Была ли ее мать одинока? Этот вопрос Сара никогда себе не задавала и до сего момента даже не думала об этом. Герцогиня Херридж, казалось, довольствовалась своими цветами и садами, рукоделием и любовью к фортепиано. Но лежала ли она когда-нибудь с открытыми глазами, как Сара теперь, вслушиваясь в звуки ночи и желая чего-то, чего не могла назвать? Послышался легкий стук в дверь.
Сара выскользнула из кровати и босиком пошла к двери.
- Кто там? - прошептала она.
- Дуглас.
Она ухватилась за дверной косяк.
- Минуточку.
Сара нашла ключ на бюро, вернулась к двери и открыла маленький замок. Повернув ручку, она медленно распахнула дверь.
На пороге стоял Дуглас в расстегнутой белой рубашке и черных брюках. Его волосы были спутаны, темная щетина придавала лицу мрачное выражение, он выглядел очень раздраженным.
- Что случилось? - тихо спросила она, стараясь не разбудить горничную.
Открыв дверь шире, чтобы он мог войти, она приложила палец к губам, указав на Флори.
- У тебя есть с собой твои духи? - Его голос звучал почти угрюмо.
- Духи? Да, конечно. Зачем тебе?
- Не важно. Можно их взять? Я верну утром.
- Тебе нужен флакон моих духов? - Сара не могла понять зачем.
Он посмотрел на нее с такой враждебностью, что она едва не отступила. Потом гордость в ней взяла верх, и она в ответ нахмурилась.
- Я не могу уснуть, - сказал он. - И подумал, что если буду чувствовать твой запах, это поможет.
Она уставилась на него, потом повернулась и пошла к бюро, сжав кулаки, чтобы он не увидел, как дрожат ее руки. Вернувшись, она протянула, ему флакон.
- Пробка завинчивается, - сказала она. - Нужно туго закрутить, иначе все выльется.
Дуглас взял у нее флакон и, похоже, хотел что-то сказать, но передумал. Она понятия не имела, что он мог сказать в таком раздраженном настроении. Он разглядывал треугольную пробку и хрустальный резной флакон, словно это самый ценный предмет на свете.
- Тебе не нужно пользоваться духами, - сказала она. - Если ты предпочитаешь спать здесь, я возражать не стану.
Он посмотрел в угол, где спала Флори.
- Нет.
В следующий миг он резко повернулся и ушел. Она смотрела ему вслед.
Глава 18
Сара явно плохо спала ночью, мерное движение кареты убаюкивало ее. Дуглас наблюдал за ней: она притулилась в уютном уголке, закрыла глаза и через минуту уже спала.
Они женаты всего несколько недель, и за это короткое время он видел, как она горюет по матери, противостоит отцу, заботится о своих подопечных, решает непосильные задачи на благо Чейвенсуорта. Она без остатка отдавалась любому делу, но была слишком уязвимой.
Она вечно отвлекала его, словно ее миниатюра отпечаталась у него в уме.
Сверившись с карманными часами, Дуглас решил остановиться на завтрак. Они сегодня дважды меняли лошадей и ехали с отличной скоростью. Днем они будут в Килмарине.
- Что скажете, Флори, если мы сделаем остановку?
Служанка широко улыбнулась, поскольку это предложение означало, что Тим тоже получит передышку и они смогут поесть вместе.
- С удовольствием, сэр. Разбудить леди Сару?
Он покачал головой:
- Пусть спит. Мы устроим все для пикника, а потом разбудим ее.
Через четверть часа он это и сделал, после того как они расстелили одеяло на поросшем травой крутом берегу реки. Тим и Флори сели немного в стороне, и он не стал подзывать их. Во-первых, они женаты всего полгода. Во-вторых, хотя классовая система в Англии не такая жесткая, как в некоторых местах, где ему доводилось бывать, но все равно Тиму и Флори будет неловко есть вместе с ними.
Он вошел в карету и сел около Сары. Ее шляпа съехала набок, он развязал ленты и осторожно снял ее.
Сара вздрогнула, потерла щеку и открыла глаза. Она не сразу поняла, где находится.
- Я видела во сне маму, - произнесла она тихо.
- Думаю, это продлится несколько месяцев, - ответил Дуглас. - Вы так прощаетесь.
Сара кивнула и выглянула в окно.
- Мы остановились?
- Мы заслужили перерыв на отдых. - Дуглас подал ей руку, Сара вложила в нее свою ладонь, и они вышли из кареты и стали подниматься на холм. Рыжая белка, заметив их, в тревоге помчалась к соснам.
Голубые небеса были почти скрыты пушистыми белыми облаками. Синие холмы становились серыми, когда подгоняемые ветерком облака проплывали над ними, отбрасывая тень.
Они поднялись выше, тропинка пролегала близко к краю утеса. Дуглас предусмотрительно шел между Сарой и обрывом.
На поляне он остановился и с удовольствием услышал, как Сара задохнулась от восторга и изумления.
Внизу мерцала река Тей, серебристой змеей извиваясь среди изумрудной зелени. На север уходили горы Кейрнгорм. На запад тянулись холмы Лох-Ирн. Воздух казался здесь более мягким, размытым, все виделось как сквозь прекрасную вуаль.
Он был дома, и его сердце, казалось, с каждой милей расцветало.
- Что это? - Высвободив руку, Сара указала влево.
- Туллохс-Фолли, павильон "Каприз" в виде искусственных руин, - сказал Дуглас. - Башня на нем была построена в прошлом столетии одним из твоих предков.
- Значит, мы недалеко от Килмарина?
- Несколько часов пути, не больше, - ответил Дуглас.
- Тут кто-нибудь живет?
Он покачал головой.
- Тогда зачем это построено?
- Полагаю, это преклонение перед замками на Рейне в Германии. - Он указал вниз на реку Тей: - У нас есть собственная версия Рейна, но никаких замков.
Сара указала направо, на руины какой-то постройки на другом холме, ниже того, на котором они стояли.
- А это что?
- Это замок Белой дамы. - Зародившаяся в глубинах его души улыбка рвалась наружу. - Я слышал об этом мальчишкой. Не помню, кому он принадлежал, а может, и не знал никогда. Но по слухам, здесь бродит девушка, которая влюбилась в слугу, и ее заперли в спальне на третьем этаже. Она выбросилась из окна.
- О Господи!
Дуглас снова взял ее за руку.
- Не надо расстраиваться из-за такой старой истории, Сара. Кто знает, правдива ли она?
Они отошли от обрыва, и только тогда она заметила одеяло и корзину.
Дуглас выпустил ее руку, и Сара устроилась на одеяле.
- Как ты это делаешь? - спросил он.
Она вопросительно подняла глаза.
- С твоими юбками. Ты похожа на цветок и села так изящно, будто сделала реверанс.
Сару удивил этот комплимент.
- Меня этому учили, - сказала она.
- Ты часто бывала на пикниках?
- Мы с мамой предпочитали полдничать под дубом в южной части Чейвенсуорта. Там чудесное место. Можно посидеть, почитать или поговорить.
- Я удивлен, что ты позволяла себе отложить свои обязанности. - Он уселся напротив.
- Меня начали учить, когда мне было шесть лет. Именно тогда мне ясно дали понять, что я дочь герцога Херриджа и, следовательно, отличаюсь от других людей.
Дуглас промолчал.
- Меня поощряли всегда вести себя прилично и помнить, что люди смотрят на меня, единственного ребенка герцога Херриджа. Я не должна позорить его, ставить его в неловкое положение, поступать неуместно.
- Другими словами, ты должна была стать образцом добродетели.
- Возможно, - слабо улыбнулась Сара. - Если у меня возникали вопросы, как поступить, мать была мне опорой. Она была для меня источником информации по большинству вопросов. В Лондоне я могла проконсультироваться с тетей.
- Мать не сопровождала тебя в Лондон?
- Нет, - покачала головой она. - Отец не позволял.
С каждым разговором Дуглас понимал Сару немного лучше, и теперь ему стало ясно, какую замкнутую жизнь она вела.
- Не сомневаюсь, ты была безупречной герцогской дочерью, - сказал он.
- Моя жизнь была ограничена моим поведением. - Замявшись, она продолжила: - Ожиданием моего поведения. - Сара смотрела прямо на него, бесстрашный взгляд ее серых глаз напомнил ему об их первой встрече в кабинете герцога Херриджа. - Но я не знаю, чего от меня ждешь ты, Дуглас.
Она развернула сыр и начала тоненько его резать. Дуглас не привык, чтобы его обслуживали, но забота жены опьяняла его.
- Ты не могла сказать мне ничего более приятного, - заметил он.
Теперь она смутилась.
- Я хочу, Сара, чтобы ты поступала по своему желанию: не так, как ты считаешь приличным, и не так, как, по твоему мнению, от тебя ждут, но сообразно своим чувствам.
Он потянулся и взял ее затянутую в перчатку руку в свои ладони. Сара всегда пряталась за покровами, всегда защищалась от пристального взгляда других.
Он хотел видеть ее нагой при свете дня, и хотя теперь не время и не место, он позволил себе поразмышлять об этом.
- У меня не было возможности сказать тебе, как роскошно ты выглядела тогда в нашей спальне. У тебя великолепные ноги, совершенные бедра и талия. И позвольте сказать, леди Сара, у вас великолепные ягодицы.
- Ты это говорил.
Его и позабавил, и обрадовал вспыхнувший на ее щеках румянец.
- Ты тогда улыбался, - сказала она.
- Так ты поэтому вернулась на свою узкую неудобную кровать? Потому что я улыбнулся? Я был восхищен и очарован. Почему же мне не улыбаться? Удивляюсь, что я джигу не отплясывал.
Она снова, казалось, изумилась.
Дуглас сосредоточился на ее руках, а когда поднял глаза, увидел, что она смотрит на него.
Воздух замер, стояла летняя тишина, как будто сама природа ждала. Даже кузнечики замолчали.
Он повернул ее руку и расстегивал пуговки на перчатке. Один за другим он высвободил ее пальцы из шелка, потом бросил перчатку на одеяло. Теперь их руки соприкасались. Ее рука была горячее, чем у него, будто скрытое пламя бушевало в ее теле, только так выражая свою тайну.
- Возможно, это несправедливо, - сказал он. - Ты, дочь благопристойного и добродетельного герцога, связалась с авантюристом.
- У нас не любовная связь, - сказала она. - Мы женаты.
- Пока мы физически не осуществим брачный союз, леди Сара, это лишь флирт.
- И как только мы осуществим союз, ты будешь относиться ко мне с соблюдением правил этикета, как я привыкла ожидать от мужчин?
Подняв голову, он посмотрел ей в глаза:
- Ты хочешь сказать, что я перестану смущать тебя? И больше никогда не буду говорить о твоей груди? О твоей нежной коже?
- Я действительно хочу, чтобы ты ничего подобного не говорил.
- Возможно, как только мы ляжем вместе, леди Сара, я буду говорить о другом…
- Ты не слышал, что я сказала? - спросила Сара.
Дуглас наклонился к ней:
- Пойми. Ты вольна сказать мне, что пожелаешь. Я столь же свободен игнорировать это.
Медленно она высвободила руку и сосредоточенно посмотрела вниз.
Дуглас приподнял ее за подбородок.
- Думаю, нам нужно вместо флирта завести любовную интригу, леди Сара, - сказал он. - И если дело дальше прикосновений не зайдет, пусть будет так.
Она отвела взгляд, потом снова посмотрела на Дугласа. Он почувствовал, что она дрожит, и ему захотелось притянуть ее в свои объятия и согреть. Он тихо прошептал бы ей слова утешения и освободил бы ее от страха…
Дуглас потянулся за сыром и фляжкой пива и улыбнулся Саре, не удивляясь, что она отвела глаза вместо того, чтобы улыбнуться в ответ.
- Расскажи мне о своем деде.
Она наполнила свою тарелку, потом наконец ответила:
- Я о нем ничего не знаю. Его зовут Доналд Туллох. Туллох - распространенная шотландская фамилия?
- В окрестностях Перта - да, - сказал Дуглас. - Между твоей матерью и ее родителями была сильная антипатия?
- Я не уверена, что это была антипатия, - призналась Сара. - Иногда мне кажется, что мама очень грустила из-за разлада. Она никогда об этом не упоминала, но не раз говорила, что и два человека могут составить семью, что она и я такая же семья, как любая большая.
- Вполне возможно, что дедушка не захочет тебя видеть. Ты хоть уверена, что он жив?
- Месяц назад был жив. Мой поверенный навел справки.
- Ты знала, что до этого может дойти?
- Меня больше волновало, что отец сошлет мою мать в Шотландию. Я не знала, куда мы отправимся, поэтому хотела гарантировать, что дед примет нас.
- Он знает, что ты едешь?
Она покачала головой:
- Нет, я не поддерживала связь с ним и попросила поверенного не сообщать о моем интересе. Но насколько он понял, мой дед жив и по-прежнему глава семьи.
Сара затихла. Жалела ли она, что Морна Херридж оказалась не такой долгожительницей, как ее отец?
- И ты ничего не знаешь о нем и о Килмарине?
Она снова покачала головой.
- А ты?
- Килмарин для жителей Перта все равно, что Букингемский дворец для лондонцев. Некоторые его части поразительно уродливы, другие красивы, это памятник тому, что может сотворить человек.
- Моя мать никогда не говорила об этом. За все годы она вообще редко упоминала Шотландию. Как будто закрыла дверь в ту часть ее жизни.
Дуглас молчал. Что он мог сказать? Иногда, чтобы выжить, нужно отгородиться от своего прошлого.
- А ты кого-нибудь хочешь увидеть в Перте?
- Если бы хотел, давно вернулся бы.
- И ты никого не хотел бы снова увидеть?
- Выуживаете информацию, леди Сара? - улыбнулся он. - Когда я покинул Шотландию, я был слишком молод, чтобы разбить много сердец.
- Но некоторые разбил. - Это был не столько вопрос, сколько комментарий.
- Я должен прикидываться, что столь же целомудрен, как в день появления на свет?
Ее так заинтриговал этот вопрос, что Дуглас даже головой покачал.
- У меня флакон твоих духов, - сказал он и с удовольствием заметил, как ее лицо снова вспыхнуло. - Вернуть его? Или оставить на тот случай, если нам снова придется спать порознь?
Возможно, ключ к завоеванию сердца Сары в том, чтобы сбивать ее с толку и делать это достаточно долго, поскольку она не понимает, что ее добиваются.
Глава 19
Шотландия уже два дня приветствовала их голубым небом, но сегодня белые облака превратились в темные тучи. Даже воздух изменился, стал тяжелым и влажным.
- Похоже, скоро хлынет ливень, - сказал Дуглас, разглядывая облака. Через люк в крыше он велел Тиму остановить карету на обочине.
- В чем дело? - спросила Сара, это были ее первые слова после пикника.
- Нужно приять меры. Грязь на дороге быстро превратится в жижу. И карета за считанные минуты может завязнуть.
- Что ты предлагаешь делать?
- Это зависит от того, что приготовила нам природа. - Кроме этого загадочного замечания, Дуглас других пояснений не дал.
Она посмотрела на Флори. Горничная не любила грозу, и ее нарастающая тревога была заметна всем. Сара похлопала ее по руке:
- Все будет хорошо, Флори. Тим превосходный кучер, и у мистера Эстона хорошая голова на плечах.
Говорит ли она, как подобает жене? Ее голос был спокоен и лишен тревоги. Но она годами тренировала сдержанность. Если она и боялась, то сомневалась, что кто-то в карете способен это заметить.
Открыв дверцу, она увидела, что Тим и Дуглас что-то горячо обсуждают, стоя у лошадей. Они сами принимают решение о безопасности, даже не привлекая их?
Сара закрыла дверцу и села.
- Иногда с мужчинами так трудно. - Эту фразу ей не следовало произносить ни при каких обстоятельствах.
Флори, благослови Господь ее тактичную натуру, притворилась, что ничего не слышала.
- Как вы думаете, поблизости есть гостиница, леди Сара? - спросила она через несколько минут.
- Искренне надеюсь, что нет, - ответила Сара. - Я планировала сегодня быть в Килмарине, не хочу еще одну ночь провести в гостинице.
Дуглас сел в карету и сначала обратился к Флори:
- Тим говорит, что вам не нужно волноваться. Мы найдем убежище до грозы.
Флори была бледна как полотно, но заставила себя улыбнуться и кивнула:
- Спасибо, сэр. Я волнуюсь о моем Тиме.
- Как и полагается, - сказал Дуглас, чем заработал хмурый взгляд Сары. Меньше всего он должен сочувствовать Флори, это сделает ее истеричной. Но, не обращая внимания на строгий вид Сары, он продолжал: - Это молнии мы должны бояться.
Наконец он повернулся к Саре.
- Мы недалеко от главной дороги, - сказал он. - Мы направляемся к ней.
- Мы найдем гостиницу, сэр? - спросила Флори.
- Мы раньше доберемся до Килмарина, - сказал Дуглас.
Они обменялись долгим взглядом, и Сара узнала выражение его глаз. Он мог быть непоколебимым как каменная стена, чтобы добиться своего. Как странно, что она не поняла этого до того, как они уехали из Чейвенсуорта.
Он начал улыбаться, улыбка была очаровательна, если бы не ее озорство и дерзость. Глаза выдавали его мысли, и Сара была уверена, что не будь здесь Флори, Дуглас рассмеялся бы или схватил бы ее, усадил к себе на колени и уткнулся бы в ее грудь.
О чем она думает? Она вытащила из кармана на стенке кареты лист бумаги и начала обмахиваться. Он не перестал улыбаться, и она, нахмурившись, посмотрела на него.
- Мистер Эстон, - произнесла она. Только это, только его имя. И его улыбка стала еще шире. - Прекратите. - Она стиснула зубы.
- Я ничего не делаю, леди Сара, - сказал он, все еще улыбаясь. - Кроме заботы о вашей безопасности.
Она не могла возразить, хотя ей очень хотелось к чему-нибудь придраться. Видит Бог, ей хорошо известно его поведение, когда нет посторонних, но на публике он вел себя как безупречный джентльмен.
Он мало чем отличался от рыцарей, о которых рассказывала мать. Но те рыцари посылали возлюбленным цветы, сочиняли стихи, сажали сады. Сара сомневалась, что хотя бы один из тех рыцарей нашептывал своей даме неприличные предложения, дразнил ее губами и дерзкими словами.
Она отвела взгляд и сосредоточилась на пейзаже за окном кареты. Небо быстро темнело, трава гнулась на усилившемся ветру. Флори подвинулась поближе. Сара посмотрела на горничную и ободряюще улыбнулась, потом снова посмотрела в окно, игнорируя Дугласа. Не сказать, что это было легко.
Удар грома заставил ее подскочить. Флори схватила ее за руку и взвизгнула. Сара посмотрела на Дугласа, он успокаивающе улыбнулся. Не говоря ни слова, он протянул руку, Сара взяла ее, и теперь они втроем держались за руки.
- Если мы не найдем укрытие, - сказала Сара, - Тим должен перебраться к нам. Ему там оставаться небезопасно.
Дуглас кивнул.
- Кто такой Алано?
- Ты с ним встречалась, - нахмурился Дуглас.
- Да, но кто он?
- Почему ты сейчас об этом спрашиваешь?
Порывы ветра ударяли в стенки кареты, Тим покрикивал, успокаивая лошадей.
- Лошади боятся стихии? - спросила она.
- Думаю, все животные инстинктивно стремятся к безопасности. Все непривычное пугает.
Она кивнула, отвлеченная очередным раскатом грома.
- Тебя действительно интересует Алано, или это способ отвлечься от грозы?
- Я грозы не боюсь, - сказала она. - Я в ладу с любыми проявлениями природы. - Нахмурившись, Сара пристально смотрела на него.
- Да?