- Я чувствовала оцепенение, неудовлетворенность, неуместность. А ты продолжал мило болтать…
- Видишь ли, Эмили, - выдержав паузу, отозвался он, - большую часть жизни я провел в этом городе. Ты уже знаешь о моем отношении к браку. Но я не мог позволить себе сказать нечто такое, что могло бы задеть гордость Барб. Ведь она потеряла своего мужа два года назад. Мы с ней дружили, когда были еще очень молоды. Если Барб одинока, кто посмеет упрекать ее за то, что она ищет кого-нибудь? Только не я. Кстати, не думаю, что невинная беседа с Барб указывает на то, что я намереваюсь затевать с ней шашни. Я не флиртовал с ней.
И это было правдой. Он не сказал Барб ничего, кроме обычных шутливых замечаний, которыми обмениваются старые друзья, не видевшиеся много лет. Но это был Саймон и…
- Верно, не флиртовал, но… - Она не выдержала и всплеснула руками. - Просто… то, как ты выглядишь… Поверь мне, эта женщина мечтает о большем, чем дружба.
Саймон тряхнул головой.
- Как я выгляжу, Эмили? - Он посмотрел ей в лицо и мягко взял ее за руки.
Головокружительное ощущение разлилось по ее телу и захлестнуло конечности. Прикосновение его пальцев обжигало кожу.
Наклонившись, Саймон пододвинулся так близко, словно вот-вот готов был коснуться губами ее губ. Желание слиться с ним в упоительном поцелуе точно спиралью окутало Эмили. Она испытывала неодолимую потребность почувствовать его дыхание на своем лице. Эмили мысленно твердила себе о том, что это чувствует любая женщина, оказавшаяся рядом с ним. Кто способен устоять против его чар? Эмили чувствовала себя так, словно могла расстегнуть блузку на глазах у всех, если бы он об этом ее попросил.
Она разрывалась между желанием склониться к Саймону на грудь и положить руки ему на плечи и необходимостью спасти себя, свое здравомыслие, свою женскую гордость, наконец.
- Нет… - Эмили отпрянула и перевела дыхание. - Конечно, ты с ней не флиртовал. Ты просто… ты просто улыбался.
Теперь он улыбнулся ей. Тепло. Дружелюбно. Так же, как в тренажерном зале. Если бы ей так улыбался любой другой мужчина, это ровным счетом ничего не значило бы. Но за несколько коротких секунд Эмили вдруг поняла, что его улыбка означает для Барбары. Любая женщина, склонная верить слухам о том, что Саймон ищет супругу, почувствует жар от этой улыбки. Любая нормальная женщина, во всяком случае.
Она нахмурилась, а Саймон рассмеялся.
- У меня такое чувство, что ты собираешься держаться со мной скромницей, Эмили. К чему все эти мрачные взгляды, которыми ты меня одариваешь? Брось. Позволь все-таки мне накормить тебя до отвала, и может, ты меня простишь.
Он протянул руку, и Эмили взяла ее, решительно отбросив тревожные мысли о том, чем грозят ей его прикосновения. Она последовала за ним и в ближайшем ресторане послушно направилась к столику, на который он ей указал.
- Я не сержусь на тебя, Саймон, - наконец сказала Эмили. - Мне просто неловко. Чувствую себя так, словно я в центре внимания.
Он оглянулся вокруг, поймал несколько любопытных взглядов завсегдатаев заведения, затем наклонился к ней.
- Если ты и не была раньше центром внимания, то сейчас я бы этого не сказал, Эмили, - прошептал Саймон. - Думаю, здесь все не прочь поглазеть на тебя.
Эмили оглянулась и увидела, что большинство присутствующих в зале поспешно отвернулись.
- Ерунда, толпу привлекаешь ты, - заявила она, но он вскинул брови, словно отметая ее слова.
- На этот раз не я, мой ангел. Большинство мужчин просто пожирают тебя глазами. Ты одна привлекаешь толпу, Эмили.
- Вероятно, они думают, что я собираюсь стать миссис Кантрелл, - предположила она, уверенная в том, что именно это обстоятельство приковало к ней всеобщее внимание.
- А может, они просто находят тебя красивой. Может, каждый из них мечтает о такой жене.
Эмили так яростно замотала головой, что густые каштановые пряди рассыпались по ее плечам.
- Извини… Я забыл, насколько сильно ты не хочешь выходить замуж. Итак, если не желаешь, чтобы на тебя смотрели как на потенциальную жену самого преуспевающего бизнесмена Элдоры, пойдем отсюда. Лучше пообедаем дома. - И Саймон, взяв за руку, подтолкнул ее к выходу. Прежде чем открыть дверь, он вдруг нежно обнял девушку, запустил пальцы в ее волосы и коснулся губами ее губ.
Ослепленная ярким солнцем, Эмили покорно следовала за Саймоном.
- Это ты для себя или для них? - спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
- Это для того… чтобы им было о чем приятно побеседовать, - помедлив, признался он. - Но в большей степени для веселья, Эмили. Просто для забавы. Ты хочешь, чтобы я попросил прощения?
На самом деле ей хотелось, чтобы он повторил поцелуй. И чтобы этот поцелуй длился долго, целую вечность, и чтобы губы покалывало, а сердце в груди бешено колотилось…
Но Эмили покачала головой.
- Хорошо, потому что я солгал бы, если б извинился. Ты на вкус подобна апельсину. А я люблю апельсины, Эм.
Ею начала овладевать ленивая, тающая истома. Конечно, приятно слышать такие комплименты, но Эмили догадывалась, что истинная причина его поцелуя заключалась в другом. Да, он пообещал, что не собирается обнадеживать одиноких горожанок. Но ведь Саймон из тех мужчин, которые привыкли наслаждаться женщинами. Кого еще он собирается целовать?
"Никого", - подумала Эмили. "Или любую", - поправила она себя, пытаясь унять хаос в голове. Эмили уже дважды в своей жизни поставила не на тех мужчин. Она не желала получать новое оскорбление, пусть даже от Саймона, но ей уже было ясно, что все последующие дни ей придется противостоять неистовому желанию.
И она собиралась бороться за то, чтобы ее собственная гордость и сердце остались неповрежденными. Ее больше не интересовали поцелуи Саймона. Неважно, что она так сильно их хочет.
Все, что ей нужно сделать, - это продержаться три недели. Затем Саймон отправится в Европу, чтобы целовать женщин, умеющих играть в те игры, в которые ему нравится играть.
Ночью, лежа в постели, Саймон смотрел в потолок и размышлял.
Общаясь с Эмили, он пытался сохранять непринужденный тон, когда объяснял ей причину внезапного поцелуя, но, по правде сказать, его руки дрожали. Он тогда засунул их в карманы.
Саймон поцеловал Эмили потому, что, оглядевшись вокруг, увидел голодные мужские глаза, устремленные на нее, и явственно ощутил желание защитить женщину, которое прежде было ему неведомо. Она казалась такой невинной. Он чувствовал это, и, вероятно, каждый парень в их городе тоже это чувствовал. Саймон не желал думать о том, что кто-то может воспользоваться ее беззащитностью.
Да, черт побери, да, он хотел к ней прикоснуться во что бы то ни стало именно в тот момент!
- Проклятье. - Это слово, произнесенное вслух, казалось сейчас недостаточным, чтобы выразить его чувства.
С первого дня, как приехал в Элдору, Саймон твердил себе одно: ему не нужна женщина, пока он будет находиться в этом ненавистном ему городе. После возвращения он уловил перемены в поведении тети Деллы и почувствовал, что с его душой творится что-то неладное. После вчерашнего аукциона жизнь вокруг казалась ему совсем другой.
"Не беспокойся, с тобой все будет отлично, когда эти матримониальные страсти закончатся и ты улизнешь на свою территорию, Кантрелл, - убеждал он сам себя. - Лучше держать руки, губы и остальные части тела подальше от Эмили".
Саймон попытался сосредоточиться на предстоящей вечеринке. Эмили предложила, чтобы они все устроили с учетом вкусов и привычек тети Деллы. Что ж, идея заманчивая. Бал в особняке. Музыка. Танцы в стиле тети Деллы. Вальс. Самба. Танго.
Внезапный образ - Эмили в длинном, облегающем черном платье с глубоким вырезом - стремительно смешал все его мысли. Она в его руках…
Саймон застонал и сбросил с себя покрывало. Очевидно, он ошибся, когда нанял Эмили. Но он уже сделал это, и вряд ли теперь удастся изобрести предлог, позволяющий отпустить девушку, не унизив ее.
Поэтому он проявит терпение и не станет больше к ней приближаться, чтобы не поцеловать ее снова.
Но всю ночь напролет стройная красавица танцевала в его сне.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда на следующее утро Саймон в конце концов отважился открыть глаза, в доме было тихо. Зная привычку Эмили вставать спозаранку, он не мог не забеспокоиться о том, где она. Он что, испугал ее вчерашним поцелуем? И теперь она решила уехать и поискать работу у человека, который не столь нагл, чтобы целовать ее в губы, когда ему вздумается?
Он никак не мог избавиться от чувства вины. То просит Эмили оберегать его от домогательств женщин, то сам набрасывается на нее с поцелуями.
- Проклятье! - Он ударил кулаком по стене, когда осознал, как вел себя накануне.
Саймон остановился перед кабинетом Эмили и заглянул в приоткрытую дверь.
Эмили уже оставила здесь свой след: в комнате витал нежный апельсиновый запах.
Саймон вошел внутрь, провел пальцами по бумагам, аккуратно разложенным на столе. Почерк у Эмили оказался строгим, прямо-таки солдатским.
"Отправить письма или попытаться дозвониться давно потерянным друзьям Деллы Кантрелл, - прочитал Саймон. - Разослать приглашения тем, кто уже есть в списке".
Возле некоторых пунктов Эмили сделала пометки голубым штрихом. Очевидно, это указывало на то, что дело завершено. "Рассказать Саймону о помещении, где состоится вечеринка. Попросить Мэри заготовить продукты". "Поискать в Интернете информацию об альтернативной школе и прозондировать на этот счет местную библиотеку". Далее она приписала: "Когда позволит время". Здесь пометки не было.
Саймон вспомнил: Эмили хочет открыть школу для незамужних матерей, столкнувшихся с трудностями или испытавших страх в раннем возрасте. Эмили говорила, что некоторые ее студентки впоследствии смогут стать учителями. Саймону нравились ее трудолюбие и оптимизм. Эмили была превосходным педагогом и сделала бы все, чтобы ее ученицы стали счастливы.
И еще она мило краснеет, розовая краска, заливающая ее щеки и шею, исчезает где-то там, в манящей бездне под воротом блузки, у основания прелестных округлостей…
Он опять представил Эмили обнаженной, трепещущей в его руках. Извивающейся под ним, раскрывающей ему свое лоно, дарующей ему… все.
Господи, какая глупость! Он ведет себя так, словно никогда прежде не прикасался к женщине. Но, в сущности, это правда - ведь таких, как Эмили, ему еще не приходилось встречать.
"Не мечтай о ней, приятель", - подумал Саймон. Эмили согласилась сыграть определенную роль, но пробудила в нем внезапную и неугомонную страсть. Саймон знал, что она волнуется, когда он к ней прикасается. Мгновенный вчерашний контакт еще раз подтвердил ему это. Но она старательно замыкалась в себе, старалась не замечать его знаки внимания. Почему? Ведь он нравится женщинам…
Так что же ему делать с этими первостепенной важности побуждениями, которые одолевают его всякий раз, когда Эмили оказывается рядом?
"Ничего, Кантрелл. Остынь. Тебе ничего не надо делать".
И пусть он собирается оставить Эмили в покое, но что мешает ему подыскать людей, которые смогут ей помочь в организации альтернативной школы и раздобыть для нее всю необходимую информацию?
Саймон последний раз окинул взглядом кабинет. Он улыбнулся, заметив извечный стакан с апельсиновым соком, стоящий на столе, поднял его и вдохнул неуловимый аромат, который уже начал ассоциировать с Эмили.
Где-то поблизости послышался ее голос. Если он подождет, то сможет перекинуться с ней парой слов. И, может, опять попытается притянуть ее к себе, почувствовать нежный изгиб груди…
Решив не рисковать, Саймон тяжко вздохнул и выскользнул из кабинета. Что ему сейчас нужно, так это погрузить распаленное тело во что-нибудь холодное, дабы к нему вернулось его обычное самообладание.
"Ну ладно, я сама хотела, чтобы он меня поцеловал…" Эмили, сидя на скамейке в раздевалке теннисного клуба Элдоры, наконец признала эту правду. Она думала тогда о том, каково это будет - почувствовать губы Саймона. А почему бы нет? Об этом мечтает каждая женщина в городе. Его имя, наряду с именами высокого, темноволосого, смуглого Гидеона, "купившего" Каролину, и золотоглазого Логана, не устоявшего перед Ребеккой, последние несколько дней шептали по ночам женщины от восемнадцати до восьмидесяти. Когда он уводил ее с аукциона, Эмили краем уха слышала шепот множества губ, повторявших на разные лады имя Саймона. И теперь этот шепот материализовался в обрывках разговоров, гулявших по длинной раздевалке. Она старалась не слушать, но…
- Говорят, Саймон Кантрелл ищет жену…
- На что это похоже - быть в постели каждую ночь с таким мужчиной?..
- Небеса…
- Лучше, чем небеса… Это рай…
- Я только хочу узнать, на что похож его поцелуй!
- А его тело…
- Все эти деньги и власть…
- Я слышала, с европейками он не церемонился…
- А нас в Элдоре даже не замечает. Любопытно, почему?..
Голоса угасли, удаляясь. Десять минут спустя, стоя на теннисном корте напротив Саймона, Эмили скрепя сердце согласилась, что ей тоже интересно, почему он не назначал свиданий женщинам из Элдоры. Она уже знала, на что похож его поцелуй. Он подобен… Эмили не находила сравнений. Тогда, при выходе из ресторана, ее охватило настолько сильное желание, что она едва сдержалась. Ее губы все еще горели. "Господи, помоги мне", - взмолилась вдруг Эмили. Она хотела большего, чем короткое и вполне невинное касание губ - этакая дружелюбная демонстрация чувств для местной скучающей публики.
Саймон сделал подачу. Теннисный мячик перелетел через сетку и оборвал мысли Эмили. Пытаясь дотянуться до мячика, Эмили подняла ракетку и, естественно, промахнулась.
Саймон улыбнулся.
- В следующий раз ты обязательно успеешь, милая, - сказал он. - Я ведь не подавал прямо на тебя.
Выражение нежности, которое Саймон, вероятно, испытывал миллион раз на миллионах женщин, застало Эмили врасплох, и она едва сумела взять себя в руки.
Что есть силы сжимая ракетку, она приготовилась к очередной подаче, но тут на заднем плане, за спиной у ее партнера, возникло яркое красное пятно.
- Саймон, ты дьявол. Я даже не знала, что ты в городе.
Красивая брюнетка в узком красном теннисном платьице решительно направлялась к своей добыче. Эмили покосилась на конкурентку и пропустила мячик. Вздохнув, она наклонилась, подобрала его и послала обратно Саймону, заметив, что красное пятно неумолимо приближается.
- Эмили, осторожнее! - крикнул Саймон.
Слишком поздно Эмили сообразила, что он послал ей мячик через сетку. Она опомнилась лишь тогда, когда мяч пребольно задел ее локоть. Эмили инстинктивно схватилась за ушибленное место и заморгала.
- О, Саймон, прости. Я не увидела.
- Эмили, ты в порядке? - Легко перепрыгнув через сетку, Саймон подошел к Эмили и нежно дотронулся до ее локтя.
Его ладонь была большой, пальцы - теплыми и ищущими. Эмили почувствовала себя так, словно тысячи цветов распустились где-то глубоко внутри нее и ее тело пробудилось и ожило. Близость запретного наслаждения взволновала Эмили, и она вдруг ощутила непреодолимое желание прильнуть к нему, попросить его вновь прикоснуться к ней…
Саймон опустился перед ней на колено, изучая ссадину на локте.
Голова вдруг закружилась, и Эмили испугалась, что вот-вот свалится в обморок прямо у ног черноволосой красавицы в красном теннисном костюме, которая уже стояла рядом и хмурилась, очевидно злясь на недостаток внимания со стороны Саймона.
- Боюсь, это моя вина, Саймон. Я могу помочь, - вмешалась настырная незнакомка.
Саймон не отрывал глаз от руки Эмили. На локте виднелась лишь маленькая ссадина, но сейчас, стоя рядом с Саймоном, Эмили действительно чувствовала себя на грани обморока. Но не от боли. Ее обрадовало искреннее беспокойство в его зеленых глазах.
- Я в порядке, правда, - сказала Эмили, ее дыхание было неровным, когда она осторожно отвела руку. - Спасибо за предложенную помощь, - обратилась она к женщине в красном, - но я вполне нормально себя чувствую.
Перепрыгнув через сетку, Саймон вернулся назад и занял свое место. Однако незваная гостья не унималась и опять позвала его по имени.
- Рад видеть тебя, Нэнси.
- Но, Саймон… - начала красавица, грациозно подняв ногу, чтобы шагнуть на корт.
- Я внесу вас в список Саймона, - наконец нашлась Эмили. - Он на днях устраивает вечеринку. Приятно было познакомиться с вами.
Наблюдая за тем, как стремительно удаляется брюнетка, Эмили мрачно размышляла: неужели так будет каждый день? Женщины охотятся за Саймоном, словно свора гончих за дичью… Ну и пусть. Уж она-то не станет унижаться.
"Будь все проклято", - подумала Эмили и изо всех сил ударила по мячику. Тот словно молния взметнулся в небо и вылетел за пределы корта, как раз туда, где несколько секунд назад изнывала томная брюнетка.
Мячик перемахнул через сетчатую ограду и угодил куда-то в кусты. Саймон захохотал.
- Рад, что не угодила мне в голову, Эмили.
Опустив руки, Эмили пожала плечами. Кого она обманывает, притворяясь, будто знает, что делает здесь?
- Саймон, я, вероятно, забыла тебя предупредить: теннис не моя игра.
Его озорная, проницательная усмешка, казалось, говорила ей, что только идиот мог не заметить, что она за весь день ни разу не перекинула мяч через сетку.
- У тебя все получается, Эмили, - поспешил успокоить он, - но я хочу, чтобы ты была со мной искренна. Итак, скажи мне, милая, какая игра - твоя? Что мне сделать, чтобы доставить тебе удовольствие? - Саймон вплотную подошел к сетке, словно намереваясь перепрыгнуть через нее и поцелуем вырвать у нее правду.
Их взгляды скрестились, и Эмили, смутившись, почувствовала внезапный жар. Ненавистный, предательский румянец вновь расплывался по ее коже. Она открыла рот, чтобы ответить своему работодателю, но он поднял руку, и его взгляд неожиданно стал серьезным.
- Погоди. Забудь, о чем я тебя спросил.
Эмили откинула волосы и улыбнулась дежурной улыбкой, словно они оба всего лишь шутили. Но ее удивили нотки раскаяния, прозвучавшие в его последних словах. Ведь, в конце концов, он не сделал ничего дурного.
- Прости меня, Эмили. Это и вправду не мое дело, как ты проводишь свое свободное время, - сказал Саймон. - Я купил специфический набор услуг, но не твою жизнь.
Все верно. Она его работница по найму, и ради себя самой ей стоит регулярно об этом вспоминать. Любой другой женщине позволительно мечтать о его любви, но Эмили должна забыть даже о фантазиях на эту тему.
Измученная собственными мыслями, она натянуто улыбнулась:
- Предпочитаю одиночные игры.
Саймон не ответил улыбкой.
- Итак, ты не любишь теннис, но пришла со мной на корт. И даже ни разу не пожаловалась.
Она посмотрела на него исподлобья.
- Полагаю, я была слишком занята наблюдением за женщиной, которая подкрадывалась к тебе сзади.
Наконец Саймон улыбнулся, очевидно решив продолжить игру, но опять опустил руку с ракеткой.
- Тогда тебе лучше сейчас оглянуться, Эмили… Я вижу еще двух красоток, направляющихся к нам.