- Насколько мне известно, кое-что можно сделать. Этьен был бы очень рад унаследовать графский титул и все состояние. Полагаю, папа сделал бы его своим наследником, но в глубине души у него теплится надежда, что мама умрет и он снова женится. Он не так уж стар. На матери он женился в возрасте семнадцати лет. Уверена, что он надеется когда-нибудь обзавестись законным сыном.
- Как это ужасно по отношению к твоей матери.
- Она ненавидит отца, а он ее презирает. Думаю, если бы не Ну-Ну, она боялась бы его. Ну-Ну не доверяет моему отцу. И никогда не доверяла. Естественно, по ее мнению, никто не достоин ее mignonne Урсулы. Ну-Ну нянчила маму, когда та была еще младенцем, а тебе известно, какими чувствами проникаются к детям няньки. Меня она тоже нянчила, но единственной для Ну-Ну всегда оставалась мама, а когда та стала инвалидом, няня целиком взяла на себя уход за ней и не позволяет никому ей помогать. Моего отца это злит, так как Ну-Ну настаивает на том, чтобы собственноручно готовить все, что ест моя мать.
- Какой зловещий намек! Удивительно, что граф не прогоняет ее.
- Его это забавляет, а он, похоже, всегда уважал людей, которые его забавляют и смеют ему перечить.
- Тогда странно, почему вы все не ведете себя так.
- Мы постоянно пытаемся сделать это, но почему-то, когда оказываешься с ним лицом к лицу и видишь его в гневе, похожим на самого дьявола, мужество испаряется. Мое, в частности. Мужество Этьена. Не уверена насчет Леона. Раз или два он осмеливался возражать отцу. Ну-Ну полна решимости защитить мою мать, и при необходимости она умрет ради этого.
- Но ведь из этого вытекает, что граф замышляет убийство.
- Он убил брата Леона.
- Это был несчастный случай.
- Да, но тем не менее он его убил.
Я поежилась. Как никогда сильно я ощутила необходимость уехать.
Пора было идти в библиотеку на встречу с Леоном, и я спустилась вниз. К своему замешательству, я обнаружила в библиотеке графа. Он сидел в кресле и читал книгу.
Гостиная выглядела очень внушительно: с огромной люстрой и шкафами с книгами вдоль стен, расписным потолком и высокими окнами, скрытыми за бархатными шторами. Но в первое мгновение я не заметила ничего, кроме графа.
- Доброе утро, кузина, - сказал он, поднимаясь. Приблизившись ко мне, взял мою руку и поцеловал ее. - Вы выглядите свежее утра и столь же прекрасны. Надеюсь, вы хорошо спали.
Я замялась.
- Настолько, насколько хорошо можно спать в незнакомой постели. Благодарю вас.
- Ах, я спал в столь многих незнакомых постелях, что это не может оказать на меня никакого воздействия.
- Я пришла сюда, чтобы встретиться с Леоном, который должен показать мне замок.
- Я отпустил его, сказав, что заменю его.
- О! - Я была поражена.
- Уверен, вас это не опечалит. Я решил, что должен сам показать вам замок. Видите ли, я очень горжусь им.
- Это естественно.
- Он принадлежит нашему роду уже пятьсот лет. Это очень долгий срок, не правда ли, кузина?
- Очень долгий. Вы полагаете, стоит продолжать этот фарс с родством, когда мы наедине?
- Сказать по правде, мне приятно думать о вас как о своей кузине. Вы не разделяете этого чувства?
- Раз уж об этом зашла речь, скажу вам, что я нахожу наше выдуманное родство настолько нелепым, что серьезно даже не задумывалась о нем. Все было хорошо, пока мы с Марго…
Он поднял руку.
- Помните, я запретил упоминать об этом.
- Это абсурд, так как именно в этом заключается причина моего присутствия здесь.
- Это только начало… гамбит. Кузина, вы играете в шахматы? Уверен, что играете. Если нет, я вас научу.
Я сказала, что играла с мамой. Та научилась играть у моего отца. Но я уверена, что мой уровень несравним с игрой графа.
- А я уверен, сравнится. Я с нетерпением буду ждать вечера, когда мы сможем скрестить наши умы за шахматной доской. Но давайте начнем ознакомительный обход. Вначале мы поднимемся по большой лестнице. Затем попадем в действительно старинную часть замка.
- Что ж, с удовольствием, - отозвалась я.
- Из меня выйдет лучший провожатый, нежели Леон. В конце концов, это не его роду замок принадлежит несколько веков, не так ли? И хотя с нынешним благосостоянием Леон освоился с легкостью, он никогда не забывает о своем происхождении. Как и Этьен. Некоторые вещи в жизни нужно забывать, а другие следует помнить. Умеющий разбираться в этом - мудрец, так как он обретает счастье, а не оно ли является главной целью для нас всех? Самый мудрый человек - самый счастливый. Вы согласны, кузина?
- Да, думаю, согласна.
- Как я рад! Наконец-то мы нашли хоть один вопрос, по которому достигли согласия. Однако, надеюсь, это не будет происходить слишком часто. Мне доставляет радость скрещивать с вами шпаги.
Мы вышли в просторный внутренний двор, где, как повторил слова Марго, граф устраивал турниры и поединки.
- Взгляните на эти ступени. Они внушительны, не так ли? Смотрите, как за столетия от тысяч ног стерся камень. По этой лестнице вверх-вниз ходили гости хозяев замка. Это было что-то вроде гулянья. А во время турниров зрители использовали ступени вместо сидений. На площадке вверху лестницы восседали мои предки, окруженные самыми важными гостями. С этой же самой площадки они, подобно королям, вершили суд, восстанавливая справедливость, и виновных частенько приговаривали к заточению в темницу, откуда многие так и не выходили живыми. Да, кузина, времена были жестокие.
- Будем надеяться, что сейчас в мире меньше жестокости, - сказала я.
Положив руку мне на плечо, граф ответил:
- В этом я не уверен. Будем надеяться, что катастрофы удастся избежать, ибо одному Богу известно, что станет с нами в противном случае.
Помолчав некоторое время, он стал рассказывать о том, как нищие, занимали арки под сводами большой лестницы и получали щедрую милостыню в те дни, когда графы Сильвэны устраивали турниры.
- С этой площадки можно попасть в главное жилое крыло замка. Пойдемте, кузина, в этот зал.
- Он очень просторный, - заметила я.
- Таким он и должен быть. Здесь проходила светская жизнь. Владелец замка принимал посланцев, судил ослушников, созывал своих слуг и собирал ополчение, отправляясь на войну.
Я вздрогнула.
- Вам холодно, кузина?
Граф слегка дотронулся до моей руки, я постаралась как можно осторожнее отодвинуться, а он, заметив это, слегка улыбнулся.
- Нет, что вы, - ответила я. - Я просто подумала о тех событиях, которые разыгрывались здесь в течение многих веков. Они словно оставили после себя какой-то след.
- У вас есть воображение. Рад этому. В замке вы найдете много волнующего и интересного.
- Да, мне будет интересно…
Что- то заставило меня добавить:
- …все мое недолгое пребывание здесь.
- Ваше пребывание здесь, кузина, надеюсь, не будет недолгим.
- Я решила уехать сразу же после того, как Маргарита поправится.
- Возможно, мы придумаем другую причину задержать вас здесь.
- Очень сомневаюсь в этом. Я пришла к заключению, что мое место в Англии… в школе. Это то, к чему я готовилась.
- Позвольте сказать вам, вы не подходите для этой роли.
- Конечно, вы можете говорить что угодно, но ваша точка зрения не повлияет на мое намерение.
- Мне кажется, вы достаточно умны, чтобы не принимать поспешных решений. Школа не приносила дохода. Не по этой ли причине вы покинули ее? Это трусливое создание Джоэл отказался от вас ради сохранения благосклонности своих родителей. Лично я могу только презирать такой поступок.
- Все обстояло вовсе не так.
Граф поднял глаза.
- Я знаю, что он испытывал к вам влечение, и могу легко это понять, но, когда его папочка щелкнул хлыстом и сказал: "Уходи!" - он послушно ушел.
- По-моему, сэр Джон, как и другие родители, вправе ожидать послушания от своих детей.
- Ваш доблестный Джоэл - не ребенок. Можно было ожидать, что он воспротивится. Влюбленный слюнтяй не вызывает моего восхищения.
- О любви не было и речи. Мы были просто хорошими друзьями. И я считаю неприличным разговаривать на эту тему. Не хотите ли продолжить показывать мне замок?
Граф склонил голову.
- Угодить вам - мое величайшее желание, - сказал он. - Если пройти через зал, попадаешь в комнату, которая была чем-то вроде гостиной. Она и спальня - основные помещений, в которых проводили время владелец замка и его супруга. Вы видите, замок был построен как крепость. Удобства в те времена значили меньше, чем укрепления.
- Эта комната не меньше зала.
- Да, здесь хозяева развлекали гостей. Тут накрывали большой стол, а на помосте - еще один, высокий стол. За него садились владелец замка, его супруга и наиболее знатные из гостей. После трапезы столы убирали, и гости усаживались вокруг огня… который разводили прямо посреди комнаты.
- Я словно вижу их, сидящих и рассказывающих истории…
- В промежутках между пением песен. Постоянными посетителями замка были менестрели. Они бродили по стране, стучались в двери замков, где они пели, зарабатывая свой ужин. Бедняги трудились в поте лица, и с ними частенько обходились плохо, отказывая в плате за показанное представление.
- Надеюсь, в этом замке подобного не случалось.
- Надеюсь, нет. Мои предки были необузданными и не признавали законов, но из всех слышанных мною рассказов об их распутстве я заключил, что скупость не входила в число их пороков. Мы щедро и беззаботно тратили деньги, но я никогда не слышал об отказе платить за добрую службу. Высокий стол, который вы видите там, возвышался над низкими столами, и мы имели возможность присматривать за незнатными гостями. Эта часть замка сохранилась в первозданном виде и в настоящее время используется только в особо торжественных случаях. Мне нравится вспоминать, как жили мои предки. Хотя, конечно же, теперь пол не устилается камышом. Какой отвратительный обычай! Частенько возникала необходимость в эмпиментировании. О, кузина, вы озадачены. Вам неизвестно, что такое эмпиментировать? Сознавайтесь. Наконец-то я торжествую победу.
- Торжествуете победу? - сказала я. - Не могу понять, отчего вы решили, что я нахожусь в заблуждении, будто все знаю.
- Это все потому, что ваши познания столь обширны, что я постоянно чувствую, как каждый брошенный вам вызов оканчивается вашей победой.
- Но зачем нужна эта… бескровная борьба? - резким тоном потребовала я.
- Мне кажется, это составляет суть наших отношений.
- Наши отношения - это отношения между работодателем и наемным работником. В мои обязанности входит удовлетворение ваших требований, а отнюдь не схватки, поединки и…
- Только однажды я привел вас в замешательство, кузина. Это случилось еще до того, как мы стали родственниками, - когда вы прокрались в мою спальню и были застигнуты там врасплох. Вы тогда выглядели проказливой девчонкой, и, сознаюсь, именно с этого времени я очарован вами.
- Наверное, вам следует понять…
- О, я все понимаю. Я все прекрасно понимаю. Я знаю, что должен действовать осторожно. Я знаю, что вы приготовились бежать. Какой это будет трагедией… для меня… возможно, и для вас. Не бойтесь, маленькая кузина. Я сказал вам, что веду родословную от плеяды безрассудных людей, но стремительно я действую лишь тогда, когда этого требуют обстоятельства.
- Мне кажется, довольно необычным разговор получился у нас из-за того, что я не знала слово… "эмпиментировать", не так ли?
- Маловероятно, чтобы вы могли знать это слово, так как, к счастью, сейчас оно малоупотребимо. Оно означает освежать воздух запахом сжигаемого можжевельника или восточными благовониями. Это приходилось делать, когда зловоние от камыша становилось невыносимым.
- Но ведь проще было бы убрать его.
- Время от времени его меняли, но он настолько пахуч, что запах все равно оставался. Взгляните на эти сундуки. В них хранились фамильные сокровища: золотая и серебряная посуда, конечно же, меха… соболь, горностай, белка. А в закрытом виде эти сундуки использовались как сиденья, так как не всем гостям хватало мест на скамьях, высеченных в скале. Многие усаживались на корточках на полу, зимой поближе к огню. Далее мы проходим в спальню. Здесь родились многие из моих предков.
Наши шаги гулко отдавались на каменном полу. В спальне не было кровати, только несколько громоздких предметов, которыми, решила я, пользовались до того, как были сделаны новые пристройки.
Из этой комнаты мы прошли в другие маленькие комнатки, обставленные так же скудно, с голыми каменными стенами и каменным полом.
- Дом средневекового дворянина, - сказал граф. - Неудивительно, что с течением времени мы были вынуждены выстроить более удобные жилые помещения. Смею заверить вас, мы очень гордимся своими замками. В правление Франциска Первого строительство шло полным ходом. Видите ли, в моде все следовали за королем. Он очень любил искусство. Однажды он заметил, что люди могут создавать королей, но лишь Бог способен сотворить художника. Король интересовался и архитектурой, так что его друзья тоже переняли моду интересоваться ею, поэтому вельможи соперничали друг с другом, возводя себе роскошные дворцы. Отчасти это делалось для того, чтобы щегольнуть своим богатством, отчасти для того, чтобы иметь возможность обделывать тайные дела. Вот почему во всех замках есть потайные комнаты, секретные проходы, и мы полны решимости никому их не показывать. Но, возможно, как-нибудь я проведу вас по нашим тайным местам. Одна знатная дама приказала обезглавить своего архитектора, чтобы быть уверенной, что план ее дворца сохранится в тайне.
- Мне кажется, это слишком крутая мера.
- Но вы должны признать, что абсолютно надежная. О, милая кузина, как мне нравится шокировать вас!
- Боюсь, я омрачу вашу радость, сказав, что не верю вашему рассказу.
- А почему? Владелец замка, а также и всего обширного поместья - полновластный хозяин. Его действия не обсуждаются слугами.
- В таком случае выражаю надежду, что вы не станете пользоваться своей властью таким образом.
- Все зависит от того, насколько сильно я захочу.
- Полагаю, в замке жило много людей, - сказала я, меняя тему, что, насколько мне было известно, заслуживало порицания, ибо только граф был вправе решать, исчерпан или нет предмет разговора.
Он поднял брови, и я подумала, что сейчас он напомнит мне об этом, но он передумал.
- Весьма много, - подтвердил он. - Во-первых: здесь жили так называемые оруженосцы. Каждый из них отвечал за какое-либо домашнее дело. Был оруженосец, отвечающий за стол, за зал, за винный погреб, и так далее. Многие из них происходили из благородных семей и готовились со временем быть посвященными в рыцари. Так что людей здесь было много. Разумеется, важную роль играли конюшни. Экипажей в те времена не было, однако в конюшнях содержались самые разнообразные лошади - гужевые, верховые и отборные жеребцы лично для владельца замка. В уплату за службу граф обучал оруженосцев, и его богатство и влияние оценивались по их количеству.
- Этот обычай отжил свое, хотя, как мне кажется, сейчас Этьен и Леон в какой-то степени ваши оруженосцы.
- Можете называть их так. Они получили приличествующее дворянину образование и воспитание. И здесь они потому, что я в долгу перед их родителями. Да, можно сказать, что их положение сходно с положением оруженосцев. А, вот еще одна комната, на которую я хочу обратить ваше внимание. La Chambre des Pucelles - девичья.
Я заглянула в просторную комнату. В одном углу стояла прялка, стены были увешаны гобеленами.
- Их вышили девушки, - сказал граф. - Как видите, это очень светлая комната. Представьте себе девушек, склонив головы работающих иголкой. Девушек тоже принимали в замке. Все они должны были быть благородного происхождения и уметь великолепно обращаться с иголкой. А великолепное владение иголкой считалось необходимой частью воспитания. А вы, кузина, насколько хорошо владеете иглой?
- Боюсь, что воспитанием я похвалиться не могу. Я шью только по необходимости.
- Это меня тоже радует. Если слишком много времени проводить, согнувшись за пяльцами, то это дурно сказывается на зрении и осанке. Я могу предложить множество более достойных занятий для молодой женщины.
- Что изображено на этих гобеленах?
- Какая-то битва французов с их врагами… наверное, с англичанами. Обычно мы сражались с ними.
- И французы, смею предположить, побеждают?
- Естественно. Гобелен ведь расшит француженками. Страны создают свои гобелены так же, как и учебники истории. Поразительно, как надлежащие слова - или картины - способны превратить поражение в победу.
- Меня никогда не учили верить в то, что англичане не были изгнаны из Франции, и мы с матерью никогда не пытались учить этому других.
- Кузина, вы очень мудрая учительница.
Я чувствовала, что граф поддразнивает меня, но тем не менее наслаждалась беседой. Мне так нравилось слушать его голос, наблюдать за сменой выражений его лица, красноречивым поднятием бровей, изгибом губ. Мне доставляло удовольствие показывать графу, что, несмотря на то, что он может повелевать всеми остальными приближенными, со мной у него ничего не получится. Я ощущала себя живой, что редко со мной бывало прежде, и постоянно чувствовала, что веду себя опрометчиво и, если следовать тому, чему меня учили, должна как можно скорее уехать.
- Вместе с девушками в этой комнате сидела гувернантка, - продолжал граф. - Могу представить вас в этой роли. Свободно распущенные золотистые волосы - хотя, возможно, заплетенные в косы, с одной косой, упавшей на плечо. Вы принимаете очень строгий вид, когда девушки делают неверный стежок или начинают болтать слишком громко или на слишком фривольные темы, но вам нравятся их сплетни - все про дела, происходящие в замке… возможно, и повыше. И вы одергиваете девушек, в то же время надеясь, что они станут продолжать, так как вы ведь умеете хитрить, не так ли, кузина?
- С чего вы это взяли?
- Потому что я уже был свидетелем этого. Вы говорите, что собираетесь вернуться домой, в то время как знаете, что останетесь здесь. Вы смотрите на меня с неодобрением, но мне хочется знать, как много вы не одобряете.
Граф поразил меня. Неужели я в самом деле хитрю, обманывая себя? С тех пор, как я познакомилась с графом, я начала сомневаться во всем, и в первую очередь в самой себе. Интуиция подсказывала мне, что самым разумным было бы уехать до того, как я окажусь еще более вовлечена в это дело, и все же… Возможно, граф прав. Я действительно хитрю. Обманываю себя. Говорю себе, что собираюсь уехать, а на самом деле знаю, что хочу остаться.
Я резко произнесла:
- Не мне одобрять или не одобрять вас.
- У меня такое ощущение, что вам доставляет удовольствие мое общество. Вы искритесь, щетинитесь, шутите… в общем, я оказываю на вас такое же воздействие, как и вы на меня, и вы должны этому радоваться, а не спорить из-за этого.
- Господин граф, вы совершенно не правы.