- И как только можно любить бестелесное существо? - озвучила я вслух свои мысли, когда снова передернуло от размышлений об этой паре.
- Серафим слишком привязан к ней, но от любви осталась одна горечь и пустота.
- Тогда зачем всех так мучить? - не понимала я.
- До твоего появления никто из них не мучился.
- И здесь я виновата?!
- Извини, Маргарита, я говорю, как есть.
- Спасибо, - бросила я, после чего тяжело вздохнула, запуская пальцы в волосы.
Тишина между нами затянулась. Я уже устала от этого разговора и от самого Радия, и словно догадавшись об этом, он встал с кресла и произнес:
- Подумай обо всем. А мне нужно возвращаться к делам, которые требуют моего решения. Но если что-то понадобиться - не стесняйся спрашивать.
- Непременно.
На этом мы и распрощались. Радий вышел, оставив меня на растерзание собственным мыслям. Только думать уже не осталось ни сил, ни желания. Я упала головой на подушку... и как, черт возьми, я оказалась в такой идиотской ситуации???
Эдуард
Не успел остыть воздух после Радия, как в дверь постучали, выдергивая меня из раздумий и странного оцепенения после такого количества новой информации. Постучали!? В этом доме есть кто-то, кто не знает кода от моей комнаты? Любопытно.
Я встала и распахнула дверь... на пороге стоял Эдуард. Вот так сюрприз!
- Привет, мамуля, - съехидничал он, скользя по мне привычно-голодным взглядом, от глаз до голых коленок. - Я не вовремя?
- Смотря, зачем пришел.
- Я по делу. - Взяв себя в руки, он вернулся к моим глазам. - Можно войти?
Я оставила дверь открытой и прошла вглубь комнаты, замечая за собой, что чувствую некую неловкость от того, что не совсем одета для Эдуарда, отчего мои руки крепче сжались на полотенце, когда весь мой вид уже заранее предупреждал - "руками не трогать!" Все-таки у меня в комнате - Эдуард, от которого можно было ожидать всего, чего угодно. Только опасаться его я совершенно не собиралась. И заняв место в нагретом Радием кресле, я закинула ногу на ногу, приготовившись слушать и спрашивать. Кажется, нам все же было о чем поговорить.
Эдуард вошел в комнату и закрыл дверь. Его взгляд оторвался от меня и уставился на смятую постель, пока он медленными шагами ее обходил.
- Ты спишь в кровати? - спросил он.
- Нет.
Одарив меня ехидной улыбкой, он добавил:
- Извини, я просто не чувствую здесь запах оборотня или другого вампира, поэтому удивился. Ты же обычно в кровати занимаешься только одним делом...
О! Я уже была готова выставить его за дверь.
- Эдуард, еще одно слово - и можешь идти к черту, - рявкнула я на него.
Но этот наглец лишь сильнее заулыбался, подходя к моей настоящей постели из прочного железа. Гроб был открыт. Эдуард осмотрел его, и, взявшись за кончик алой бархатной подстилки, потянул к своему носу и глубоко вдохнул... мой запах. Меня передернуло от этого его жеста, да еще на моих глазах. Хотя именно для меня и было это маленькое представление. Горечь и обида тянулись за ним шлейфом.
- Эдуард!
- Как тебе Ян? - спросил он, проигнорировав мое предупреждение, не отпуская ткань и даже не глядя мне в глаза.
И я внутри взорвалась. Его слова прозвучали, как пощечина. Мало того, что о нас с Яном, кажется, уже все знали... и наверняка уже знали Лео и Юлиан, что меня и без того крайне расстраивало... Так еще мне терпеть очередную вспышку ревности от Эдуарда!? Ну, уж нет!
- Убирайся, - бросила я, начиная закипать, так что уже сама ощутила в воздухе запах пара от своего гнева.
За мгновение Эдуард оказался передо мной на коленях, сжав пальцами голень моей ноги, в которую он уперся. От этого прикосновения я вздрогнула, словно от удара током. Каждая мышца в теле пришла в напряжение.
- Прости, Марго. Слова сами слетают с губ. И я действительно пришел по делу.
В глазах Эдуарда виднелся намек на просьбу. Сейчас он просил достаточно искренне. Этот взгляд напомнил мне того Эдуарда, который был когда-то человеком. И тот человек когда-то точно так же просил меня о бессмертии. Нет... не точно так же. Сильнее, эмоциональнее, но примерно с таким же взглядом. И я начала вспоминать, как это было...
Эдуард был избалованным ребенком обеспеченных советских родителей, который привык получать все желаемое. И он брал от жизни все. И именно своей безрассудностью он привлек к себе мое внимание. Я встретила его случайно на какой-то подпольной советской "вечеринке" избалованной молодежи. Казалось, он был там главным действующим лицом, к которому тянулись все смертные дети. И без труда влившись в эту компанию, я начала с ним игру, как кошка с мышкой. Я соблазняла его, предвкушая, как вцеплюсь зубами в его сладкую шейку и испробую его крови, которая так долго щекотала мое обоняние. Я танцевала и веселилась с ним всю ночь, и меня он так позабавил, что я решила продлить предвкушение и изменить правила игры...
К рассвету, когда он едва мог произнести мое имя после выпитого заграничного вина и усталости, я рассказала ему, кем являюсь. Потом появилась на следующую ночь, заставив гадать, были ли его воспоминания галлюцинациями или нет. Я заставила его сходить с ума от загадок и желания. И я совершила ошибку... Я привыкла к нему и уже не смогла отпустить... После того, как он молил и настаивал подарить ему бессмертие, как просил остаться с ним... И даже мой гнев не помог, когда я решилась-таки его выпить досуха. Юлиан всегда учил меня не заводить дружбу с едой. И так же, как было с другими моими сыновьями, я вернула себе Эдуарда... "который привык получать все желаемое". Слишком хорош он был, чтобы я в то время так просто смогла выгнать его из своей жизни.
Но бессмертие было лишь первым требованием моего нового сына. После перерождения он захотел всего и сразу. Он захотел весь мир у своих ног и меня в том числе, полностью и безгранично. Я едва уговорила Юлиана не лишать его и этой жизни, после всех выходок Эдуарда. Я надеялась изменить его. Я чувствовала ответственность за него, как за свое существо, и желание получить то, что бы он мог мне дать - беззаботность и безрассудность. То, к чему я все больше стала стремиться, пытаясь уйти от гнетущей безысходности в своих отношениях, где Леонид и Юлиан раздирали мои чувства, перетягивая каждый на свою сторону.
И вот, когда я поняла, что ошиблась и в Эдуарде, меня все чаще стала посещать мысль о побеге. Что я и сделала, решив уснуть на пару десятков лет...
Я вздохнула, пытаясь найти в себе крохи снисхождения к тому, чьи обманула надежды, и сказала:
- Тогда говори, зачем пришел, Эдуард. Или уходи.
Его глаза опустились, а рука прошлась по ноге.
- У меня есть просьба.
- Какая? - спросила я, попытавшись оттолкнуть его носком в грудь.
Но пальцы лишь сильнее сжались на мне, а глаза вернулись к глазам.
- Ты всегда отталкивала меня от себя.
- И ты знаешь почему.
- Знаю. Потому и пришел просить не о взаимности, а о помощи.
- Говори уже.
- Ты можешь хоть что-то сделать для своего сына?
- Возможно.
- Повлияй на Юлиана в мою пользу, - попросил он. - У нас с Жанной и Аланом сложилась неприятная ситуация...
- Так, вот с этого места поподробнее.
Эдуард широко улыбнулся.
- А что тут рассказывать? Жанна очень милая девочка. Она мне нравится, и я хочу ее себе. Только понял я это тогда, когда отвлекся, и на моих глазах уже преуспел Алан. Ничего не напоминает?
- Нет. Ты смотришь на Жанну, как на игрушку, а я любила своих мужчин, и они любили меня, - ответила я, стараясь не вникать в смысл только что собою же сказанного.
- И это говорит мне самая главная эгоистка? И откуда ты знаешь, как я смотрю на Жанну?
- Я вижу.
Пальцы сжались сильнее, вминаясь в кожу, делая больно.
- Ты всегда видела лишь то, что хотела, Марго, - процедил он. - Мне нравится Жанна. Она помогает мне забыть о тебе. Помоги... мне нужна эта девочка.
Я смотрела в глаза Эдуарда и... удивлялась. Сквозь злость и обиду можно было разглядеть настоящую мольбу. Я посмотрела на его пальцы в своей коже. Еще чуть-чуть, и он мне что-нибудь сломает, или я ему.
- Отпусти, Эдуард.
Он послушал, разжав пальцы.
Ну и что мне было делать с этим несчастным вампиром? Со своим непутевым сыном? Я снова вздохнула, только собираясь ответить ему, как в дверь опять постучали. Я моргнула. У меня сегодня что - день открытых дверей?
Эдуард поднялся с колен, предлагая мне руку. Воспользовавшись его услугой, я встала и пошла открывать дверь. И фигура с той стороны порога оказалась еще интереснее - без особого приглашения в комнату ступил Ян.
- Не возражаешь? - спросил он, отодвигая меня с прохода, нависая своей массой, захлопывая за собой дверь, и тут же замечая Эдуарда за моей спиной.
На щеке Яна дернулась скула. А я сглотнула слюну, подавившись его сладким запахом, когда мой взгляд опустился к его шее. И внутри засуетился рой эмоций - от злости до вожделения. И голод... будто я не пила неделю, и осознала это лишь сейчас, для себя неожиданно и пугающе.
- Помешал? - спросил Ян.
Я замялась, не зная, что ответить, при этом учитывая еще тот факт, что ответ у меня был сейчас совсем не первостепенен. Прежде всего, я пыталась совладать с собой и своими ощущениями, и что мне никак не удавалось. Ян раздул ноздри, втягивая воздух, и перевел на меня взгляд. На его губах показалась улыбка, и я уже была готова зацеловать его в эти губы до смерти.
Я резко отвернулась от этого мужчины, ныряя с головой в гнев Эдуарда. Мой сын смотрел на меня, как на самое ненавистное для него существо, сжимая кулаки с такой силой, что с костяшек пальцев закапала кровь. Я словно оказалась меж двух огней, не зная, куда себя деть. Позади меня послышалось тихое рычание. Ох, нет! Только этого мне еще не хватало.
- Хватит! - рыкнула я, сама толком не понимая, на кого именно - на Эдуарда, на Яна или на себя? А скорее всего - на всех.
Эдуард отвел глаза, прислонил тыльную сторону одной рук к губам, раскрывая испачканные в крови пальцы, и сделал шаг в сторону. Потом еще один, ближе к выходу, но так, чтобы подальше от нас с Яном, точнее - от меня. И я вдруг почувствовала себя такой...
- Шлюха, - прошептал Эдуард, проходя рядом.
Я перестала дышать. Сердце замерло, вроде как в испуге или в желании что-то пропустить, хотя бы мимо ушей. Эдуард уже почти успел открыть дверь, как на него сорвался Ян, хватая за ворот рубашки и бросая спиной в стену.
- Мне плевать, что между вами происходит, - зарычал Ян. - Но оскорбляя сейчас ее, ты оскорбляешь меня.
Эдуард вцепился в руки Яна, не совсем в удачной попытке скинуть с себя, и открыл рот, чтобы что-то из него выплюнуть, и я была уверенна, что не умнее последнего замечания. Я подлетела к ним, затыкая Эдуарду рот ладонью, и обращаясь к Яну:
- Отпусти его. Это оскорбление предназначено лишь мне одной.
- И ты готова такое терпеть?
- Позволь мне самой решать, что именно мне терпеть.
Ян отпустил моего сына и отошел. Проводив того взглядом, Эдуард оттолкнул меня от себя и поправил рубашку.
- За это я не собираюсь извиняться, - сказал он мне.
- Что ж, твое право. Но с Юлианом я погорю.
Сделав шаг вперед, он оглядел мое лицо и бросил:
- Мне не нужна твоя жалость!
Быстрее молнии, я влепила своему сыну пощечину, потеряв всякое терпение, и толкнула его обратно в стену:
- Тогда возьми себя в руки, Эдуард, и перестань ныть! Мне надоели твои истерики! Думаешь, мне сейчас легко?!
Потирая щеку, Эдуард пожирал меня злостью. Да, я могла согласиться, что ему есть в чем меня винить. Но это уже переходило все рамки моего терпения, где я понимала и что-то позволяла.
Но напряжение в комнате было нарушено писком двери, которая открылась, пропуская внутрь Радия. Застыв на пороге, он обвел всех настороженным взглядом. Проскользнув мимо него, Эдуард растолкал девушек, которые оказались за спиной Радия, и убежал прочь. Да чтоб его! Ну когда же он успокоится!
- Заходите, - произнес Радий, пропуская в комнату девушек. Те забежали, держа в руках пакеты и ворохи одежды. - Марго, это тебе. Можешь что-то выбрать, а можешь оставить все. - А потом повернулся к Яну. - А твое присутствие в этой комнате не вполне целесообразно, Ян. Ты оскорбляешь Серафима уже куда больше, чем вообще можно позволить.
- Пусть потерпит, - ответил Ян.
На это Радий промолчал, сделав паузу, после чего кивнул девушкам, которые положили вещи на кровать и упорхнули за дверь. Потом он послал мне долгий, многозначительный взгляд и вышел вслед за ними.
Маленькое откровение
Я повернулась к Яну.
- Да что происходит? - выпалила я.
Задав этот вопрос, я быстро поняла, что не тому существу его задаю, поэтому вопрос получился скорее риторическим. К тому же Ян, кажется, был последним, кто мог мне в чем-то помочь. А вот усложнить - тут даже и просить было не нужно.
- Трудная ночь, да? - спросил он, скользнув по мне взглядом.
Под этим хищным обжигающим янтарем я почувствовала себя голой, вспыхнув так, что у меня подскочила температура тела. И я не стала противиться этой своей реакции. Почему-то рядом с Яном захотелось быть теплой, и я старалась не пытать себя вопросом, почему именно. А еще захотелось либо раздеться окончательно, либо одеться. А тихая злость и здравый смысл подтолкнули меня на второй вариант.
- После пробуждения у меня были все ночи трудные, - ответила я, поворачиваясь к кровати и вытягивая из вороха одежды что-то голубого цвета. Это оказалось платье, короткое и мягкое на ощупь. - Зачем пожаловал, Ян?
Мужчина сделал шаг в мою сторону.
- Хотел извиниться.
- О, не утруждайся, вчера все было великолепно, - ответила я, решая не строить теперь из себя невинность.
- Вообще-то, я не о вчерашнем сексе, - ответил он, делая еще один шаг и как-то слишком быстро оказываясь за моей спиной.
Растерявшись от такого ответа и его близости, я выпрямилась, зажимая в руке платье, и чувствуя, как на талию легла теплая, широкая ладонь. И я поймала себя на мысли, что у меня нет желания отталкивать Яна или орать на него за всю его наглость. Да и что толку сейчас высказывать свое недовольство, когда вчера я стонала под Яном на всю Столицу.
- А за что же тогда ты хотел извиниться?
Его нос уперся мне в затылок, а рука скользнула вниз, добираясь до голой коже, по которой сразу же поднялась вверх, задирая край полотенца, ложась на бедро и сдавливая его пальцами. Я сглотнула. К попе прижалось что-то внушительное, но еще недостаточно твердое. А свободная рука потянула из ладони платье и бросила его обратно на кровать.
Только, как бы я не реагировала на Яна, происходящее не казалось правильным.
- Хотел извиниться за свое поведение с самой первой нашей встречи. Я был не прав.
- Оу, - вырвалось у меня. - И что же заставило тебя изменить свое решение?
- Благодаря тебе я получил свою долю власти и свободы. И у меня появилась возможность воплотить в жизнь некоторые идеи.
Я хмыкнула:
- Надеюсь, в их число не входит бунт или война с вампирами, которых ты, насколько я знаю, ненавидишь, и которые держат ваше общество на коротком поводке?
Ян опустил голову, касаясь мягкими губами плеча и посылая по телу волну жара.
- Разве, по мне сейчас можно сказать, что я ненавижу вампиров? - усмехнулся он. - Хотя, не буду отрицать, я вас ненавижу. Но это не мешает мне наслаждаться одной яркой их представительницей.
- Как мило, - ехидно заметила я с улыбкой. - Но ты не ответил на мой вопрос: война с нами в твои планы входит?
- С чего тебе это пришло в голову?
- А почему бы и нет? Ты получил власть, и ты ненавидишь вампиров. К тому же уверена, тут не только может быть ненависть, но и желание мести. А мне просто хочется знать заранее, в чем еще я буду виновата.
- А причем тут месть? - настороженно спросил Ян, заглядывая мне в лицо.
Я повернула к нему голову, втягивая носом с губ его насыщенный сладкий запах.
- Мне сказали, что ты потерял семью...
Договорить я не успела, потому что крепкие руки резко развернули меня, широкая ладонь сжалась на горле, а перед глазами вспыхнул янтарь.
- Лучше молчи, Марго. Я не переношу подобные разговоры.
Я вцепилась когтями в руку Яна, чувствуя, как по телу соскальзывает полотенце. Ян поймал его, но вместо того, чтобы придержать, сдернул и отбросил в сторону. И притянув меня к себе, ответил:
- Нам не выгодна война. Довольна таким ответом?
- Вполне. Только будь добр, отпусти и отойди от меня. Я не переношу такого давления.
Сжатые губы Яна расслабились и улыбнулись.
- Кажется, вчера мое давление тебя не смущало, - ответил он, убирая руку и опуская глаза вдоль моего тела.
Убирая свои руки с его, я заметила на пальцах кровь, которая осталась от того, что мои коготки прорезали кожу. Эта кровь так сладко пахла, что я не удержалась и слизала ее, с каждого пальчика, замечая, с каким томлением в глазах наблюдал за этим Ян. А во мне снова зашевелился голод, раздразненный таким малым количеством сладости.
- Вчера я была слишком подавлена, а ты слишком настойчив. - Я прильнула к нему, касаясь носом шеи, облизывая губы, и чувствуя, как все увереннее заполняет лишь один инстинкт. - Можно?
Руки Яна меня даже не коснулись. Зато моя рука прошлась по его рельефной груди, на которой прекрасно сидела черная футболка.
- А что я получу взамен?
- А что ты хочешь?
- Секс.
- Нет, - выпалила я, раз он оставлял мне выбор, и пусть даже не совсем я с собою была согласная.
- Тогда и я говорю - нет.
Я зашипела, недовольная и словно отвергнутая, отстраняясь от Яна. Но он резко вернул меня к себе, обнимая за талию. И я отчетливо почувствовала, что его пах стал чуть больше и тверже.
- А что нам мешает превратить "нет" в "да"?
- Серафим, например, который может зайти сюда в любую минуту, - сказала я первое, что возникло в сознании.
- Вряд ли. Он не пришел вчера, не придет и сейчас. И потом, у нас с ним был небольшой мужской разговор.
- Правда? И что за разговор? - полюбопытствовала я.
- Не важно. Могу лишь сказать, что мы не до конца друг друга поняли. А с каких пор тебя стало заботить мнение Серафима?
Я открыла рот, но ответить так и не смогла. Вопрос застал меня врасплох. С чего это он взял, что меня волнует мнение Серафима?
- Вообще-то, меня оно не заботит.
- Докажи, - прошептал он, касаясь губ теплым дыханием и сжимая ладонью мою чувствительную ягодицу, которая уже начинала отчетливо предчувствовать беду.
Так, подождите, что-то мне не нравилось расстановка сил... Я заставила взять себя в руки и дотронулась пальцами до щеки Яна, скользнув вдоль скулы к линии губ.
- Ян, дорогой, - улыбнулась я, - к чему эти глупые игры в соблазн? Мы оба знаем, что между нами больше ничего не будет. Мне не нужен еще один проблемный мужчина, а тебе - проблемы с Серафимом, верно?