Чёрный Турмалин Пол де Вильерс, как и было договорено, прибыл сегодня для элапсирования в помещение архива. Но на этот раз он был в сопровождении рыжей девушки, которая заявила, что её зовут Люси Монтроз и что она внучка нашего адепта Люкаса Монтроза. Она оказалась во всех отношениях фатально похожей на Аристу Бишоп (линия Жадеита, контрольный номер 4). Мы отвели обоих в бюро Люкаса. Теперь нам всем ясно, что Люкас сделает предложение Аристе, а не Клодине Сеймор, как мы надеялись (хотя у Аристы, надо заметить, более красивые ноги и отличный удар слева). Странно, когда внуки наносят визит тому, у кого ещё нет детей.
Отчёт: Кеннет де Вильерс, Внутренний Круг.
12
Когда за Гидеоном и графом захлопнулась дверь, я автоматически сделала шаг назад.
– Вы можете спокойно сесть, – сказал лорд, показывая на многочисленные стулья. Ракоци растянул губы. Это что, улыбка? Если да, то ему стоило бы потренироваться перед зеркалом.
– Нет, спасибо. Я лучше постою. – Ещё шаг назад, и я почти наступила на статую обнажённого ангелочка, стоящего на постаменте справа от двери. Чем больше расстояние между мной и чёрными глазами, тем надёжнее.
– И Вы хотите сказать, что действительно прибыли из XXI столетия?
Про "хотите" речи, собственно, не шло, но я кивнула в ответ.
Лорд Бромптон потёр руки.
– Ну тогда – какой король правит Англией в XXI веке?
– У нас премьер-министр, который управляет страной. Королева выполняет в основном представительские функции.
– Королева?
– Елизавета II. Она очень милая. Она даже была у нас в школе на многонациональном празднике в прошлом году. Мы пели национальный гимн на семи языках, а Гордон Гельдерман попросил её расписаться прямо в своём учебнике английского, который потом продал на eBay за 80 фунтов. Хм, вам же это ни о чём не говорит. Во всяком случае, у нас премьер-министр и Палата общин депутатов, выбираемых народом.
Лорд Бромптон одобрительно засмеялся.
– Это забавное представление, верно, Ракоци? Граф опять выдумал исключительно затейливо. А что с Францией в XXI веке?
– Мне кажется, что у них тоже премьер-министр. Никакого короля, насколько я знаю, даже для представительских целей. Во время революции они отделались от дворянства, а вместе с ним и от короля. A бедную Марию-Антуанетту обезглавили. Разве это не ужасно?
– О да, – засмеялся лорд. – Французы вообще совершенно ужасные люди. Поэтому мы, англичане, с ними не ладим. Скажите мне, с кем мы в XXI столетии ведём войну?
– Ни с кем? – сказала я несколько неуверенно. – Во всяком случае, не на самом деле. Мы время от времени вмешиваемся тут и там, на Ближнем Востоке или где. Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в политике. Спросите меня лучше что-нибудь про… холодильники. Конечно, не о том, как они функционируют, потому что я этого не знаю. В каждой квартире в Лондоне есть холодильник, и там вы можете днями сохранять сыр, молоко и мясо.
Лорд Бромптон не выглядел особенно заинтересованным в холодильниках. Ракоци развалился на своём стуле как кот. Я надеялась, что ему не придёт в голову подняться с места.
– Вы можете спросить меня про телефоны, – быстро сказала я. – Хотя я не могу объяснить, как они функционируют. – И я подозревала, что лорд Бромптон и не понял бы ничего. Честно говоря, он выглядел так, что ему даже не было смысла объяснять, как функционирует электрическая лампочка. Я пыталась найти тему, которая была бы ему интересна.
– И… хмм… существует туннель между Дувром и Кале, который проложен под Ла Маншем.
Это лорд Бромптон нашёл ужасно комичным. От смеха он стал бить себя по могучим ляжкам.
– Изумительно! Изумительно!
Я уже начала немного расслабляться, как Ракоци впервые заговорил. Его английский был с сильным акцентом.
– Что с Трансильванией?
Трансильвания? Родина графа Дракулы? Он это серьёзно? Я избегала смотреть в чёрные глаза. Может быть, он сам граф Дракула? Цвет кожи, во всяком случае, похож.
– Моя родина в прекрасных Карпатах. Что происходит в Трансильвании в XXI веке? – Голос звучал несколько хрипло. И в нём действительно слышалась тоска. – И что делает народ куруцев?
Народ, простите, кого? Куруцев? Впервые слышу.
– Ну, в Трансильвании в наше время, собственно говоря, очень спокойно, – сказала я осторожно. Честно говоря, я даже не представляла, где это находится. Карпаты я знала только как фигуру речи. Когда Лесли упоминала о своём дяде Лео из Йоркшира, она по привычке говорила "Он живёт где-то в Карпатах", а для леди Аристы всё, что лежало дальше Челси, называлось Карпатами. Ну да, возможно, куруцы действительно обитают в Карпатах.
– Кто правит Трансильванией в XXI веке? – захотел знать Ракоци. Он принял напряжённую позу, как будто был готов в любой момент вскочить с места, если мой ответ его не устроит.
Хм-хм. Хороший вопрос. Это к Болгарии? Или в Румынии? Или Венгрии?
– Я не знаю, – ответила я честно. – Это так далеко. Я спрошу у миссис Каунтер. Это наша учительница географии.
Ракоци выглядел разочарованным. Может быть, мне стоило соврать. Трансильвания управляется князем Дракулой, уже два столетия. Это природный заповедник для летучих мышей, которые в остальных местах вымерли. Куруцы – счастливейшие люди Европы. Наверное, ему бы это больше понравилось.
– И как обстоят дела в колониях в XXI веке? – спросил лорд Бромптон.
Я с облегчением увидела, что Ракоци вновь откинулся на своём стуле. И он не рассыпался в прах, когда солнце пробилось сквозь тучи и залило комнату ярким светом.
Некоторое время мы почти расслабленно болтали об Америке, Ямайке и о каких-то островах, о которых я, к своему стыду, никогда не слышала. Лорда Бромптона совершенно ошеломило, что они все сейчас на самоуправлении (я так думала – уверена я не была). Разумеется, он не верил ни одному моему слову и всё время разражался смехом. Ракоци больше не участвовал в нашем разговоре, он рассматривал то свои длинные, когтеобразные ногти, то обои. Время от времени он поглядывал на меня.
– Теперь я нахожу действительно удручающим то, что Вы всего лишь актриса, – вздохнул лорд Бромптон. – Как жаль, я бы так охотно Вам поверил.
– Да, – сказала я сочувственно. – На вашем месте я бы тоже ни во что это не поверила. К сожалению, доказательств нет… О, подождите! – Я засунула руку в декольте и вытащила мобильник.
– Что это? Портсигар?
– Нет! – Я раскрыла телефон. Он запищал, поскольку не было сети. Естественно. – Это… ладно. Я могу этим делать картинки.
– Рисовать картинки?
Я покачала головой и подняла телефон повыше, чтобы на дисплее оказались лорд и Ракоци.
– Улыбнитесь. Всё, готово. – Поскольку ярко светило солнце, вспышки не было. Жаль. Это бы явно впечатлило обоих.
– Что это было? – Лорд Бромптон с удивительной лёгкостью подхватил свои массы со стула и подошёл ко мне. Я показала ему фото на дисплее. Они с Ракоци вышли исключительно удачно.
– Но что это? Как это возможно?
– Мы называем это фотографировать, – сказала я. Толстые пальцы лорда Бромптона восхищённо скользили по телефону.
– Грандиозно! Ракоци, Вы должны на это посмотреть!
– Нет, спасибо, – вяло сказал Ракоци.
– Я не знаю, как Вы это делаете, но это лучший трюк, который я когда-либо видел. О, что это произошло?
На экране появилась Лесли. Лорд нажал на какую-то кнопку.
– Это моя подруга Лесли, – сказала я с тоской в голосе. – Снимок с прошлой недели. Смотрите, а вот за ней – это Мэрилебон Хай стрит, сандвич из Прет-а-Менджера, а это Аведа-шоп, видите? Моя мама всегда покупает тут лак для волос. – У меня внезапно возникла ужасная ностальгия. – А это кусок такси. Своего рода карета, которая едет без лошадей…
– Что вы хотите за этот ящичек чудес? Я плачу любую цену, любую!
– Кхм, нет, на самом деле он не продаётся. Мне он ещё нужен. – С сожалением пожав плечами, я захлопнула ящичек чудес – кхм, мобильник и снова опустила его в корсаж.
Я сделала это очень вовремя, поскольку отворилась дверь и вошли граф с Гидеоном – граф удовлетворённо улыбался, Гидеон был скорее серьёзен. Ракоци тоже поднялся со стула.
Гидеон бросил на меня вопросительный взгляд, на который я ответила строптивым поворотом головы. Он что, считал, что я за это время смоюсь? Надо было, наверное, так и сделать! Сначала он мне внушил, что я в любом случае должна держаться поближе к нему, а сам при первой же возможности бросил меня одну.
– Ну что? Вам бы понравилось жить в XXI столетии, лорд Бромптон? – спросил граф.
– Непременно! Что за изумительные идеи Вас озаряют! – ответил лорд, заплескав в ладоши. – Это было действительно очень интересно!
– Я знал, что Вам понравится. Но Вы спокойно могли предложить бедному ребёнку сесть.
– О, я предложил. Но она предпочла стоять. – Лорд доверительно наклонился. – Я бы действительно охотно приобрёл этот серебряный ларчик, граф.
– Серебряный ларчик?
– К сожалению, мы должны сейчас попрощаться, – сказал Гидеон, несколькими шагами пересёк комнату и стал рядом со мной.
– Понимаю, понимаю! XXI век ждёт! – воскликнул лорд Бромптон. – Сердечное спасибо за визит. Он был действительно чудесно интересный.
– Я могу к этому только присоединиться, – сказал граф.
– Я надеюсь, что мы ещё будем иметь удовольствие, – добавил лорд.
Ракоци не сказал ничего. Он только смотрел на меня. И вдруг на моё горло словно легла ледяная рука. Я в шоке втянула воздух и посмотрела на себя. Ничего не было видно. Но я совершенно точно чувствовала сомкнувшиеся на горле пальцы.
– Я в любой момент могу надавить.
Это был не Ракоци. Это произнёс граф. Но его губы при этом не двигались.
Сбитая с толку, я посмотрела на его руку. Она была более чем в четырёх метрах от меня. Как же она могла одновременно лежать на моём горле? И почему я слышала его голос в моей голове, хотя он ничего не говорил?
– Я не знаю, какую роль ты играешь, девочка, и насколько ты в действительности важна. Но я не потерплю, чтобы выступали против моих правил. Это предупреждение. Ты поняла? – Давление пальцев усилилось.
Я была от страха словно парализована. Я могла только глядеть на него и жадно втягивать ртом воздух. Неужели никто не видит, что со мной происходит?
– Ты поняла?
– Да, – прошептала я.
Хватка сразу же ослабла, рука убралась. Воздух стал свободно поступать в мои лёгкие.
Граф скривил губы и тряхнул запястьем.
– Мы увидимся, – сказал он.
Гидеон поклонился. Трое мужчин ответили на его поклон. А я стояла как истукан, будучи не в силах пошевелить пальцем. Гидеон взял меня за руку и вывел из комнаты.
Даже когда мы уже сидели в карете, напряжение меня не отпускало. Я чувствовала себя истощённой, бессильной и какой-то испачканной.
Как граф это устроил – разговаривать со мной, чтобы другие не слышали? И как ему удалось дотянуться до меня, стоя в четырёх метрах? Моя мать была всё-таки права, и то, что о нём говорили, было правдой: он умел проникать в ум другого человека и контролировать его чувства. Я позволила обмануть себя его тщеславной болтовнёй и старческой хрупкостью. Я безнадёжно недооценила его. Как глупо с моей стороны.
Я вообще недооценила всю эту историю, в которую вляпалась.
Карета тронулась с места. Её трясло так же сильно, как и по дороге сюда. Гидеон дал стражу в жёлтом указание поторопиться. Как будто в этом была необходимость – тот и сюда гнал как оглашенный.
– С тобой всё в порядке? Ты выглядишь так, словно увидела призрак. – Гидеон снял плащ и положил рядом с собой на сиденье. – Очень жарко для сентября.
– Не призрак, – ответила я, не в состоянии посмотреть ему в глаза. Мой голос слегка дрожал. – Только графа Сен Жермена и один из его трюков.
– Он был не особенно вежлив с тобой, – согласился Гидеон. – Но этого следовало ожидать. Очевидно, у него было другое представление о том, какой ты должна быть.
Когда я не ответила, он продолжал:
– В предсказаниях двенадцатый путешественник всегда описывался как нечто особенное. Одарён Магией Ворона. Что бы это ни значило. Во всяком случае, граф не хотел верить, что ты всего-навсего обыкновенная школьница.
Это замечание странным образом прогнало то бессильное, жалкое ощущение, которое было вызвано фантомным прикосновением графа. Вместо истощения и бессилия я почувствовала оскорбление. И гнев. Я закусила губу.
– Гвендолин?
– Что?
– Не воспринимай это как обиду. Я имел ввиду обыкновенная не в смысле ординарная, а скорее в смысле средняя, понимаешь?
Становилось всё лучше и лучше!
– Ладно, – сказала я, гневно сверкнув на него глазами. – Мне безразлично, что ты обо мне думаешь.
Он хладнокровно ответил на мой взгляд.
– Это от тебя не зависит.
– Ты же меня вообще не знаешь! – фыркнула я.
– Возможно, – ответил Гидеон. – Но я знаю кучу таких девчонок. Все вы одинаковы.
– Кучу девчонок? Ха!
– Девчонки как ты интересуются только причёсками, шмотками, фильмами и поп-звёздами. Вы всё время хихикаете и ходите в туалет толпами. И злословите о Лизе, потому что она купила себе маечку за пять фунтов в "Маркс энд Спенсер".
Хоть я была очень зла, я рассмеялась.
– Ты хочешь сказать, что все девочки, которых ты знаешь, злословят о Лизе, которая купила себе маечку за пять фунтов в "Маркс энд Спенсер"?
– Ты знаешь, что я имею ввиду.
– Да, знаю. – Я не хотела дальше разговаривать, но слова вырывались помимо моей воли. – Ты думаешь, что все девчонки, которые не такие, как Шарлотта, поверхностны и глупы. Только потому, что у них было нормальное детство вместо непрерывных уроков музыки и фехтования. На самом деле у тебя просто не было времени, чтобы когда-нибудь познакомиться с нормальной девочкой, поэтому ты обзавёлся такими печальными предубеждениями.
– Послушай, я точно так же был в средней школе, как и ты!
– Само собой! – Слова просто вылетали из меня. – Если тебя готовили к путешествиям во времени хоть наполовину так серьёзно, как Шарлотту, то у тебя не могло быть друзей ни мальчиков, ни девочек, и твоё мнение по поводу так называемых средних девчонок базируется на наблюдениях, которые ты сделал, стоя одиноко на школьном дворе. Или ты хочешь сказать, что твои одноклассники считали твои хобби – латынь, гавот и вождение кареты – невообразимо крутыми?
Вместо того чтобы оскорбиться, Гидеон рассмеялся:
– Ты забыла игру на скрипке.
– Скрипка? В самом деле? – Мой гнев испарился так же быстро, как и возник. Скрипка – ну вообще!
– Во всяком случае, у тебя на лице опять появилась краска. До этого ты была такая же бледная, как Миро Ракоци.
Верно, Ракоци.
– Как это, собственно, пишется?
– Р-а-к-о-ц-и, – ответил Гидеон. – А зачем тебе?
– Хочу погуглить.
– О, он так тебе понравился?
– Понравился? Он вампир, – сказала я. – Он из Трансильвании.
– Он из Трансильвании. Он он не вампир.
– Откуда ты это знаешь?
– Вампиров не бывает, Гвендолин.
– Ах да? Если бывают машины времени (и люди, которые умеют душить других, не прикасаясь к ним), почему бы не быть и вампирам? Ты видел его глаза? Они как чёрные дыры.
– Это от белладонновых настоев, с которыми он экспериментирует. Растительный яд, якобы помогающий расширить сознание.
– Откуда ты это знаешь?
– Это сказано в Анналах Стражей. Ракоци зовётся там Чёрным Леопардом. Он дважды защитил графа от покушения на его жизнь. Он очень сильный и ловко обращается с оружием.
– Кто покушался на графа?
Гидеон пожал плечами.
– У такого человека, как граф, много врагов.
– Охотно верю. Но у меня такое впечатление, что он и сам в состоянии себя защитить.
– Без сомнения, – согласился Гидеон.
Я подумала, не рассказать ли ему о том, что вытворил граф, но потом решила этого не делать. Гидеон был не только вежлив с ним – создавалось впечатление, что они с графом ну просто родственные души.
Не доверяй никому.
– Ты действительно перемещался в прошлое ко всем этим людям и пускал им кровь? – спросила я вместо этого.
Гидеон кивнул.
– С тобой и со мной в хронограф снова считаны восемь из двенадцати человек. Остальных четверых мне ещё предстоит отыскать.
Я вспомнила слова графа и спросила:
– А как ты мог ездить из Лондона в Париж и Брюссель? Я думала, что в прошлом можно проводить не более пары часов.
– Четырёх, точнее говоря, – заметил Гидеон.
– За четыре часа в то время никак нельзя было успеть из Лондона в Париж, да ещё чтобы осталось время станцевать гавот и пустить кровь.
– Верно. И поэтому мы вместе с хронографом выехали в Париж заранее, глупышка, – ответил Гидеон. – То же мы сделали в Брюсселе, Милане и Бате. Остальных я мог посетить в Лондоне.
– Понимаю.
– В самом деле? – Улыбка Гидеона была снова полна насмешки. На этот раз я её проигнорировала.
– Да, мне постепенно становится многое ясно. – Я посмотрела в окно. – А по этому лугу мы в ту сторону вроде бы не проезжали?
– Это Гайд-парк, – сказал Гидеон, внезапно ставший внимательным и напряжённым. Он высунулся из окна кареты. – Эй, Вильбур или как вас там! Почему мы здесь едем? Нам надо кратчайшей дорогой в Темпл.
Ответ человека на облучке я не расслышала.
– Немедленно остановитесь, – велел Гидеон. Когда он снова повернулся ко мне, я увидела, что он побледнел.
– Что случилось?
– Я не знаю, – ответил он. – Человек утверждает, что у него приказ доставить нас на южную оконечность парка для какой-то встречи.
Лошади остановились, и Гидеон открыл дверцу кареты.
– Тут что-то не так. У нас не настолько много времени до обратного прыжка. Я сяду на козлы и отвезу нас в Темпл. – Он вышел и захлопнул дверцу. – А ты останешься в карете вне зависимости от того, что произойдёт.
В этот момент раздался выстрел. Я инстинктивно пригнулась. Хотя я слышала этот звук только в фильмах, я сразу поняла, что это выстрел. Раздался тихий крик, лошади заржали, карета сделала рывок вперёд и, раскачиваясь, остановилась.
– Опусти голову! – крикнул Гидеон, и я бросилась ничком на пол кареты.
Раздался ещё один выстрел. Установившуюся вслед за ним тишину невозможно было вынести.
– Гидеон? – Я поднялась и выглянула наружу.
Гидеон стоял у окна кареты, обнажив шпагу.
– На пол, я сказал!
Слава Богу, он был жив. Правда, возможно, ненадолго. Словно из пустоты материализовалось двое мужчин, оба в чёрном, третий выехал на лошади из тени деревьев и приближался к нам. В его руке серебрился пистолет.