ни слова, вышла.
- Скоро злодеяниям Габора придет конец! - гневно прошипела Цецилия.
Эти слова, словно молитву, она твердила последние тридцать лет.
Глава третья
Приятная неожиданность
Словакия. Нове Место над Вагом
Признаюсь вам в еще одной скверной привычке: я люблю до позднего утра нежиться в постели. Именно поэтому в моем расписании зачастую отсутствовали первые, а порой и вторые пары, я их просто успешно просыпала.
Было около полудня, когда наконец-то продрала глаза и на автопилоте поплелась в душ. Холодная вода быстро вернула меня к жизни, а в памяти всплыли слова администратора, который заверял, что будет рад исполнить любые наши прихоти. Вот и проверим это, не откладывая в долгий ящик. Иначе до конца отпуска придется закаляться под ледяными струями. Может, это, конечно, и полезно, но не слишком приятно.
Больше часа ушло на сборы. Распотрошив чемодан, я оказалась перед мучительной дилеммой: что надеть? Любимые шорты и футболку или же поступиться своими привычками и обрядиться во что-нибудь более женственное и романтическое. В итоге желание выпендриться победило все сомнения, и я остановила свой выбор на мини-платье под цвет глаз и легинсах. Отыскав в недрах бездонного кофра балетки с шелковыми тесемками, удовлетворенно оглядела себя в зеркале.
Родители еще рано утром умотали в замок. Благо, им хватило ума оставить мне деньги и карту города, на которой маркером были отмечены места, где я непременно должна побывать. Предки свято верили, что еще сумеют посеять в моем сердце зерно любви к шедеврам древнего зодчества. Как же жестоко они ошибались…