- Это безумие, - тощий, скрюченный годами лорд Панер поднялся, указующим пальцем обвел присутствующих. - Это безумие! Безумием было пытаться противостоять королю Дариану, это вам не Ранамир! Дариан не потерпит предательства.
- Дариан душит нас налогами, - Гарсан тоже вскочил, - это вы желаете дожить последние дни в сытости и спокойствии, а мы, молодое поколение, понимаем, что под властью Шарратаса Ортанон гибнет! Дариан запрещает свободную торговлю с другими государствами, Дариан запрещает иметь гарнизон более тысячи воинов, Дариан требует, чтобы отпрыски от каждой знатной семьи находились в его дворце, и мы понимаем, что они фактически являются заложниками! Наша семья уже пострадала, а вы хотите отправить своего сына туда, откуда он может не вернуться?!
И глаза всех лордов уставились на Катарину… снова. Каждый раз, когда говорили о Дариане, все смотрели на Катарину. Этот позор, казалось, был не смываем, но к Катарине относились слишком хорошо, чтобы осуждать, да и ненависть девушки к королю была очевидна для всех.
- Я полагаю, свадьба в такое время недопустима, - ледяным тоном произнес барон ассер Вилленский.
- Я выполнил ваши условия, - все в изумлении посмотрели взбешенного снежного барса, - вы обязаны выполнить мои!
- Нам следует начать подготовку к обороне! - вспылил барон.
- Начинайте, - снисходительно позволил князь Арнар, - а у нас с леди Катариной сегодня свадьба. И я никому не позволю нарушить церемонию.
- Отец, князь, - Гарсан вновь поднялся, примирительно подняв руки, - мы ждали нападения все эти месяцы, но ожидание войны не должно омрачать праздника, который соединит сердца. Катарина, я помогу тебе с сообщениями.
- Я тоже, - поднимаясь, произнес Арнар.
Сопровождаемая братом и любимым Катарина покинула собрание и поспешила наверх.
В ее семье лишь отец был против брака с князем Арнаром, и не считал нужным скрывать этого. Отцовское благословение, так необходимое для помолвки, Ранаверн получил лишь после прямой угрозы, что не отпустит Катарину. Тогда барон сдался, но выставил условие - со дня помолвки до дня свадьбы должны пройти положенные полгода. Снежный барс метался по замку, едва не рыча от ярости, но согласие был вынужден дать. И Катарина, нежная и любимая Кати, которая отвечала страстью на его страсть, любовью на его любовь, покинула его на долгие месяцы.
Поднявшись на второй этаж, Кати вошла в кабинет отца, направилась к столу, но дойти ей не дали. Игнорируя возмущенное: "Э-э-э, князь" от Гарсана, Ранаверн сжал Катарину в объятиях и нежно поцеловал. Нежным поцелуй перестал быть уже через мгновение, а Кати и сама отвечала с не меньшей страсть.
- Э, леди, лорд, что вы себе позволяете? - попытался возмутиться Гар, но на губах его уже была снисходительная улыбочка и барон поспешно запер за собой двери, давая влюбленным возможность побыть наедине.
- Катарина… - этот стон Ранаверна сказал ей больше, чем все те сотни писем, которые он присылал. - Мы все равно поженимся сегодня, ты слышишь?
- Да, - Кати с трудом дышала, а зеленые глаза снежного барса уже затуманились от страсти и девушка, не отрывая взгляда, в ответ на его невысказанный вопрос, прошептала, - Да…
Его полный ликования стон и Ранаверн прижал ее к стене, глядя совершенно пьяными, восхитительно бездумными глазами. И снежный барс ринулся в атаку, целуя, целуя и снова целуя… В лицо, губы, глаза, нос, скулы, шею, покрывая каждый кусочек ее тела ласковыми, дразнящими, зажигающими кровь поцелуями. Катарина задыхалась от переполняющего ее желания, словно с каждым его прикосновением что-то невыразимо рвалось навстречу, что-то желало его люби, и она не могла больше выносить этой пытки.
- Я… я… Ран, Ран!.. - простонала девушка.
Но его рука, такая нежная и требовательная одновременно, уже вторглась под шелковые юбки, несмело касаясь того, что так недвусмысленно требовало продолжения, и он не стал сдерживаться.
- Ты, - простонал Ранаверн, врываясь в ее тело, - моя… моя! Катарина!
Их взгляды встретились. Он видел в них отражение собственных чувств и своей страсти, и врываясь в нее снова и снова, Ранаверн сходил с ума, моля всех богов лишь о том, чтобы их не прервали. И лишь когда Катарина выгнулась навстречу, на мгновение прикрыв глаза, он позволил волне наслаждения захлестнуть и себя, бессвязно шепча ее имя.
- Если есть на свете чудо, то это ты, - выдохнул князь, прижимая к себе обессилившую после произошедшего девушку.
- Мне не хватало тебя, - с трудом восстанавливая дыхание, шептала Катарина, - мне так не хватало тебя… Ранаверн…
- Кати, - его счастливый смех ласковый шепот. - Никому не отдам тебя, моя Кати!
Оправив ее одежду, князь Арнар подвел Катарину к столу и сев на стул, усадил девушку на колени, ласково обнимая, словно не мог позволить ей ни секунды находиться вдалеке. Катарина обняла его и положив голову на плечо своего мужчины, чувствовала себя самой счастливой на свете.
- После свадьбы увезу тебя в замок и больше никогда не отпущу, - мечтательно протянул князь, зарываясь лицом в ее волосы цвета темной карамели.
- Надеюсь, свадьба все же будет, - с грустной улыбкой прошептала Кати.
- Даже не сомневайся, - уверенно произнес ее снежный ирбис.
В коридоре послышался спор, затем недовольный голос барона ассер Вилленского:
- Гарсан, ты здесь?
- Да, отец, вышел за… за почтовыми голубями, Кати отправила. А-а-а… князь давно ушел, проводил нас до библиотеки и ушел.
- Вот как… Так поторопись!
Катарина спрыгнула с колен князя, начала испуганно поправлять одежду.
- Я спрячусь, - шепнул князь, и она радостно кивнула.
Когда дверь отворилась и вошел отец, Катарина старательно выводила буквы, словно прилежная ученица.
- Ты одна? - хмуро спросил барон.
- Гар скоро вернется, - не поднимая головы, ответила девушка.
- Это хорошо, - отец сел на край стола, - значит, мы сможем поговорить. Катарина, откажись от этой свадьбы!
Судорожный вздох, из-за которого пришлось прервать написание и уверенное: - Нет!!!
Ассер Вилленский гневно смотрел на упрямую дочь. Тихо выругался и продолжил:
- Дариан не позволит тебе жить спокойно! Раз за разом он будет отправлять убийц и рано или поздно тебя убьют!
За окном послышался смех - гости развлекались, вдалеке слышалось ржание лошадей, в коридорах все так же царила предсвадебная суета, и разговор о смерти казался столь нелепым.
- Отец, мы уже говорили об этом. Я не изменила своего решения тогда, не изменю и сейчас! - Катарина встала, подошла к окну, вглядываясь в горизонт, - Как же вы не понимаете, я люблю Ранаверна! И я… перенесла так много боли… грязи… унижений! Я хочу быть любимой и счастливой, а вы!..
Барону было больно, но в душе он смирился с позором дочери, смирился настолько, что был готов принести ее в жертву снова… Как тогда, отдавая во фрейлины Ее Величества.
- Нам нужно чтобы империя Ратасса была… несколько более заинтересована в обеспечении нашей безопасности, - медленно произнес ассер Вилленский.
В первые несколько секунд Кати показалось, что она ослышалась! Повернувшись к отцу, она с удивлением взирала на того, кто казалось, был более всех рад ее спасению, а теперь…
- Вы предлагаете МНЕ лечь под императора Хассияна?! - в ужасе воскликнула Катарина.
- Зачем так грубо, - барон недовольно поморщился, - достаточно того, чтобы он был заинтересован в тебе.
Она в ужасе смотрела на отца, который старательно отводил взгляд, а затем начал говорить быстро и отрывисто:
- Елизавета мила, но у нее нет твоего обаяния да и ума тоже. А сейчас Ортанон в опасности и мы будем сломлены рано или поздно, ты должна это понимать. Все эти договора хороши лишь на бумаге, а на деле наши соседи и пикнуть не посмеют, когда Дариан сотрет нас с лица земли. Ранамир на обман смотрел сквозь пальцы, его сын не чета отцу. Два с лишним года назад, только волшебным, удивительным образом казни не коснулись нашей семьи, а вот с другими заговорщиками Дариан не церемонился…
- Отец, - не сдержавшись, воскликнула Катарина, - потому что мне пришлось заплатить за вашу ошибку! Мне! А ведь мне было всего пятнадцать, отец! Да вы хоть понимаете, чем для меня это обернулось?
- Катарина, - резко осадил ее барон, - это дело прошлого. Сейчас ты нужна своей семье!
С тихим стоном она села на подоконник, в ужасе смотрела на того, кто дал ей жизнь, и уже забыв, что они не одни в кабинете, в отчаянии прошептала:
- В ту ночь Дариан поставил мне условие - или я стану его любовницей, или он казнит Гарсана за измену короне… Я не могу передать словами всю ту боль, что терзала мою душу в ту ночь, когда я должна была принести в жертву свою честь, ради спасения своей семьи! Но все оказалось хуже, чем просто бесчестье, отец! Дариан разорвал не только мою душу, но и мое тело! Несколько дней кровь не останавливалась! Я не спала от невыносимой боли, и спасение приходило лишь с потерей сознания! Я с трудом вставала, а ведь мне приходилось скрывать свое состояние от всех, отец! Столько боли, за что?!
Слезы невольно хлынули из глаз, но даже слушая все это, барон не отрывал от дочери взгляда. Затем устало произнес:
- Я понимаю, как тебе было тяжело и…
- ВЫ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕТЕ!!! - Катарина обхватила плечи руками, - Ничего! Вас никогда не насиловали, а меня два с половиной года! Почти каждую ночь! Я ненавижу рассвет, потому что в это время Дариан всегда просыпался и кошмар начинался снова! А ведь я даже не могла покончить с собой, ведь в этом случае Дариан пообещал взять Елизавету!
На последнем предложении ее голос упал до шепота… Отец смотрел на дочь, осознавая сказанное, и хмуро произнес:
- Мне искренне жаль… я не хотел, чтобы так вышло. Но сейчас необходимо чтобы ты привлекла внимание императора Хассияна!
- Убирайтесь… - обессилено прошептала девушка. - Что?!
- Убирайтесь!!! - Катарина встала, гневно посмотрела на того, кто был ей так дорог, - Да простят меня боги, но… я отрекаюсь от вас, отец!
- Что? Да ты хоть понимаешь что говоришь, девочка?
- О, да, - Кати вытерла слезы, - я понимаю! Я более чем понимаю! И… Елизавета поедет со мной в Гаору!
- Гаору?! - переспросил барон. - Да что ты знаешь о князе Арнаре, кроме того что он спас тебя, Катарина?! Что знаешь ты о том, кто рос при дворе Лассарана и был первым во всех извращенных забавах наследного принца?! Не одна и не две девы бросались на меч после ночи с ним! Об этом подумай! Ты действительно полагаешь, что Ранаверн рыцарь не белом коне?! Он ублюдок, Катарина! И поверь, скрывать свое истинное лицо долго не сможет!
- Да как вы смеете порочить имя человека, который…
- Дочь моя, - гневно начал барон.
- Я вам не дочь! - прервала его Катарина, - С дочерью так не поступают! Вы предали меня, отец! Предали тогда и собираетесь предать снова! Мне искренне жаль, что я провела полгода здесь, вместо того чтобы быть с любимым человеком. И по поводу свадьбы - с вашего благословения или нет, но свадьба состоится… Ибо я более не желаю быть жертвой на алтаре ассер Вилленских! И не сомневайтесь, что о нашем разговоре я расскажу Гарсану! Пусть знает, какой жертвы от него может потребовать бездушный отец!
- Ты не посмеешь… - прошептал бледнеющий барон.
- О, нет, - Катарина усмехнулась, - та глупая наивная девочка, которая верила в честь семьи и высокие идеалы погибла два с лишним года назад, когда ее во имя спасения этих самых идеалов жестоко изнасиловали. Я устала быть жертвой! И я больше никогда ею не буду!
Рука барона невольно дернулась к кнуту, заткнутому за пояс, но его запястье перехватили, и жесткий голос произнес:
- Слушаю вас и удивлен лишь одним фактом - как у такой мрази могли вырасти столь чудесные дети? - барон обернулся и теперь смотрел в пылающие гневом глаза князя Арнара, - Вы чудовище, лорд!
- Что вы здесь делаете? - выдернув руку, хладнокровно вопросил ассер Вилленский.
- Слушал вашу беседу, - не менее хладнокровно ответил князь, и, обращаясь к Катарине, - любимая, я понимаю, что сейчас ты не настроена на торжество, но, жизнь моя, ступай и собирай вещи. Мы обвенчаемся немедленно, после чего покинем родовой замок ассер Вилленских. И клянусь небесами более ты сюда не вернешься!
Кати молча покинула кабинет отца, князь вышел вслед за ней. И ни один из них не заметил бледного Гарсана, который стоял за дверью.
* * *
- Я всегда буду любить тебя, - уверенно произносил князь, держа ее руку перед алтарем, - клянусь светом и тьмой, душой и сердцем, верой и честью - отныне ты моя жизнь, мой дом, моя судьба и мой свет!
- Я всегда буду любить вас, супруг мой, - с легкой улыбкой произносила свою часть клятвы Катарина, - почитать и уважать, верить и подчиняться, боготворить и ценить!
Катарина, в роскошном белоснежном платье, сверкающей алмазной диадеме и тончайшем шелковом покрове казалась спустившимся с небес ангелом и глядя в преданные глаза, князь понимал что сдержит каждое слово своей клятвы.
Барон ассер Вилленский к искреннему удивлению Катарины все же присутствовал на бракосочетании и в благословении не отказал, впрочем, ответ этой загадки знал князь, которому удалось переговорить с неестественно бледным и решительным Гарсаном.
А с наступлением сумерек корабль отплыл, увозя спящую в нежных объятиях супруга Катарину, в далекую Гаору.
* * *
В предрассветных сумерках показался одинокий корабль. Алиссин, стоя на палубе с подзорной трубой в руках, с усмешкой следила за своей жертвой. Все партии были розданы, все участники готовились сыграть свою роль, а королева… королева ожидала загнанную жертву.
Вдали грохотали пушки, уничтожая сопротивление порта Ортанона, два пиратских корабля гнали парусник к острову Вегер, где Алиссин вдали от военных действий и ожидала свою кареглазую любовь.
Спустя несколько часов, королева в форме матроса, легко шагала по захваченному кораблю.
Матросы и офицеры Ортанона, ожидали Ее Величество связанные, стоя на коленях. Так же на коленях рыдали и пытавшиеся спастись дворяне, среди которых были в основном женщины и дети.
- Мои дорогие подданные, - не скрывая издевки, поприветствовала их Алиссин, - кто из вас ассер Вилленские?
Под пристальным взглядом улыбающейся королевы поднялись женщина и юная девушка… улыбка королевы померкла. Женщина стояла гордо и в этой леди чувствовалась сила Катарины, а вот девушка…
- Где Кати? - хрипло спросила Алиссин.
Баронесса ассер Вилленская гордо вскинула подбородок и ответила:
- Этого вы никогда не узнаете!
Хищная усмешка королевы показала всем дворянам, что в Шарратасе чудовищно жесток не только король.
- Эту, - Алиссин указала на Елизавету, затем посмотрела на своих воинов, - ты, изнасилуй ее!
Солдат, изуродованный шрамами мужчина средних лет, усмехнулся и направился за девушкой. Элиза попыталась отбежать, но ее схватили, передали мучителю и солдат удерживая визжащую и выдирающуюся баронессу, понес ее к откровенно наслаждающейся Алиссин.
Бросив девушку под ноги королеве, солдат потянулся к ее юбкам.
- Стоять! - спокойно произнесла Алиссин, пристально глядя на баронессу, - сама скажешь или мне твою младшенькую в качестве развлечения стражникам отдать? А?
Баронесса ассер Вилленская стояла закусив губу и так напомнив королеве любимую фрейлину, с трудом женщина заговорила:
- Я скажу, но при условии, что вы отпустите Елизавету и…
- Ха-ха, - прервала ее королева и безжалостно добавила, - ты мне все скажешь! Вопрос лишь в том, сделаешь ли ты это до того как мы все здесь славно развлечемся, или после этого. Выбирай!
Глядя на рыдающую Элизу, мать сдалась:
- Княгиня Катарина Арнар покинула Ортанон три дня назад, сразу после свадьбы… К моему сожалению мы не вняли ее просьбам и вот теперь…
Баронесса осеклась, едва осмелилась поднять глаза на королеву. Алиссин была бледна настолько, что казалось даже голубые глаза стали светлее, и взгляд взбешенной королевы был направлен вдаль…
- Ранаверн! - Алиссин словно сплюнула это имя, а затем вернулась в реальность и осмотрела сжавшихся от ужаса дворян. - Вилленских на мой корабль! Женщин и детей из дворян на "Лассарн", они станут заложниками. Офицеров и матросов передать пиратам, они заслужили, - жестокая усмешка, - и те и другие заслужили. Всех мужчин аристократов старше пятнадцати за борт!
И развернувшись покинула корабль, не желая слышать криков осужденных, но один крик ее все же остановил.
- Вы не ведаете что такое жалость! - кричала молодая женщина с ребенком, которую отдирали от связанного молодого аристократа.
- Жалость? - Алиссин приподняла бровь. - Вы посмели предать своего короля! Вы предали корону! Но если вам так хочется моей жалости, - королева улыбнулась, - я могу сохранить жизнь вашему супругу, если за борт со связанными руками отправитесь вы. Ну как, моя дорогая, готовы ли вы испытать мою… жалость?
Женщина опустила голову, прижимая ребенка к груди.
- Вот и ответ, - королева взглянула на Элизу, - я ведь добрая, правда? Девушка, которую испуганно обнимала мать, кивнула в ответ.
- Не слышу! - капризно произнесла Алиссин.
- Вы… вы очень добрая, Ваше Величество, - холодея от ужаса, прошептала девушка.
Усмехнувшись, Алиссин направилась к сходням. Молодой мужчина с серьгой в правом ухе, радостно осклабившись, помог королеве спустится, и Ее Величество наградила его улыбкой. "А Дариан считал, что я не сумею договориться с пиратами, - думала гордая львица, возвращаясь на свой корабль. - Я и вдруг "не сумею!".