– Могла бы, но не сделала этого, потому что боялась.
– Боялась? Чего?
– Тебя, Байрон. И твоей семьи. Мы ушли из дома, взяв столько вещей, сколько могли унести. Мне пришлось искать работу. Беременной быть совсем не так весело, как уверяют с телеэкранов. Мэй учится, тебя не было рядом. Я убедила себя, что ты никогда не вернешься и в целом мире есть только я, Мэй и Перси. Так было лучше. Больше мы ни в ком не нуждались.
– Я мог бы оказать помощь. Даже если бы и не вернулся, все равно мог помочь. Выплачивал пособие на ребенка, и тебе не пришлось бы справляться в одиночку.
Леона опустила голову и хлюпнула носом.
– Теперь ты здесь. То, что случилось в прошлом, мне изменить не по силам, но ты намерен остаться.
– Да.
– В таком случае я согласна на пособие и часы посещения. Но потерять его я не могу. Прошу, не пытайся наказать меня за то, что утаила от тебя сына.
Мольба в ее голосе, предположение, что он может изощренно отомстить ей, тронули Байрона до глубины души. Он развернул Леону к себе и, взяв за подбородок, заставил поднять голову и посмотреть себе в глаза. Пособие на ребенка и часы посещения звучало как приговор и напоминало несколько часов в году, когда его, Френсис и Мэттью отправляли на встречу с матерью, которая из последних сил сдерживала слезы. Такого врагу не пожелаешь. Что бы там ни говорили, он не похож на отца. Он гораздо лучше.
Но так ли это на самом деле? Сделал девушку беременной и уехал, бросив на произвол судьбы без средств к существованию. Он-то думал, что она осталась на попечении отца и он будет оплачивать счета. Оказалось, не так.
Леона права. Он поступил так же, как сделал бы на его месте Хардвик Бомонт.
– Я не собираюсь отнимать у тебя Перси. Вы оба теперь будете жить со мной.
Леона раскрыла рот от изумления.
– Что?
Байрон крепче сжал ее плечи.
– Жилья у меня пока нет, поэтому можешь либо переехать ко мне в особняк, либо помоги подобрать что-нибудь подходящее. Но съехаться нам нужно как можно скорее.
Уж не снится ли ей все это? Возвращение Байрона, их поцелуй, то, как он читает сыну сказку на ночь. Однако выражение его глаз и пальцы, сжимающие плечи, убедили, что она не грезит.
– Ты хочешь, чтобы я собрала вещи и поехала с тобой?
– Я хочу, чтобы сын жил со мной, а без тебя ему не обойтись, значит, так тому и быть.
Ах вот в чем дело! Она ему не нужна, но он готов мириться с ее присутствием ради получения желаемого. Его слова ножом полоснули по сердцу. А ведь она обещала Мэй, что не позволит Байрону снова ранить себя.
Она ненавидела лгать сестре.
Тем не менее она неплохо держится. И не согласилась на требования Байрона ради сохранения мира, не ударилась в слезы. Это в прошлом. Возможно, она недостаточно сильна, чтобы уберечь собственное сердце, но сына защитить точно сумеет.
– Что, если идея жить вместе не кажется мне хорошей?
– Отчего же нет?
Она не могла смотреть в его напряженное лицо, так как не перенесла бы новой боли, и закрыла глаза.
– Наши отношения в прошлом.
– Но… – начал было он.
Леона не дала перебить себя.
– Не важно, кто тому виной. Если мы станем жить вместе, придется каждый день делать выбор.
Просыпаться по утрам, осознавая, что он рядом, их не разделяют океаны и континенты. Каждый треклятый день придется обсуждать с ним, как развивается Перси. Он будет готовить для нее еду, а она благосклонно принимать его заботу. И каждый день, каждую минуту гадать, когда эта идиллия подойдет к концу.
Байрон привлек ее к себе и, обдав жарким дыханием, прошептал:
– Послушай меня, Леона Харпер. – От его холодного тона заныло в желудке. – Речь сейчас не о том, чтобы найти правых и виноватых. Значение имеет лишь то, что у меня есть сын, и я не намерен оставаться в стороне только потому, что утром за завтраком ты боишься испытать чувство неловкости. Ты будешь жить со мной, и мы будем вместе воспитывать нашего сына.
Невысказанное "В противном случае" повисло в воздухе между ними.
Леона изо всех сил старалась не расплакаться. Только не перед Байроном. И ни перед каким другим мужчиной. Не бывать этому. Она взрослый человек, несущий ответственность за сестру и сына. Она не сдастся.
– У меня очень мало денег. Именно поэтому мы и живем здесь.
– Заботу о деньгах предоставь мне.
– Но…
– Никаких но, Леона. Целый год ты справлялась одна, теперь пришла моя очередь взять на себя ответственность. Это самое меньшее, что я могу сделать.
Ей пришлись по душе его слова. Она станет жить с ним, позволит заботиться о себе и Перси. Так больше не придется балансировать на грани благородной бедности. Тогда счета за визит к врачу или ушные капли перестанут быть неприступными горными вершинами, на которые она пытается вскарабкаться. Деньги Байрона могли бы существенно облегчить ей жизнь.
Разумеется, если бы она искала легких путей, позволяя другим людям все решать за нее, до сих пор жила бы в отчем доме, постоянно выслушивая жалобы на Бомонтов в целом и Байрона в частности. Определенно, так проще. Но не лучше.
Леона не хотела снова попадать в зависимость от мужчины, особенно того, кто уже однажды бросил ее на произвол судьбы. Поцелуям и обещаниям Байрона верить нельзя, ведь теперь на кону не только ее сердце, но и сердце Перси.
– Мэй присматривает за малышом. Я не могу просто взять и бросить ее. – Не самая блестящая отговорка, но другой нет. Мэй двадцать лет, она девушка с тонкой душевной организацией и не заслуживает быть выброшенной в воды океана, именуемого жизнью, только потому, что так захотел один миллиардер. – И Перси ее очень любит.
Она думала, это поможет. Не помогло. Байрон устало вздохнул, отпустил ее плечи, но не отступил, стал гладить ей руки.
– Это твое условие, да? Я должен найти квартиру твоей сестре, прежде чем ты согласишься переехать ко мне?
Снова этот разговор о совместном проживании! В прошлом она частенько оставалась ночевать у Байрона, даже зная, что рискует привлечь к себе внимание отца. Если бы он узнал, возникли бы проблемы, но ей не было до этого дела, потому что нравилось просыпаться в объятиях Байрона.
Будь она тогда уверена, что он немедля женится на ней, рассказала бы ему о беременности. И не имело значения, кто ее отец, потому что Байрон любит ее, а она его. Несомненно, узнав правду, он понял бы ее. Ей просто нужен человек, которому дела нет до ее фамилии. И она думала, что нашла его. Теперь расплачивается за ошибку и не может позволить себе вторично наступить на те же грабли.
– В особняке я жить не стану.
– Хорошо. В любом случае я собирался искать жилье недалеко от ресторана. – Он продолжал гладить ее руки, и, черт подери, ей это нравилось. – Такой вариант тебя устроит? Или хочешь жить ближе к работе?
Леона уткнулась лбом ему в плечо. После требования переехать к нему ради счастья сына у нее не осталось выбора. А в малом Байрон готов пойти на уступки.
– Мой офис находится в деловой части города. Хотелось бы подыскать такое жилье, чтобы оттуда добираться было не дальше, чем сейчас.
– Утром сделаю несколько звонков. Переедем так скоро, как только возможно.
Что она скажет сестре? "Нет-нет, я не позволю Байрону снова разбить мне сердце. Кстати, собирай вещички и выметайся, отныне мы с ним будем жить вместе". Мэй придет в ярость.
Как бы то ни было, Леона понимала, что не может отказаться. Какой у нее выбор? Байрон не намерен видеться с сыном время от времени, зато может возбудить против нее иск о передаче права опеки над малышом. Этого допустить нельзя. И где взять деньги на адвоката? И родителей о помощи не попросишь. Узнай отец, что Байрон намерен отнять у нее сына, развяжет войну не на жизнь, а на смерть. А что, если она проиграет? Неизвестно, на какие меры он может отважиться, не стоит выяснять это на личном опыте.
Рисковать она не могла и пыталась убедить себя, что их совместное проживание – временная мера. До тех пор пока не договорятся об опеке над малышом.
Байрон обнял ее и прижал к груди.
– Я не хочу наказывать тебя, Леона. Но Перси и мой сын тоже.
– Знаю.
– Нам будет неплохо вместе, правда же? Уж точно лучше, чем жить с твоими родителями, разве нет?
От этой мысли Леона содрогнулась.
– Нужно установить правила. Никакой ругани в присутствии малыша.
– Хорошо. Я и не собирался с тобой враждовать.
Так она и поверила! Оставался еще один важный вопрос, который нужно обсудить, прежде чем отвечать согласием.
– Мы будем спать в разных спальнях. Мое согласие жить с тобой под одной крышей не означает, что я готова делить с тобой постель.
– Я делаю это ради блага Перси и вовсе не ожидаю, что ты станешь спать со мной. Полагаю, будет лучше, если между нами все будет предельно просто и понятно, до тех пор, пока не решим, как поступить дальше.
– Согласна. – Неужели она ожидает, что они сумеют держаться друг от друга на расстоянии? – Чем проще, тем лучше.
– И ты поможешь мне с декором ресторана?
– Да. – Бросить работу она не может. Даже если он позаботится об оплате жилья, ей нужно сохранять финансовую независимость. Чем бы ни обернулись отношения, у нее должны быть средства, чтобы начать все сначала, если потребуется.
Снова.
– А как же твои родители? Не пойми меня неправильно, но я не хочу, чтобы мой сын виделся с твоим отцом.
– Я порвала с ними, когда ушла.
– А почему ты ушла? Мы, конечно, строили планы о совместном проживании, но для такого кардинального решения у тебя наверняка имелась иная причина?
Уголки губ поползли вниз, Леона с трудом сдерживала слезы. Она не съехалась с Байроном тогда, потому что это означало бы необходимость открыть ему, кто она на самом деле, а ей не хотелось рисковать. Оглядываясь назад, она понимала, что все же следовало бы.
– Нам с Мэй пришлось уехать. Отец сделался невыносимым.
– Он бил тебя? – В его глазах вспыхнул свирепый огонь.
– Нет. – Много иных способов причинить человеку боль. – Он угрожал, что объявит меня умалишенной и отнимет ребенка, когда тот родится.
– Что он сделал?
– Из-за тебя. Из-за того, кем ты являешься. Он хотел сделать так, чтобы ты никогда не добрался до Перси.
Многие годы отец терроризировал мать Леоны, сестру, ее саму. Им приходилось нести бремя его гнева. Леона мирилась с этим куда дольше, чем следовало бы. А потом встретила Байрона, который показал ей, что жить можно и по-другому, в заботе друг о друге. Ах, если бы ей тогда хватило смелости во всем ему признаться.
С другой стороны, теперь известно истинное лицо Байрона. Стоило уходить от отца к мужчине, который все равно скоро ее бросил?!
Однако время, проведенное с ним, придало мужества коренным образом изменить свою жизнь. Будучи незамужней и беременной, она ушла из дома, прихватив Мэй. До того как Леон Харпер отнимет у нее сына.
Байрон ошеломленно взирал на нее.
– Он бы так поступил? – Она кивнула. – В таком случае нам остается только одно. – Леоне хотелось ответить отказом, даже не зная, что он намерен предложить. Что бы это ни было, ей наверняка не понравится. – Мы должны пожениться.
Глава 6
Такова теперь его жизнь – делает предложение плачущей женщине шепотом из опасения разбудить ребенка.
– Почему же он до сих пор не осуществил свою угрозу? Почему не забрал Перси?
– Не знаю.
– Брак со мной – единственный способ обезопасить Перси, Леона, и тебе это известно.
Если они не узаконят свои отношения, Леон Харпер может в любой момент ворваться в их жизнь и все разрушить. Байрон отсутствовал целый год и, даже не зная всех тонкостей семейного права, понимал, что это обстоятельство может быть использовано против него. Будучи отцом малыша, он выиграет дело в суде, но это будет долгая изнуряющая битва, потому что Леон без боя не сдастся.
Он вспомнил мать, в смятении наблюдающую за тем, как отец сразу по окончании бракоразводного процесса укладывает ее вещи в грузовик. После того как ее выставили за дверь и разлучили с детьми, мать так никогда до конца и не оправилась.
Способен ли он так же поступить с Леоной? Сможет ли жить в мире с самим собой, если она падет еще одной жертвой непрекращающейся битвы между Бомонтами и Харперами? Следовало бы преподать ей хороший урок, ведь она солгала ему дважды. Утаила, кем является на самом деле и что родила сына.
И все же он не мог на это решиться. В одном Леона права: не важно, кто что сделал год назад. Ему невыносима мысль о том, что она может повторить судьбу его матери. Так рисковать он не согласен.
В настоящий момент он едва соображал. Малыш, квартира, свадьба. Кольцо. И ресторан. Как бы все это не забыть.
И яблочное пюре. Он повернулся к плите. Да, готово. Пусть немного остынет. Вдруг ему в голову пришла совершенно бредовая мысль, а есть ли у Леоны шоколадное печенье? Сейчас самое время.
Он посмотрел на нее. Она глядела на него во все глаза, будто он угроза для жизни. Возможно, так и есть, но у него нет выбора. Нельзя допустить, чтобы Леон Харпер запустил когти в Перси. Все остальное второстепенно.
– До тех пор, по крайней мере, пока не будем абсолютно уверены, что твой отец не сможет отнять малыша. И у тебя по-прежнему будет отдельная спальня. Ты была мне глубоко небезразлична. Надеюсь, мы сможем, по крайней мере, стать друзьями.
Леона потупилась, Байрон понял, что своими словами лишь усугубил ситуацию.
– Друзьями.
– Ради блага Перси.
– Позволь мне обдумать твое предложение. Завтра пятница. Все равно разрешение на заключение брака придется ждать неделю или две.
– Конечно. – Байрон пытался придать голосу дружелюбия. – В любом случае с завтрашнего дня начну подыскивать жилье. – Даже если она откажется выйти за него замуж, жить они все равно будут вместе.
Но она не откажется. Сомнений не возникало.
Байрон понял, что пора уходить. Желание съесть шоколадное печенье усиливалось. Да и ей нужно подумать.
– Во сколько мы завтра увидимся?
– Мне нужно ехать в офис, сообщить боссу о том, как продвигается проект. Кроме того, я должна набросать для тебя несколько эскизов. Я же обещала.
– В таком случае давай пообедаем вместе? Я нам что-нибудь приготовлю.
– Только не в особняке!
– Нет-нет. В ресторане.
– Хорошо. Завтра около полудня.
Он переложил яблочное пюре в контейнер и плотно закрыл крышку.
– Для Перси.
– Для Перси.
Голос ее звучал безрадостно.
Байрон промаршировал на кухню, но опоздал. Джордж уже ушел. Обычно теплая, ярко освещенная комната оказалась темной и погруженной в тишину, лишь его шаги эхом разносились вокруг.
Он включил свет и выбрал нужные ингредиенты, вознамерившись обязательно приготовить шоколадное печенье к завтрашнему обеду. И, пожалуй, несколько сэндвичей. Да, меню нужно выбрать самое простое.
Включив духовку, он принялся привычными точными движениями замешивать тесто. Ему даже не требовалось сверяться с рецептом.
В самом ли деле он предложил Леоне стать его женой? Она родила сына – его сына с такими же, как у него, рыжими волосами.
Нужно позаботиться о кольце. Он в прошлый раз не купил, а теперь оно просто необходимо, чтобы доказать серьезность намерений.
– Вот ты где.
Быстро развернувшись, Байрон увидел Френсис, сменившую вечернее платье на бирюзовую клетчатую пижаму из плотной байковой материи.
– Что случилось?
– Ничего. Почему что-то обязательно должно случиться?
Френсис улыбнулась знающей улыбкой:
– Потому что ты печешь печение в десять часов вечера. Нам обоим отлично известно, что это значит. Что-то стряслось. Это из-за Леоны, не так ли? Поверить не могу, что ты нанял ее на работу, Байрон. Неужели нравится делать из себя идиота? Боже мой, ну говори же, что произошло.
Байрону совсем этого не хотелось, но Френсис его близнец, и они не имели друг от друга секретов.
– А ты не хочешь объяснить, с чем связано твое внезапное возвращение домой?
Вопрос смутил Френсис, щеки зарумянились.
– Неудачно вложила деньги.
– Ты на мели?
– Только Чэдвику не говори. Ты же его знаешь. Не вынесу от него еще одной тирады. "Я же тебя предупреждал".
– Френни.
– Не важно. Со мной все будет в порядке. Я встану на ноги. Не о том сейчас речь. Рассказывай, что у тебя стряслось. Ты печешь печенье, потому что…
Байрон глубоко вдохнул и выпалил:
– У меня есть сын.
Цинизм Френсис тут же испарился.
– Что?
– Повторил судьбу нашего старика. Сделал женщину беременной и бросил. Леона родила мальчика, назвала Перси, и у него рыжие волосы.
– Кто еще знает?
– Ее семья. Она живет со своей сестрой, которая присматривает за малышом. С отцом они порвали всяческие отношения.
– Ну да, ну да. Вот, значит, что она тебе рассказала? Нам обоим отлично известно, ей нельзя доверять. Мне ли тебе напоминать, как она умолчала, что доводится дочерью Леону Харперу, даже после того, как вы стали спать вместе?
– Не нужно ни о чем напоминать. Это ничего не меняет. Перси мой сын.
– Ты в этом уверен? – не сдавалась Френсис.
– Да.
Она покачала головой, выражая одновременно недоверие и жалость.
– Одному Богу известно, что она о тебе наговорила. А папаша ее? Тебе нужно забрать у нее ребенка.
– Я предложил ей выйти за меня замуж. Немедленно.
Френсис ахнула от ужаса.
– Совсем сбрендил? Хочешь породниться с семьей гадюк?
– Именно поэтому я и должен на ней жениться, убедиться, что Харпер не заберет у нас Перси.
– Ты сам себя слышишь? Нет никаких нас. Есть только ты и женщина, разбившая тебе сердце и утаившая от тебя ребенка. – Френсис вдруг расплакалась. – Я и так потеряла тебя на целый год. Ты уехал из-за нее. Никто не понимает тебя лучше меня. Мне недоставало брата-близнеца.
Меньше всего Байрону сейчас была нужна очередная порция вины.
– Я тоже по тебе скучал, но теперь вернулся.
Френсис хлюпнула носом.
– А другого способа нет? Обязательно на ней жениться?
– Обязательно. Только так я смогу все исправить.
По крайней мере, он честен. Не клялся в вечной любви, не обещал до конца жизни носить на руках. Брак по необходимости. Они будут спать в разных спальнях. Сестра Леоны переедет к ним.
– Осторожнее, Байрон.
Он хотел возразить, что всегда осторожен, но Френсис наверняка заявила бы ему, что, веди он себя осмотрительнее в первый раз, догадался бы, что Леона Харпер – дочь того самого Харпера. Кроме того, будь он осторожнее, не родился бы ребенок. Нет, он не был осторожен. Он просто хотел Леону и не придавал значения тому, что она всегда уходила от разговора о семье. Для него имело значение лишь то, что они вместе. Отныне они будут вместе хотя бы ради сына.
– Я позвоню Мэттью, он привлечет к этому делу адвокатов. – Разумный шаг. По крайней мере, одному Байрон у своего отца научился: брак – состояние временное, богатый мужчина не должен забывать о заключении брачного контракта.
– Я не это имела в виду.