Анюту обнадеживать не стал. Напротив, загрузил работой с утра пораньше. И они стелили линолеум, клеили обои, прибивали и красили плинтуса. Вместе. Рядом. Порой - слишком вместе и слишком рядом. И он пользовался ситуацией по максимуму и даже не скрывал этого.
- А стремянка у тебя есть? - поинтересовалась девочка еще в самом начале совместной работы.
- Нет, Анют, без стремянки.
- Но…
- Мы везде достанем, я обещаю.
Достали, конечно. Потому что, велев ей держать подготовленный кусок обоев, он обхватил ее за талию и взвился под самый потолок.
- А!..
- Наклеивай, Анют. Желательно ровно.
- Но… - она не испугалась, растерялась скорее, и все оглядывалась, не в силах поверить.
- Клей высохнет, не отвлекайся.
Она все же приложила обои к стене, разгладила чуть дрожащими руками. Он потихоньку опустился, давая ей возможность прижать и разгладить все полотно до самого пола.
- И что это было? - она пораженно смотрела на него снизу вверх, сидя на коленках и не в силах осознать происшедшее. - Ты как?.. Ты что, умеешь летать?
- Умею, Анют, - он тоже присел перед ней на корточки, взял в руки ее ладошки. - Но ведь это же не страшно, удобно просто. Можно экономить на стремянках.
- Это - технологии какие-то, да? Реактивный ранец или что там… Ты меня разыгрываешь просто?
- Нет, малыш. Врожденная способность. Я же говорил, я не человек. И возможности мои чуть отличаются.
- Чуть… Ничего себе, чуть!.. Умение летать, это… А ты с земли и до наших окон взлететь сможешь?
- Смогу.
- А спрыгнуть вниз и не разбиться?
- И вниз, и вверх, и вбок, и даже с тобой на руках, если не побоишься, - он поднес ее ладошки к губам и поцеловал. Она не отдернула. Может, привыкла уже, а может - слишком уж поражена была его возможностями. - Но с экспериментами давай потом, а пока будем мои способности в быту использовать. Для поклейки обоев на отдельно взятой кухне. Идет?
Она нетвердо кивнула. Привыкнуть к тому, что Аршез человеком не был, оказалось сложно. Она все время забывала об этом, слишком уж теплым было его отношение, слишком уж близким он сумел стать для нее за эти неполных два дня. Но каждый раз эта его инаковость прорывалась - намеренно ли, как сейчас, или случайно, как вчера, когда он просто не мог понять, в чем она видит проблему. И приходилось вновь объяснять себе, что он, все же, другой. Не человек. Но ведь это не страшно. Он все равно Аршез. Ее Аршез. Добрый, заботливый. Самый лучший. Ну, еще и летать умеет… Ну и… А некоторые двадцать иностранных языков знают. А канатоходцы вообще по проволоке ходят. Просто способность. Пусть.
- Ты самая лучшая, - шепнул он ей в самое ухо, почувствовав, что эту особенность его расы она приняла. И чуть коснулся губами щеки. - Давай продолжать.
И они продолжали. До самого вечера. С перерывом на обед, конечно, уж покормить своего ребенка он не забыл. Отвел в ближайшее кафе, заявив, что она и без того устала, чтоб еще и заниматься готовкой. Да и негде пока у них. И свежим воздухом подышать не повредит.
Зато к вечеру у них была кухня. И пусть пока там стоял только холодильник, всю заказанную мебель должны были доставить лишь завтра, но с ремонтом они закончили.
- Завтра отдыхаем и развлекаемся, - пообещал Аршез. - Правда, с утра мне надо будет заехать на работу. Но после обеда обязательно пойдем куда-нибудь в парк.
- Ага. Парк - это здорово, - блаженно развалившись в кресле, она чуть прикрыла усталые глаза. - Знаешь, я поняла, чего не хватает в этой гостиной.
- Кроме ковра? - он нетерпеливо поглядывал в окно, ожидая Ксандара. Все же близкими друзьями они не были. Да и вообще - детство было давно. Причин, могущих помешать визиту, можно легко отыскать пару тысяч.
- Ковра? Да нет, ковер - это мелочь. Тут нужен телевизор. Вот ты сидишь вечером в кресле и смотришь… куда? На дверь туалета?.. Или у вас телевизоров нет?.. Но я вроде видела в магазине нечто похожее…
- Телевизор? - он попытался сосредоточиться на разговоре. - Ящик такой с картинками? Есть, ты права. Не так давно появились, позже гораздо, чем в вашем мире, но популярность уже завоевывают.
- Но лично у тебя еще не завоевали? - она улыбнулась.
- Так я ж не вижу там ничего практически. Зрение устроено чуть иначе, скорость восприятия зрительной информации иная - и для меня, как и для любого представителя моей расы, это почти бесполезный предмет. Я, конечно, могу сесть и вытянуть всю информацию из той или иной передачи, но для меня это будет не отдых, как для тебя, а работа, причем напряженная, - охотно объяснил Аршез, а она очередной раз мысленно споткнулась: вот, он даже видит как-то не так.
- Знаешь, из-за этой разницы в восприятии наши люди телевизор увидели лет на пятьдесят позже, чем ваши, - продолжал он рассказывать. - Во-первых, очень уж муторно контролировать, что конкретно там показывают…
- А вы контролируете все?
- Да, Анют. Мы контролируем все. Все сферы жизни. Это реальность, ее надо принять и жить, исходя из нее.
- Жутко, - она поежилась.
- Да нет, не очень, - он подошел, и вновь сгреб ее на руки, сев на ее место. - Ты ведь не думаешь, что в вашем мире такого тотального контроля нет?
- Конечно нет. Вернее, раньше он был, а теперь…
- Сказки, Анют. У нас их тоже рассказывают. Любого на улице спроси - ответит так же. Только без "раньше". Просто: "нет и не было". Я же тебе даю сейчас информацию с этой стороны реальности. От лица одного из тех, кто в этой несуществующей службе контроля занят. Не для того, чтобы ты делилась этой информацией с кем бы то ни было. Но чтобы лучше представляла мир, в котором живешь. И, кстати, была и вторая причина, по которой мы очень долго отказывались от телевизоров. Считалось - и все еще считается - что они вредят здоровью. Портят зрение, способствуют малоподвижному образу жизни, сокращают время, проводимое человеком активно, в том числе - на свежем воздухе…
- Ах, да, забота о здоровье во главе угла. Привет витаминам.
- Только привет? - он тут же напрягся. - Аня, мы договаривались, что ты их пьешь.
- Я пью, пью… Так почему же все-таки разрешили такие вредные телевизоры? - она поспешила уйти от скользкой темы.
- Без передачи на монитор изображения в режиме реального времени стало невозможно развитие целого ряда производств, мы тормозили бы этим науку, увеличивая отставание от остального мира, это недопустимо. Плюс, оценили возможности формирования общественного мнения, прежде недоучтенные. У нас есть и другие методы, их хватало, но… этот проще. К тому же - и это главное, наверное - был открыт новый способ кодирования и передачи зрительной информации, значительно улучшивший качество изображения. Стало хоть что-то видно. Нам, я имею в виду, для людей разница, возможно, не столь значительна…
- А у вас ведь есть свой аналог, верно? Вот как телефон, только чтоб фильмы показывал, передачи какие-нибудь…
- Да, фильмы у меня есть, но ты ведь не поймешь в них ни слова.
- Но ты мог бы переводить.
- Мог бы, - от одной мысли, что он может усадить ее на свою кровать, обнять вот так и несколько часов нашептывать на ушко слова перевода, дыхание его участилось. И плевать, что людям подобное показывать нельзя. Он ведь уже показал, так какая теперь разница… Вот только надо выбрать, что ей поставить… В любом фильме могут быть сцены… Он на них и внимания не обращал, надо будет вспомнить, попробовать пересмотреть с человеческой точки зрения… - Не сегодня, мне надо сообразить, что тебе показать.
- Например, по географии что-нибудь. Ты мне, кстати, атлас обещал.
- Ах, да, атлас… - а там от одних названий ей дурно сделается. - Да, да, конечно. Купим.
Его спас звонок.
- Твоя еда?
- Нет. Надеюсь, что нет. Я жду одного приятеля, видимо, это он, - Аршез поднялся, вновь усаживая девочку в кресло. - Ты отдыхай, мы, возможно, не будем спускаться, поговорим на крыше.
- Ар, но… Это нехорошо как-то. Словно я тебя уже из родного дома выгнала.
- Не выдумывай. Здесь просто сильно пахнет краской. Не забывай, у нас обоняние куда сильнее. Так зачем я буду мучить гостя? Не скучай, ладно? - он поцеловал ее в нос и ушел.
А она осталась, начиная потихоньку ненавидеть этот выход на крышу. Ведь даже не предложил пойти с ним, познакомиться с его другом… И вчера. Практически, накричал на ровном месте. Что он там прячет, на своей крыше? И, главное, было б где прятать… Или он прячет ее? Стыдится, потому что она маленькая, несовершеннолетняя. Он же говорил, что ему неловко, каждому не объяснишь… С его-то подружками, о которых весь двор судачит, и неловко?
Чтобы хоть чем-то себя занять, она сняла с этажерки первую попавшуюся книжку. Оказался справочник по редкоземельным металлам. Ладно, тоже сойдет. Тут бы еще с алфавитом вначале разобраться.
* * *
Ксандар изменился. Стал уверенней, жестче. Прожитые годы добавили к его ауре столько новых, и далеко не только светлых оттенков… А впрочем, тот яркий и ровный свет, что привлек Аршеза еще в юности, все так же горел в его сердцевине, чистый, незамутненный… Хотя, с его-то профессией там может сейчас гореть любой. Но так хотелось верить, что все-таки настоящий.
- Привет, - Ксандар обнимал его, излучая самую искреннюю радость. - Вот уж не думал, что встречу тебя когда-нибудь здесь.
- Настолько в меня не верил?
- Так уж сразу - "не верил". У каждого свой путь. Не думал, что твой - сюда. Да и вообще, полагал, ты пойдешь по стопам отца.
- Вот уж спасибо.
- Прости, - друг детства чуть смешался. - Не в этом смысле. Но черная металлургия, Ар? Твоим всегда было дерево.
- Это его всегда было дерево. А я лишь освоил механические навыки резьбы, - Аршез почувствовал, что начал раздражаться. Это было лишним, он хотел о другом.
- Врешь. Ты резал душой. Чувствовал каждую жилку. Без всякой магии создавал из мертвого живое. Я, между прочим, до сих пор храню твой подарок. "Таинственный лес", помнишь?
- Бесполезную деревяшку хранишь, а собственную шевелюру сохранить не сложилось? - Аршез решительно уводил разговор от болезненной темы. - Что ты сделал с волосами?
- Я сделал из них шикарный парик. Надеваю, прежде чем явиться в родное ведомство, дабы не шокировать почтенных старцев. Но ты же, вроде, не старец, тебя ведь я не шокирую? А то могу надеть, вон они, все до волосинки в машине валяются.
- Оставь, - Аршез отмахнулся и попытался с симпатией взглянуть на человеческую прическу друга. Все же он живет в человеческих землях, там мужчины обрезают свои волосы… Но даже для человека слишком уж коротко. Словно и не мужчина перед ним, а красотка какая. - Тебе девы свое сантретэ примерить еще не предлагают? - все же не удержался.
- Девы нет, а от мужчин регулярно слышу.
- Прости.
- Забудь. Я слишком редко бываю на родине. И с каждым разом все меньше понимаю соплеменников, чтоб их подначки меня задевали.
- А людей - понимаешь?
- Хочется верить, что да.
- А я, собственно, о людях и хотел тебя спросить. Давай присядем? - он кивнул на парапет.
- В дом не зовешь?
- Я не один, а разговор личный. Ты, наверное, слышал, про человеческий транспорт с детьми, залетевший к нам на днях из-за западной Границы, - начал он, усаживаясь вместе с Ксандаром на краю крыши.
- Ну, еще бы. То, что мы вернули людям всех детей, наделало в столице столько шума, будто мы еще и своих им отдали.
- Мы кого-то вернули? - поразился Аршез. - Я даже не слышал.
- А что же ты тогда слышал? Весь Илианэсэ ходит ходуном: в самолете летело около пятидесяти детей, и их всех вернули на родину вместе с самолетом. Общество раскололось, не в силах решить, что же это: неслыханное благородство или невиданное безумие, подрывающее основы нашей безопасности?
- Неслыханное вранье.
- Ар?
- Вернули не всех.
- Ну, да, разумеется, там были еще взрослые, их оставили…
- Только взрослых, значит? Как мило. Вот только что же тогда у меня в квартире делает шестнадцатилетняя девочка?
- Арик, а вот это уже не шутки, - Ксандар хмурится.
- Да что ты, Ксандик, какие шутки? У меня на эту девочку еще и дарственная, подписанная Владыкой, имеется. Расслабься, все офигительно законно.
- Но…
- И именной указ, признающий ее совершеннолетней, тоже в комплекте. И да, она прилетела к нам на том самом самолете. И я совершенно точно знаю, что все дети шестнадцати и семнадцати лет на родину не вернулись. И детьми более не признаются. Соответственно, и судьба их… соответственная.
- Не знал… И что ты собираешься с ней делать?
- А что я должен с ней делать? Вечеринку устраивать не буду, если ты об этом.
- Хоть чему-то все-таки научился.
Они обменялись косыми взглядами. Помолчали.
- Я не знаю, как ей сказать, - признался Аршез.
- Что сказать, Ар?
- Кто я.
- Она до сих пор не знает? - поразился Ксандар.
- Нет.
- Но… как? Она ж у тебя уже сколько? Два дня?
- Двое суток.
- И? Ты что, стираешь ей память?
- Не делаю! - разозлился Аршез. - Ничего! Что требовало бы стирать память. Она ребенок, дракос тебя разорви! Я что, по-твоему, совсем маньяк?!
- Не горячись. Вот вижу теперь, что не делаешь. Неудовлетворенность до добра никого еще не доводила… Значит, играешь в человека?
- Да нет, я сказал ей, что не человек.
- А кто?
- А кто-то. Атлант какой-то. Или… не помню. Она сама себе что-то радостно придумала, я покивал…
- И долго ты так продержишься? Она в первой же книжке прочтет, от первого же прохожего услышит… Я уж не говорю про то, что постоянно находясь с ней в тесном замкнутом пространстве, ты однажды не выдержишь. Даже если сейчас она тебя особо не привлекает, со временем ты начнешь сходить с ума от ее запаха и попросту утратишь контроль.
- Уже.
- Уже что?
- И привлекает, и схожу с ума от запаха. Контроль пока не утратил.
- Хреново.
- Что не утратил? - чуть усмехается Аршез.
- Что собираешься терпеть до последнего. И надеешься, что там, в конце, оно как-нибудь обойдется. Не обойдется, Ар, - Ксандар печально качает головой. - Все слышали, что потеря контроля порой случается. Мало кто знает детали. Пока это не случится с ним.
- С тобой случалось?
- Нет. Но я изучал. В рамках общего курса. Статистику, исследования… Суть в следующем. Чем сильнее твоя жажда, и чем больше волевых усилий ты тратишь на ее подавление, тем сильнее тебя сорвет… Ты очнешься в луже крови, Ар. Перед ее истерзанным, искалеченным трупом. И не будешь помнить ни секунды между "до" и "после". Вот ты стоишь, улыбаясь, и даже говоришь ей что-то… И тут же финал. И ничего между. Ни проблеска. Тебя в этот момент словно нет. Ты не сможешь… минимизировать, остановиться, причинить чуть меньше… Ничего не сможешь, Ар.
- И что мне делать?
- Позволить ее себе. Осознанно и по расписанию. Раз в неделю, в две - но чтобы ты знал свой срок, и он был для тебя реальным, - Ксандар твердо смотрел в его глаза, уверенный в каждом своем слове. - Не делай ее недостижимой. Не доводи себя до безумия. Есть принцип меньшего зла. Поверь, это - тот самый случай.
- Она не созрела для таких отношений.
- Да не создавай ты культа из ее возраста! Западные девочки шестнадцати лет крайне активно интересуются сексом, и нередко - не только в теории. А всего сто лет назад их и вовсе в этом возрасте замуж выдавали, и детей они рожали, и считались - самими людьми считались - для этого всего вполне созревшими.
- Все по-разному, видимо, созревают. Любые цифры условны, что старые, что современные, - Аршезу совет не нравился. Совсем. - Анюта - ребенок. Не телом. Вот здесь, - он постучал пальцем по виску. - Ни малейшей вспышки страсти. Симпатия, страх, приязнь, желание тепла, нежности… не более. Да еще и воспитывали ее уроды какие-то. Такая гнусь в голове. Да ее за руку взять - почти преступление, какой там "замуж"!
- Тогда начинай с теории. Объясняй. Люди разумны, Аршез, с ними надо общаться. Разговаривать, договариваться. Если она будет понимать, что происходит, ей будет легче пережить, принять, приспособиться. Люди способны принять очень многое, если они понимают суть происходящего, если у них было время подготовиться морально. Ты должен сказать ей, кто ты. Ты должен объяснить, что межрасовые отношения имеют определенную специфику. Рассказать популярно, что ее ждет, и чего вам не избежать. Подготовить, настроить. Поверь, ее неведение и твои попытки бесконечно сдерживаться могут кончиться для нее куда фатальней, чем проведенная с тобой ночь.
- А ты когда-нибудь объяснял… там, за Границей… чем обернется эта самая "проведенная с тобой ночь"?
- Я не имею на это права.
- Я не твое начальство. Ксан? Ты объяснял? Рассказывал? Это можно вообще принять? И согласиться на это, добровольно? Будучи человеком с той стороны?
- Принять можно, - все же ответил Ксандар, помолчав. - И да, я рассказывал… Не каждой, разумеется. Да каждая и не примет. Тут очень важны личные отношения. Правильно выстроенные личные отношения. Когда понимание рождает доверие…
- Значит, я прав, пытаясь сначала выстроить эти самые отношения…
- Отчасти. Не затягивай с объяснениями, Ар. У нее должно быть время, чтоб осознать ситуацию. Хочешь, я с ней поговорю?
- Нет, не надо, я сам. С тобой я, честно говоря, совсем о другом собирался… О девочке, да. Но о ее проблемах, не о моих.
- Но ведь самая большая и страшная ее проблема - это именно ты.
- У нее пока свои страхи.