– Кроме того, что меня обвенчают с нечеловеком, полностью привязав к нему, так?
Его спина напряглась:
– Ты хотела бы выбрать кого-то другого, а не меня?
Несколько мгновений я честно обдумывала ответ. Ничего путевого в голову не пришло. Да, я была противником всего этого. Только Данил не вызывал ненависти, а наоборот…
Не может быть!
Когда он успел мне понравиться?
Все это время Данил ждал, молчал и не шевелился.
– Я вообще не хотела быть Потрошителем, – наконец, нашлась я.
Вопреки ожиданиям, самоконтроль вновь дал трещину, и ответ прозвучал резче, чем мне хотелось.
Данил расслабился:
– Этого уже никак не изменить.
Глава 10
После ужина Данил посоветовал прилечь и отдохнуть. Спорить на этот раз совершенно не хотелось. Физическая усталость почти не ощущалась, а вот моральная… Противоречивые мысли разрывали меня на части. С одной стороны я жутко радовалась, что избежала свадьбы с Сергеем, пусть и таким образом. Совместная жизнь с ним была бы моей самой горькой ошибкой. С другой стороны – ужасно боялась, что предстоящая так называемая "свадьба" с Данилом может стать не менее болезненной ошибкой. Предугадать будущее, чтобы избежать неприятного опыта, оказалось невозможно. Рисковать и полностью доверять воле случая – никогда не было моей сильной стороной. Скорее уж я привыкла по триста раз проверять и перепроверять все, составлять скрупулезные и безопасные планы действий перед тем, как что-либо действительно сделать. Нерешительность давно стала частью меня. И, признаться честно, мне с ней комфортно жилось. До последнего времени.
Данил же заставлял меня рисковать, кидаться сломя голову в омут, не зная брода. Пройти ритуал с ним – чистой воды безумие. Адекватная часть меня по-прежнему боялась такого необдуманного шага, трезвомыслящая – твердила, что другого выхода из ситуации у меня все равно нет и надо принять происходящее, покориться, успокоиться, а неизвестная сторона, та, которая появилась совсем недавно – тихо радовалась и стремилась в крепкие объятья Потрошителя. Это пугало, дезориентировало и разливалось непонятной сладостью где-то глубоко внутри.
Если бы я продолжила вести диалог с несуществующими сторонами внутри себя, точно могла обезуметь. Поэтому решила прекратить все мысленные дискуссии и просто принять то, что случится. Ведь если ты не можешь повлиять на события, зачем изводить себя, загоняя в эмоциональный тупик?
Как бы ни старалась расслабиться, а сон все равно не шел. Смирившись с подобным поражением, я просто лежала на диванчике, поглядывая в потолок и наслаждаясь ничегонеделаньем.
Пока изображала полное спокойствие и расслабленность, Данил, напротив, не дал себе и минуты покоя. Он не сомкнул глаз, не присел, не отдохнул. Да, Потрошитель двигался бесшумно. Не знаю было ли это врожденной или приобретенной способностью. Он мне не мешал. Но все же я смогла заметить (или даже почувствовать?), что Данила что-то не отпускало, тревожило.
Он постоянно находился в движении. Бродил из комнаты в комнату, точно бесконечно проверял территорию дома. Иногда совсем ненадолго застывал у окна, казалось, приглядываясь и прислушиваясь. Вел себя словно сторожевой пес, навостривший уши в ожидании опасности, готовый в любую секунду рвануть выгрызать за свое.
– Пора, – сказал Данил, бросая на подлокотник дивана завернутую в маленький рулон ткань. – Надень. Нам надо выходить.
Я даже успела испытать нечто сродни облегчения, потому как ожидание на самом деле выматывало.
Не дожидаясь реакции с моей стороны, Данил вышел из комнаты.
Развернув, я быстренько надела тунику, не особо рассматривая. Она была из довольно простой ткани, без рисунка и по длине почти закрывала щиколотки. Довольно удобная, не сковывала движений, но совершенно непрактичная. Красная! Кто здравомыслящий напяливает красные вещи при поездке на природу, в лес? Это же отсвечивать словно стоп-сигнал среди лона природы! Не то чтобы я собиралась слиться с ней…
Туника пошатнула все мои стереотипы. Кто надевает красное во время жертвоприношений? Где белое – цвет невинности жертвы? Где миленький веночек из полевых цветов на голову?
То, что этот обряд ассоциировался у меня с жертвоприношением не удивительно. Свадьба свадьбой, а невесту все же спрашивают о ее согласии на вступление в брак. Чай не варварские время! Только не для меня, видимо. Поэтому невестой почувствовать себя не получалось. А тут еще эта туника красная, что совершенно не обеспечивала чувством защищенности. Как без нижнего белья ощутить себя комфортно?
А, никак!
С другой стороны и не мешает ничего в прямом доступе к телу, если Данил вновь…
Стоп!
Так и пребывая в полном раздрае с собой, я вышла из комнаты, где тут же наткнулась на Потрошителя.
– Тебе идет красный, – улыбнулся он.
Я чуть не задохнулась от негодования. На Даниле была такая же туника с капюшоном, как на мне, только кристально белая! Ну не сволочь ли? Это тонкий намек, что в подобной ситуации, скорее он жертва обстоятельств?
Желания идти куда-то и раньше не было, а сейчас вообще даже любопытство почти пропало.
– Пойдем, – протянул он мне открытую ладонь.
Наверное, я могла воспротивиться, но спорить не стала. Кто их знает этих Потрошителей, что еще у него на уме? К тому же внутренний голос подсказывал, что я просто-напросто оттягиваю неизбежное. И эта псевдоистерика с одеждой полное тому подтверждение.
Вложив руку в ладонь Данила я почувствовала, как эфемерное электричество пробежало по жилам и готова была разорвать прикосновения, если бы Потрошитель позволил. Он не позволил, сжал пальцы в крепкий захват, второй рукой легко погладил меня по щеке.
– Не бойся.
Хотелось сказать, что я и не боюсь, но лгать у меня всегда получалось плохо, поэтому просто промолчала.
Перед самым выходом, Данил снял с крючка вешалки в прихожей черную парку и заботливо накинул мне на плечи, стянув за шнурки горловину, чтобы не упала.
– Не хочу, чтобы ты замерзла пока все начнется. Там холодно.
– А ты?
Он открыл дверь. В лицо ударил свежий ветер.
– Мне не надо. Потрошители почти не мерзнут, – усмехнулся. – Во время жажды так точно.
Стоило нам спуститься с крыльца, как меня ждала еще одна неприятность. Трава покрылась тонким слоем изморози. Подошвы стоп от такой разительной перемены температуры жгло, икроножные мышцы сводило кратковременными, острыми судорогами. От неожиданности я не смогла совладать с эмоциями и громко вскрикнула.
– Черт! – мгновенно среагировал Данил. Он подхватил меня на руки, прижав к своему теплому телу. – Совершенно забыл про обувь!
– Пусти. Я могу идти сама.
– Можешь, – согласился он. – Но не будешь. Пока у меня нечего дать тебе, чтобы ты не отморозила ноги, а после ритуала температура твоего тела возрастет и холод не будет чувствоваться. А завтра я что-нибудь придумаю. Обещаю.
– Хорошо.
Жар от его тела манил, обещал наслаждение и спокойствие. Не в силах противиться простому желанию, я прижалась щекой к его груди, а руками обняла Данила за шею. Удобно. Тепло. Слишком спокойно. Я могла бы к таким ощущениям на раз-два привыкнуть, если только забыть о событиях предшествующих всему этому.
– Спасибо, – Данил шел быстро, но мне было на удивление комфортно и хорошо.
Не открывая глаз, я откликнулась:
– За что?
– За то, что не споришь со мной хотя бы в этом, – хмыкнул он.
Где-то в районе груди у меня разлилось непривычное тепло. Знание о том, что Данил улыбается, пришло из ниоткуда.
И впервые я не стала сдерживать ответную улыбку:
– Пожалуйста.
Дальнейший путь не был насыщен разговорами. Темноту прорезал только голубоватый свет полной луны, одинокое уханье филина и наши, почти слившиеся в унисон, дыхания.
– Я хочу тебе кое-что подарить, – Данил вывел из состояния полудремы.
Он аккуратно поставил меня на ноги, холод тут же лизнул пятки.
– Этот медальон достался мне от матери, а ей от моего отца во время ритуала. Он передается из поколения в поколение, – на протянутой ко мне ладони поблескивала серебряная цепочка. – От мужа к жене. От матери к сыну.
Подвеска была в форме аккуратной капельки, в свете луны она искрилась живым сиянием, переливалась всеми цветами радуги, точно внутри медальона было живое существо, что жило, думало, иногда радовалось и грустило. Сложилось впечатление, что таким образом капелька приветствовала меня. Я затаила дыхание, не в силах сказать и слово. Грудь стиснуло от нахлынувших эмоций.
– Теперь он твой.
На глаза навернулись слезы:
– Я… не могу его принять…
– Можешь. Потому что это теперь только твое.
– Но это неправильно! Ты меня совсем не знаешь! Все, что между нами, происходит слишком быстро! Я не могу взять твою семейную реликвию и сделать вид, точно этот обряд то, к чему я стремилась всей душой! Неужели твой отец дарил медальон своей жене без любви? Сомневаюсь!
Речь получалась сбивчивой, эмоциональной, но Потрошитель слушал внимательно и не перебивал.
Внутренне я разрывалась между желанием принять дар, он меня манил, и потребностью отказаться, слишком страшными были новые эмоции, что во мне пробуждало все связанное с одногруппником.
– Это не просто вещь! Я не могу!
– Можешь.
– Потому что так надо, да? Дурацкая традиция? Тебе просто надо сбыть его с рук? – горько усмехнулась я.
– Нет. Потому что никому другому он принадлежать не будет. Или ты примешь, или я избавлюсь от него.
– Ты не можешь этого сделать! – я бросила тоскливый взгляд на "живую" капельку и ужаснулась от мысли, что Потрошитель приведет сказанное в действие.
Еще ни разу он не заставил меня сомневаться в своем слове. То, что обещал, обязательно выполнял. Поэтому сейчас задумка не прозвучала пустой угрозой, а планом будущих действий.
– Сделаю. Прими дар от меня, Марта, – попросил он.
Я колебалась.
– Пожалуйста, – добавил Данил.
Одно единственное слово смогло разбить вдребезги все мое сопротивление, как по волшебству.
– Хорошо.
– Спасибо, – выдохнул он.
Не став терять времени даром, Данил немного сдвинул парку, обнажая мою шею, и ловко надел цепочку. Когда капелька впервые дотронулась кожи, упав в ложбинку между грудью, щекоткой приятное тепло поднялось по позвоночнику, сконцентрировалось в солнечном сплетении, и пропало, словно втянулось внутрь моего тела.
– Мы почти пришли. Прости, я дальше не могу нести тебя. Ты должна пройти священный путь самостоятельно, – сказал он и в голосе точно прозвучали нотки сожаления.
Данил крепко взял меня за руку, ведя в неизвестность. Я была слишком поглощена предстоящим, чтобы чувствовать холод. Только сейчас заметила, что лес закончился, мы вышли на небольшую поляну, по периметру обложенную валунами. Они были разного размера и почему-то вызвали у меня ассоциацию со стражниками. Возле каждого камня в землю были воткнуты факелы. Оранжевый отсвет от пламени придавал поляне загадочности. А может, дело было совсем не в огне, а в моем художественном воображении.
Условная дорожка, по которой мы шли, была довольно узкой, так что нам приходилось идти медленно и вплотную друг к другу. Несмотря на холод, почва под ногами оказалась рыхлой и немного вязкой, пальцы то и дело утопали. Для каждого шага приходилось прикладывать усилия. С двух сторон дорожки были выложены кристаллы. Со стороны Данила они мерцали фиолетовым светом, с моей – красным. Наверняка, во всем этом присутствовало некое мистическое значение, но меня в него не посвятили. Единственное, что я знала, как никогда, отсветы от кристаллов завораживали.
Дорожка обрывалась резко, у входа в пещеру, что напоминал мне бездонный, черный провал.
Я резко затоморзила.
– Не бойся, – попытался тут же приободрить Данил, поглаживая большим пальцем мою ладонь. – Нам надо спуститься. Обряд будет внутри.
– Мне неуютно в темном, замкнутом пространстве.
Неуютно? Да, я панически боялась темноты! Даже в детстве никогда не пряталась в шкафу при играх, стыдилась не сдержаться и выбежать с воплями из укрытия, если страхи одолеют раньше, чем Машка найдет меня. Но не могла же я вот так просто признаться в этом Данилу?!
– Там не будет темно, – заверил он. – И я буду рядом, чтобы разогнать всех монстров, что попытаются покуситься на принцессу.
Наверное, Данил хотел пошутить. Но мысль о монстрах, пусть даже выдуманных, не снискала должного энтузиазма в моей душе. Хотя, делая скидку на то, что теперь я вроде как и сама пополнила их ряды, могла уже перестать бояться.
– Пойдем, Марта, – настаивал он. – Майатма не любит ждать.
– Кто это?
– Верховная жрица нашего племени. Именно она проводит все необходимые ритуалы.
Сглотнув, став вдруг вязкой, слюну, я позволила себе еще одну глупость – войти в темноту, что ужасала меня с детства, с нечеловеком, который вот-вот должен был заявить на меня права…
Данил помог мне спуститься. В первое мгновенье я ослепла, только чернота плескалась перед глазами. А когда паника уже стала сдавливать грудь, тусклый свет забрезжил немного поодаль.
Страх чуть-чуть отступил. Теперь я сама, добровольно и сильно хваталась за ладонь Данила, как за спасательный круг. Задав себе ориентиром этот тусклый свет, сконцентрировала внимание только на нем, подавляя возрастающую панику.
Пещера была узкой, с острыми выступами и низким потолком. Данилу приходилось не только постоянно пригибаться, но и страховать меня от выпирающих камней, чтобы не ударилась.
Свет казался таким близким! Но стоило нам к нему приблизиться, как он тут же отдалялся, точно по мановению волшебной палочки!
– Не время шуток, Майатма, – прорычал Данил, когда третий по счету раз чуть не стесал макушку об выступ, а свет мигнул и вновь переместился дальше, вглубь темноты.
– А я не шучу, мой мальчик, – прозвучал приятный женский голос, казалось, из ниоткуда. – Ты же знаешь, у меня всегда были проблемы с чувством юмора.
– Майатма! Дай нам войти!
Свет вновь мигнул и отдалился.
– А разве я мешаю?
Женщина растягивала слова, точно произносила их нараспев. Такая речь звучала непривычно для меня и даже несколько волшебно.
– Майатма! – закричал Данил, резко выпрямившись, он ударился головой и выругался.
– Не рычи на меня, мальчик, – засмеялась женщина. – Мне давно уже ничего не страшно.
Потрошитель не успел ничего сказать в ответ, как сияние резко приблизилось и словно окутало нас в ярко-желтый кокон.
Я почти испугалась, что ослепла, как зрение вернулось.
Так и не разорвав контакта рук, мы с Данилом оказались посреди округлой, с высоким потолком, пещеры.
Повсюду мерцали огни. Словно сотни люминесцентных светлячков заполонили пространство. Красные, синие, зеленые, желтые, фиолетовые – я старалась впитать в себя все это великолепие, но огоньки постоянно двигались, то оседая на стены, то балансируя непонятными потоками в воздухе, и меняли цвета. Сосчитать сколько красок они использовали, оказалось почти невозможным.
– Зачем ты это сделала? – раздался угрюмый голос Данила, который вывел меня из ступора.
– Я хотела посмотреть, на что именно ты готов, чтобы получить свою пару. И достоин ли вообще ее.
Повернув голову на голос, я с нескрываемым любопытством хотела предельно внимательно изучить его обладательницу. Как-никак не каждый день мне встречаются Верховные жрицы каннибалов!
Я была готова ко всему: непонятным балахонистым одеждам, в пример нашим, перьям в голове или еще каким странным аксессуарам. Но то, что предстало перед глазами – затмило всю фантазию.
В центре округлой пещеры в окружении светлячков, как мелких лампочек, стояла женщина.
Самая обычная женщина!
Довольно плотной комплекции, в темных джинсах и темной футболке. Хотя освещение от светлячков было вполне сносным, но цвет одежды я не разобрала. То ли черный, то ли темно-синий. Черты лица были непримечательными. Про таких женщин обычно говорят, что они отлично могут сливаться с толпой, а если увидишь ее, то через несколько десятков минут и не вспомнишь. Именно таким было мое первое впечатление от жрицы, что вносило сумятицу в ожидания, которые я прокручивала в голове несколько часов подряд до обряда.
– Поэтому надо было дразниться светом? – невесело усмехнулся Данил. – Решила устроить глупые, никому не нужные проверки, жрица?
– Ну, должно же быть у меня хоть какое-то развлечение, – передернула плечами она.
Ожидая совершенно иного, какой-то демонстрации мистики, я вперилась, по видимому, довольно глупым взглядом в женщину, отчего она широко улыбнулась и подмигнула мне.
– Это Верховная жрица? – шепотом обратилась к Данилу.
Они ответили одновременно:
– Да, – вернул шепот Потрошитель.
Женщина накрутила на палец длинный черный локон и беззлобно усмехнулась:
– Удивлена, Марта? Ожидала нечто другое?
Я не стала лукавить:
– Честно говоря, да.
– Полуголую нимфетку в окружении языков пламени или дряблую старушенцию с вороньем?
– Ну-у-у…
– Ты пересмотрела фильмов с дешевыми спецэффектами, – махнула рукой она.
– Может, мы уже приступим к обряду или будем просто болтать? – ощетинился вдруг Данил, осматриваясь по сторонам цепким взглядом, точно в любую минуту ждал, что из тени появится враг.
– Не терпится присвоить девочку?
– Майатма!
Она оглушительно рассмеялась.
– Вижу, что не терпится. А раньше, помнится, ты был против варварских и древних, как мир обычаев, – смешно скривилась женщина. – Не так ли, мальчик?
– Майатма!
– На большее слов не хватает, когда приспичило, да?
Потрошитель зарычал, неосознанно крепче сжимая мою ладонь.
– Да, перестань ты рычать, мальчик. Я ведь предупреждала, что наступит момент, когда ты вернешься к обычаям предков и станешь на истинный путь. Главное теперь, удержать то, что получил в дар и не испортить все.
– Удержу, – заверил он, притягивая меня к себе.
Майатма хмыкнула.
– Если она сможет вынести твой ужасный характер, то я буду молиться Туанам с утроенным рвением. А теперь идите сюда, раз ты притащил Марту на такой скоропалительный обряд Посвящения. Мне еще к Вацику возвращаться и объясняться, почему я ночью ускользнула с семейного ложа, да еще и во время жажды. Ты же знаешь, какой он невыносимый параноик в пик вашей активности.
– Это ее муж, – шепнул мне в волосы Данил, легонько подталкивая в спину, чтобы я шевелилась расторопнее. – Он лекарь нашего клана.
Он ждал на это заявление какого-то ответа с моей стороны?
Как бы то ни было, а мысли превратились в кашу. Изумление от легкости и даже обыденности с которой Данил и Майатма воспринимали происходящее, вводило меня в ступор.
Несмело подойдя к жрице, я огляделась в поисках камня для жертвоприношений, диких и ужасающих атрибутов, но ничего подобного не нашла.
– Жертвенника здесь нет, – весело уверила она меня.
А я в очередной раз изумилась тому, как легко эта женщина считывала мои мысли. Или они были написаны на лбу бегущей строкой?
– Откуда вы знаете, как меня зовут?