Эти пришлые оборотни выбрали для своей новой жизни именно нашу стаю. И рыжеволосая красавица, словно ненароком, то и дело встречалась с Тэвазом в поселении. Не заметить её интерес к моему мужчине было просто невозможно, и это отмечали все. Хотя, тут ещё вопрос: чей именно он мужчина? Точно также все видели, что с Тэвазом творится нечто странное, когда эта девушка по имени Серези находится в пределах его видимости. Он замыкался в себе, становился невосприимчив не только к моим словам, но и словам родных и друзей, обращённых к нему. Он пожирал её глазами, а потом, словно выиграв очередной раунд борьбы с собой, уходил без оглядки, даже если там оставалась я.
Каждый день я вспоминала Олику, и то, как тогда поступил Марин, сразу же отвёзший её от себя и от новой любимой подальше, теперь казалось мне не ужасным предательством, а благородным поступком. По крайней мере, он не заставил её, страдая, наблюдать за развитием их отношений, разрубил связь одним махом. Переживаний мне добавляли и нечаянно подслушанные разговоры о том, что Тэваз зря тянет с разрывом со мной. Все как один сходились во мнении, что долго сопротивляться зову Серези он не сможет и исход в любом случае будет один. В одном из таких обсуждений особенно злорадствовала Сири, хотя, что уж ей-то радоваться этой ситуации, ведь она, как и я, навсегда теряла возможность быть с Тэвазом.
Но я всё ещё упрямо продолжала держаться и бороться за него. Так, как умела, так, как могла. Каждую ночь я отдавалась ему так, словно это была наша последняя ночь вместе. Я шептала ему о своей любви и благодарила за то счастье, которое он мне подарил. Я делала вид, что не замечаю косых взглядов и перешептываний за моей спиной. Но однажды он просто не пришёл ночевать домой. Всю ночь я металась по дому, не находя себе места. Я порывалась бежать туда, где я знала, живёт Серези, но останавливала себя ещё до выхода из дома. А утром я сдалась. Не зная, куда мне идти, я пришла в дом его родителей и попросила разрешения немного пожить у них, пока я не смогу собраться с силами и покинуть это место.
Далая плакала вместе со мной, обнимала меня, называла дочерью и пыталась оправдать его отсутствие этой ночью:
– Кира, он мог уйти в лес! Я знаю, он всегда так делал, когда ему было плохо. – но я лишь мотала головой, закрывая лицо руками и снова рыдая у неё на груди. – Кира, он любит тебя и пытается бороться! Пойми его, ему так сложно сейчас совладать с собой и своими инстинктами. Девочка моя, верь ему.
Этим днём Тэваз не появился. Не знаю, может быть, он был в его доме, который этой ночью я перестала считать и своим тоже. Как не появился и следующей ночью. Тейванс на следующий день говорил, что Тэваза уже два дня никто не видел и не знает, где он. Ещё несколько дней о нём не было вестей. За это время все, кого интересовала наша судьба, уже знали, что я живу у родителей Тэваза и не вернулась в наш с ним дом даже тогда, когда его покинули те две семьи, с которыми мы делили крышу последнее время, переехав в свои только отстроенные дома. Поскольку все эти дни Серези была на виду у всех, мне стало стыдно за свои подозрения, и теперь я переживала уже не о том, что он смог поддаться искушению, а о нём самом. Где же он бродит? Не случилось ли с ним что-нибудь плохое? Может, он попал в какую-нибудь неприятность и просто не может попасть домой или подать о себе весточку? Извела себя окончательно.
Вдруг словно что-то меня подтолкнуло сходить в наш с ним дом. Я даже не знаю, что именно и зачем. Часть своих вещей я уже перенесла в дом Тейванса и Далаи ещё в тот день, когда попросилась жить у них, и пока другие вещи мне были не нужны. На подходе к нашему дому я заметила, что входная дверь наполовину приоткрыта. Подойдя ближе, заглянула внутрь и замерла на пороге. Я увидела Тэваза, сжимающего Серези в объятиях и целующего её. Это не было похоже на тот случай, когда женщина пристаёт к мужчине своими поцелуями, а он пытается от неё отделаться. Нет, он целовал её страстно, долго, гладя руками спину Серези и её затылок. Одна его рука сместилась со спины на грудь девушки, и он начал сжимать её ладонью, от чего та застонала. Вдруг оба почувствовали моё присутствие и посмотрели на меня. Тэваз тут же отшатнулся от рыжеволосой красавицы и сделал движение в мою сторону. Но я убежала.
Бежала, роняя горькие слёзы на землю, отбиваясь от Тэваза, который кинулся вслед за мной. Он пытался меня остановить, что-то говорил, но я ничего не слышала и не воспринимала. Так я добежала до дома родителей и кинулась на кухню за спину Далаи.
– Кира, Кира, пожалуйста, прости меня! – говорил мне Тэваз.
– Ненавижу! Слышишь? Я ненавижу тебя! Убирайся! Забудь обо мне, я не хочу тебя видеть. – кричала я ему в ответ.
Тэваз попытался подойти ко мне и сжать в объятиях, но я кричала, била его руками, царапалась, отталкивала.
– Не смей трогать меня руками, которыми ты ласкал её!
– Кира, прости меня, я не знаю, что на меня нашло. Это помутнение какое-то. Кира, я не люблю её. Я люблю тебя, детка.
– И не смей говорить мне такие слова ртом, которым ты её целовал! – орала я в ответ, запуская в него посудой, которая попадалась мне под руку.
На наш крик прибежал Тейванс. На пару с Далаей они пытались оттащить Тэваза от меня, Далая же ещё и забирала из моих рук то, что я намеревалась продолжить бросать в её сына.
– Кира, я виноват, я знаю. Но поверь мне, я люблю только тебя. Она не нужна мне! Я обещаю тебе, я выиграю этим летом все Игры, чтобы заслужить право называться твоим мужем. Девочка моя, мне кроме тебя никто не нужен.
Но я ему не верила больше. И что б он сейчас не говорил, никакие заверения в любви меня не успокаивали. В конце концов, Тейванс уговорил Тэваза уйти сейчас и дать мне время успокоиться. Далая попыталась поговорить со мной, но я убежала наверх, в свою комнату. Больше не хотелось плакать. Зато появилась решимость убраться отсюда. Пользуясь тем, что меня оставили в покое, я собрала в сумку запасную пару брюк и рубаху, свои ножи и арбалет, зажигалку. Её мне дал Санриэль когда-то. Не смогла найти флягу для воды, – вспомнила, что оставила её в том доме. Ничего, и без неё справлюсь. Тут же в сумке был и кошель, в котором ещё оставалось немного денег. Их я тоже специально взяла раньше, ещё после того, как Тэваз не ночевал дома.
Дождавшись глубокой ночи, я, открыв дверь своей комнаты, прислушивалась к звукам дома. Не услышав ничего, подумала, что родители Тэваза уже спят. Старалась спускаться вниз как можно тише, проклиная в темноте, способность оборотней хорошо ориентироваться ночью. Тихо-тихо я открыла входную дверь и выскользнула на улицу. Направилась к выходу из поселения туда, где была дорога к Сармидосу. Свою лошадку я брать не рискнула, потому что тут все кони находились в одном общем загоне и идти туда сейчас, означало бы поднять шум на всю деревню. Уж лучше пешком попытаюсь скрыться.
Весь остаток ночи я шла по дороге, боясь сойти с неё в лес и заблудиться там в потёмках. Но с первыми признаками рассвета оставила дорогу. Я примерно помнила, как она идёт, и теперь шла по чаще леса метрах в двухстах от дороги, придерживаясь её направления. Таким образом я рассчитывала обмануть Тэваза, если он вдруг отправится на мои поиски. Шла я без остановок, иногда собирала росу с листьев кустарников, чтобы выпить её. По пути же срывала ягоды – Тэваз научил меня, какие можно есть, а какие – нет. Но чувство голода и усталость уже начали брать своё. Короче, я продолжала движение только на силе духа и желании никогда больше не встречаться с ним. К ночи я сделала первую остановку. Улеглась спать, укутавшись в куртку, прямо на землю. Костёр не разжигала, чтобы не привлекать к себе внимание. Проспала я не долго, судя по тому, что, когда открыла глаза, было всё ещё темно и только луна, висящая высоко в небе, давала возможность видеть пространство вокруг. Я поднялась и пошла снова к дороге, – ночью буду идти по ней, чтобы не заблудиться, а днём – по лесу.
По пути мысленно строила план дальнейших действий: мне нужно добраться до Сармидоса, т.к. карта, которую мне дал Санриэль, указывала дорогу на Дикий Лес только от этого города. Я помнила, что никаких деревень и трактиров от самого Сармидоса до этих мест уже не встречалось на нашем с Тэвазом пути сюда, а потому рассчитывать на подсказку местных жителей о том, как сократить путь и выйти к Дикому Лесу отсюда, а не от города, не приходилось.
На третий день я встретила телеги с переселенцами-оборотнями. Я увидела из леса, что они сделали привал, сойдя с дороги в мою сторону. Немного поколебавшись, решила выйти к ним и попросить или купить у них немного еды. Понимая, что выгляжу сейчас не лучше лешего, как могла, отряхнулась и направилась в их сторону. Натянув на лицо фирменную улыбку, подошла и поздоровалась. Попросила разрешения посидеть с ними у костра, словно они были не оборотнями, а двенадцатью месяцами. Я сообщила путникам, что до первых поселений им осталось совсем немного, всего-то пара дней пути, учитывая, что они, в отличие от меня, проделают этот путь не пешком. Рассказала, как хорошо там принимают всех вновь прибывших, как помогают обживаться, а также о том, что те поселения, которые образуют новые стаи, ещё совсем немногочисленны и лучше примыкать именно к ним. Меня накормили, не взяв ничего. Тогда я осмелела и попросила путников продать мне одного из коней. Я давила на то, что им совсем чуть-чуть осталось ехать, а в поселениях достаточно животных, если возникнет необходимость в их использовании.
Тогда один из мужчин, прищурившись и склонив голову на бок, сказал:
– Два дня тому мы видели мужчину. Назвался Тэвазом. Он искал свою женщину. Сказал, что её зовут Кира и просил ей передать, если она нам встретится, что он её ищет.
В ответ я сказала, что знать не знаю никого по имени Тэваз, и зовут меня не Кира, и вообще, я просто мимо проходила.
Один из всадников сжалился надо мной и отдал своего коня за несколько золотых монет. Сам он пересел на телегу. Воодушевлённая успехом, я выпросила у них ещё и флягу для воды.
В один из последующих дней мне удалось подстрелить птицу! Радости не было предела. Впервые в жизни я сама её кое-как ощипала и зажарила. Потом уже было проще, я постепенно училась добывать себе еду сама. Чаще оставалась голодной, но иногда удача мне улыбалась, и очередная птица становилась моим завтраком, обедом или ужином.
Долго ли, коротко ли, но на коне быстрее, чем пешком, наконец, добралась я окольными путями до Сармидоса. Остановилась в одной из дешёвых гостиниц, где помылась и привела себя в божеский вид. Я уже не могла рассчитывать найти тут Барта и просить его помощи, т.к. не обладала достаточной суммой денег. Потому решила идти к драконам в одиночку. Чем чёрт не шутит, думала при этом. Если я смогла прожить в этом мире почти год, если сама добралась от оборотней к городу, смогу и этот страшный лес сама пройти. Другие же в нём как-то выживают.
Закупив на рынке сухарей и вяленого мяса, уже через день я выехала из города. До Дикого Леса добралась за несколько дней, т.к. старалась ехать не медленно, а подгоняя коня. Когда до него оставалось каких-то метров сто, я спешилась. Мне нужно было собраться с силами и набраться мужества, чтобы заставить себя войти в него. Собиралась я долго, решив в результате отложить это дело на утро.
15
А когда оно настало, громко выдохнув, вступила в чащу. Лес как лес. Такие же старые и молодые деревья, покрытые мхом. Между ними поросль диких кустарников. Точно так же, как и в обычных лесах, отовсюду раздаются звуки: то веток треск, то крики птиц. Я ехала по широкой тропинке, т.к. дорогой это назвать было нельзя. Она была не прямая, но кривая, сплошь заваленная сухими старыми ветками и побегами травы, старательно подчиняющими себе некогда вытоптанную широкую тропу. И всё же, не смотря на запустение, было понятно, что когда-то именно по ней к Землям Драконов пробирались иные путники.
Я изредка жевала сухари, старалась как можно реже пить, т.к. воды было мало. Всё время озиралась по сторонам, держа кинжал наготове. Мало ли, вдруг зверь какой выскочит из кустов или нечисть посчитает меня лёгкой добычей. Отдыхать пока не хотелось, и я не останавливалась. А когда захотела, было уже поздно. Начало смеркаться, и всё сильнее я стала шарахаться от звуков, раздающихся со всех сторон. Теперь мысль об остановке для отдыха и сна пугала ещё больше, т.к. только сейчас до меня дошло, что драурги же охотятся ночью. О, Господи, ну что ж я за дура такая, ну почему не вспомнила об этой их особенности днём, тогда и можно было бы поспать, сохранив силы на ночь. А теперь нужно продолжать идти. На всякий случай я взяла в каждую руку по ножу, арбалет перецепила со спины на бок, чтобы удобнее было воспользоваться им при необходимости. Так и ехала, всматриваясь в сумерки и держа ножи наготове остриями вперёд.
Моё внимание привлекло движение сверху впереди меня. Я подняла голову и увидела тёмную тень, которая тихо летела на меня, растопырив крылья и открыв чёрную пропасть рта.
– А-а-а-а-а-а-а! – заорала я со всей мочи от ужаса. Ведь это был драург. – А-а-а-а-а-а-а.
От сильного громкого крика горло моментально разболелось, но я всё продолжала орать. Выставив обе руки с ножами вперёд в защитном жесте, я свалилась с коня вниз, уходя от столкновения с этой тварью. Размахивая ножами, закрыв от страха глаза, но всё также продолжая визжать, почувствовала, что что-то я ножом таки задела. Хоть бы не коня. Я открыла глаза, лёжа спиной на тропе, и увидела тварь, зависшую над нами с конём. Она махала крыльями, смотря то на меня, то на коня, топчущегося на месте и ржущего от такого же животного страха, наверное. Драург начал опускаться ниже, но в тот момент, когда до меня оставалось пару метров, что-то другое бросилось на него откуда-то из-за моей головы и сбило на землю. Вскочив на ноги, я увидела зверя, который одним ударом мощной лапы перебил этой твари позвоночник. Открыв рот, наблюдала, как за какую-то секунду зверь стал человеком. Абсолютно голый Тэваз подошёл ко мне, обнял и принялся, стоя, укачивать меня, приговаривая:
– Тш-ш-ш, детка, успокойся. Всё уже хорошо. Я рядом.
Затем он оторвался от меня и стал сгребать с тропы ветки в небольшие кучи по кругу от нас. Ещё часть он навалил большой кучей прямо в центре возле меня.
– Есть чем разжечь огонь? – спросил меня.
Я молча протянула зажигалку. Тэваз подпалил весь круг, точнее овал, таким образом мы с ним и конём оказались внутри огненного кольца. Конь сильно нервничал, бил копытами, то и дело поворачивался от одной полосы огня к другой, но перепрыгнуть через горячее пламя не решался. Наконец, конь успокоился, когда оборотень приласкал его и шепнул несколько слов. Тэваз вновь подошёл ко мне и взял моё лицо в свои ладони.
– Чуть с ума не сошёл, когда услышал твой крик.
Я же стояла молча, всё ещё силясь поверить в то, что это не сон. Тэваз забрал из моих кулаков ножи и опустил в ножны, прикреплённые к моему поясу.
– Пока горит огонь, они нам не понадобятся. – сказал он. Потом потянул меня на себя, усевшись прямо на землю и усадив меня на свои колени. Прижимал моё тело к своей груди, гладил волосы и успокаивал.
Когда я пришла в себя, спросила:
– А что ты здесь делаешь?
– Тебя ищу. – ответил, смотря мне в глаза и гладя большим пальцем правой руки мою щёку. – Брожу тут, не знаю сколько дней уже, туда-сюда вдоль дороги в ожидании тебя.
– Но почему именно тут?
– Когда ты сбежала, а я не смог тебя найти, подумал, что ты захочешь снова отправиться к драконам, чтобы вернуться в свой мир. Я паниковал, не чувствуя твой запах, и не знал как ты решишь добираться сюда. То ли пойдёшь сначала на Сармидос, то ли решишь сократить путь и добраться к Дикому Лесу прямо с земель оборотней. Я думал, что, скорее всего, ты выйдешь на знакомую тебе дорогу и будешь двигаться по ней. Сначала я уловил остатки твоего запаха на дороге из стаи, но потом поднялся ветер, и сколько я уже не проезжал по дороге, никак не мог уловить твой след. Тогда я решил не рисковать и не ехать в Сармидос, чтобы не упустить тебя, если вдруг ты примешь другое решение. Отправился прямо сюда. Тут дорога всего одна на несколько дней пути влево или вправо, и я рассчитывал, что именно по ней ты и пойдёшь. Кира, почему я не чувствовал тебя?
– Потому, что я шла не по дороге, а в глубине леса, специально прячась от тебя там.
– Ты так и не простила меня?
Я отвела глаза. Вздохнув, ответила:
– Я не знаю. Сейчас уже совсем не знаю. Это всё так сложно, Тэваз. Я много думала о нас, и о тебе, и Серези, и я не вправе требовать от тебя отказываться от неё. Потому что не просто так она является твоей парой, а я – нет. Если бы меня сюда не закинуло, то мы с тобой никогда бы не встретились, и тут, в твоём мире, всё шло бы своим чередом. Ты добрался бы до дома. В Ит-Теве всё случилось бы так, как и случилось. Точно так же ты бы помогал своей стае принимать переселенцев и дождался бы её. Вы бы почувствовали друг друга и создали семью, в которой у вас родились бы чудесные сильные дети…
– Кира! Но я уже люблю тебя! И этого уже не изменить! Да я и не хочу ничего менять. Я хочу быть именно с тобой. Пойми, Серези для меня никто. Да, я не смог устоять перед её ароматом, когда она зашла в наш дом. Но это не потому, что я хочу её, а лишь потому, что обострились мои инстинкты, и я не смог сразу с ними совладать. Но я не хочу, чтоб моей жизнью управлял мой нос! Кира, пожалуйста, не бросай меня.
– Я не могу, пойми меня, не могу, Тэваз. Остаться тут с тобой и мучить себя страхами, что когда-нибудь ты снова не сможешь совладать с инстинктами?
– Мы уйдём из стаи. И Серези не будет рядом.
– Но когда-то ты говорил мне, что бывает и так, что для одного оборотня такой же подходящей парой может оказаться не одна, а несколько особей. И что мне делать, если нам встретится ещё одна? Я не могу лишить тебя возможности иметь детей.
– Глупости! Плевать на всё! Значит, я иду с тобой до конца. И в твоём мире уж точно ни одна из женщин не рискует оказаться моей парой.
– Тэваз! А твои родители? Ты подумал о них? Они не так давно обрадовались твоему возвращению, как теперь ты снова исчезнешь без следа. И уже никогда не сможешь к ним вернуться. Подумай о маме – она будет страдать, не зная, что с тобой случилось, и уже никогда в жизни не узнает, всё ли хорошо с тобой или тебя уже много лет нет в живых, раз ты не приходишь. Нельзя так с мамой!
– Я уже сказал им, что могу не вернуться.
– Когда?
– Когда отправился искать тебя. Не знал, где именно смогу тебя найти, но был готов к тому, что уйду за тобой. Они знают, что если я не вернусь, это значит, я тебя нашёл.
– Тэваз! – на мои глаза навернулись слёзы. Тогда он нежно собрал их с моих ресниц и щёк губами. Я потянулась к нему и поцеловала. Так сладко было сознавать, что он любит меня и готов оставить тут всё, лишь бы быть со мной.
Так я и заснула, сидя у него на коленях, слушая треск сгораемых веток. Тэваз дежурил всю ночь, поддерживая огонь. Когда он разбудил меня, костры уже погасли, но сквозь густые кроны деревьев пробивались первые лучи восходящего солнца. Мы шли пешком, ведя рядом коня. Спустя несколько минут ходьбы от кострища, стали попадаться разбросанные по дороге куски разорванной одежды.
– Что это? – спросила я.
– Когда услышал твой крик, обернулся не раздеваясь.