Чейз уже направлялся к двери, но вопрос заставил его обернуться.
- Обеда?
- Обеда. Вечером. Или у тебя другие планы?
- В общем, нет.
- Чили или сардины?
Он криво усмехнулся:
- Что-то вроде того.
- Как насчет бифштекса? - Марси описала руками круг. - Примерно такого вот размера. И такой толщины. - Ее указательный и большой пальцы раздвинулись на полтора дюйма. - Среднепрожаренный…
Обед с Марси… Вообще обед с женщиной… Почему-то это казалось ему гораздо более интимным общением, чем, выпив несколько рюмок, забраться в постель - что и составляло суть его контактов с женщинами, с тех пор как он потерял Таню. Не надо было ни о чем думать. Никаких бесед. И уж во всяком случае - никаких обязательств!
Обед же, напротив, требовал участия его разума, личностного общения и соблюдения светских приличий. Например, смотреть в глаза, когда говоришь, да придется прежде всего что-то говорить… Вряд ли он готов к этому.
Но это всего лишь Зануда в конце концов! Черт, он знает ее с пятилетнего возраста. В последние несколько дней она была ему хорошим другом. Более того, защищала его интересы в течение какого-то времени, потому что оградила от хлопот, помогла избавиться от ненужной покупки. И нельзя сбрасывать со счетов то, как учтива была она с Таней и как Таня любила и уважала ее.
Разве трудно ему оказать ей эту единственную любезность?
- Что ж, бифштекс с кровью, пожалуй, было бы неплохо.
Она широко улыбнулась, и улыбка сделала ее лицо… как там выразилась его мать? Ах, да, лучистым…
Без малейшего стеснения Марси извинилась и пошла переодеться во что-нибудь поудобнее. Затем вышла из какой-то спальни наверху, одетая в хлопчатобумажный спортивный костюм и те же тапочки. За ухом больше не было карандаша, а контактные линзы она сменила на очки.
Когда бифштексы уже шипели на домашнем гриле, Марси попросила Чейза приготовить зеленый салат. Сама же она приглядывала за картошкой, запекающейся в микроволновой печи.
Выяснив, что Чейз предпочитает неофициальную обстановку, женщина накрыла не в столовой, а на стойке бара. Через несколько минут они уже поглощали простую, но восхитительно вкусную пищу.
- Боюсь, с десертом я опростоволосилась, - заметила Марси, убирая пустые тарелки. - Правда, вон там на полке стоит банка с шоколадным печеньем.
Зазвонил телефон, и Марси поспешила к аппарату, мимоходом бросив:
- Вы должны быть польщены, мистер Тайлер: я не всякого угощаю своим шоколадным печеньем… Алло?
Она улыбнулась Чейзу, поднося трубку к уху. Но эта улыбка померкла сразу же, как только она начала разговор. Марси быстро повернулась к нему спиной. Бросив салфетку на стол, мужчина вскочил со стула и в три прыжка пересек комнату.
Прежде чем он успел отобрать у нее трубку, она обеими руками бросила ее на рычаг, а потом навалилась на телефон, как будто хотела закрыть крышку мусорного бака, наполненного чем-то отвратительным.
Так она и стояла, отвернувшись и опустив голову, вероятно, от смущения, вовсе не так легко воспринимая эти "шуточки", как пыталась его уверить.
Марси была явно расстроена, в лице не осталось ни кровинки.
- Это он?
- Да.
- Все то же?
- Не совсем. - Она вдруг густо покраснела. - На этот раз он… э… говорил, каким образом хотел бы меня… для своего удовольствия.
- Чертов извращенец!
В Чейзе и Лаки родители воспитали уважительное отношение к женщине. Им привили рыцарское благородство и ответственность в сексуальных отношениях. Даже напившись до бесчувствия, Чейз соблюдал осторожность и, ложась с женщиной в постель, принимал необходимые меры. Он никогда не пытался применить силу: в дни холостяцкой юности они с Лаки перепробовали многих, но всегда только по обоюдному согласию. Если дама говорит "нет", учил их отец, то значит нет. Джентльмен никогда не навязывает себя даме, ни при каких обстоятельствах.
Телефонную порнографию Чейз воспринимал как определенного рода насилие и то, что Марси подвергалась таким гнусным приставаниям, приводило его в ярость. Одно дело - разговоры в постели, когда вы шепчете на ухо любовнице разные словечки, что только усиливает ее возбуждение. И совсем другое - услышать те же слова от незнакомца по телефону… Естественно, в этом было что-то зловещее и пугающее. Марси побледнела от беспокойства и отвращения.
- И эта дрянь никак не отстает? - спросил он Марси. Та кивнула и отвернулась. Чейз поймал ее за руку, развернул к себе лицом. - Как долго?
- Вот уже несколько месяцев, - ответила она тихо.
- Так надо же что-то делать! Смени номер телефона, пусть Пэт установит здесь определитель номера.
Он так разволновался, что не сразу заметил, что все еще держит женщину за руку и стоит к ней почти вплотную. Вдруг осознав это, Тайлер немедленно отпустил ее и шагнул назад.
Затем смущенно закашлялся и попытался придать голосу некоторую солидность.
- Э… я думаю, тебе надо немедленно что-то предпринять.
Марси вернулась к бару и стала вытирать тарелки.
- Я думала, если я буду просто бросать трубку, ему надоест, и он перестанет звонить.
- По-видимому, ты ошиблась.
- По-видимому. - Она поставила стопку грязных тарелок в мойку и открыла кран с горячей водой. - Ты так и не попробовал печенье. Угощайся.
- Не хочу никакого печенья, - раздраженно ответил Чейз, хотя и сам не смог бы объяснить, почему сердился на нее за то, что она так беспечно отмахивается от телефонного хулигана.
- Тогда свари, пожалуйста, кофе, пока я мою тарелки, - попросила она. - Кофе - над холодильником, кофемолка - вон там…
Марси кивнула на угол шкафчика. Чейз понял подтекст этой просьбы - хватит говорить о телефонных звонках. Очевидно, ей было неприятно, а может, она была слишком напугана или слишком смущена. Или, черт побери, ей нравилось слушать всю эту мерзость по телефону!
В конце концов женщина жила одна, и у нее не было друга. По крайней мере он ничего о нем не слыхивал, да и здесь, у нее в доме, не видел свидетельств его присутствия. Единственный мужчина, упомянутый ею, это ее бывший жених из Хьюстона. Может быть, этот телефонный хулиган каким-то образом заводил ее? Если это так, то какого дьявола он, Чейз, волнуется?
Тайлер поставил кофе. Напиток сварился как раз к тому времени, как Марси закончила мыть тарелки. Поставив на поднос чашки с кофе и тарелку с печеньем, она попросила отнести его в комнату. Оба уселись возле камина, Чейз подбросил еще поленьев в огонь. Потом съел пару печений и запил их кофе.
- Как дела у "Тайлер дриллинг"?
Он взглянул на нее в упор.
- Ты умная деловая женщина, Марси. Вероятно, финансовый климат в этом городе ты знаешь лучше, чем кто-либо другой. Это что - тактичный способ узнать у меня, сколько мы еще продержимся до объявления банкротства?
- Я, правда, не хотела ничего выпытывать.
- Ладно, - философски ответил он, пожав плечами. - Слишком поздно быть гордым. Очень скоро наш финансовый статус станет предметом публичного обсуждения.
- Настолько серьезно?
- Похоже. - Он уставился в огонь и задумчиво сунул в рот еще одно печенье. - У нас нет новых контрактов. Банк потерял терпение и требует вернуть деньги, взятые много лет назад, когда рынок только стал ухудшаться. Они проявили щедрость и долго ждали, но теперь наше время истекло. Лаки сделал все возможное, от меня же ему не было никакой помощи, - добавил он с горечью. - Пару лет тому назад мы попытались придумать способ заняться чем-нибудь еще, пока нефтяной бизнес не выйдет из кризиса, но так ничего и не придумали. Потом умерла Таня и… - Он снова пожал плечами. Какие уж тут пояснения!
- Чейз. - Он поднял голову и взглянул на нее. Она водила пальцем по краю кофейной чашки. Почувствовав взгляд, подняла на него глаза. - Позволь мне вложить деньги в вашу компанию.
Несколько мгновений он непонимающе смотрел на нее, а затем хрипло и безрадостно рассмеялся:
- А я-то думал, ты настоящая деловая женщина! Не пристало тебе поступать так глупо?
- Просто я верю в тебя и в Лаки. Вы изобретательны, умны и старательны. В конце концов вы придумаете что-нибудь и возродите свое дело. И тогда я получу прибыль на вложения.
Не успела она закончить, как Чейз уже замотал головой.
- Я не могу согласиться на такое, Марси. Это очень смахивает на милостыню, но до этого мы еще не дошли и пока сохраняем остатки гордости. Кроме того, если бы нам нужен был партнер, мы давно бы уже решили проблему, поскольку предложений хватало. Дело начал дед во время подъема в тридцатые годы, отец продолжил, а мы пытались расширить. "Тайлер дриллинг" - это семейное предприятие, наша задача - сохранить его таковым.
- Ясно, - тихо сказала Марси.
- Я ценю твое предложение, но принять его не могу.
- Выход есть. - Женщина твердо посмотрела в глаза мужчине. - Ты мог бы на мне жениться.
Глава 6
Лаки повесил трубку и сказал жене:
- Он все еще не отвечает.
Стоя в дверях ванной комнаты, Девон попыталась успокоить его:
- Это вовсе не означает, что он снова исчез.
- Но вполне возможно, он снова ударился в загул.
- Не обязательно.
- И тем не менее.
- Ты не очень-то доверяешь своему брату, - мягко упрекнула она.
- Ну, назови хоть один его поступок за последние два года, который мог бы внушить доверие.
Девон повернулась и зашлепала в ванную, закрыв за собой дверь так стремительно, что чуть не прищемила подол пеньюара.
Рассерженный Лаки ринулся за ней. Он обнаружил ее сидящей за туалетным столиком и неторопливо расчесывающей щеткой густые темно-рыжие волосы. При виде ее красоты гнев его потух.
Она умела искусно разжигать его и успокаивать, причем то и другое делала быстро и эффективно. Неожиданные перемены в ее настроении разнообразили жизнь, и в этом была одна из причин его любви к ней. Непредсказуемость Девон соответствовала его собственному легковесному характеру.
Он был без ума от нее, но терпеть не мог признавать правоту жены. В данный момент так оно и случилось.
- Я не должен был так говорить, да?
- Гм, - ответила она. Это в ней ему тоже нравилось - она никогда не торжествовала победу в подобных случаях. - Но он все-таки вернулся домой, Лаки.
- По принуждению.
- Должно быть, ему это далось нелегко.
- Не похоже, чтобы он поджал хвост.
- Разве? Думаю, Чейз ворчал исключительно для того, чтобы скрыть, как он смущен, и не выказать, как рад возвращению домой в любящую его семью.
- Может быть, - согласился Лаки.
- Сегодня он пришел в контору и поинтересовался положением дел.
- Что, вероятно, было лишь показным маневром.
- Маловероятно. - Она отложила щетку, открыла баночку с ночным кремом и, вытянув руку, стала втирать душистый крем. - Думаю, следует положительно истолковывать поступки Чейза. А что, если он наконец начал исцеляться?
- Хорошо бы.
Лаки отнял у жены баночку, растер крем между пальцами и продолжил вместо нее. Спустил с ее плеч пеньюар, сбросил бретельки ночной сорочки и теперь с удовольствием касался ее кожи, настолько гладкой, что вряд ли ей требовалось какое-либо дополнительное притирание.
- Возвращение Чейза ободрило Лори. Уже одно это радует. - Девон наклонила голову и откинула волосы, подставляя Лаки шею.
- Но мама не знает, что он где-то загулял сегодня.
- Ты этого тоже не знаешь. С ним может случиться что угодно.
- Не слишком приятная ночь для прогулок на машине.
- Даже если Чейз и загулял, он уже взрослый человек и не обязан ни перед кем отчитываться. - Девон посмотрела на мужа снизу вверх сквозь ресницы, обращаясь к его отражению в зеркале. - Ты раньше делал то же самое.
- Хм, - проворчал он.
Внимание Лаки отвлекло соблазнительное отражение жены в зеркале. Ночная рубашка соскользнула с плеч и держалась только на сосках. Легкое движение его руки - и сорочка уже лежит у нее на коленях.
Он обнял Девон и начал ее ласкать. В зеркале было видно, как его руки гладят, поднимают и мнут ее грудь, как она меняет форму от этих манипуляций. Стоило ему ощутить результат своих прикосновений, как его собственная плоть набухла от желания.
- Что сказал доктор? - спросил он нежно.
- Мы с младенцем чувствуем себя хорошо, - ответила она, и улыбнулась чудесной улыбкой мадонны. - Сегодня ровно пять месяцев.
- Сколько, по-твоему, надо держать это в секрете? - Его руки гладили уже заметно выпуклый живот.
- Не так уж долго. Если бы голова Лори не была так занята Чейзом, она давно бы уже заметила мою располневшую талию.
- Они с Сейдж наверняка обидятся, что мы им сразу не сообщили.
- Вероятно, обидятся, но я все же считаю, что так лучше. А вдруг что-нибудь случится.
- Пока, слава Богу, все в порядке. - Он нежно поцеловал ее в плечо.
- Думаю, Лори не пережила бы потерю еще одного внука. Зачем же было говорить ей, что я жду ребенка в первые самые опасные месяцы?
- Но теперь ты уже на шестом, и доктор не ожидает каких-либо осложнений. - Лаки поймал в зеркале взгляд жены и улыбнулся, в то время как его рука обследовала нижнюю часть ее тела. - Я хочу объявить миру, что собираюсь стать отцом.
- Подумай лучше вот о чем, - Девон вмиг посерьезнела. - Теперь, когда Чейз дома, нам, возможно, следует отложить это объявление еще на некоторое время.
- Хм. - Он сдвинул брови. - Я понимаю, что ты имеешь в виду. Чейз будет переживать, что у нас родится первый продолжатель рода Тайлеров.
Девон поцеловала мужа в ладонь.
- Ты знаешь, как я хочу ребенка. Но моя радость тотчас меркнет, стоит мне лишь подумать о ребенке, погибшем вместе с Таней.
- Не надо, - прошептал Лаки.
Затем осторожно поднял ее, повернул к себе лицом и, целуя, снял пеньюар. Спустив плавки, притянул жену к себе, желая дать ей почувствовать силу своей эрекции. Ее вздох коснулся его губ: не стоило больше терять время, и он отнес любимую в постель.
Опустившись на кровать, он, раскрыв ее лоно, поцеловал и ощутил вкус страсти на кончике языка. Неистово покрывая ее тело поцелуями, он задержался на холмике живота, затем слегка втянул в рот сначала один, потом другой сосок, потемневший и разбухший во время беременности. Наконец мужчина достиг ее жаркого рта, страстно погрузил язык в его глубину и одновременно вошел в нее.
Супружество не заглушило их физическую тягу друг к другу. Наоборот, страсть стала куда более пылкой, чем раньше. Вот и сейчас, обессилев от любви, оба тем не менее были счастливы.
Прижав жену к себе, Лаки нежно поглаживал ее живот, где, как в гнездышке, лежал его ребенок. Потом прошептал:
- Зная о том, что Чейз утратил, как могу я винить брата за его поступки?
- Конечно, - ответила Девон, похлопывая его по руке. - Ты можешь только терпеливо ждать, когда он излечит боль своего сердца.
- Если это вообще возможно. - Слова мужа звучали не слишком оптимистично.
Девон шевельнулась и произнесла с тем упрямством в голосе, которое он так любил:
- О, мы должны верить, что возможно!
Чейз наконец обрел дар речи. Его изумленный взгляд не отрывался от лица хозяйки.
- Что?
- Повторить? - спросила Марси. - Ладно. Я сказала, что ты можешь спасти свое дело и сохранить его семейным, если женишься на мне. Поскольку тогда все, что у меня есть, будет твоим.
Он положил недоеденное печенье на тарелку, стряхнул крошки и встал. Схватив пальто, натянул его и зашагал к выходу.
- Ты даже не считаешь нужным обсудить предложение? - Марси двинулась за ним.
- Нет.
Она догнала его и загородила входную дверь своим стройным телом.
- Чейз, пожалуйста! Если у меня хватило смелости предложить тебе такое, то проявить достаточно смелости, чтобы поговорить о нем, - это такая малость!
- Зачем терять попусту время?
- Сомневаюсь, что обсуждение моего будущего - это напрасная трата времени.
Он хлопнул по ладони замшевыми перчатками, пытаясь решить, как убраться отсюда, не оскорбив ее.
- Не знаю, что заставило тебя произнести такую невероятную фразу, Марси. Не могу себе представить, что у тебя на уме. Хотелось бы думать, что ты шутишь.
- Я не шучу.
- Тогда у меня нет иного выхода, кроме как ответить: спасибо, нет.
- Даже не обсудив?
- И обсуждать тут нечего. Эта идея не заслуживает внимания.
- Не согласна. Ведь я же не первому попавшемуся мужчине предлагаю жениться на мне, подчиняясь минутной прихоти. Считай я идею неосуществимой, я бы и не заикнулась об этом.
- Идея неосуществима.
- Почему?
- Черт побери, - пробормотал он в отчаянии. - Ты вынуждаешь меня быть резким.
- Если у тебя есть возражения, не бойся оскорбить мои чувства. Я уже говорила, что не придаю значения ничему такому.
- Ладно, - выдохнул он, переминаясь с ноги на ногу и не отрывая от нее взгляда. - Скажу откровенно: я не намерен снова жениться. Никогда.
- Почему?
- Потому, что у меня уже была жена. Был ребенок. Я потерял их. Никто не сможет занять место Тани. И помимо прочего, я тебя не люблю.
- Я не смею даже надеться занять Танино место, во всяком случае, мне бы не хотелось. Мы совершенно разные люди. Опять же я никогда и не воображала, что ты меня любишь, Чейз. Браки заключаются по самым разным причинам, думаю, любовь - одна из последних…
Он недоуменно уставился на нее.
- Так какого же черта?.. Зная, что я не люблю тебя, что я все еще люблю свою жену, зачем ты сознательно идешь на такое?
- Потому что за последние два дня ты множество раз напомнил мне, что я старая дева. Даже в наше время, независимо от того, сколь прогрессивны стали взгляды в обществе, если ты не замужем, ты - белая ворона. Люди идут по жизни парами. Это все еще мир пар. Я устала от одиночества.
- Неубедительно, Марси. Ты ведь сама рассказывала, что почти вышла замуж, но в последнюю минуту передумала, потому что не любила парня.
- Так оно и было. Но тогда мне не было и тридцати.
- И что же?
- А сейчас мне тридцать пять. Тридцатипятилетняя одиночка, разведенная или вдова, не такая уж редкость. Даже тридцатипятилетний холостяк не привлекает особого внимания. Но женщина, в тридцать пять лет все еще незамужняя - старая дева, особенно, если она живет одна и редко бывает на людях… - Она опустила глаза и мягко добавила: - Да еще если ее зовут Зануда Джонс…