Глава 5
Заказав билеты, как и планировала, Сэм отправила Нику сообщение:
"Мой ученый друг, в твоем гардеробе есть такая вещь, как джинсы?"
Он не отвечал ей до самого ланча, очевидно, был в суде. И он не отправил сообщения, а опять позвонил.
– Конечно, у меня есть джинсы, Сэмми. Что за вопрос?
– Мы встретимся в четверг вечером, и я прошу тебя их надеть. Спортивные штаны подошли бы лучше, но это не обязательно.
– Джинсы и спортивные штаны? В чем дело? Куда мы идем?
– Веселиться. Я уже говорила тебе, что я много и напряженно работаю, поэтому люблю хорошо отдыхать.
– Это правильно. Может, ты хотя бы намекнешь или хочешь испытать меня на сообразительность?
Сэм не могла сдержать смех.
– Станция метро "Северный Гринвич". Большего тебе знать не следует. Время пришлю сообщением.
– Хм, – только и произнес Ник, но она уловила смех в его голосе.
Когда Ник и Сэм встретились в четверг вечером, она сделала пируэт:
– Надеюсь, ты заметил, что сегодня я не в черном.
На ней были вытертые джинсы, облегавшие тело, словно вторая кожа, розовая футболка и тряпичные тапочки в тон. Ник был поражен первым возникшим у него желанием – отнести ее на руках к себе домой и снять с нее всю одежду. Очень медленно.
– Ты прекрасно выглядишь, – произнес он, надеясь, что на лице не отразились его мысли, а она не умеет их читать. – Куда мы идем?
– На стадион. Арена ноль два. Я купила два билета на вечерний подъем, так что не думай пытаться все оплатить. Все ясно?
– Так точно, мэм. – Ник щелкнул каблуками и отдал честь.
– Отлично. Я рада, что ты не забываешь свое место, мой ученый друг.
Глаза ее светились и стали еще красивее. Рядом с ней ему весело, а это чувство было почти забыто за годы после развода, ну, если не считать времени, проведенного с племянниками.
– Мы поднимемся на Купол?
– Да. Ты ведь сам начал разговор о списке желаний, а это как раз одно из них. Обе мои подруги страшно боятся высоты, но ты сказал, что это не о тебе, поэтому я решила воспользоваться случаем. – Она помолчала и нахмурилась. – Подожди. Ты ведь раньше этого не делал?
– Никогда. – Ник подумал, что его племянникам это точно понравилось бы. Может, ему еще раз пойти с ними? И пригласить Сэмми. Впрочем, он еще не знал, любит ли она детей. К тому же еще слишком рано организовывать семейные встречи. Ведь это их второе свидание. Да, слишком рано. Им надо узнать друг друга лучше.
Ник напомнил себе, что надо жить настоящим моментом.
– И я жду этого с нетерпением.
– Я тоже. – Сэм вспыхнула от радости. – Это должно быть здорово.
Ник согласно кивнул. Особенно потому, что он сможет разделить свои эмоции с ней.
После инструктажа по безопасности они вместе со всеми надели специальные костюмы и ботинки. Затем пристегнули карабины к канатам вдоль дорожки и двинулись вперед.
Внезапно один человек впереди споткнулся и упал, и подвесная дорога закачалась. Мужчина перед Сэм остановился, и ей пришлось сделать то же самое.
Ник едва не налетел на нее и положил руки ей на плечи, чтобы помочь обоим сохранить равновесие.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Да. Такое случается, особенно на пути вниз. Ничего страшного, с нами все будет хорошо.
Наконец они добрались до смотровой площадки на Куполе. Сэм достала телефон и сделала несколько панорамных снимков. Ник огляделся и увидел башню Канэри-Уорф, Шард, небоскреб "Корнишон", обсерваторию Гринвич и башню в Олимпийском парке. Но больший восторг вызывал заход солнца в стороне от башни Канэри-Уорф. Теперь он понял, почему это было в списке ее желаний. Открывающийся вид – мечта фотографа.
– Удивительный вид, – не сдержался Ник.
Сэм просияла.
– Я надеялась, что тебе понравится. Смотри, как красиво подсвечены небоскребы. Знаешь, давай сделаем селфи вместе?
Ник рассмеялся:
– Странно слышать такое от профессионального фотографа.
– Ничего подобного. Селфи тоже может получиться хорошим кадром. Если вытянуть руку и отрегулировать приближение-удаление, то не получишься с носом-картошкой и большими ушами.
– Носом-картошкой?
Сэм рассмеялась:
– Одна обезьяна отобрала у человека фотоаппарат и сделала несколько селфи. Ты бы их видел.
Сэм сфотографировала их вместе на фоне шпилей на Куполе. Нику было приятно пусть ненадолго, но прикоснуться к ней, хотя они и были в толстых костюмах, не дававших возможности ощутить ее тело.
– И вот мы здесь, наверху, – обратилась Сэмми к сопровождавшему их инструктору. – Можем мы почувствовать себя Джеймсом Бондом?
– Вы имеете в виду тот момент, когда он сползает по Куполу? Боюсь, что нет, – засмеялся тот.
– Жаль, – заключила Сэм и принялась готовиться к спуску.
Внизу, когда они сняли костюмы и поменяли обувь, Ник хитро посмотрел на Сэм:
– Знаешь, мне кажется, ты была не вполне откровенна, когда говорила, что не ищешь острых ощущений. Все эти подъемы, паркур по городу, желание подняться на орбиту Земли…
– Ничего подобного. Кстати, после встречи с Фредди я ничем подобным не занималась. Просто я считаю, что из зоны личного комфорта надо периодически выбираться. Жизнь коротка, надо использовать каждую ее секунду. – Она огляделась. – Знаешь, у меня появилась отличная идея. – Она приподнялась на цыпочки, взяла его лицо в свои ладони и поцеловала в губы.
Они были мягкими и теплыми и почему-то имели вкус клубники. Ник не мог не ответить. Он обнял ее и крепко поцеловал.
Сэмми Томпсон сводила его с ума.
Он не помнил, когда последний раз его влечение к женщине было таким сильным. Он всегда считал себя разумным и осторожным, обычно он несколько месяцев встречался с кем-то, прежде чем лечь в постель. Однако Сэм будила в нем желание немедленно заняться с ней любовью, и он не представлял, чего в этом больше – волнующего или пугающего.
– Действительно, отличная идея, – произнес Ник. – Только я сейчас ничего не соображаю, а так все хорошо. Спасибо тебе.
– Ты вышел из своей зоны комфорта?
– И да и нет. Но мне этот способ может очень понравиться. А тебе?
– Обычно я не поступаю так с совершенно незнакомым человеком.
– Ну, теперь мы не совсем чужие друг другу. Кроме того, ты видела меня голым, что дает тебе неоправданное преимущество, – добавил он, понизив голос.
К удивлению Ника, лицо ее стало одного цвета с футболкой.
– В этом нет ничего плохого, ты ведь был моделью.
– И все же я был раздет, поэтому теперь я должен увидеть тебя голой, так будет честно.
Глаза ее сверкнули.
– Так, значит?
Ник прижал ее к себе:
– Это лучший день, о котором я не мог и мечтать.
Лицо Сэм по-прежнему было залито краской, но он отметил, что она не вырвалась из объятий и не отступила в сторону. Его охватила радость предвкушения. Готовы ли они оба переступить через принципы?
– Нам надо поместить твое фото на обложку календаря. Когда люди увидят этот торс и пресс, мы будем продавать его тоннами.
Эти слова развеяли его сомнения. Значит, она просто над ним подшучивает, что ж, тогда лучше не делать поспешных шагов и принять ее игру.
– Все, не будем об этом, – прорычал Ник. – Ты спешишь или мы можем поужинать?
– Можем. Зайдем в один из ресторанов прямо здесь?
– Согласен. Но за ужин плачу я, ведь ты купила билеты.
Сэм улыбнулась и кивнула:
– Спасибо.
Они зашли в одно из заведений в здании стадиона и принялись читать меню.
– Ты сначала закажешь десерт, верно? – не удержался Ник от вопроса.
Сэм наморщила нос.
– Да, но в меню только шоколадные десерты.
– Это проблема?
Она кивнула:
– Терпеть не могу шоколадные десерты.
– Ты не любишь шоколад? – Ник был поражен. Он был уверен, что все женщины любят шоколад.
– Я люблю шоколад, но не шоколадные пудинги, торты или мороженое. Знаю, я странная. Мне об этом очень часто говорили.
Ник усмехнулся:
– Один мудрый человек сказал мне однажды, что, если что-то нравится или не нравится, это означает только, что тебе что-то нравится или не нравится, ничего больше, и уж точно не означает, что у тебя мещанские или в данном случае странные вкусы.
Сэм весело рассмеялась. Несомненно, она вспомнила их разговор в его квартире.
Сэм выбрала чизкейк с соленой карамелью – единственное, что было не шоколадное в меню, – а затем несколько блюд, которые они опять решили поделить: курицу с лимоном и имбирем, "рваную" свинину, жареный сладкий картофель, фаршированные перцы и салат с киноа.
– Что будешь пить? – спросил Ник.
– Думаю, они вполне смогут приготовить для тебя какой-нибудь коктейль, возможно, я бы тоже выпила. Или просекко.
– Ты можешь заказать коктейль с просекко и получить лучший результат. Давай узнаем у бармена, я буду то же самое.
После того как они объяснили бармену, какие заказали блюда, он приготовил им коктейль с просекко, имбирем и ликером "Лимончелло".
– Прекрасно, – одобрила Сэм, сделав глоток. – Мне нравится.
– И мне, – согласился Ник.
Еда была превосходной, но компания все же лучше. Нику было легко с Сэм, они много смеялись и говорили о совершенно разных вещах. Когда они тянулись взять что-то со стоящих посредине стола тарелок, пальцы их часто соприкасались, и от этого жар бежал по венам. Мысли об их недавнем поцелуе никак не шли из головы. Он мечтал еще раз прикоснуться к ее мягким губам, дотронуться до ее кожи и понять, какова она на ощупь.
В Сэм Томпсон было нечто особенное. Но готова ли она подпустить его так близко? Его снова и снова занимал вопрос: почему она одна? Она красива, мила и видит мир не так, как многие. Ник решил, что все же ее кто-то обидел, поэтому она боится новых отношений.
Сможет ли она ему довериться? И сможет ли это сделать он сам?
Она была совсем не похожа на Наоми. Она подкупала своей простотой и искренностью. Она не сможет плести паутину лжи и обвинить во всем мужчину, который, по сути, не сделал ей ничего плохого.
Закончив ужин, они вышли из ресторана и пошли, взявшись за руки, к станции метро.
– Сэмми, я понимаю, что ты достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе, но мне будет приятно проводить тебя до дома, – решился предложить Ник. Увидев, как она вскинула брови, он печально улыбнулся. – Хорошо, признаю, мне приятно быть рядом с тобой, и я хочу немного продлить этот вечер. Разве проводить тебя домой не прекрасный повод?
– А остановившись у входной двери, ты, полагаю, будешь ждать, когда я приглашу тебя на кофе?
– Не обязательно. Но было бы неплохо. Я приму твое приглашение с удовольствием.
– Даже если этот кофе не будет приготовлен в такой шикарной итальянской кофеварке, как твоя?
Ник рассмеялся:
– Я буду рад получить из твоих рук даже треснутую кружку растворимого кофе без кофеина с молоком долгого срока хранения, которое почти испортилось.
Она не смогла сдержать смех.
– Никогда не поверю. С такой кофеваркой и таким кофе ты давно стал снобом в этих вопросах. И у меня нет треснутых кружек.
Но она позволила ему проводить ее до двери. Оказалось, она живет в маленькой квартирке в Камдене, в одном из таунхаусов, покрашенных в цвет мороженого. Милое место, очень ей подходящее.
– Теперь моя очередь показать тебе мой дом, – сказала Сэм. – Это займет не более двух минут, и то при условии, что я буду много говорить.
Ник улыбнулся:
– Прекрасно.
Сэм не шутила. Квартира была крошечной, намного меньше его. Однако полы здесь тоже были покрыты досками, что их объединяло. Стены были покрашены светлой краской, на окнах вместо ниспадающих гардин римские шторы в тон. Весь акцент делался на фотографии в рамках, которые не сочетались ни по цвету, ни по тематике.
– Это все твои работы?
Сэм кивнула:
– Я часто их меняю. Приятно любоваться красивыми кадрами, а не просто хранить в ящике.
Кухня была совмещена с гостиной.
– А это мой обеденный стол, который я также использую для работы.
– Очень уютно. И удобно.
В гостиной стояли диван, музыкальная система, книжный шкаф и шкаф поменьше, где она, должно быть, хранила оборудование. На нем – небольшой телевизор.
Дверь из спальни вела в маленькую ванную, где уместились только душевая кабина, унитаз и раковина. Окна здесь не было, но освещения хватало для такого пространства. В самой комнате все же было достаточно места для большой кованой двуспальной кровати, тумбочек из сосны, такого же комода и шкафа.
Ник мгновенно представил себя в этой кровати с Сэм. Лицо ее светилось, глаза горели страстью. Эти мысли подталкивали его немедленно обнять ее и поцеловать.
– Да, так вот… – произнесла Сэм, когда их поцелуй прервался.
– Извини, – пробормотал Ник.
– Ты сожалеешь? – Она вскинула брови.
– Из-за того, что поцеловал тебя, нет, а из-за несдержанности – да.
Она улыбнулась и провела рукой по его щеке.
– Кажется, мы оба не представляем, как с этим справиться. Обычно я не приглашаю к себе мужчину после второго свидания, но ты здесь.
– И я не привык приглашать незнакомых людей к себе. Но тебя мне захотелось пригласить сразу после съемки.
Сэм рассмеялась:
– Полагаю, и раздеваться перед женщинами, которых ты впервые видишь, тоже не в твоей привычке. А передо мной ты разделся.
Как было бы просто сейчас подхватить ее на руки и положить на кровать. Потом попросить снять всю одежду и целовать ее тело. Медленно. Очень медленно.
Пожалуй, сейчас, пока он не потерял контроль, им обоим надо как-то отвлечься.
– Расскажи мне о своей работе, – попросил Ник. – Наверное, ты постоянно в разъездах?
– Я еду туда, куда пожелает клиент.
Они вернулись в гостиную, и Сэм поставила чайник, чтобы приготовить кофе.
– Мне приходилось работать в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и в других крупных городах. Разумеется, я не упускала возможности сделать и снимки для себя.
– Например, архитектурные детали?
Она кивнула:
– И пейзажи.
– Значит, у тебя должна быть где-то темная комната для проявки.
Сэм покачала головой:
– Сейчас все цифровое, так что комната мне не нужна. Если появляется желание поэкспериментировать с пленкой, я работаю у дяди. Удивительно смотреть, как на бумаге проступает изображение.
– Ты все делаешь, как показывают в старых фильмах? С лотками и красным светом?
– Это называется фотофонарь, он может быть не только красным, но и, например, коричневым. Обычный свет испортит всю работу, а с этим безопасно.
– Разумно.
– В принципе мне не нужна никакая отдельная комната, в моей ванной нет окна, и теоретически я могу воспользоваться ею. В самой ванне можно расставить реактивы.
– Они ее не испортят? – удивился Ник.
– Во-первых, работа с ними не занимает много времени, а во-вторых, ванна такая же пластиковая, как кюветы.
– И как проходит сам процесс?
– Обычно требуется четыре кювета. В них заливаются растворы. Пленку проявляют, изображение с нее переносится на бумагу, затем кладут бумагу в проявитель и появляется фотография. Перекладывают ее на пару секунд в стоп-ванну, чтобы остановить процесс, смыть с бумаги проявитель, а потом в фиксаж, чтобы обычный свет не разрушил изображения, и, наконец, в последний кювет с водой, чтобы удалить все химикаты.
– А потом ты подвешиваешь их на веревке, чтобы подсохли?
– Да, как показывают в кино. Я люблю делать черно-белые фотографии. Могу пригласить тебя к дяде Джулиану, увидишь, как все бывает. Когда появляется изображение, кажется, что происходит нечто мистическое. И еще можно добиться разной степени контрастности, использовать разную бумагу.
– Ты с таким удовольствием говоришь о работе.
Ему хочется всегда видеть, как горят ее глаза. Так было, когда он ее целовал.
Сэм сделала им кофе, села рядом с ним на диван и наклонилась, чтобы поставить кружку на пол. Ник воспользовался моментом, чтобы обнять ее, а когда она выпрямилась, повернул ее лицо к себе и поцеловал. Каким-то образом вскоре они оказались уже лежащими на диване, Сэм была сверху, и он гладил руками ее спину под футболкой. Кожа оказалась мягкой и нежной, однако прикосновений ему было мало, он хотел видеть ее тело.
Видимо, он сошел с ума. Ник в жизни не вел себя подобным образом, никогда не позволял себе настолько потерять контроль. Он обязан остановиться, чтобы не обидеть Сэмми. Вот только как это сделать?
Наконец он нашел в себе силы и постарался сесть.
– Прости, я опять тороплю события.
Сэм смотрела прямо на него. Лицо ее раскраснелось, глаза сияли.
– Мы оба виноваты, – усмехнулась она.
– Извини. Я никогда себе такого не позволял.
– И я тоже. Что-то толкает меня отступить от принципов, – призналась она с грустью.
– Рядом с тобой мне хочется надеяться на большее…
– И мне. Но, Ник, возможно, это не лучшая идея. У нас разные жизни.
– С одной стороны. С другой же, мы очень похожи. Мы оба трудоголики.
– Пожалуй, ты прав.
Он потянулся и поцеловал ее.
– Может, у нас что-то получится? Впрочем, я согласен. Нам не стоит спешить. Знаешь, я весь вечер только и думаю о том, что окажусь с тобой в одной постели, меня останавливает лишь то, что я не привык всегда носить с собой презервативы.
– И у меня их нет.
Она хочет сказать, что он не может заняться с ней любовью только потому, что у них нет презервативов? Это единственное, что ее останавливает? У Ника перехватило дыхание.
– Отложим до другого раза, – пробормотала Сэм, вставая.
Ник подумал, что им лучше сидеть на разных концах дивана, тогда не будет соблазна прикоснуться друг к другу. Проблема была в самом диване, он был слишком мал, чтобы позволить сохранять нужное расстояние.
Сэм с удивлением посмотрела, как он вжимается в подлокотник.
– Я стараюсь вести себя разумно, – объяснил Ник.
– Хорошо, – улыбнулась она. – Тогда поговорим на безопасную тему. Вчера мы обсуждали мои цели и желания на будущее, а каковы твои? Кроме китов, белых медведей и северного сияния. Да, и еще мест, опасных в данный момент для туристов.
"Заняться с тобой любовью". Разумеется, он не решился произнести это вслух. Ник был удивлен, что она помнит его слова.
На мгновение он задумался.
– Настоящее английское чаепитие в шикарной гостинице. С серебряным чайником, вазой со сладостями и тихой музыкой, доносящейся из фойе.
– Хочешь сказать, барристер, работающий в центре Лондона, никогда себе такого не позволял?
– Представь, нет. Мои клиенты, как правило, не считают нужным приглашать меня на чай в гостиницу. Кроме того, днем, если я не на заседании, то занят в кабинете бумажной работой. Иногда мой помощник Гари бывает настолько мил, что готовит мне чай. Хотя, как правило, мы делаем это поочередно.
– У тебя нет секретаря? Серьезно?