Лорд Уимбли настаивал, чтобы они с Брайаном пообедали в клубе. Родители Брайана часто посещали это заведение, и он поддерживал семейную традицию. Но после их смерти избегал заходить туда, поскольку изящные кожаные диванчики и стулья столовой напоминали ему о том, как они сидели здесь вместе за обедом.
Слишком долго он выжидал. А Эвелин проявляла настойчивость, да и Камилла Монтгомери подвернулась под руку - или не подвернулась, а впуталась в это дело по некоему умыслу, - так что пора ему выйти в свет и взять на себя все это дело.
Старые друзья и знакомые, официанты и персонал, все, кто знал родителей Брайана, приветствовали его. Одни рассматривали его маску, другие старались ее не замечать. Несколько старых вояк, израненных, лишившихся руки или ноги, не преминули выразить соболезнования, а некоторые эксцентричные стариканы вроде Уимбли предлагали ему украсить голову чем-нибудь попроще и прикрывались ладонью, прежде чем сообщить ему на ухо, что теперь его называют чудовищем.
Карлайл был любезен и уверял, что весьма тронут их предложениями, однако должен признаться, что заслуженное одиночество его вполне устраивает.
Узнав его, виконт Леджер, старый кавалерист, воскликнул:
- Пора хватать быка за рога! Еще никогда Англия не была столь могущественной империей, как теперь! А вы, приятель, все грустите о прошлом. Я слышал, с вами держит совет сама королева. Она хорошо отзывается о вас и отмахивается от тех зануд, что беспокоятся о вашем затворничестве. Но наша первая леди в скорби. О господи, я хотел сказать, что она сама находит в трауре способ выжить. Брайан Стерлинг, вы молоды, и пусть прячете от всех свое лицо, что с того? Посмотрите на себя! Красивый, высокий, здоровый мужчина!
- И вполне обеспечен, - добавил сэр Бартоломью Грир, стоящий рядом.
- Да, богат. Это решает все, не так ли? - прошептал лорд Уимбли, о чем-то задумавшись.
- У меня самого дочь на выданье, - заметил сэр Бартоломью.
- Страшна как черт, поверьте! - шепнул Брайану виконт Леджер.
Сэр Бартоломью, должно быть, услышал эти слова, потому что сразу вытянулся, как кочерга, и чопорно произнес:
- Как ни грустно, но боюсь, наш дорогой лорд Стерлинг маскируется не без причины.
- Счастлив сообщить, - бросился на защиту лорд Уимбли, - что Брайан - граф Карлайл.
- Да… титула не отнимешь, - сказал сэр Бартоломью и снова выпрямился и погрустнел. - Извините меня, Брайан, но сейчас вы под защитой маски.
- Вы же английский граф, и граф состоятельный, - вставил виконт Леджер, подкручивая усы. Он шумно вздохнул: - Честно, Брайан, будь вы стары, как мир, отвратны, как ад, и смердели бы при каждом движении - все равно найдете себе приличную партию, сами знаете.
Он усмехнулся, взял с подноса бокал с бренди и благодарно кивнул молчаливому официанту.
- Не имеет значения, что я и кто я, если я - граф Карлайл. Состоятельный, - добавил он тише. - Пока не отваживаюсь на поиски подходящей невесты. Полагаю, не вполне готов к этому, хотя, должен признаться, если и решусь, то предпочту выбрать ту, которая полюбит меня, а не мое поместье.
- Бог ты мой, но свет не объедешь! - заметил виконт Леджер.
- Свет светом, но у каждого есть право на личную жизнь. Разве я не прав? - тихо спросил Брайан. - Однако сейчас я вознамерился снова покинуть свои пределы - хочется поближе познакомиться с Лондоном и Англией. Если судьба наделила меня таким богатством, как вы изволили заметить, мне надлежит избрать наилучший для себя путь служения отечеству.
Брайан обрадовался, что на этом их разговор прервался, поскольку хозяин клуба сдержанно сообщил, что стол накрыт. Он и лорд Уимбли, извинившись, раскланялись с собеседниками.
Их усадили за стол, и лорд Уимбли счел нужным еще раз выразить свое удовольствие тем, что Брайан решил снова увлечься музеем.
- Даже если на ком-то и лежит проклятие - что с того? Человеку с такими возможностями и ответственностью, как у вас, нельзя из-за этого все дни напролет отсиживаться в средневековом бастионе! - отчитал его лорд Уимбли. - Брайан, Британская империя сейчас на подъеме! А французы не дремлют, так что нам чрезвычайно важно утвердиться в Египте.
Брайан пригубил красное вино из бокала - превосходный французский кларет!
- Лорд Уимбли, - напомнил он, - без помощи французов мы вряд ли обрели бы Розеттский камень, и до сих пор могли бы не знать о сокровищах, оказавшихся в нашем распоряжении.
- Да-да, тоже разумно… Разделяй и властвуй, мой мальчик. Империя - везде и всегда! - Он поднял бокал.
Затем Уимбли заговорил о потрясающей работе, проделанной родителями Брайана в Египте, о том, какие знания они обретали, чему учились у египтян.
- И находили сокровища, - негромко заметил Брайан.
- Еще бы! Трагично, однако, - жизнь выше всех сокровищ. Они были так красивы, так талантливы.
Сияли, как звезды! Именно вам надлежит поднять упавшее знамя, в их память.
Брайан улыбнулся. Он надеялся услышать за ланчем нечто большее, нежели воспоминания о былом и замечания о том, что ему надлежит делать. Подали счет, и лорд Уимбли не возражал, когда Брайан сказал, что сам заплатит за обед.
В гардеробной они распрощались. Брайан, стоя за спиной лорда Уимбли, краем уха услышал, как Кто-то вполголоса осведомлялся у лорда о некоем долге.
Лорд Уимбли ответил почти так же тихо, но непринужденно.
- Да-да, мой благодетель. Какая досада! Я и думать забыл о своей казне! Но нашу игру еще помню. - Он быстро оглянулся.
Брайан сделал вид, будто рассматривает прекрасную гравировку на одном из окон прихожей.
- Но мы еще сыграем. Можно удвоить ставку или поверить на слово, а? - сказал он и от души рассмеялся.
Пока игрок, прихрамывая, шел от лорда Уимбли к выходу, Брайан постарался лучше рассмотреть его желтоватое лицо. Видимо, бывший военный, некогда служивший в британских войсках на Ближнем Востоке: загорел и обветрен и, возможно, был ранен. Брайану он был незнаком.
И все же, покидая клуб, Брайан был почти уверен, что эти события значили больше, чем могло показаться на первый взгляд. В конце концов, этот протокольный ланч прошел не впустую.
* * *
Камилла откинулась на спинку стула, почувствовав, что пора изменить позу. Плечи ее затекли, и она встала, потянулась, оглядывая свой малюсенький кабинет. Пока что эти письмена не открыли ей ничего нового.
- Я не верю в проклятия! - вслух сказала она.
Камилла вышла из комнатушки. Сэр Джон отсутствовал, и она сняла халат, решив немного погулять по музею, прежде чем снова окунуться в работу, и направилась в залы с египетскими экспозициями. Как водится, вокруг мумий толпились восхищенные экскурсанты. Музей поработал на славу: выставленные образцы позволяли ясно представить традиции разных египетских династий. Некоторые мумии были полностью обнажены, другие частично или полностью забинтованы, были и закрытые саркофаги.
Розеттский камень - один из ее любимых экспонатов - также привлекал немало любопытствующих. Но обычно около него задерживались недолго. В конце концов, этот камень мало что мог сказать непосвященным. К тому же камень - не живое существо, он никогда не дышал, не смеялся, не плакал и не любил. Мумии - совсем другое дело.
В одном из залов была экспозиция, посвященная Клеопатре. Эта страстная, властная красавица древности вызывала немалый интерес. И хотя ее мумией музей не располагал, имелась отлично выполненная восковая фигура царицы Нила плюс многое из того, что характеризовало ее жизнь и эпоху, и в завершение обзора - гвоздь программы - египетская кобра, точь-в-точь тот аспид, который сыграл свою историческую роль в жизни царственной женщины.
Камилла поймала себя на том, что засмотрелась на кобру в стеклянном ящике. Вокруг уже стояли школьники и трещали, перебивая друг друга.
- Ну и змеюка! Тощая - давно не ела! - сказал один.
- Вот сейчас вытащу ее и скручу шею! - заявил другой.
- Разве у нее есть шея? - поинтересовался третий.
Мальчик постучал по стеклу. Дремавшая змея сразу отпрянула и угрожающе подняла голову. Она сделала выпад в сторону мальчишек, но наткнулась на стекло. Те мгновенно отскочили от ящика.
- Пойдемте отсюда! - закричал тот, который интересовался шеей.
- Если не дразнить животное, оно не нападет - любуйтесь на здоровье, - сказала Камилла, проходя мимо них. - Вы же знаете, что, согласно легенде, Клеопатра приказала принести ей корзину со смоквами и с коброй, упрятанной внутри. Она вовсе не намеревалась банально покончить жизнь самоубийством. Кобра была божественным символом власти, и правительница полагала, что, если ее укусит эта змея, она обретет бессмертие.
- Это и вправду было так? - спросил один из мальчишек.
- Пожалуй, она и без того прожила легендарную жизнь, и можно сказать, что обессмертила себя в памяти потомков. Неизвестно, укусила ли ее змея, но я уверена, ее давно нет среди живых. - Она улыбнулась. - В музеях положено смотреть и учиться, а не дразнить или повреждать экспонаты, - сказала она. И, уже собираясь отходить от мальчиков, добавила: - Кстати, у змей есть шея.
- А где эта шея? - спросил любознательный мальчик.
- Позади головы, - ответила Камилла с улыбкой.
- Так у них все тело позади головы! - сердито заметил другой.
- Сразу после головы, - уточнила Камилла.
- А есть еще змеи в музее? - не отставал любознательный мальчик.
- Только эта, - уверила Камилла. - И когда экспозиция с Клеопатрой уедет, змея тоже покинет наш музей.
- Ого! Эта змеюка - ваш лучший экспонат! - сказал другой ее маленький собеседник.
- Ничуть. Всматривайтесь и читайте вдумчиво, откроете здесь немало интересного для себя! - посоветовала Камилла.
Мальчики насупились.
- А вы не проведете нас по музею? - попросил настырный мальчишка. - Пожалуйста, просим вас, - быстро поправился он.
- Не могу, мне надо возвращаться на рабочее место, - объяснила она.
- А чем вы занимаетесь? - спросил мальчик.
- Переводом.
- Вы можете читать надписи на гробницах? - заинтересованно спросил тот, кто только что считал змею лучшим экспонатом музея.
Она улыбнулась и кивнула:
- Вам самим надо пройтись и внимательно прочитать таблички у экспозиций. Будет интересно, ручаюсь, стоит только призвать на помощь воображение.
- Давайте посмотрим Розеттский камень, - предложил мальчик постарше.
Мальчики ушли, но один из группы задержался, чтобы поблагодарить ее, глядя с уважением. Камилла неловко улыбнулась ему и на прощание помахала рукой.
Камилла снова обернулась и посмотрела на змею. Кобры, как известно, погубили немало людей. Но она также знала, что они не нападают, если их не провоцировать. Камилла наблюдала за змеей и жалела ее - тварь пострадала, ударившись о стекло. Однако она представила себе, что могло случиться, если бы стекло отсутствовало, и поежилась.
Интересно, какие чувства испытывали лорд и леди Стерлинг. Они видели аспидов, которые принесли им мучительную смерть? Может, и в самом деле печальная случайность… Или убийство? Убийство - значит, предательство, хуже и быть не может.
Глава 6
Камилла была удивлена. Еще вчера вечером ей легко удалось уйти с работы без провожатых, но сегодня ее опекали. Хантер, который редко задерживался в музейных залах, шел рядом, бок о бок, Алекс был по другую руку. Сэр Джон шагал сзади, чуть поодаль.
Они вышли на улицу. Большая карета графа Карлайла уже дожидалась ее.
- Не садитесь! - с отчаянием прошептал ей Алекс.
- Камилла… - смущаясь, прошептал Хантер и добавил, склонившись к ее уху: - Я женюсь на вас, честное слово.
- Ей не следует так поступать! - громко обратился Алекс к сэру Джону. - Молодая женщина в компании с таким… животным! - неудачно выразился он.
- Будет вам! - приструнил их сэр Джон, покачав головой. - Речь идет о графе Карлайле, уважаемом герое войны! Мы все водили с ним дружбу! - напомнил он с негодованием.
- Но сейчас он озлоблен, как израненный тигр, - возразил Хантер. - Она не пойдет.
- Она обязана, - стоял на своем сэр Джон.
- Она решит сама, - твердо заверила Камилла.
Гигант Шелби ловко спрыгнул с кучерского сиденья, улыбаясь ей во весь рот, поклонился и открыл перед ней дверцу кареты, приглашая сесть.
Камиллу охватила паническая нерешительность. Только что Хантер Макдональд пообещал жениться на ней! Поймать его на слове, спровоцировать! - лихорадочно размышляла она. Он привлекателен, известен и явно обладал харизмой соблазнителя. Она и сама испытывала влечение к нему…
Но граф Карлайл удерживал у себя Тристана. Странно: этот человек откровенно использовал ее в своих целях, но и он сам, и его страстная целеустремленность манили ее. Он не делал никаких скидок ни на ее пол, ни на возраст или внешность. Даже гнев его, пусть и грубо выраженный, нес в себе внутреннюю убежденность в своей правоте - это тоже притягивало ее. Она была заинтригована, ей хотелось найти для него убедительные факты, подтверждающие или случайность постигшей его трагедии, или же… нечто более зловещее.
Она повернулась к сопровождающим.
- Благодарю вас всех. Граф Карлайл приютил моего опекуна, и я обязана уехать с ним.
Экипаж тронулся с места, и ей очень хотелось узнать, какие же мысли скрывались за словами коллег.
* * *
Эвелин застала Брайана в библиотеке: он снова углубился в чтение дневника, который его мать вела в той роковой египетской экспедиции.
- Брайан, так можно и с ума сойти, - ласково укорила она графа.
Он взглянул на нее, словно не придав значения тому, что его потревожили без позволения, к тому же вторглись в его мысли. Аякс, разумеется, басисто гавкнул и вильнул хвостом. Как водится, он дремал у ног любимого хозяина, неся дозор и общаясь с миром, пока хозяин с головой ушел в работу.
Брайан воззрился на Эвелин, как бы взвешивая ее слова. Он теперь постоянно носил маску, даже у себя в замке, поскольку приютил здесь "гостей".
Он покачал головой:
- Я почти догадался, Эвелин, чувствую это. Разгадка близка.
- Но вы уже тысячу раз перечитывали этот дневник, - тихо сказала она.
Он изогнул бровь, удивившись:
- Я полагал, вы будете довольны. Я показался в свете, отобедал с сэром Уимбли в клубе. И вам приятно будет узнать, что у меня есть виды на участие в благотворительном вечере на этой неделе.
- Неужели?
- Да-да, - быстро проговорил он. - Я беру с собой мисс Монтгомери. Хотя должен заметить, что эта женщина - загадка. Возможно, ее опекун и удостоился титула за воинские подвиги во славу нашей королевы, однако он заурядный воришка. Откуда же у нее отличные познания в египтологии?
- Я догадываюсь, как можно об этом разузнать, - тихо произнесла Эвелин.
- Да, я сейчас же поручу одному из моих людей покопаться в ее прошлом, - кивнул Брайан.
- Можно поступить еще проще.
- Неужели? Умоляю, поделитесь идеей.
- Спросить у нее.
Брайан недоверчиво улыбнулся:
- А она скажет мне правду?
- С этого и надо начинать, - подсказала Эвелин. - Шелби приедет с ней с минуты на минуту. Я накрою стол для вас двоих к восьми часам.
- Но я не имею права принудить ее остаться, - заметил он.
Эвелин улыбнулась:
- Но ведь ее опекуну все еще нездоровится.
- Полагаю, у него всего лишь синяки от ушибов.
- Я позаботилась о том, чтобы эти синяки болели.
- Боже праведный, Эвелин, вы не ранили этого мужчину?
Она рассмеялась:
- Нет, Брайан! Мы просто немного побеседовали - этого хватило.
Он посмотрел на нее, восхищенно качнув головой:
- Эвелин, какая же вы прелесть.
- Делаю все, что в моих силах. - Она расцвела улыбкой, затем посерьезнела. - Брайан, расспросите ее как следует. Возможно, она и скажет вам правду о себе. А если солжет, это выяснить нетрудно, я уверена.
- Возможно, но…
- Что вас смущает?
- Видите ли, когда мы впервые беседовали с ней, она упорно старалась скрыть правду - маскировалась усерднее, чем я.
- Нельзя всерьез предполагать, что мисс Монтгомери участвуют в тайном заговоре против вас, - заметила Эвелин.
- Насколько мне известно, Эвелин, все так или иначе участвует в заговорах и играют определенные роли. И у этой мисс Монтгомери, безусловно, есть свои тайны.
* * *
Открывая дверь, Камилла услышала слабый стон. Страх закрался в ее сердце.
- Тристан?
- Ками, лапушка, это ты?
Голос его был очень слаб. Камилла ринулась к кровати и присела рядом с Тристаном, тревожно глядя на него.
- Как ты, в порядке? - с волнением спросила она.
- В полном порядке, детка, когда вижу тебя! - Он морщился, словно от боли, пока говорил.
- Что тебя беспокоит, Тристан? Наверное, ты переломал себе кости. Нет, надо забрать тебя отсюда и отвезти в больницу! - забеспокоилась Камилла.
- Что ты, Камилла, не надо! - Он взял ее руку. Страдание читалось у него на лице, но хватка оставалась крепкой. - Нет, лапушка, мои кости целы. Точно тебе говорю - видишь, может еще старик шевелиться, мне просто больно.
Она слегка откинулась на стуле и пристально посмотрела на него, не зная, то ли ей сердиться, впадать в ярость, то ли тревожиться. Она положила ладонь на его лоб.
- Жара у тебя нет, - сказала она.
- Знаешь ли, я просто… ослаб. Все тело ноет. Но увидишь, со временем поправлюсь. - Он робко улыбнулся: - Моей жизни ничто не угрожает, моя дорогая, это точно.
- Смотри у меня! - предупредила она. - А не то придушу, как только мы отсюда выберемся!
- Так что теперь…
- Тристан, твои трюки могут стоить мне работы.
- Девушка не должна работать. - Его грусть была неподдельной.
Камилла вздохнула:
- Хорошо, я не придушу тебя, но при одном условии.
- Каком же, моя милая?
- Впредь ты никогда и ни за что не совершишь такой глупости! Тристан, этот человек - чудовище. Не знаю, сможет ли он отправить тебя на виселицу, но надолго упрятать в тюрьму ему вполне по силам, - заметила Камилла.
- Да у него… всего навалом!
- И тем не менее… Похоже, он не в себе.
Тристан внезапно встрепенулся, словно обрел второе дыхание, и, нахмурившись, резко поднялся в постели:
- Если он настолько не в себе, что посмеет коснуться тебя пальцем!..
- Тристан, ничего подобного! Просто… Да ладно, это не важно. Ты же знаешь, граф сотрудничает с музеем, ведь его родители увлекались египтологией. И он убежден - их убили.
Тристан помрачнел:
- Слышал, они погибли от укусов змей, Что-то в этом роде.
- Да, но он никак не может принять эту истину. Если, конечно, это истина.
- О чем это ты? - грозно спросил Тристан.
Камилла положила руки ему на плечи, обеспокоившись, что сказала лишнее.
- Не обращай внимания, Тристан. Я просто волнуюсь за твое здоровье и сержусь на тебя! Как же ты мог так неосмотрительно поступить!
- Камилла, мне очень жаль, что так вышло. Но я обязан тебя кормить. Печально, что тебе пришлось самой зарабатывать на жизнь!