- Намного. Я родился сыном герцога, но все детство провел на мельнице, потому что моей матерью была дочь мельника. Мне пришлось через многое переступить, чтобы подняться на ту вершину, где я сейчас нахожусь.
Вспомнились слова Жюли о том, что генерал откусил голову старшему брату, и я облизала пересохшие губы, но все-таки не сдавалась.
- Вы могли бы не снимать очки во время брачной ночи.
- Мог бы, но как иначе узнаю, снялось проклятие или нет?
- В таком случае устройте фиктивный брак. Дайте, наконец, девушкам время, чтобы они полюбили вас! Добивайтесь этой любви! Вы…
Он остановился и крепко сжал мои руки, повернувшись лицом и нависнув надо мной, как скала.
- Думаете, я не делал этого? - сдерживая ярость, тихо заговорил он, сверкая золотыми точками в глубине бездонных очков. - Думаете, мы не пытались? Первую жену я задаривал подарками, покупал лучшие драгоценности и платья, носил на руках, закатывал балы, я клялся ей в вечной любви. Искренне и пылко. Но разве она полюбила меня? О, нет! Она любила только мой титул и мои деньги, вернее, деньги моего отца, будь он проклят. - Генерал заскрежетал зубами и сильнее сжал мои запястья. - Она клялась в вечной любви, но не смогла снять проклятия. Потом была Агата, руки которой я добивался не меньше полугода, и она тоже водила меня за нос, распространяя грязные сплетни за моей спиной. Как они все. И Гретхен, и Катерина, и Луиза, и Тереза. И теперь вы, моя дорогая Мэрион.
- Я не…
- Молчите! - Он прижал палец к моим губам. - Молчите, ради бога, или я прикажу высечь вас прямо здесь, на глазах у слуг и конюхов. Вы думаете, я снова поведусь на прелестное личико? На юное тело? На пылкие клятвы и фальшивые слезы? Как бы не так. - На губах генерала зазмеилась кривая усмешка. - Вам не удастся завладеть ни моим имуществом, ни моим титулом, ни моим сердцем. Вы, все вы, моя дорогая, весь ваш лживый женский род, начиная со сводных сестер, которые тянут с меня на благотворительность, и заканчивая последними альтарскими шлюхами, которые мать родную продадут за бриллиантовое колечко. Вы просите милосердия, но сами готовы вонзить в спину нож. О, я хорошо вас изучил! - Он больно сжал мой подбородок, заставляя смотреть в лицо. Золотое сияние его глаз клубилось в зеркальной глубине, и я снова почувствовала уже знакомое головокружение. - Довольно глупостей и пустых надежд. Милосердия не будет, моя пичужка, оно умерло в моем окаменевшем сердце, а теперь умрете и вы. Но знаете, - тут генерал вздохнул и погладил меня по щеке, придав своему лицу задумчивость, - мне даже будет вас немного жаль. Немного! - Он сложил большой и указательный пальцы в щепотку. - Совсем чуть-чуть. Ну а сейчас вы можете сполна насладиться богатством замка Мейердорфского, замка Черного Дракона!
Перед нами распахнулись массивные двери, и дворецкий в черном строгом облачении низко поклонился старому хозяину и новой госпоже. Галантно, будто и не было никаких угроз, генерал взял меня за руку и ввел в огромный холл, выложенный черным мрамором. Напротив входа во всю стену мозаикой был выложен черный дракон - гребень острый, как зубья пилы, пасть оскалена, янтарные глаза полыхают злобой.
- Кристоф, проводите фрау Кёне-Мейердорф в ее комнаты, - холодно приказал генерал. - Весь верхний этаж в ее полном распоряжении, пусть ходит куда хочет и делает что хочет. За исключением одного… да вы знаете! О правилах замка сообщите сами, меня сильно утомили эти бессмысленные приготовления.
Хлопнув дворецкого по плечу, генерал вложил мою руку в его.
- А вы, дорогая пичужка, - обратился он ко мне, - если вновь вздумаете улететь, помните, что мост поднят, обрывы круты, а виверны голодны. И слуги отвечают за вас головой.
Дворецкий поклонился сначала генералу, потом его супруге и со словами: "Прошу вас следовать за мной, фрау", - повел через холл к витой лестнице наверх.
Я шла и считала ступени, шаги гулко отзывались в голове. Пичужка попала в золотую клетку, что ждет ее теперь? Я кусала губы и не особенно вслушивалась в бурчание старого дворецкого Кристофа:
- Внизу у нас столовая, госпожа. Там же кухня и комнаты прислуги. На втором этаже библиотека и приемная, но обе комнаты закрыты на ключ, и вам лучше не ходить туда.
- Почему? - машинально спросила я.
- В библиотеке много умных книг, которые не пристало читать юной госпоже, чтобы не засорять прелестную головку, - пояснил Кристоф.
Я тотчас возмутилась:
- Не думайте, что я дура!
- Вовсе нет. - Дворецкий слегка поклонился. - И все же лучше не раздражайте хозяина, он бывает вспыльчив. А в приемной уже давно никого не принимают. С тех пор как умерли его сиятельство герцог Готтлиб фон Мейердорф и его несчастный сын герр Мартин.
Видимо, старший брат генерала, тот самый, которому…
- Это правда, что ему откусили голову? - шепотом спросила я, на всякий случай обернувшись, но внизу в холле никого не было, двери закрыты, а по бокам, как темные статуи, стоят часовые. Я вздрогнула и тронула лунную подвеску, с ней почему-то было теплее и спокойнее.
- Отрезали, госпожа, - меж тем поведал дворецкий. - Всего лишь отрезали.
- И генерала не привлекли за убийство? - Я вскинула бровь.
- Это было не убийство, а поединок, моя госпожа, - возразил Кристоф. - Его сиятельство бросил вызов его сиятельству, и его сиятельство этот вызов принял, но проиграл.
- Какой из сиятельств проиграл? - иронично хмыкнула я, хотя и так было понятно.
Проиграл Мартин, истинный наследник замка Черного Дракона, а победил Дитер, бастард, сын мельничихи. Законы в этой стране не уставали меня поражать.
- В западное крыло вам тоже ходить нельзя, - продолжал экскурсию Кристоф, зажигая лампу и поводя ею из стороны в сторону. Тени разбегались, прятались по углам, как неуспокоенные призраки. Было прохладно, жутко и тихо, как в склепе. Правда, чисто, убирались тут на совесть, нигде ни паутинки, ни сора. Стерильная, каменная красота. Мертвая. - Там покои его сиятельства и его рабочий кабинет. Здесь ходите с осторожностью, господин не любит, когда нарушают его уединение.
- Скажите, какие мы нежные! - пробормотала я, но Кристоф меня не слушал и повел лампой вправо:
- А вот в восточное крыло господин строго-настрого ходить запрещает. Видите? Двери заперты на ключ.
Действительно, я увидела узкие двустворчатые двери, украшенные резьбой с изображением драконов и языков пламени.
- Там тоже покои его сиятельства? - спросила я, но Кристоф качнул головой и поджал губы.
- Нет.
- Еще одна библиотека? Кабинет? Спальня? Пыточная?
- Нет и нет.
- Что же тогда?
- Этого я сказать не могу. Просто запомните, что каждый, кто без спроса посмеет заглянуть в эту комнату, поплатится жизнью.
- Как интересно, - уныло ответила я и покосилась на двери.
Драконы с них подмигивали и дразнились раздвоенными языками, точно кричали мне: "Видишь? Тут есть какая-то тайна! Хочешь узнать ее?"
- Совершенно нет, - буркнула я под нос.
- Простите? - удивился Кристоф, но я мотнула головой:
- Ничего. Скажите, а есть в этом замке места, где ходить можно, не опасаясь гнева хозяина?
- Например, в ваших покоях, - угодливо пояснил дворецкий и повел меня на третий этаж. - Здесь есть все, что так необходимо юной фрау. Господин позаботился о вашей безопасности и забрал окна решетками. Видите? - Он поднял лампу повыше.
- Чтобы жены не сбежали? - спросила я, мрачно осматривая витые прутья.
- Чтобы не выпали из окна, - улыбнулся Кристоф. - Там отвесная скала, а внизу острые камни и бурный поток. Но пройдемте же в спальню.
Он повел меня через анфилады комнат, украшенные гобеленами с изображениями драконов и рыцарских поединков, прекрасных дам и диких зверей, склонивших головы на обнаженные колени дев. Маленькие фонтанчики в нишах журчали, истекая чистой родниковой водой.
- Ее можно пить, - будто прочитав мои мысли, сказал Кристоф. - Здешние воды богаты минералами, способствуют здоровью и долголетию, улучшают цвет лица, избавляют от мигреней и быстро заживляют раны.
- Но окаменевшим девушкам не возвращают жизнь, не так ли?
- Увы, - вздохнул дворецкий. - Зато его сиятельство позаботился о гардеробе и украшениях для своих жен. Вы можете найти себе платья на любой фасон и вкус, подобрать диадемы, ожерелья, кольца, браслеты и серьги с бриллиантами, жемчугами, сапфирами, изумрудами, гранатами, рубинами, из золота, серебра и платины.
- Какая щедрость. И все это носили мертвые дамы до меня?
- Что-то носили, а что-то не успели.
- И спали в этой кровати? - Я покосилась на огромное ложе под балдахином.
Комната здесь была украшена так же богато, как и предыдущие, но что-то тревожило меня, что-то казалось неправильным.
- Не волнуйтесь, госпожа, белье меняют каждый день, но, если вам не нравится именно эта кровать, в вашем распоряжении еще три. Хотите взглянуть?
- Не хочу. - Я со вздохом опустилась на ближайшую софу. - Я тоже устала, Кристоф. И хотела бы отдохнуть и принять ванну.
- В таком случае вы можете дернуть за этот колокольчик и позвать служанку.
- А я могу позвать Жюли? - встрепенулась я, вспомнив про верную подружку.
Бедняжка так просила забрать ее с собой, а теперь осталась наедине с отвратительной мачехой и ее недалеким сынком.
- Я доложу о вашем желании его сиятельству, - поклонился дворецкий и собрался уходить.
Я опять вздохнула, вытянула ноги и повернулась к трюмо, чтобы поправить прическу. Но наткнулась на пустые фанерные вставки и вдруг поняла, что было неправильным в каждой комнате, через которую меня проводил Кристоф.
- Эй! - окликнула я его. - А где же зеркало?
Он остановился на пороге, выкатив на меня бесцветные старческие глаза, и ответил как само собой разумеющееся:
- Их нет, моя госпожа. В замке Черного Дракона нет ни одного зеркала с тех пор, как его сиятельство принял титул.
- Но почему? - растерялась я и снова сжала спасительный кулон.
- Потому что наш хозяин василиск, - пояснил дворецкий. - Я думал, вы знаете.
Он снова поклонился и вышел из комнаты.
Я сразу же скинула неудобные туфли. Как только не потеряла их, пока путешествовала на спине виверны? Потерла гудящие и не очень чистые ноги. Чулок на большом пальце прохудился, оборки платья представляли жалкое зрелище. Я отцепила от юбки пару репьев и подумала, что вот бы сейчас в ванну! И черт с ним, с василиском. Как говорила Скарлетт О’Хара, об этом подумаю завтра. Зеркала… Интересная деталь, которая могла бы мне пригодиться. Только где их найти? У меня нет даже завалящего карманного зеркальца.
Я потянула за шелковый шнурок, где-то в недрах дома прозвенел колокольчик, и вскоре я услышала торопливые шаги. Вошла служанка, совсем не похожая на Жюли, полноватая и пожилая, с волосами мышиного цвета, забранными в пучок. Она поклонилась и спросила низким грудным голосом:
- Чего фрау пожелает?
- Желаю купаться! - важно сказала я и содрала с ноги рваный чулок.
- Сейчас сделаю ванну, госпожа, - покладисто ответила служанка и поманила пухлой рукой: - Пожалуйста, пройдемте за мной.
Я оставила туфли у софы и пошла следом, на этот раз основательно глазея по сторонам. Вдруг мне снова удастся сбежать, несмотря на все предостережения генерала и его прихлебателей.
Ванная комната походила на другие. Те же гобелены на стенах, один из них изображал стайку женщин в восточных нарядах, они гуляли в цветущем саду и кокетливо прикрывались веерами. Под восточной картиной - камин с чем-то, напоминающим сушилку. Видимо, это она и есть: на рогатине висели махровые, в несколько раз сложенные полотенца. Пол был выложен кафелем, а сама ванна пряталась в деревянном футляре. Пышнотелая служанка, выставив круглый зад, разводила в воде какое-то эфирное масло, пахнущее чем-то сладким и успокаивающим. Я не очень любила ориентальные запахи, предпочитая свежие морские и изредка цветочные, но сейчас мое уставшее тело обволокла нега, я увидела теплые струйки пара, поднимающиеся от воды, и, поборов стеснение, позволила служанке раздеть себя и усадить в ванну.
Это ни с чем не сравнимое наслаждение - после долгого дня расслабиться и предаться неге среди мыльной пены и обволакивающих запахов. Служанка растирала мое тело мочалкой, а я едва не мурлыкала от удовольствия, подставляя ей спину и плечи. Надоевшие шпильки безжалостно выдернула из остатков прически и долго полоскала волосы, натирая бальзамом, который служанка лила мне на ладони. Потом, посвежевшая, разрумянившаяся и горячая после пара, я долго обтиралась огромным полотенцем, а служанка принесла мне платье, не такое пышное, как свадебное, но и не простое домашнее, в каком я щеголяла в доме фрау Кёне. Оливкового цвета, с удобным корсажем, оно село как влитое.
- Скажите… - Я замялась, поняв, что не знаю, как обращаться к служанке. - Скажите, милая, носил ли кто-то это платье до меня?
- Нет-нет! - замахала пышечка руками. - Это платье из последнего модного показа, его сиятельство купил его по случаю аукциона специально для вас, госпожа. Глядите, как оно прекрасно подходит к вашим волосам!
- Поглядела бы, да зеркал нет, - посетовала я, расчесывая рыжую гриву.
- Они вам и не нужны, - с легкостью ответила служанка. - Нарядить вас и я могу, а видеть вам себя незачем, женская красота предназначена, чтобы услаждать взгляды мужчин.
- Например, в виде статуй в герцогском саду? - не удержалась я от подколки.
Служанка вздохнула и закатила глаза:
- Ах, фрау! Если бы вы хотя бы попробовали!
- Попробовала что?
- Влюбиться в его сиятельство…
Я фыркнула, и служанка вздохнула опять:
- Не стоит огульно осуждать нашего хозяина и верить слухам, молодая госпожа. Вы ведь знаете только то, что о молодом герцоге говорят злые языки. А ведь в Фессалии слишком много желающих очернить деяния его рук.
- Скажите пожалуйста! - возмутилась я, даже прекратив расчесываться. - Выходит, все очерняют вашего доброго господина? В чем проявлялась его доброта? Наверное, в том, что он погубил шесть невинных девушек? Или в том, что мое нежелание выходить за него замуж совершенно не играло для него никакой роли? Он привез меня сюда как пленницу, как жертву, как приговоренную к смерти! И наговорил такого… такого!
- Это правда, его сиятельство бывает несдержан, - согласилась служанка. - Зато хороший хозяйственник. Герр Мартин фон Мейердорф был отъявленным картежником и едва не спустил наследство с молотка. Наш новый господин сумел расплатиться с кредиторами и восстановить замок, вы наверняка видели, на северной стороне все еще ведутся реставрационные работы.
- Откуда же генерал взял столько денег, если герр Мартин почти разорился?
- Он выиграл две военные кампании, - с улыбкой пояснила служанка. - Одну в Кентарии, другую в Альтаре. Теперь Альтарская империя - колония нашего королевства, а его сиятельство стал королевским послом. А еще, моя госпожа, у нас самые знаменитые конюшни. Его сиятельство привез из Альтара невиданные породы лошадей и занялся этой… как его? Селекцией! Теперь только у нас самые выносливые, красивые и быстрые лошади породы мейердорфская черногривая.
- А еще виверны, - пробормотала я.
- Именно так. Его сиятельство одним из первых приручил диких виверн и гидр, и это оказало большое влияние на исход войны с Альтаром.
- А еще я видела, как ваш добрый хозяин избил кнутом горбуна.
- Ах, фрау! - всплеснула руками служанка. - Если побил, так было за что. Горбун Игор мелочный, завистливый и озлобленный человек, сплетник и подхалим. Опасайтесь его, моя госпожа.
- Буду, - рассеянно пообещала я.
Часы пробили три пополудни, когда позвали на обед.
- Спасибо, но скажите его сиятельству, что я наелась на всю оставшуюся жизнь вперед, - передала я Кристофу.
Он как ни в чем не бывало поклонился и исчез в глубине замка. А я начала кружить по комнатам и думать, что делать теперь? Решетки на окнах прочные, обрывы действительно глубокие, я выглянула в окно и ощутила головокружение: скала отвесно обрывалась вниз, а внизу тонкой серебристой лентой текла река. Где-то в небесной голубизне кружили горные орлы, и совсем далеко, за холмами, видимая только с южной стороны замка, лежала долина с уютными красными крышами и церквушкой, чья маковка золотисто отсвечивала на солнце.
Я глубоко вздохнула и в изнеможении опустилась посреди комнаты, бездумно таращась в пустоту, как вдруг послышались шаги.
Это снова был Кристоф. Остановившись на пороге, но не переступив его, он почтительно склонил седую голову:
- Госпожа, его сиятельство изволит повторить, что ожидает вас на праздничный обед в честь вашей свадьбы.
- Пусть ожидает, - равнодушно откликнулась я. - Передайте генералу, что я утомилась и желаю отдохнуть.
- Его сиятельство изволил передать, что в случае вашего отказа он самолично явится к вам.
- К чему такие сложности? - насмешливо хмыкнула я. - Разве его сиятельство не говорил, что все эти обеды, свадьбы, подвенечные платья и обмен кольцами - раздражающая чепуха? - Я покачала головой. - Скажите генералу, что я не приду. Обед можете принести сюда, Кристоф. Впрочем, я обещаю подумать, если сегодня ко мне приедет моя Жюли.
Поклонившись, дворецкий удалился, но ненадолго.
- Что такое? - недовольно сдвинула я брови. - Где мой обед?
- Его сиятельство велел передать, что гневается. - Дворецкий привычно поклонился, а у меня от его бесконечных поклонов голова пошла кругом.
- А что насчет Жюли?
- Его сиятельство велел передать, что правила в своем замке устанавливает только он сам.
- Неужто? - холодно отозвалась я. - Пусть его хоть на части порвет, я не пойду. И если! - Я выпрямилась и вскинула руку в предупреждающем жесте. - Если ты еще раз поклонишься, Кристоф, клянусь, я тоже разгневаюсь!
- Как вам будет угодно, госпожа, - ответил дворецкий и на этот раз от поклона воздержался.
Я поднялась с пуфика и прошлась по паркету, отстукивая шаги новыми туфлями в цвет платья.
- Поразительно, - вслух возмущалась я. - Какой мерзавец. Думает, все ему можно? Думает, здесь самый главный? Посмотрим, кто тут главный. Не пойду, и все! - Я притопнула каблуком. - Забастовка. Голодная забастовка! Пока не привезет Жюли и не поклянется, что отпустит меня!
Воодушевленная решением, я заперла двери и принялась подтаскивать к ним кресла, комод и трюмо. Да уж, это не наша мебель из спрессованных опилок, здесь еще умели делать вещи на совесть. Резные ножки из лакированного дуба елозили по паркету, пол скрипел на все голоса, а я обливалась потом. Вот так! Результат меня вполне удовлетворил: у дверей красовалась баррикада из мебели, которую я только смогла сдвинуть с места. Я торжествующе улыбнулась и вытерла лоб рукавом, когда заслышала шаги.
На этот раз шел явно не Кристоф. Лестница стонала под сапогами, а я привалилась спиной к баррикаде и ждала.
Вот сапоги протопали по этажу. Вот крепкий кулак заколотил в дверь, и ледяной, ненавистный мне голос прогрохотал:
- Фрау Мэрион! Что за самоуправство?
- Какое? - невинно поинтересовалась я из-за двери и для убедительности похлопала глазками. Конечно, генерал меня не видел, но я надеялась, что мой тон сумел его достаточно взбесить.
- Я трижды велел спуститься к обеду! - глухим от гнева голосом ответил генерал. - Почему вы ослушались приказа?