Услышав такой ответ, юный охотник как-то сразу сник и погрустнел. У меня не было четкого плана действий, и я обрадовалась тому, что он не накинулся на меня сразу с вопросами – вообще, у меня никогда не получалось врать настолько самозабвенно, чтобы у окружающих не возникало сомнений в моей правдивости. Можно сказать, что это ситуация была едва ли не первым моим опытом на поприще настолько крупной лжи. Впрочем, абсолютной ложью мои слова сложно было назвать – скорее, полуправдой. Но что мне оставалось делать? Я не была уверена в том, что все эти добрые люди отреагируют адекватно на новость о том, что перед ними находится существо из другого мира. Что ни говори, а они все же оставались для меня дикарями в каком-то смысле. Поэтому я, вдохновленная этой мыслью, решила закрепиться на занятых позициях и добавила некоторые подробности.
– Учитель говорил мне о том, что не видит в моем будущем счастья. В общем, если я останусь, то умру. И со мной погибнут все люди, которых я люблю.
Последние слова вырвались у меня сами собой – изначально я не планировала манипулировать Агером и, тем более, Ольгой. Но отступать было поздно, и когда женщина обеспокоенно спросила у меня о том, что это могло бы значить, я продолжила выдумывать с пугающим меня вдохновением.
– Понятия не имею. Но я привыкла верить Солу – думаю, Агер подтвердит, что он один из мудрейших…
– Я помню Сола, – нетерпеливо перебила меня женщина. – Он воистину один из лучших представителей жречества. Но почему он сказал тебе это? У него большие возможности, и он мог бы повлиять на ситуацию.
– Значит, не все в его руках, – я пожала плечами с подчеркнуто равнодушным видом. – Прости, я забыла о том, что ты и сама была жрицей. Тем лучше. Сол сказал, что будет прикрывать меня, сколько сможет. Но это не продлится долго, так что мне нужно торопиться.
– Я не совсем понимаю, какое это отношение имеет к нам, – Ольга хмурилась, поглядывая то на меня, то на своего сына, будто пыталась определить, насколько крепкими были узы, связывающие нас.
– Возможно, что и не имеет, – согласилась я. – Конкретно о тебе и Агере учитель ничего не говорил. Может быть, ситуация разрешится сама собой, когда я покину эти места.
– Ты говоришь глупости, – Агер очнулся от своих мыслей и выступил вперед. – Что значит – покину? Куда ты собралась? Это ведь не поход за грибами в соседнюю рощу. Если речь идет о том, чтобы скрыться от Бальтазара, то тебе нужно идти в неизведанные земли, а путь туда лежит через владения песчаных демонов. Я помню, о чем мы говорили с тобой, но кем бы они ни были, встреча с ними не сулит ничего хорошего. Одна ты не сможешь выжить, особенно в твоем нынешнем состоянии. Проще уж сразу сдаться на милость правителя – умрешь быстро и почти без мучений.
– Ну, я как-нибудь сама разберусь в том, что и как мне делать, – я вызывающе улыбнулась мальчику, чтобы продемонстрировать свою решимость. – Я не могу и не хочу звать вас с собой. Хотя бы потому, что ты только что встретил свою мать. Живите счастливо.
– Теперь ты взялась решать за меня, – насупился Агер, и я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться – он повел себя именно так, как я рассчитывала. – Обязанность мужчины – защищать свою женщину. И кем я был бы, если бы позволил тебе отправиться в такое опасное путешествие в одиночку?
Я незаметно взглянула на Ольгу – она стояла, думая о чем-то своем. Обвести вокруг пальца мальчишку было проще простого, но что скажет его мать? У меня почему-то возникло ощущение, что она прекрасно все понимает, но, вопреки моим ожиданиям, охотница вдруг рассмеялась и, протянув руку, взъерошила волосы на голове своего сына:
– Прекрасная идея! Я как раз думала о чем-то подобном. Не вижу причин оставаться здесь. Бальтазар только забирает, ничего не предлагая взамен. Если мы останемся, ты, Агер, рано или поздно отправишься на войну, и я не уверена, что снова увижу тебя.
– Это мой долг, – неуверенно возразил мальчик, но его мать только отмахнулась:
– Долг нужно отдавать, только если ты кому-то чем-то обязан. В противном случае это всего лишь ничего не значащее слово.
Агер стоял теперь, нахмурившись, и имел обескураженный вид – он, судя по всему, никогда не задумывался о том, почему он должен отправляться на войну, и воспринимал это как нечто само собой разумеющееся. Не желая смущать его еще больше, я решила оставить его в покое на время и снов обратилась к Ольге:
– Я благодарна тебе. Но если мы идем вместе, то нам необходимо поторопиться. Сол сказал, что у меня нет времени на долгие сборы. Возможно, меня скоро начнут искать.
– Обязательно начнут, – кивнула охотница. – Возможно, уже начали. Но нам в любом случае нужно будет дождаться ночи – при дневном свете шансов у нас не много.
– Но учитель…
– К сожалению, Сол больше не сможет тебе помочь, – женщина с грустным видом поджала губы. – Тому, кто пошел против Бальтазара, пощады не будет, мне это известно лучше, чем кому-либо другому. Не знаю, чем ты так заслужила его любовь и преданность, но тебе стоит ценить все, что он для тебя сделал, и постараться, чтобы его жертва не оказалась напрасной.
– Ты хочешь сказать, что его убьют?
– Вот именно. Когда со мной произошло несчастье, он пытался помочь, но ничего не смог сделать. Думаю, я должна отплатить ему добром за добро, – Ольга наклонилась ко мне и прошептала, чтобы только я могла ее слышать. – Только не думай, будто я не поняла твою хитрость. Я буду следить за тобой.
Несмотря на то, что мне было неприятно слышать такое, подумав, я рассудила, что моя собеседница имела право на подозрения. Кроме того, слова Ольги сняли с меня часть ответственности – раз она раскусила мою игру, но все равно хотела сопровождать меня, значит, у нее был во всем этом свой интерес. Оставалось решить, что делать с Фирмиком, который все это время стоял в сторонке и с интересом прислушивался к разговору. Наверное, охотница поняла по моему взгляду, о чем я думаю, потому что подошла к старику и придирчиво осмотрела его. Наконец, подбоченившись, она обратилась к нему:
– Долгий переход выдержишь? Тяжести таскать можешь? Обед приготовить сумеешь?
Когда амелу в ответ трижды утвердительно крякнул, по-солдатски вытянувшись перед неожиданной начальницей, женщина рассмеялась и взглянула на меня:
– Ну, вот, проблема и решена. Бодрый старикан, это я сразу поняла, когда его из-за кустов вытащила. Чуть не вырвался, лягался, как молодой ишак.
Это сравнение рассмешило всех, и обстановка на некоторое время разрядилась. Поскольку решение было принято, Ольга тут же затеяла сборы. Поинтересовавшись у меня, взяла ли я что-нибудь с собой, она недовольно поморщилась, услышав мой отрицательный ответ, но тут же махнула рукой и, покопавшись под столом, достала оттуда несколько тряпичных свертков.
– Прочная и надежная, – она положила одежду на лавку и оглядела комнату, размышляя о том, что может еще пригодиться в пути. – Не по последней моде сшита, конечно, но для путешествия сойдет. Покажи сапоги.
Осмотрев выходную пару обуви, в которой я ездила в храм, она с сомнением хмыкнула и приказала мне сменить их на пару кожаных мокасин. Они были мне немного великоваты, однако я не стала говорить ей об этом, и только поблагодарила за подарок.
– Сочтемся, – проворчала охотница, перебирая свои скромные пожитки. – Жаль, что у нас нет времени, но ничего, разберемся.
Пока женщина занималась сборами, Фирмик подошел ко мне и, заглянув в глаза, вопросительно замычал, показывая куда-то в сторону. Поняв, что он спрашивает разрешения вернуться домой за моими вещами, я отрицательно покачала головой:
– Нет, забудь. Это опасно, – и добавила, когда старик жестами показал, что будет осторожным. – Я сказала: нет. Если так уж хочешь уйти, удерживать не стану, но тогда можешь не возвращаться. А то приведешь за собой хвост.
Амелу насупился и отошел в дальний угол. Обиделся, наверное, подумала я. Но это ничего – пусть привыкает. Мне не нравилось играть роль рабовладелицы, но в создавшейся ситуации у меня просто не было выбора. Раз уж я оказалась в этом мире против своей воли, то приходилось жить по его правилам. К тому же, визит в дом на самом деле был опасной и глупой затеей. Что там можно было найти? Точнее, что, по мнению старика, могло представлять ценность? Разве что тряпки, которые висели в моем шкафу. Но уж без них я точно могла прожить.
На сборы у хозяйки, по моим подсчетам, ушло чуть больше часа. Вспомнив о том, сколько мы с родителями потратила времени на ту же самую процедуру перед поездкой к морю, я усмехнулась: нам такая скорость и не снилась. Впрочем, большая часть вещей, которую мы тогда взяли с собой, нам так и не пригодилась – возможно, Ольга просто исключила все ненужное. В итоге наш скарб ограничился четырьмя наплечными сумками среднего размера, так что каждый из нас доложен был нести свою часть. Все по-честному, кивнула я себе, однако мое воодушевление быстро исчезло, как только я взвалила свою часть ноши на спину – сумка оказалась довольно тяжелой, и я с трудом представляла себе, как справлюсь с ней во время предстоящего марш-броска. Тем не менее, я ничего не сказала – глупо начинать совместный поход с демонстрации своей немощности, особенно если сама выступаешь в роли козла-провокатора.
– Ну, вот и все, – Ольга встала в центре комнаты и обвела всех внимательным взглядом. – А теперь – спать.
– Что? – мне показалось, что я ослышалась. – Как это? Зачем?
– Нам идти всю ночь, – напомнила женщина. – Мы не можем позволить себе усталости. Поэтому нужно отдохнуть заранее.
Эти слова не были лишены смысла, и я покорно улеглась на скамейку, которую хозяйка великодушно уступила мне. Остальные расположились на полу, предварительно застелив его соломой. Спустя несколько минут все уже спали, а я, как специально, никак не могла унять дрожь внутри. Ко мне вернулись все мои страхи, и если до недавнего времени главной моей целью было добиться от Ольги и Агера участия в походе, то теперь вдруг до меня дошел весь ужас происходящего. Я находилась вдали от дома, родителей не было рядом – более того, они, скорее всего, даже не подозревали о том, чем сейчас занимается их родная дочь. А она лежит на жесткой скамейке в обществе старого немого слуги, одичавшей жрицы и ее вновь обретенного сына, который еще вчера собирался на войну с какими-то демонами, о которых я понятия не имела. Да, это еще нужно переварить.
Фирмик заворочался во сне и перевернулся на спину, причем из его рта вырвался булькающий звук, от которого меня чуть не стошнило. Нет, нужно срочно засыпать. Уткнувшись лицом в собственную накидку, которая заменяла мне подушку, я постаралась представить что-нибудь хорошее. Обычно мне это помогало – во всяком случае, в прошлой жизни. К счастью, и в этот раз проверенный метод сработал. Чувствуя, что проваливаюсь в сон, я успела подумать о том, что, может быть, эта ночь станет последней в моей жизни. Хотя, если подумать, это и не ночь вовсе…
Мне показалось, что чья-то невидимая рука выдернула меня из реальности, с которой я все никак не решалась расстаться, и швырнула на холодный каменный пол. Потеряв ориентацию в пространстве, я взмахнула руками и вскрикнула. Оглянувшись, я обнаружила, что нахожусь в крохотном помещении, единственным источником света в котором служило небольшое окно в стене, сквозь которое невозможно было ничего рассмотреть. Однако мне не пришлось долго раздумывать над тем, куда меня на этот раз закинуло сознание – уже в следующий момент все стало ясно, когда рядом со мной раздался мягкой голос Сола:
– Прости меня за такое грубое перемещение, но я не мог больше ждать.
Старец сидел рядом со мной на небольшом деревянном сооружении, которое больше напоминало ящик, чем кровать. Белое облачение Сола сменила дерюжная накидка, сквозь дыры на которой можно было рассмотреть совершенно голое тело. Осторожно поднявшись на ноги, я еще раз осмотрелась и только после этого кивнула учителю:
– Ничего страшного, я уже начинаю привыкать к подобному обращению.
– Не стоит. Мы все получаем именно то, что позволяем себе получить, – наставительным голосом отозвался старец. – Но я пригласил тебя не за этим. У меня есть несколько минут, и я хотел бы потратить их с пользой.
– Что это значит? – приглядевшись, я заметила на ногах Сола цепи. – Вы… Это тюрьма?
– Да. Но это ничего. Я знал, чем все закончится, и ни о чем не жалею. Бальтазар не щадит предателей, и скоро меня ждет суд гораздо более высокий, чем суд земной.
– Мне жаль…
– А мне – нет. Рано или поздно это должно было случиться. Не будем об этом. Сейчас гораздо важнее твоя дальнейшая судьба. В том, что с тобой произошло, есть и моя вина. Я знал о своенравности Аны. Она всегда была упрямицей, и я должен был вовремя принять меры. Однако я этого не сделал, так что теперь плачу за свою ошибку.
– И как ее исправить? – видя, что Сол абсолютно спокоен, я решила, что стоит уже обсудить мою судьбу.
– Это сложно, – покачал головой старец. – На твоем месте я бы больше беспокоился о том, как выжить здесь, а не вернуться домой. Во всяком случае, я пока не вижу способа. Ана оборвала нить, и ее невозможно будет связать, пока она сама того не пожелает.
– Разве нельзя… ээ… протянуть новую нить? – я постаралась оперировать теми же понятиями, что и мой собеседник, но он только улыбнулся в ответ:
– Нет, к сожалению. Связь между нашими мирами очень тонка, и мы сами не до конца понимаем, как все происходит. Если бы я знал, то, поверь мне, не стал бы скрывать этого от тебя.
– Мило… – я постаралась взять себя в руки. – Хорошо, пусть так. И что же мне делать?
– До сих пор ты двигалась в верном направлении, дитя, – мягко сказал Сол. – Песчаные демоны – опасные соседи, они не друзья тебе, но если ты сможешь пройти по их землям незаметно, все будет в порядке. К тому же Ольга – опытная охотница, она сможет защитить твою жизнь.
– Ты знаешь о ней? Откуда? – это открытие сильно удивило меня.
– Не забывай о том, что ты для меня как открытая книга – я могу читать тебя, когда вздумается, но не бойся, – старец улыбнулся, заметив, что я дернулась, – это доступно только мне. И только потому, что я хорошо знал твою копию. Бальтазар не имеет влияния на тебя – пока ты не прошла инициацию, ты для него невидима.
Эта новость порадовала меня, однако у меня еще было огромное количество вопросов, на которые мог ответить только Сол. Кивнув, я уже открыла рот, чтобы задать их, но в этот момент увидела, как выражение лица старца изменилось – теперь оно выражало страдание. Было видно, что ему больно. Не понимая, что происходит, я бросилась к нему, но Сол остановил меня жестом:
– Не стоит. Мне все равно уже не помочь. Я умираю – Бальтазар скор на расправу.
– Не хочешь же ты сказать, что прямо сейчас… – я пришла в ужас от возникшего у меня подозрения, но старец только улыбнулся:
– Да, меня казнят прямо сейчас. Но все это не важно. Тело, погибая, причиняет боль, но она скоро закончится – и наступит покой. Я уже начинаю ощущать его. Но ты – ты слушай и запоминай. В этом мире все не так, как выглядит. И война – это не война, а всего лишь способ… выбраться…
Голос Сола становился тише, и мне все сложнее было разобрать его слова. В итоге и образ его стал тускнеть, и я уже испугалась, что он растворится в воздухе, как мираж. Но еще до того, как это случилось, я открыла глаза и обнаружила себя сидящей на лавке. Мне сложно было определить точное время, но за окном было еще светло, хотя солнце, судя по всему, клонилось к закату. Мои соратники спокойно спали, причем на лицах каждого было такое безмятежное выражение, что я на секунду усомнилась в их адекватности. Понимали ли они, что их ждет? Или здесь было принято доверяться судьбе? Я напомнила себе о том, что все эти люди привыкли жить по правилам – до недавнего времени им постоянно говорили о том, что и как следует делать. Даже Ольга, несмотря на свое отношение к Бальтазару, пребывала в уверенности, что в целом он делает все верно. Это же надо было так народу мозги промыть, подумала я, поглядывая на Агера, который заворочался и перевернулся на бок, по-детски засунув ладошки под щеку. Была ли я той, кто должен был открыть им глаза не происходящее? Нет, я была далека от подобных мыслей. Во-первых, я и сама не до конца понимала, как здесь все работает. Во-вторых, и это главное, мама в свое время объяснила мне простую истину, которая заключалась в том, что никто и никогда не благодарит человека, тыкающего людей в их ошибки. В итоге я же окажусь виноватой, если что-то пойдет не так. Всегда легче обвинить кого-либо, чем признать собственную неполноценность. Мне вдруг пришло в голову, что я так ни разу и не поблагодарила свою маму за все те знания, что она вложила в мою голову, а ведь они, по большому счету, помогли мне выжить. Жаль, что я осознала это так поздно.
– Пора, – это произнесла Ольга – легко поднявшись, словно и не спала вовсе, женщина тут же растолкала остальных. – Вставайте, лежебоки! Взгляните на свою подопечную – она раньше вас проснулась. Агер, не позорь мать!
Последнее восклицание вырвалось у нее, когда мальчик, пробормотав что-то вроде "еще минуточку", перевернулся на другой бок и натянул на голову плащ, который служил ему одеялом. Сдернув его с сына, Ольга выпрямилась, с довольным видом наблюдая, как Агер, ворча, сел на полу и потянулся.
– Я не понимаю, чему вас там учат, – развела руками женщина. – В мое время юноши просыпались от малейшего шороха, их вообще невозможно было застать врасплох. А ты? Если бы сейчас на нас напали, ты бы проспал всю битву.
– Если бы на нас напали люди Бальтазара, любое сопротивление было бы бесполезным, – мрачно отозвался Агер, которому не понравилось замечание матери. – А учат нас, прежде всего, тому, что если есть шанс выспаться, нет смысла дергаться во сне. Запасаться силами – слышала о таком?
Ольга только усмехнулась, услышав это заявление, но ничего не стала говорить – выглянув в окно, она обернулась к нам и кивнула в сторону вещевых мешков:
– Выходим сейчас. Каждый берет свою ношу.
– Разве мы не станем дожидаться наступления ночи? – удивилась я. – Я думала…
– К тому моменту, когда мы выберемся из леса, как раз стемнеет, – отозвалась охотница. – Нам незачем скрываться здесь, темнота нам нужна только на открытом пространстве.
– Понятно.