Но Одри не отталкивает меня - приподнимается на цыпочки, обнимает за плечи. Ее руки легонько щекочут мой затылок, и я улыбаюсь. Медленнее, еще медленнее. Уже лучше. Она легонько вздыхает, не прерывая поцелуя.
Скольжу пальцами по ключицам, по впадинке на шее. Я хочу поцеловать ее туда, перецеловать каждую родинку на молочно-белой коже.
- Эй, ну-ка убери от нее руки, - встревает Грег Хармсфорд.
Одри отшатывается и чуть не падает на него, а я словно со дна моря всплываю, даже в ушах гудит. Совсем забыл, что мы на вечеринке.
- Ты напилась. - Грег хватает девушку за локоть, отчего та чуть не падает.
Сжимаю кулаки. Вот сейчас размажу его по стенке, ударю прямо в лицо. Оглядываюсь на Одри. Если испугалась или разозлилась - мокрого места от него не оставлю.
Она отвернулась, на меня и не смотрит. Вся ненависть моментально превращается в презрение к самому себе.
- Что ты вообще здесь забыл? Тебя же вроде вывели на чистую воду и наконец турнули из школы.
- Не знал, что это школьная вечеринка.
Грег самодовольно улыбается.
- Кому ты тут нужен! Используешь магию, чтобы девчонкам мозги пудрить. Иначе-то никто на тебя и не посмотрит.
Вспоминаю Мауру. Все вокруг расплывается, я словно смотрю на Грега сквозь длинный черный туннель. Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в кожаные перчатки, и бью изо всей силы, он летит прямо на пол. Пинаю противника ногами, но тут меня хватает за пояс Рауль Пэтак и оттаскивает прочь.
- Шарп, остынь.
Ударить, ударить его еще раз. Вырываюсь, кто-то выворачивает мне руки за спиной.
Одри ушла.
Грег поднимается на ноги и вытирает рот.
- Я про твою мать читал в газете. Ты точно такой же, Шарп.
- Ну это едва ли. Тогда бы ты со слезами на глазах умолял себя отдубасить, - усмехаюсь я в ответ.
- Выведите его, - командует чей-то голос.
Рауль тащит меня к дверям. Мы шествуем мимо бассейна, люди оглядываются, привстают в шезлонгах, явно предвкушая продолжение драки.
Пытаюсь вырваться из захвата, но когда меня отпускают, от неожиданности падаю на траву.
- Да что в тебя вселилось? - Рауль тяжело дышит.
- Извини, - поднимаю глаза к ночному небу.
Оказывается, сзади меня держал Кевин Форд. Коротышка, но накачанный, рестлингом занимается. Смотрит выжидающе, как будто ждет, что я на него накинусь.
- Остынь. Совсем на тебя не похоже, старик.
- Забылся.
Вернее, не учел, что здесь я всем был и буду чужой. Стал их букмекером, попал в компанию, но другом не стану никогда, вот и все мое социальное общение.
Парни возвращаются в дом. Кевин говорит что-то, но слишком тихо - не разобрать, Рауль прыскает.
Снова поднимаю глаза. Небо усыпано звездами. Меня никогда не учили различать созвездия, в детстве, помнится, выдумал себе одно, но тут же потерял, поэтому теперь я вижу сотни ярких точек, хаос, лишенный какой бы то ни было логики.
Кто-то шуршит травой неподалеку, подходит ближе, заслоняет ночное небо. Одри? Нет, Сэм.
- Вот ты где.
Медленно встаю на ноги, сосед неловко оступается, и его выворачивает прямо под кухонным окном, в куст гортензии. Девчонки на террасе хихикают.
- Слава богу, ты приехал. Отвезешь меня домой?
Покупаю ему кофе навынос в какой-то забегаловке и добавляю побольше сахара - может, протрезвеет. Но Сэма опять тошнит прямо на парковке, остатками кофе он прополаскивает рот. Включаю радио. Сидим и под аккомпанемент Сэмова желудка слушаем песню про магию любви. Да уж, магия - что может быть романтичнее промывки мозгов?
- В детстве часто воображал себя мастером, - начинает Сэм.
- Все так делают.
- Даже ты?
- Я в особенности.
Передаю ему свой стакан. Я обычно пью черный кофе, но где-то тут должен быть пакетик сахара. Он качает головой.
- А как это понять? Когда ты узнал, что не мастер?
- Со всеми одно и то же: родители обычно велят детям не баловаться с магией. Мама, например, запугивала нас - говорила, что малыши умирают из-за отдачи, если начинают колдовать раньше времени.
- Но это же неправда?
Пожимаю плечами.
- Отдача может убить только мастера смерти, да и то если совсем уж не повезло. А сколько тебе лет - вообще не важно. Братья про свои способности узнали довольно рано. Баррон часто выигрывал, а Филип всегда побеждал в драках.
Помню, еще в младшей средней школе маму вызывали к директору: Филип тогда сломал ноги трем здоровенным мальчишкам. Месяц мучился из-за отдачи, зато больше к нему никто не лез. Как-то мать умудрилась замять дело, и в полицию тогда обращаться не стали. Вот про Баррона ничего не помню.
- Как только проявляются способности, другие мастера учат тебя всяким секретам. Но про это я, как ты понимаешь, мало знаю.
- Разве тебе можно о таком рассказывать?
Завожу машину.
- Нет. Но ты пьяный в стельку, завтра все равно ничего не вспомнишь.
Приволакиваю Сэма домой в его огромный кирпичный особняк, извиняюсь перед миссис Ю, выезжаю со стоянки и все это время напряженно думаю.
Если кошка - Лила, мастер трансформации наверняка где-то в Штатах. Очевидно, но раньше я об этом не задумывался. Правительство из штанов выпрыгнет, чтобы только его заполучить, что уж там говорить о преступных кланах. Поэтому братцы и затеяли весь сыр-бор; теперь понятно, почему Филип стирал мне память.
Настоящий мастер трансформации.
Это они и хотели заставить меня забыть.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Они ждут меня около кафе, сидя на капоте Сэмова похоронного "кадиллака" 1978 года выпуска. Сосед выглядит неважно, то и дело отпивает кофе из пластикового стаканчика, руки у него трясутся. Черная машина сияет; над хромированным бампером красуется наклейка: "Езжу на растительном масле". На Сэме костюм и галстук, но пиджак маловат - наверное, целую вечность провисел в шкафу за ненадобностью.
Даника без школьной формы смотрится непривычно. Джинсы внизу обтрепались, на ногах шлепки, но зато белая рубашка как следует отутюжена.
- Машину починил?
Сэму явно неловко.
- Она…
- Я подумала, что раз обещала - все равно приеду, - встревает Даника.
Оба врут. Но мне не до того. Вытираю вспотевшие руки о штаны.
- Спасибо большое, ребята, что гробите на меня свою субботу.
Да уж, настоящий джентльмен.
- Так что там с кошкой?
- Она друг семьи. - Я пытаюсь отшутиться.
Сосед поднимает глаза, на лице блестят капельки пота, у него явно тяжкое похмелье.
- Ты вроде говорил, это твоя кошка?
- Ну да. Была моя кошка. - Совсем запутался, врать разучился, что ли? Никаких подробностей: любая выдумка лучше правды, слишком уж она нелепая, все равно никто не поверит. - Вот что нужно сделать. Ты моего сообщения не получал, как я вижу?
- Недостаточно внушительно выгляжу? Не похож на богатея? Завидуешь небось черной завистью? - Сэм гордо демонстрирует костюм.
- Выглядишь нелепо, точь-в-точь спятивший дворецкий или официант.
- Ах вот почему ты так вырядился, - хохочет Даника.
- Вы ущемляете мое эго.
- Она пойдет вместо тебя. Вид вполне подходящий.
- Сплошное унижение, - бормочет Сэм, откидываясь на капот. - Даника на самом деле богатая, поэтому так и выглядит.
- Ты, что ли, бедный? - парирует она.
Сосед со стоном надевает черные очки. Его родители владеют сетью автосалонов. Забавно получается: он-то сам ездит на похоронной машине, да еще и растительным маслом ее заправляет.
- Все просто, - объясняю я, стараясь не вспоминать, сколько раз хамил ей в школе. - Ты хорошая, послушная девочка, которая присматривала за бабушкиной кошкой, белой и пушистой, по кличке Кокоска. Кошка породистая, у нее есть длинное официальное имя, но ты его не помнишь. И дорогущий ошейник со стразами от фирмы "Сваровски".
Сэм привстает.
- У тебя персидская кошка? У них такие смешные злобные мордочки.
- Нет, - отвечаю я как можно спокойнее. Вдарить бы ему сейчас. - У меня нет кошки, кошка есть у нее. Дай мне закончить.
- Но у нее нет кошки. - Он смотрит на меня и осекается. - Ладно, ладно.
- Ты спрашиваешь про Кокоску, а потом интересуешься, есть ли у них хоть какие-нибудь белые пушистые кошки. Ситуация отчаянная: бабушка возвращается в понедельник - и тебе крышка. Пообещай им пятьсот баксов за любую такую кошку, и чтоб молчали, как рыбы.
Даника и Сэм удивленно смотрят на меня.
- Видеокамер внутри нет, я проверял.
- Я должна забрать кошку и отдать им деньги?
- Нет. Пушистой белой кошки у них нет. Моя - короткошерстная.
- Старик, в твоем плане какой-то просчет, - встревает Сэм.
- Все будет как надо.
Улыбаюсь самой своей широкой, самой обаятельной улыбкой.
Даника возвращается из Румельта. Выглядит она слегка потрясенной.
- Как все прошло?
- Не знаю.
Черт, почему, ну почему я не могу сыграть за нее! Ее-то родители никогда не учили правильно врать, из-за этого теперь все пойдет коту под хвост. Прикусываю губу.
- За стойкой сидела женщина?
- Нет, парень, худой такой. Думаю, лет двадцати.
- Что он сказал, когда ты упомянула деньги? И ошейник?
- Ничего, белых пушистых кошек у них нет. Не знаю, правильно ли я все сделала, была, прямо скажем, немного не в себе.
Беру ее за руку.
- Ну конечно. Так и надо. У тебя же бабушкина Кокоска пропала, конечно, ты не в себе. Только скажи, номер ему дала?
Она смеется.
- Тут парень как раз заинтересовался. А что теперь?
- Ждем, - пожимаю плечами. - Чтобы приступить к следующей стадии плана, нужен как минимум час.
Даника смотрит на меня как в тот раз, когда я отказался вступать в ее клуб по защите прав мастеров - словно обманул все ее ожидания, но руку в перчатке не отнимает.
- А потом вступаю я? - спрашивает Сэм.
Я страшно нервничаю. Нужно быть очень аккуратным: если не сработает - непонятно, как выкручиваться. Придется бездомного бродяжку нанять, чтобы забрал кошку.
- Сам справлюсь.
- Хочу посмотреть на твое колдовство. - Сосед, похоже, оскорбился.
Сам же его вытащил сюда в субботу, получается - зазря?
- Ладно, только никакой самодеятельности.
Целых полтора часа мы сидим на стоянке, пьем кофе и горячий шоколад. Я весь как на иголках. Наконец достаю из сумки пачку объявлений, а из маленькой коробочки браслет, кладу его в карман. Даника грызет кофейные зерна в шоколаде и смотрит на меня с подозрением. Как теперь возвращаться в Уоллингфорд? Не слишком ли я себя выдал?
Может, сказать ей, что уже все, пусть едет домой, но, с другой стороны, надо было полтора часа назад говорить, теперь-то что.
- Это зачем?
- Увидишь.
Перебегаем шоссе, когда загорается светофор, и медленно идем к приюту по боковой улочке. Народу куча, выходной ведь. Все в основном толпятся в большой комнате, уставленной обтянутыми ковровым покрытием деревянными когтедерками. Котов там не меньше полусотни - спят, шипят, умываются. Лилы нет. Сердце болезненно замирает - неужели ее кто-то забрал?
Лила.
Я действительно верю, что это она.
Лила - белая кошка.
Сэм смотрит на меня как на тронутого. Прокашливаюсь, прыщавый парень за стойкой регистрации поднимает глаза.
- Можно здесь повесить?
Размахиваю объявлениями. Фотографию скачал из Интернета - шикарный белый персидский кот, без ошейника, один в один наша Кокоска. Сверху большими буквами значится: "Найдена кошка, звонить по телефону". Один экземпляр кладу прямо перед ним на стойку.
- Конечно.
Простачок из этого парня - что надо: молодой, явно не прочь подзаработать и вдобавок оказать услугу красивой девчонке. Даника пригодилась как нельзя кстати.
Приклеиваю второе объявление. Только бы он в этом шуме и гаме успел разглядеть картинку. Встревает какая-то старушка с расспросами про питбуля. Сэм копошится сзади, толком не зная, что делать. Как бы случайно роняю бумажку.
Старушка уходит. Надо привлечь внимание.
- Еще раз спасибо.
Наконец-то взглянул на фото, вижу - шестеренки заработали.
- Ты нашел эту кошку?
- Да, и очень хочу оставить себе.
Люди любят помогать другим, чувствуют себя такими хорошими, правильными, а жажда наживы - приятный штришок.
- Сестренка давно хотела кошку. На ушах стоит от радости.
Сэм бросает на меня косой взгляд. Да уж, перегибаю палку, надо бы потише и поспокойнее.
Достаю из кармана браслет. Стразы так и сияют.
- Вот ошейник на ней был. Кто же такое на кота наденет?
- Возможно, я знаю хозяев, - медленно отвечает парень, и в глазах у него загораются огоньки. Сработала приманка. Тяжело вздыхаю.
- Черт, сестренка расстроится. Ну что ж, скажи им - пусть позвонят.
Настал момент истины. Смотрю в лицо своему простачку и вижу: купился. Парень-то, возможно, и неплохой, но как устоять перед кругленькой суммой, да еще и ошейник от "Сваровски". И какой хороший повод позвонить Данике.
- Погоди. А можешь привезти ее сюда? Это Кокоска. Я знаю владельца.
Поворачиваюсь к дверям, а потом обратно.
- Так обидно, я ведь уже рассказал сестре. Она так обрадовалась. А у вас, случайно, нет другой белой кошки? Любой - я упомянул только цвет.
- Конечно есть. - Аж вскинулся весь.
Вздыхаю от облегчения, притом самого что ни на есть искреннего.
- Здорово. Я бы тогда ее взял, для сестры.
Он ухмыляется и кивает. Говорил же: люди любят помогать другим, особенно если им это выгодно.
- Класс. Давайте заявление. Ваша… как ее - Кокоска? Сейчас у него дома, поедем и привезем ее. - Я машу рукой в сторону Сэма.
- Весь диван небось в блохах, - ворчит тот.
Превосходно. Бросаю ему благодарный взгляд.
Простачок вручает мне форму, теперь-то я знаю, что писать: адрес ветеринара, имя вымышленное и мне, разумеется, девятнадцать лет.
- Удостоверение есть?
- Да.
Лезу за бумажником, открываю его и удивленно смотрю на отделение для прав. Прав, конечно, там нет.
- Вот черт. Не мой сегодня день.
- Потерял?
Качаю головой.
- Не знаю. Слушайте, я понимаю: это против правил. Я собирался еще в одном приюте их расклеить, потом поищу права. Может, ваша подруга позвонит, и я прямо ей завезу кошку. Сестренка поймет.
Он глядит на меня долгим оценивающим взглядом.
- А деньги за животное есть?
Смотрю в заявление, хотя сумму знаю наизусть.
- Пятьдесят баксов? Конечно.
Звякает дверной колокольчик, входят люди, но он не отрывает от меня глаз, облизывает губы.
Достаю пятьдесят баксов и кладу на стойку. За последние несколько дней потратился изрядно, еще и ставки эти неудачные. Возможно, нам с Лилой придется жить на мои сбережения, так что надо экономить.
- Ладно, сделаю исключение, - говорит мой простачок и берет купюры.
- Ух ты. Класс. Спасибо.
Главное - не переиграть.
- А наша пушистая кошка? - встревает Сэм.
Я замираю на месте, ну зачем, зачем он суется?
- Вы будете звонить насчет нее?
- Буду, - краснеет парень. - Хочу сделать ей сюрприз.
Подходит женщина с заполненным заявлением, нетерпеливо постукивает по стойке. Надо поторапливаться.
- Так мы забираем кошку?
Кладу перед ним браслет.
- Ваша подруга, наверное, захочет и ошейник обратно.
Простачок смотрит на женщину, потом на меня, хватает браслет и исчезает в задней комнате. Через пару минут приносит картонную переноску для животных.
Беру ее трясущимися руками. Сэм смотрит удивленно, но мне не до него. Получилось. У меня правда получилось. Это Лила мечется внутри коробки. Лила. Какой ужас, что она застряла в крошечном кошачьем тельце.
- Вернемся через час.
Уф, надеюсь, никогда больше его не увижу. Самая противная часть, ненавижу ее - знаю, что жертва будет ждать, надеяться, а потом стыдиться и винить себя.
Ничего не попишешь. Беру переноску и выхожу на улицу.
Открываю ее на парковке возле кафе. Лила сразу вцепляется в ладонь зубами, а потом начинает урчать.
Мама уверена, что благодаря своему дару может читать мысли. Говорит, будь я мастером - тоже бы смог. Наверное, из-за магии появляется склонность к мистике, но думаю, все гораздо проще: на самом деле мама следит за лицами. На них появляются такие выражения, микровыражения, которые длятся меньше секунды и выдают человека с головой. Она их замечает, хотя и бессознательно. И я тоже.
Вот и сейчас, когда мы шли обратно к кафе, точно знал, что Сэм бесится из-за аферы, из-за моего точного расчета и сыгранной им самим роли. Знал наверняка, хоть он и улыбался во весь рот.
Но я не мама, с эмоциями не работаю, поэтому повлиять на его чувства никак не могу.
Сажаю кошку прямо на столик и тянусь за салфетками - надо стереть кровь. Рука дрожит. Даника сияет так, словно перед ней не животное, а золотой самородок.
Лила громко мяукает и принимается слизывать молочную пену из кружки. Из-за кофейной машины тут же выглядывает бармен.
Смотрю на нее, а у самого из горла рвется тоскливый сдавленный вой.
- Не надо. - Даника отодвигает от Лилы кофе. Та шипит, а потом чинно усаживается и начинает вылизывать лапу.
- Ты себе не представляешь, что он там провернул, - наклоняется вперед Сэм.
Перевожу взгляд с него на бармена. Другие посетители тоже явно обратили на нас внимание. Кошка покусывает коготь.
- Сэм, - говорю я предостерегающим тоном.
Он оглядывается вокруг.
- Знаешь, Шарп, у тебя странная паранойя и, как выяснилось, весьма своеобразные таланты.
Самодовольно улыбаюсь, но слышать такое не очень приятно. Столько работал, чтобы скрыть от одноклассников темное прошлое, свою суть, а теперь вот пустил все прахом за какие-то полчаса.
- И вся суета из-за маленькой киски. Так трогательно. - Даника наклоняет голову и чешет Лилу за ухом.
В кармане вибрирует телефон. Встаю, выбрасываю окровавленные салфетки в корзину и отвечаю на звонок:
- Привет.
- Давай-ка возвращай машину, пока я не позвонил копам и не заявил ее в угон, - говорит дед.
- Прости, пожалуйста, - отвечаю я сокрушенно, а потом до меня доходит смысл его слов. - Ну-ка, ну-ка, позвонишь в полицию? С удовольствием на это посмотрю.
Старик фыркает, самому небось смешно.
- Езжай к Филипу. Он нас вроде как позвал на ужин. Маура стряпает. Она хоть готовить умеет, не знаешь?
Кошка трется о Данику.
- Может, я лучше пиццу закажу? Посидим дома спокойно.
Что-то не хочется встречаться с Филипом, как бы ненароком не плюнуть ему в лицо.
- Поздно, халявщик несчастный. Он меня уже забрал, а ты должен отвезти старого дедушку обратно домой. Так что быстро дуй сюда.
Не успеваю ответить - повесил трубку.
- Неприятности? - спрашивает Сэм озабоченно.
А если да? Он уже готов сбежать из кафе? Качаю головой.
- Семейный ужин. Опаздываю.