Кто такой Сестиэль? Кара взлетела и осмотрела помещение, которое оказалось похоже на подвал. Стены были сложены из облицованного камня, что указывало на старинную постройку. Девушка подплыла к пыльным полкам, на которых обнаружила лишь несколько банок без этикеток, сломанный карандаш и стеклянную бутылку, наполовину заполненную прозрачной жидкостью. Как ни странно, на бутылке пыли не было. Кара потянулась к ней, но рука просто прошла сквозь стекло и полки.
Может, это не сон. Может, она призрак. Но как она умерла? Она совершенно ничего не помнит.
Тут вдалеке раздался стук, и девушка испуганно обернулась к собаке:
- Что это было?
Что - это?
Удары раздались снова - глухой нарастающий стук. Кара почувствовала, что летит к источнику звука. Тело растягивалось, как ириска. Ее тело упало на что-то мягкое, в глаза ударил свет. Кара заморгала, пытаясь привыкнуть к свету, и села.
Ее гостиная. Она в своей гостиной, на своем диване. Странный сон растаял, сменившись замешательством наяву. Видимо, она уснула на диване, но… откуда на журнальном столике стакан и пустая бутылка из-под водки? После того случая два года назад Кара не брала в рот ни капли. Она осознала, что жизнь хрупка и полна неожиданностей, и не хотела, чтобы хотя бы одно из ее чувств или рефлексов было притуплено чем бы то ни было - лекарствами или же алкоголем.
Проведя рукой по лицу, Кара ощутила смутное беспокойство - кожа была стянутой. Когда она дотронулась до рта, беспокойство удвоилось. Губы припухли и горели. Словно ее кто-то целовал.
Внезапно в голове мелькнул образ невероятно высокого мужчины… она у него на руках, и… стоп, это наверняка тоже ей приснилось, потому что на свете не бывает таких огромных мужчин. И таких привлекательных. Видение разворачивалось дальше: теперь его идеальной формы рот опускался к ее губам. Кара даже ощутила тепло его языка, ласкавшего губы. Ощущение казалось настолько реалистичным, что тело девушки запылало.
По коже разлилось приятное тепло, но, когда волоски у нее на затылке встали дыбом, странное возбуждение вдруг пропало. У Кары появилось ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Забыв о припухших губах и мужчине из сна, девушка быстро огляделась по сторонам, но никого не увидела. Проклятье, эта паранойя ей была уже поперек горла, но это не помешало ей тщательно осмотреть все закоулки.
Никого не обнаружив в комнате и удовлетворившись этим, Кара перестала обращать внимание на упорное чувство, что за ней следят, и сосредоточилась на экране телевизора, где шло какое-то экстренное сообщение об ужасной эпидемии малярии в Сибири. Поскольку этот регион не был подвержен частым вспышкам малярии, болезнь оказалась большой проблемой, переросшей в катастрофу из-за того, что специалисты никогда раньше не встречались с таким штаммом.
- Сибирская малярия - лишь одна из десятков вспышек весьма опасных заболеваний, поражающих людей по всей планете, - говорил ведущий. - Религиозные деятели повсеместно цитируют пророчества о конце света, а ученые советуют людям прислушаться к голосу разума. По словам одного исследователя из Всемирной организации здравоохранения (5), "люди кричали об Апокалипсисе во время последней вспышки свиного гриппа. А перед этим - во время птичьего. Что мы видим, так это то, как природа бунтует против химикатов по борьбе с насекомыми и антибиотиков". - Ведущий мрачно взглянул в камеру. - А теперь о Балканском полуострове, где растущая напряженность…
Кара выключила телевизор. Похоже, в последнее время новости только плохие: везде болезни, войны, растущая паника.
Она встала, чувствуя, что слегка нетвердо держится на ногах… а это что еще такое?
Пижама была грязной, словно девушка каталась по земле на скотном дворе. Перед был разукрашен грязными разводами двух оттенков, а рукава покрыты пятнами от травы. А это что? Кровь?
С бешено бьющимся сердцем Кара ощупала себя в поисках травм, но, не считая затекшей шеи, - чему, наверное, был виной неудобный диван, - она чувствовала себя нормально.
Если считать, что потеря рассудка - это нормально.
Тут в хаос ее мыслей ворвался рокот мотора. Благодарная за повод отвлечься, девушка раздвинула тяжелые шторы на выходящем на улицу окне и увидела исчезавший вдали джип почтальона. Теперь понятно, что это за стук ее разбудил. Кара подошла к двери и с облегчением убедилась, что все замки заперты. Но все же почему она такая грязная? Она что, ходила во сне? И во сне выпила с десяток рюмок водки?
Кофеин. Чтобы это выяснить, ей нужно выпить кофе. Казалось, кто-то ловит ее мысли
и разбрасывает их, чтобы они не смогли выстроиться в связное объяснение всего этого.
Девушка отомкнула замки, не забыв посмотреть в глазок, сняла цепочку и забрала коробку и перехваченную резинкой пачку писем, оставленные почтальоном. Большая часть писем оказалась счетами.
Их было очень много, и все с желтыми или розовыми бланками внутри.
Что ж, электричество и вода - это роскошь, не правда ли?
Коробку со своей единственной поблажкой - гурманским кофе - Кара распечатывать не стала. Придется ее вернуть. Теперь, когда ее уволили из библиотеки, где она работала на неполную ставку, девушка больше не могла позволить себе даже такую малость. Счета копятся, работы в этом крошечном городке никакой, а дом покупать никто не торопится. Черт возьми, ей, может быть, придется отказаться даже от походов в обычный гастроном.
Содрогнувшись от этой мысли, Кара швырнула письма на журнальный столик у двери, закрыла замки и поплелась на кухню, надеясь, что сможет растянуть пару ложек оставшегося кофе подольше. Но, завернув за угол коридора, Кара резко остановилась.
Дверь в ее кабинет была открыта.
Кара не заходила в эту комнату с тех пор, как перестала практиковать. О боже, что она натворила во сне? Заглушив растущее чувство тревоги, девушка прокралась по коридору к открытой двери.
Бродя во сне, она вовсе не ограничилась тем, что пила водку и валялась в грязи.
Ящики с медикаментами были разбросаны по полу, а их содержимое вывалено. Темная жидкость, подозрительно смахивавшая на засохшую кровь, брызгами покрывала стены и лужицей собралась на плитке. Войдя в комнату, Кара во всей красе увидела поломанную мебель и разбитые шкафы.
Что здесь случилось, и чья это кровь?
И почему, Господи, почему ей кажется, что за ней следят?
***
В повседневной жизни шпионаж может считаться искусством. Если только ты - не сверхъестественное существо, которое способно постоянно ходить в Хоте. Так что - да, Арес чувствовал себя сейчас настоящей любопытной варварой, как таких называли в народе.
Но он не мог просто взять и появиться из ниоткуда и спросить Кару, что ей снилось прошлой ночью. Особенно сейчас, когда она только что обнаружила беспорядок в своем ветеринарном кабинете. Внешне она, может, и казалась спокойной, но все же заметно побледнела, а когда попятилась из комнаты, то споткнулась.
И Арес чуть не вышел из Хота, чтобы подхватить ее.
Идиот. Он смотрел, как Кара прошлепала по коридору на кухню, где сварила кофе, насыпала в миску хлопьев и съела их, механически орудуя ложкой. Она, должно быть, уже осознала, что ее пижама вымазана грязью и покрыта пятнами засохшей крови, но ее это не смущало. Шок. Определенно.
Закаленный в боях командир внутри Ареса хотел сказать ей: перестань сейчас же!
Пора уже взять себя в руки и жить дальше, солдат. Но другой части его души хотелось… Чего? Успокоить ее? Заключить ее в объятия и нашептывать приторную милую чепуху ей на ушко?
Гребаный идиот. Арес провел пальцем по горлу, вызывая доспехи. Прийти сюда без них было глупо.
Ареса воспитывали как воина - и, черт побери, он был чертовски хорошим воином. Он научился искусству войны у человека, которого считал отцом, и отточил врожденные навыки благодаря своей матери-демонессе и отцу - ангелу-воину. Но потом, когда каждому из них выдали печати (по принципу "лучше всего - хуже всего - как раз подходит"), Ареса дополнительно снабдили огромным количеством специальных познаний.
В нем всегда горело желание затеять хорошую битву. И дурацкое пророчество тут было ни при чем.
Пора пнуть себя под зад и сделать то, что нужно сделать. На его плечах лежит судьба всего человечества, и, если ради спасения мира придется причинить вред одной маленькой женщине, быть посему.
Арес уже готов был рассеять Хот, но тут Кара взяла телефон, набрала номер и монотонно произнесла:
- Ларена, это Кара. Мне нужно знать, к чему снится черная собака. Она скулила, сидя в клетке. И, если имя Сестиэль тебе о чем-нибудь говорит, это тоже не помешает. Спасибо.
В клетке? Значит, это Сестиэль поймал цербера, а не наоборот. Рассчитывал ли ангел привязать его к себе? Хотя Падшие и относились к тем немногим, кто умел укрощать церберов, теперь тот зверь связан с Карой. Никто другой больше не может управлять им, приручить его или привязать к себе. Сестиэль не должен знать, что его надежда получить цербера-защитника не оправдалась. По крайней мере, этого конкретного цербера.
А вот у Ареса надежда еще оставалась. Вполне вероятно, что это тот самый зверь, которого он ищет. Кровь в жилах Ареса закипела в предвкушении мести. То, что Кара может случайно пострадать, не имело значения, и Аресу казалось, что, даже когда он снимет броню, ненависть к чудовищу все равно перевесит любые угрызения совести из за последствий для человеческой женщины.
Кара повесила трубку и, очевидно, на автопилоте побрела в спальню. Движимый любопытством, Арес последовал за ней и, когда девушка начала раздеваться, решил, что материализоваться сейчас - не самая лучшая идея.
Он был воспитан в то время, когда на наготу не обращали внимания, и редко реагировал при виде обнаженного тела. Разумеется, как любой здоровый мужчина, в порыве страсти Арес мог оценить красоту обнаженной женщины, но, чтобы заставить его возбудиться хоть немного, нужно было нечто гораздо большее, нежели простая нагота.
И все же, когда Кара стянула с себя пижаму, он поймал себя на мысли, что определенно возбудился.
Как будто почувствовав, что за ней наблюдают, девушка отвернулась, но было слишком поздно. Ее высокие полные груди с темно-розовыми сосками уже отпечатались в памяти Ареса. И он вынужден был признать, что вид сзади оказался не менее соблазнительным.
Кожа у Кары была бледной, как если бы она почти не выходила из дома, но, если не считать нескольких веснушек, она была молочно-белой и безупречно гладкой. Аресу страшно захотелось дотронуться до нее, узнать, на самом ли деле она такая мягкая и теплая, какой выглядит. При каждом движении под кожей перекатывались упругие мышцы. Она была сильнее, чем казалась на вид, и его все еще побаливавшая мошонка могла это подтвердить.
Арес всегда предпочитал войну сексу. Секс казался ему скучным, поскольку в нем не было никакого вызова, ничего нового… Но, когда девушка, наклонившись, сняла пижаму и нижнее белье, он едва не проглотил язык. Он был ценителем женской груди, но у Кары оказалась прекрасная попка.
Конечно, пожирать глазами обнаженную женщину, совсем недавно пережившую шок, было вовсе не благородно. Но Арес никогда и не строил из себя благородного рыцаря.
Кара босиком прошлепала в ванную и, словно опять почувствовав его присутствие, закрыла дверь. Щелкнул замок.
Сквозь тонкую перегородку Арес услышал шум льющейся воды. Он мог бы создать Хэррогейт и проникнуть в ванную, но у него возникла идея получше.
Арес призвал врата, шагнул в свою греческую крепость и переоделся в брюки-карго цвета хаки и белую льняную рубашку. Застегивать на ней пуговицы он не стал. Он хотел выглядеть непринужденно и безобидно. На какое-то мгновение он даже подумал, не надеть ли кожаные шлепанцы. В шлепанцах никто не выглядит отморозком.
Но для стремян они не подходили, а Арес хотел быть готовым ехать верхом, поэтому в конце концов он сунул ноги в ботинки в стиле "милитари", схватил пачку американских долларов, но больше ничего брать не стал. Посчитав, что у него есть еще пара минут, пока Кара принимает душ, он проверил электронную почту в надежде обнаружить данные или слухи от своих шпионов и из подземных источников информации. Любые сведения о местонахождении Мора, его действиях, передвижениях… любые подробности… могли стать гигантским рывком вперед.
- В Уганде очередная вспышка менингита, а на Филиппинах - обострение бубонной чумы.
Арес потер переносицу большим и указательным пальцами и раздраженно взглянул на Ривера. Белокурый ангел любил появляться без предупреждения. Он стоял у двери в кабинет Ареса, сложив руки на широкой груди. В его сапфирово-синих глазах светилась проницательность.
Всадник открыл сайт CNN.
- В новостях об этом еще не сообщали.
Ривер нахмурил брови:
- БСВ всегда публикует сенсационные сообщения раньше других.
Ареса так и подмывало возразить, что подземный мир часто узнает плохие новости намного раньше, чем так называемая Божественная система вещания Ривера, но на это не стоило тратить время. Ангелы не любили признавать, что демоны хоть в чем-то их превосходят. И потом, Ривер не был обычным ангелочком. Этот парень какое-то время жил как Падший и работал в демоническом госпитале, Центральной больнице преисподней, несколько лет, пока не заслужил свои крылья назад. Поэтому у него был уникальный взгляд на демонов. С некоторыми из них он даже остался в дружеских отношениях.
Странно.
- Наверняка Танатос считает вспышки болезней делом рук Мора.
Танатоса, Всадника, который станет Смертью, если его Печать сломают, места массовых людских потерь притягивали точно так же, как Ареса - масштабные сражения. Зачастую их притягивало в одно и то же место.
- И что ты станешь делать?
Арес откинулся на спинку стула, вытянул свои длинные ноги и скрестил их в щиколотках.
- Знаешь, от тебя было бы куда больше проку, если бы ты - какая оригинальная мысль! - как-нибудь помог.
- Ты же знаешь правила.
Да, да.
- К черту правила.
- Вот за что я люблю вас, воинов, - растягивая слова, произнес Ривер. - Вы так
красноречивы.
- Нам и не нужно быть ораторами. Мечи говорят громче слов.
Ангел лишь покачал головой:
- Ты еще не нашел носителя своего Агимортуса?
- Я все время чувствую мимолетные вибрации в Печати, но, как только начинаю идти по следу, он снова исчезает. Ты знаешь, где он?
- Он скрыт даже от меня.
- Ты бы не сказал, даже если бы знал, - проворчал Арес. - Но я знаю его имя. Ты слышал о Сестиэле?
- Сестиэль? - Ривер задумчиво потер подбородок. - Он пал несколько сот лет назад - поддался человеческим соблазнам и слишком часто пренебрегал своими обязанностями. Последнее, что я слышал, - он пытался вернуться на Небеса.
- С кем он общается?
Над ладонью Ривера возник слегка подпрыгивавший золотой шар света. Арес терпеть не мог, когда ангел так поступал - одна ошибка, и весь остров будет охвачен ярким светом двадцать четыре часа семь дней в неделю.
- Ты знаком с Тристеллой?
Арес кивнул. Насколько он помнил, Падшая всегда была на земле - по-видимому, ее устраивало балансировать на грани между добром и злом.
- Сестиэль несколько десятков лет пытался искупить ее вину. - Ривер подмигнул. - И - нет, эта информация тебе не поможет, поскольку это общеизвестный факт.
Отлично. Может быть, Тристелла сможет что-нибудь сказать относительно того, где искать Сестиэля.
Кожу головы у Ареса закололо, и рядом с Ривером возникла Хавистер. Ривер, оглядев ее с головы до ног, даже выпустил шарик света.
- Что с тобой стряслось?
- Не твое дело, - огрызнулась та. Ла-адно. Падшая всегда была раздражительной, а ее зловредность обычно выливалась в сарказм. Но, с другой стороны, за те два тысячелетия, что она была Наблюдателем, он ни разу не видел ее такой… помятой.
Нет, не так. Не просто помятой, а избитой. Черные крылья, изломанные так, что Падшая не могла их сложить, волочились по полу; голова безжизненно свисала, словно у нее болела шея. И Арес готов был поклясться, что пусть всего на секунду, но в ее глазах промелькнул страх. Дело в том, что ангелы быстро исцеляются. Значит, существо, с которым она связалась, либо равно ей по силе, либо сильнее нее - и тех, и других Всадник мог пересчитать по пальцам.
Ривер одарил ее натянутой улыбкой:
- Что, кто-то смог, наконец, отплатить тебе по заслугам?
Как ни странно, Хавистер промолчала и вместо этого подошла к компьютеру. Монитор по-прежнему демонстрировал сайт CNN.
- Человеческие правительства хранят большинство проделок Мора в тайне. Вы заметили?
Арес заметил. Еще он заметил, что она прихрамывает на левую ногу.
- А ты вообще зачем пришла? - Он бросил взгляд на Ривера. - Тебя это тоже касается.
- Я могу рассказать тебе о том, что задумал Мор, - ответил Ривер. - Он распространяет по всему миру мини-эпидемии и убивает всех Непадших, каких найдет. Думаю, он бесится из-за того, что не может найти Сестиэля.
Может быть, но Ресеф никогда не отличался горячим нравом. Когда Арес, Танатос и Лимос впадали в неистовую ярость, именно Ресеф всегда их успокаивал. Может быть, превращение в Мора это изменило, но Арес в этом сомневался. Нет, он умнее этого.
Будь Арес на месте Ресефа, он отрезал бы Сестиэлю путь к бегству, не тратя времени на мелкую месть…
- Я знаю, что он делает. Он уничтожает всех, кто потенциально может стать Агимортусом, - выругался Арес, - а очаги эпидемий он использует как ловушки.
Крылья Хавистер дрогнули:
- Это как?
- Непадших притягивают страдания, - задумался Ривер. - Ангелов всегда к ним тянуло, и Непадшие - не исключение. Может, они надеются, что, помогая умирающим, заслужат обратный билет на Небеса.
Арес изучал огромную карту мира на стене. Кнопками были отмечены места, подвергшиеся нападению Мора. У этого паразита кончалось место.
- Мор расставляет ловушки. Я бы сделал то же самое.
Дверь в кабинет открылась, и вошел Вулгрим, один из демонов-рамрилов, служащих у Ареса. В руках у него был поднос с холодным чаем, который тот поставил на стол. Когда Вулгрим вышел, Ривер воткнул в карту еще одну кнопку:
- Давайте просто надеяться, что Сестиэль не запаникует и не совершит какую-нибудь глупость, если ему не на кого будет перенести Агимортус.
- Глупость?
Хавистер схватила стакан с подноса в своей обычной манере - словно боялась, что кто-нибудь успеет взять его раньше нее.
- Есть только один биологический вид, который тоже может стать носителем Агимортуса. Человек.
Твою… Арес отодвинулся от стола.