– Ты вовсе не проблема. И Перси тоже нет.
– Возможно, сейчас и нет, но сколько пройдет времени, прежде чем ты вспомнишь, что все еще зол на меня? Или Перси будет плакать не переставая день и ночь? Вот тогда возникнет проблема. У меня. Как только ситуация усложнится, ты сделаешь ноги.
Из-за угла показалась Шерри:
– Все в порядке?
Байрон пригвоздил Леону к месту взглядом, на мгновение ей захотелось отступить, согласиться с ним ради воцарения мира. Но та Леона осталась в прошлом. Теперь она умеет стоять на своем, ведь это и ее жизнь тоже. Да, дом красив. И в нем есть все, о чем она могла только мечтать. Но купит его Байрон на свои деньги. Он контролирует финансы, дом и ее тоже. Она же нужна до тех пор, пока в ней нуждается Перси. Байрон, разумеется, может создать привлекательные декорации, красивый офис для нее, например, но это не изменит того обстоятельства, что она по-прежнему зависима от него. Покидая отчий дом, она поклялась, что больше никогда не попадет в зависимость от мужчины.
Байрон приобретет дом и установит свои порядки, а с чем останется она, если у них не сложится? Укажет ли он ей на дверь? Возможно, он и не пустится снова в бега, но ведь бросить человека можно разными способами. Отец Байрона владел ими в совершенстве, никогда никуда не убегал, но, как только очередная жена наскучивала, выгонял ее без гроша.
Нужно твердо стоять на своем. Она не станет отступать или извиняться за то, что имеет собственное мнение. Она хозяйка своей судьбы, черт подери. Хорошо бы еще, чтобы судьба перестала ее постоянно испытывать.
Байрон повернулся к риелтору, та замерла в ожидании. Глядя на выражение ее лица, Леона подумала о золотистом ретривере.
– Мы возьмем его, – решительно заявил Байрон.
Еще одно треклятое испытание.
У судьбы своеобразное чувство юмора.
Глава 11
Леона развернулась и гневно зашагала прочь. Байрон никак не мог взять в толк, отчего она такая упрямая?
На его банковском счете лежит нетронутой вся сумма от продажи "Пивоварни Бомонт", семнадцать миллионов долларов плюс проценты. Если он захочет купить себе милый домик, сделает это, черт подери, и никто его не остановит.
Сначала он решил, что Леона в соседней комнате выпускает пар, но услышал, как хлопнула входная дверь.
– Леона! Леона, подожди!
Она стрельнула в него убийственно мрачным взглядом, села в машину и уехала. Он не успел броситься в погоню, потому что раздался звонок мобильного. Мэттью. Какого черта! Но с братом нужно поговорить. Если кто и может разобрать бардак, в который превратилась его жизнь, так только Мэттью. Раздраженно застонав, он позволил Леоне уехать.
– Алло.
– Ради всего святого, скажи мне, что не отказываешься от затеи с рестораном.
Снова появилась риелтор.
– Все в порядке? – поинтересовалась она, будто ответ неочевиден. – Ваша жена передумала покупать дом?
– Подожди минутку. Нет, дом мы возьмем. А теперь мне нужно сделать важный звонок, если не возражаете.
Глаза риелтора осветились новым интересом. Мысленно она уже подсчитывала свои комиссионные.
– Разумеется! Я буду внутри.
Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Байрон произнес в трубку:
– Нет, я не отказываюсь от ресторана. И тебе здравствуй! Где ты пропадаешь? Я звонил тебе три дня назад!
– Ты не сказал, что дело срочное, да и Чэдвик не развел паники, вот я и решил, что это может подождать, выключил телефон на пару дней.
– С каких пор ты стал отключать телефон посреди рабочей недели? Я думал, ты всегда работаешь!
– Не всегда. Больше нет. Я уехал с Уитни. Мы поженились.
От удивления Байрон едва не лишился дара речи.
– Серьезно?
– Да.
– Что ж, прими мои поздравления, старина! Хотел бы я при этом присутствовать.
– Знаю. Но мы решили не афишировать.
Байрон фыркнул. Прежде Мэттью рьяно поддерживал имидж семьи Бомонт, связи с общественностью были по его части, но потом влюбился в известную бурным прошлым звезду Уитни Уилдз, в обычной жизни очень замкнутую женщину по имени Уитни Мэддокс. Мэттью был готов на что угодно, лишь бы защитить ее от камер папарацци. Включая, по всей видимости, и свадьбу в строжайшей тайне.
– Ты хоть маме сказал? Знаешь ведь, она бы не пережила, если бы ты от нее это скрыл.
Помолчав немного, Мэттью признался:
– Я летал за ней на самолете. Она была нашей свидетельницей.
– Хорошо.
В самом деле хорошо. Мать и без того перенесла в жизни немало лишений, Байрон не хотел ничем ее расстраивать. Все же ему было неприятно, что Мэттью пригласил только маму.
– Вот так. Я отключил телефон и устроил нам с женой небольшой медовый месяц. Сейчас она занимается верховой ездой, поэтому у меня час на то, чтобы разобраться с насущными вопросами. Если ты не отказываешься от ресторана, что же стряслось?
– Возникла проблема.
– Слушаю.
Как бы помягче выразиться? Возможно, никак.
– Помнишь, как сильно я хотел, чтобы ты пригласил Леона Харпера на свадебный прием Филиппа?
– И его семью, если память мне не изменяет. Твоя просьба показалась мне такой странной, что я глубже копнул этого Харпера. У него две дочери.
– А помнишь, как я на год уехал в Европу?
– В Париж, в Мадрид. Да. Хочешь сказать, эти два обстоятельства как-то связаны между собой?
Байрон пнул ногой камешек. Нужно во всем признаться. Кашу заварил он, но для расхлебывания требуется помощь.
– Три дня назад я узнал, что старшая дочь Харпера Леона Харпер родила от меня сына около полугода назад. Его зовут Перси.
В трубке на несколько добрых секунд воцарилась тишина. Байрон не вытерпел.
– Я предложил ей жить вместе.
– В особняке? Ты совсем рехнулся? Мыслимое ли дело, чтобы Харпер жила в особняке Бомонтов?
– До того как меня перебили, я хотел сказать, что покупаю для нас дом. Кроме того, я сделал ей предложение. Ради блага нашего сына.
И снова повисло болезненное молчание.
– Боже мой, Байрон, наш папаша по всему свету оставил ублюдков. Я думал, ты будешь предусмотрительнее.
Байрон вспомнил о порвавшемся презервативе.
– Я и веду себя предусмотрительно, но иногда все идет совсем не так, как нам бы того хотелось. Нужно составить брачный договор, а потом мы как можно скорее поженимся, чтобы ее отец не объявил ее душевнобольной и не отнял моего сына.
– Нет, тебе нельзя на ней жениться. Она дочь Харпера, как ты не понимаешь! Френсис не вдавалась в подробности. Из ее рассказа я понял только, что кто-то разбил тебе сердце и поэтому ты уехал.
– Я отдаю себе отчет в случившемся и не хочу, чтобы у меня были незаконнорожденные дети. Перси мой сын, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы так было и впредь. Даже женюсь на женщине из семьи Харпер.
– Мазохист ты, что ли? Нравится тебе быть мальчиком для битья? Если впряжешься в эту телегу, придется до конца дней ее везти. Не думаю, что брачный договор сумеет защитить тебя от острых зубов Харпера. Он воспользуется тобой, чтобы уничтожить всю нашу семью. Он уже отнял наш бизнес, Байрон, не забывай.
– Я знаю! – рявкнул Байрон.
– Ради всего святого, просто забери мальчика. По закону, я имею в виду. Она ведь не сказала тебе о ребенке, правильно я понимаю?
– Нет, но я не собираюсь.
– Значит, подадим иск с прошением о полной опеке на основании того, что она несостоятельная мать. И ради всего святого, не вздумай больше с ней спать. Или ты уже сделал это?
– Да.
– Но о защите-то вы не забыли?
– Не забыли. Но презерватив лопнул. Снова.
В трубке послышался шум, очевидно, Мэттью что-то пинал или швырял.
– Ты шутишь! Байрон, начинай думать головой, а не другим местом!
– Я и думаю головой, черт подери! И хочу все исправить. Я-то надеялся, ты оценишь. Разве ты сам не поступил так же? Я же сделал ее беременной и не был рядом, когда малыш родился. Пропустил полгода жизни сына и теперь пытаюсь наверстать упущенное. Мне дела нет до того, что ты думаешь о Леоне, но они с Перси моя семья, и я хочу оформить это официально. Если не будешь мне помогать, я сделаю все сам.
В трубке снова надолго воцарилось молчание. Байрон готов был поспорить, что Мэттью потирает виски и раздраженно хмурится.
– Харпер знает о твоем возвращении?
– Не думаю. После моего отъезда Леона с сестрой сбежали из дома в буквальном смысле слова и с тех пор не поддерживают контакта с родителями. Леона очень переживает, что отец может отнять у нее малыша.
– Он не выиграет дело. Отец мальчика – ты. А в этом нет сомнений?
– Никаких. Малыш похож на меня. У него такие же, как у меня, рыжие волосы.
– Для подтверждения потребовалось бы провести анализ крови, но все равно Харпер бы проиграл дело. Ты отец ребенка, и тебе не нужно жениться на его матери, чтобы защитить его.
– Харпер наверняка попытается. Судебный процесс он точно затеет, ничего хорошего из этого не выйдет. Он вымарает имя Леоны в грязи. Я уж не говорю о том, что придется потратить целое состояние на адвокатов. Ты же помнишь, как наш отец обошелся с матерью?
– Как такое забудешь.
– Я не могу допустить самого худшего.
– Ты доверяешь ей, несмотря ни на что? Не думаешь, что она может сдать тебя своему папаше? Или разорит нашу семью, используя сына как решающий аргумент?
Байрон колебался. В глубине души он верил, что Леона к отцу не вернется. Но не замышляет ли она снова разбить ему сердце? Особенно после того, как уехала, бросив его с риелтором, разозлившись на его желание купить хороший дом?
– Что-то ты подозрительно притих.
– Мы пытаемся уладить некоторые разногласия. – Уж это-то брат точно поймет.
– Некоторые разногласия, значит? Ты все равно намерен жениться на этой женщине? Приятель, ты выжил из ума.
– Это у нас семейное. Между прочим, именно ты хотел, чтобы меня арестовали, а пока журналисты носились бы с таким материалом, сам преспокойно миловался со своей актрисой.
– Вообще-то все совсем не так и к делу не относится. Итак, чего ты от меня хочешь?
– Мне нужен брачный договор, который оградил бы нашу семью от поползновений папаши Леоны и гарантировал, что мы с ней всегда будем делить опеку над сыном поровну.
– Ты всегда поступаешь импульсивно. То в Европу бежишь, то женишься. Как полное имя ребенка?
– Перси Харпер Бомонт.
Мэттью тяжко вздохнул.
– А среднее имя Леоны? Фамилия у нее, надо полагать, по-прежнему Харпер?
Байрон ненадолго задумался.
– Маргарет. И, предупреждая твой следующий вопрос, отвечу, мое среднее имя все еще Джон.
– Помню я. Ладно, переговорю с адвокатами, заставлю их поработать. Прошу тебя, не женись на ней, пока контракт не будет подписан и заверен! На твоем месте я бы сто раз подумал. Есть контракт или нет, развод – процедура длительная и грязная. В газетах будут об этом писать утром, в обед и вечером. Нужно постараться не привлекать внимания.
Байрон оглянулся на дом, в котором ожидала риелтор. Наверняка звонит кому-нибудь, чтобы обсудить новости.
– Заметано. Но дом я все равно куплю.
– Хорошо. Можно поинтересоваться, как продвигаются дела с рестораном?
– Э-э-э…
– Байрон, – с угрозой произнес Мэттью.
– Нет-нет, ты меня не так понял. Дела продвигаются отлично. Просто я нанял Леону заниматься дизайном интерьера.
Снова шум. Очевидно, Мэттью выместил досаду, расколотив что-то еще.
– Ты меня разыгрываешь?
– Нет, говорю совершенно серьезно. Она дипломированный дизайнер, и у нее прекрасные идеи. Например, мы собираемся назвать ресторан Caballo de Tiro, что в переводе с испанского означает "тягловая лошадь". Я занимаюсь разработкой меню и подбором поставщиков. Все будет просто прекрасно, правда.
– Caballo de Tiro?
– Мы решили обыграть старое название "Пиво Першерон" на европейский манер.
– Давай-ка проверим, все ли я правильно понял. Ты целый год скрываешься от женщины в Европе, потом возвращаешься, нанимаешь ее на работу, съезжаешься с ней, женишься на ней, и все это сразу?
– Про ребенка не забудь.
– Как же можно забыть про ребенка? А других тайных детишек у тебя, случайно, нет? В Испании, например?
– Нет.
– Уверен?
– Я там ни с кем не спал, если тебе так интересно, поэтому со всей уверенностью заявляю – больше никаких сюрпризов.
– И на том спасибо. Я свяжусь с адвокатами, а ты постарайся не попасть на первые полосы газет.
– Спасибо.
Что ж, все прошло лучше, чем он рассчитывал.
Осталось лишь убедить Леону, что покупка дома и свадьба им совершенно необходимы. Что бы там ни говорил Мэттью, Байрон не сомневался, что брак с ней не просто хорошее, лучшее решение для всех заинтересованных сторон. Только бы она не разбила его сердце. Снова.
Никаких проблем, правда? Правда.
Будучи Бомонтом, Байрон с детства усвоил один простой урок – деньги умеют говорить, причем довольно громко.
Он объявил Шерри, что готов заплатить полную цену за дом, включая комиссионные, если она оформит все необходимые бумаги в течение двух недель и не станет разглашать его новый адрес и имена тех, с кем он будет жить. Не прошло и недели, как он сделался гордым владельцем великолепного семейного дома. Дело за малым, но это не купишь ни за какие деньги. Семья.
Жизнь Байрона раскололась на две части, которые он безуспешно пытался скрепить воедино. Днем они с Леоной работали. Встречались с поставщиками, утверждали планы дизайна интерьера и, разумеется, дегустировали. Байрон готовил различные блюда и экспериментировал, предлагая сочетания, которые, по его мнению, могли больше понравиться Леоне. Они бесконечно обсуждали позиции меню, выбирали местных поставщиков овощей и зелени и службу, которая займется внешним дизайном. Словом, днем они общались без труда.
А во внерабочее время Леона держала дистанцию. Даже когда он приходил поиграть с Перси, держалась от него на значительном расстоянии.
– Я могу переехать в наш дом на следующей неделе. – Они с Перси играли в мяч, шумно выражая одобрение. Из комнаты Мэй доносилась музыка. Всякий раз, как Байрон приходил повидать сына, Мэй запиралась от него. – Мебели у меня немного, поэтому хотелось, чтобы ты выбрала ее по своему вкусу.
Леона подняла взгляд от монитора компьютера:
– Я не буду жить в том нелепом доме.
– В таком случае потрудись объяснить причину отказа, в чем дело. Ты же согласилась съехаться, чтобы вместе растить сына, и я обеспечил нас подходящим жильем. Кроме того, я предоставляю тебе возможность обставить дом по своему вкусу. Зачем же ты снова делаешь из меня злодея?
Леона молчала. Байрон вздохнул. Она демонстративно захлопнула крышку компьютера.
– Хочешь знать, в чем проблема? Я уже говорила, но ты предпочел меня не услышать.
– Я вовсе не пытаюсь купить твое расположение и преданность. Лишь хочу обеспечить семье комфортные условия. Решил, что в этом наши желания совпадают.
Леона уронила голову на руки.
– Байрон.
Перси заверещал, когда мяч укатился.
– Ну, приятель, и что мы теперь будем делать?
Малыш шлепнулся на живот и попытался ползти к мячу, но у него не получилось. Тогда он разочарованно захныкал.
– Ты справишься! – ободрил Байрон сына и снова посмотрел на Леону. Она все еще прятала лицо в ладонях. Плачет? – Леона! И осторожно подтолкнул мяч в сторону Перси, потом подошел к Леоне. Она в самом деле плакала. Вот черт.
– Мне трудно поверить, что ты никуда больше не денешься.
Байрону едва удалось подавить раздражение.
– У нас общий ребенок. Я купил, а не арендовал дом для нас. На случай, если ты забыла, мы работаем над рестораном, который находится в Денвере. Так ли поступает человек, который собирается удариться в бега?
– Нет, но я не о том говорила.
– Я сделал предложение. Какие еще заверения тебе требуются? Мне что, вскрыть себе вену и расписаться кровью?
Как по сигналу, музыка в комнате Мэй зазвучала громче. Байрон увидел, что плечи Леоны напряглись. Но ответа не последовало. Он стал массировать ей плечи.
– Я не хочу усложнять тебе жизнь, можешь ты это понять?
– Я понимаю. – Она подставила спину, чтобы было удобнее растирать сведенные от напряжения мышцы. – Да, так хорошо.
Байрон подумал, что было бы еще лучше, если бы он мог уложить ее на кровать и сделать массаж по всем правилам. Возможно, ей недоставало осознания того, что он будет заботиться о ней во всех смыслах, не только в материальном плане.
Ее тело начало расслабляться под его пальцами, с губ сорвался стон, тут же уничтоживший его благие намерения. Леоне требуется полный массаж с маслом, при свечах. Было бы здорово, если бы он смог не торопясь подготовить ее тело, а потом…
Немедленно прекратить. В прошлый раз, когда он думал не головой, у них лопнул презерватив. Кроме того, он вроде как пообещал Мэттью держать ширинку застегнутой, пока не будет подписан брачный контракт. Кроме того, нужно понять, что смущает Леону. Он никуда больше не денется, что она имеет в виду? Разве не об этом свидетельствуют все его действия? Непросто уразуметь ход ее мыслей!
Перси завозился, Леона пошла к нему. Байрону было совершенно ясно: ответ нужно найти как можно скорее.
Глава 12
Пока Байрон переодевал Перси и читал ему сказку, Леона пыталась сосредоточиться на выборе шрифта для названия ресторана, но тщетно. За несколько дней Байрон прекрасно научился готовить малыша ко сну и отлично справлялся, что не могло ее не радовать. Разве что покормить грудью не мог. Однако она печалилась, хотя и не могла объяснить, с чем это связано. Глядя на монитор, видела лишь расплывающиеся строки.
Байрон занят делами, помогает ей с сыном, дает сладкие обещания. Но нуждается ли он в ней? Сдержит ли свое слово или снова сбежит? Можно ли доверять ему и членам его семьи? Не замышляют ли они отнять у нее Перси?
Леона снова и снова вспоминала реакцию Френсис на кухне. Не нужно большого ума, чтобы понять: когда ее нет рядом, семья пытается убедить Байрона не жениться на ней, а просто забрать малыша. Трудно доверять ему.
Каким бы совершенством он сейчас ни казался, существует опасность, что он второй раз выбросит ее из своей жизни.
Из-за эмоций у нее не получалось сосредоточиться на деле. Байрон купил огромный красивый дом, что верно, то верно. Идеальный дом. Ну, и что ее тревожит?
Раньше она мечтала, чтобы он сделал ей предложение, они зажили вместе и обзавелись детьми. Через год, когда она отказалась от этой мечты, та вдруг стала претворяться в жизнь. Став женой Байрона, не нужно будет больше волноваться о деньгах, счетах от врача, арендной плате. А какова цена благополучия? Точнее, видимости благополучия? Придется пожертвовать независимостью ради человека, который нуждается не в ней, а в матери своего сына. Цена чертовски высока.
Услышав, что Байрон почти дочитал сказку, Леона поспешно отерла глаза. Чтение на ночь и кормление сына всегда были ее, и только ее обязанностью, и теперь ей требовалось удостовериться, что все по-прежнему.