- Там что-то случилось. Поезжай, - сказала я.
- Обойдутся без меня. Мне хочется побыть с тобой.
- Спасибо.
Он глянул на меня исподлобья и быстро отвел глаза.
- Может, выпьем пива? - предложил он, доставая из сумки банку "Белого медведя".
- С удовольствием. Только, боюсь, у меня поплывет голова.
- Пускай себе плывет. - Он налил в стаканы пива. - Иногда бывает полезно нейтрализовать на какое-то время мозги. Хотя бы на несколько минут.
Пока я сидела на диване, потягивая маленькими глотками пиво, Апухтин накрыл на стол. Я обратила внимание, что он несколько раз украдкой посмотрел на часы.
- Может, отложим торжество на вечер? - предложила я.
- Ни в коем случае. Я так давно ждал этого момента. - Он почему-то вздохнул: - Садись к столу и ешь. Тебе нужно набираться сил.
- Для чего? Чтоб участвовать в новой игре?
Он поставил стакан на стол и внимательно посмотрел мне в глаза.
- У тебя появились секреты.
- У тебя тоже, - в тон ему сказала я.
- Да, но…
- Понимаю. Профессиональные игроки не любят, когда подглядывают в их карты.
- Не только профессиональные… У тебя были гости? - вдруг спросил Апухтин, остановив взгляд на банке с гвоздиками.
- Из настоящего. Думаю, вот-вот из будущего появятся.
Я усмехнулась.
- Занятно.
Я поглядывала на него украдкой. Апухтин был растерян и чем-то озадачен. Я еще никогда не видела его таким.
- Я тоже потихоньку становлюсь профессионалом. Может, сразимся один на один?
- Ты что-то узнала.
- То, о чем ты знал давно.
Он вертел в руке стакан с пивом и смотрел в свою пустую тарелку.
- Я чувствую себя очень виноватым перед тобой. Поверь, у нас тоже случаются проколы.
- Хочешь сказать, актеры не всегда справляются со своими ролями? Тогда их нужно заменить. Более молодыми… Они, по крайней мере, будут стараться, а не просто проговаривать под суфлера свой текст.
У Апухтина как-то странно бегали глаза и слегка подрагивали пальцы.
- Таня, поверь, мы сделали это, чтобы выйти на какой-нибудь след. Это было рискованно, но наши люди пасли его день и ночь. Если бы я не знал своих ребят как облупленных, я бы решил, кто-то из них информирует преступников.
- Кит говорил, наши органы самые коррумпированные в мире.
- Это не так. Но все равно гайки подкрутить необходимо. У них же механизм работает бесперебойно.
- У них, у вас, у нас… Трудно разобраться.
Апухтин подлил себе пива. Его рука дрожала так, что банка звякнула о край стакана.
- Я тебя слушаю, - сказал он, глядя куда-то мимо меня. - С большим интересом.
- Сперва я бы хотела тебя послушать. Ну, к примеру, о том, что ждет меня дальше. Надеюсь, сценарий уже дописан? Или же ты, как Антониони, импровизируешь на ходу?
- Иногда приходится. Как с этим Путятиным. Черт, это был непростительный промах.
- Имеешь в виду моего братца? Кстати, где он сейчас? Может, его уже тоже кокнули? За то, что он оказался моим настоящим братом. Раньше вроде все списывали на несчастный случай или ошибку медиков, мол, они тоже люди… Теперь проще свалить все на безымянного киллера, который оставляет на месте преступления массу никому не нужных улик.
- Успокойся, Таня. Я все время собираюсь с силами, чтоб рассказать тебе что-то важное. Поверь, у меня просто духу не хватает.
- Я помогу тебе. Начинай.
- Ладно. Итак, мы все время наблюдали за вашей квартирой - в подъезде постоянно дежурил наш человек. Я сам обследовал дверь на черный ход. Чтоб открыть замок, которым пользуются в неделю раз, если не реже, нужно повозиться минуты три, а то и больше. Возле вашей двери куча хлама, а потому ее не так-то просто открыть. К тому же возле нее стоит буфет, который не сразу сдвинешь с места. А если сдвинешь, то нужно поставить назад, верно?
- Дверь, к слову, обита железом толщиной в четыре с половиной миллиметра, - подхватила я. - К ней проведена сигнализация. Год назад мы с Борисом сделали евроремонт. Мама с Китом, кстати, тоже. У меня, как говорится, ни детей, ни плетей. Брат с отцом не в счет, да их, вероятно, уже успели вывести из игры. А вот Борис наверняка потребует половину - муж как-никак, вместе наживали добро. Каким путем, это теперь неважно, правда? Все без исключения деньги очень хорошо пахнут, и на их запах обычно слетается стая стервятников. Побеждает из них самый сильный.
Апухтин слушал меня словно зачарованный. У него буквально отвисла челюсть.
- Ты все сказала? - наконец спросил он.
- Нет еще. Итак, предлагаю вывести из игры Бориса. Насовсем. Из тюряги чаще всего выходят, к тому же довольно скоро - амнистии по случаю всяких годовщин и так далее. Хочешь, подскажу хороший вариант? Поставьте собственными силами сцену оргии. Если не хватит настоящих девочек, переоденьте личный состав. Не забудьте только побрить им усы, ну и желательно под мышками и грудь. Секс сейчас в моде любой. Как выражается моя подружка Райка, лишь бы дырка была, а х… всегда найдется. Боря хоть и не Царь-пушка, но кое-что в этом деле смыслит. Ну, а насчет того, чтоб подсунуть сигарету с лошадиной дозой травки или какой-нибудь яд, вызывающий бутулизм или сальмонеллез с летальным исходом, вы мастаки. - Я почувствовала, что выдохлась и стала закругляться. - Бедной девочке, за жизнь которой боролись светила из ожогового центра и которой один добрый дядя с Петровки подарил много сантиметров кожи с собственных ягодиц для пересадки, не остается ничего иного, как пасть в объятия этого доброго дяди. А вдруг Пигмалиону захочется поиграть со своей Галатеей, прежде чем отправить ее на тот свет? Но тебе придется запастись терпением, пока я вступлю в права наследования, оформлю с тобой брак. Придется ведь и приличия соблюсти, верно? Ну, скажем, не могу же я выскочить за тебя замуж в день похорон моего бывшего мужа? - Я чувствовала, что обливаюсь от слабости потом. Но я во что бы то ни стало должна была закончить свою обличительную речь. - А если я вдруг возьму и откажусь выйти за тебя замуж? Силой заставишь, да? Скажи, ты ведь хочешь, чтоб я вышла за тебя замуж?
- Да. - Апухтин встал из-за стола и опустился передо мной на колени. - Я люблю тебя, Таня. Что бы ты ни думала про меня, я все равно буду тебя любить. Вблизи или издалека - как распорядишься.
Он положил голову мне на колени и закрыл глаза.
- Ничего не понимаю. Ничего я в этой жизни не понимаю.
- Я тоже, - прошептал он.
- Но мне сейчас очень хорошо. Сама не знаю, почему. Тебе тоже хорошо?
- Два алкоголика. - Он едва заметно подмигнул: - Окосели от банки пива.
- Ты что-то подмешал в него.
- Элексир откровенности. Думаешь, почему я задержался? Ждал, пока его приготовят.
- А сам решил отвлечь мое внимание и прислал Трушкину и этого хмыря с золотыми зубами.
Апухтин поднял голову и посмотрел на меня с недоумением.
- Что им от тебя надо?
- Что, такого эпизода в сценарии нет? - спросила я не то в шутку, не то всерьез.
- Нет, - серьезно ответил он. - Получается настоящая эклектика.
- Вот именно. Кого-то здорово подвел вкус. Трушкина жаждала показать мне, во что превратился мой бывший возлюбленный. Она сыграла свою роль безукоризненно. Но тот хмырь все провалил.
Апухтин медленно поднялся с колен и отошел к окну, за которым шел дождь.
- Над вымыслом слезами обольюсь, Пред носом истины я громко хлопну дверью, - пробормотал он.
- Хочешь сказать, тот алкаш и есть настоящий Кириллин?
- Пока не уверен, но все больше и больше склоняюсь к этой мысли.
- В тебе говорит ревность. А я не поверю в это даже под страхом смертной казни. Я скорее соглашусь с тем, что мой Саша сгорел в том огне.
- Там не сгорел никто.
- Но ведь ты сам сказал, будто там нашли обуглившийся труп.
- Скелет. Которому лет пятьдесят, если не больше. Плюс двадцать пять прожитых.
- Ничего не понимаю.
- Скелет молодого мужчины, умершего еще при царе Горохе, то бишь при Сталине, одели в современное тряпье и подбросили в огонь. Вот и вся загадка.
- Но куда в таком случае делся Саша?
- Его там не было.
Зажурчал сотовый телефон.
- Буду мгновенно, - сказал он в трубку и кинулся к двери, на ходу схватив со спинки стула пиджак. - Пришлите ко мне на квартиру лейтенанта Купцова.
Лейтенант Купцов оказался весьма неразговорчивым малым. Он отвечал на все мои вопросы до уныния однообразно, словно был не в ладах с русским языком. После нескольких неудачных попыток вызвать его хотя бы на что-то похожее на откровенность, я ушла к себе в комнату и вытянулась на постели. Из меня будто выкачали весь воздух, осталась одна оболочка. Не надо было пить пиво.
Я задремала под шум дождя. Когда проснулась, в комнате было совсем темно.
Я приподняла голову от подушки и прислушалась. За стеной стояла мертвая тишина. Не слышно было ни телевизора, ни поскрипывания стула, на котором сидел лейтенант Купцов.
Я встала, спросонья с трудом ориентируясь в чужой квартире. Букеты роз белели в полумраке расплывчатыми пятнами.
- Игорь! - окликнула я Купцова. - Вы где?
Мне никто не ответил. Я вышла в коридор, держась за стену, свернула направо. Где-то возле двери в гостиную, я помнила, был выключатель. Свет показался таким ярким, что я невольно зажмурила глаза. Открыв их, увидела на полу Купцова в луже крови. Кровью было забрызгано все вокруг.
Вместо крика у меня вырвался беззвучный хрип. Меня затошнило, голова закружилась. Но я сумела добраться до телефона.
- Райка, как хорошо, что ты дома, - сказала я. - Хватай машину и приезжай по адресу… - Я сообразила, что не знаю номера дома Апухтина. - Давай к гастроному напротив Киевского вокзала. Буду ждать тебя возле входа. Только скорей!
Не помню, как я одолела эти несколько метров до гастронома. Промокла до нитки. Райка подкатила минут через пять.
- Не бросай меня, Раек. Пожалуйста. У меня нет никого, кроме тебя. Никого, никого… - Я прижалась к ее груди. - Ты представить себе не можешь, как страшно остаться совсем одной.
…Мы лежали в обнимку на широкой Райкиной кровати. Меня била дрожь, хотя я выпила большую кружку горячего чая с кагором. Райка надела на меня свою байковую пижаму и пуховый свитер.
- Ой, ну надо же было в такое вляпаться? - Она смотрела на меня полными слез глазами. - А я-то думаю: зазналась, из Парижей не вылезает. Почему же мне Зоя-то ничего не сказала?
- Ты разговаривала с мамой? Когда?
- Месяца два тому назад или чуть больше. Она сама мне позвонила. Я ей потом телефон оборвала - молчит, хоть ты тресни. Небось отдыхают со своим Китом в каких-нибудь Варах или на Золотых Песках.
- Кита убили. Мама умерла.
Я изложила Райке события последних трех месяцев. Начиная от звонка Апухтина и кончая убийством лейтенанта Купцова. Она слушала не перебивая.
- Дела, - покачала она головой. - Этот типчик с Петровки от тебя не отстанет, уж поверь мне. Под землей найдет.
- Ты думаешь, он как-то связан с тем, что произошло?
- А ты думаешь, нет? Ну и дурочка. Зоя тебе правильно сказала - такие невесты не каждый день встречаются. Сдается мне, все эти десять лет он за тобой в подзорную трубу наблюдал. Все продумал, как говорится, на компьютере просчитал.
- Но почему он выбрал именно меня? По роду своей службы он с кем только не сталкивался. Небось и с настоящими миллионершами.
- Ха. Все просто, как яичная скорлупа. Этот дядя втюрился в тебя с первого взгляда, и ты стала его навязчивой идеей. С ними такое случается, с этими одноклеточными.
- Он не одноклеточное, Райка. Он умный и…
- А я про что тебе талдычу? Очень даже умный. Ты, моя рыбонька, с ходу крючок заглотнула, а приманкой послужил Сашка, черт бы его побрал. Он и без того всю твою жизнь загубил.
- А о чем вы с мамой говорили? - поинтересовалась я.
- Да так, о разном. - Райка вздохнула. - Зоя на твоего Бориса жаловалась. Правда, я дала ей клятву язык за зубами держать, да теперь это уже ни к чему.
- Рассказывай.
- Он у них деньги занял. Пять тысяч баксов, представляешь? Пообещал через две недели отдать, а сам все резину тянул. И от Кита прятался. Тот даже домой к нему несколько раз заезжал.
- Пять тысяч… Я и представить себе не могла, что у Кита водятся такие деньги.
- Ну, наверное, на черный день насобирали. Сейчас все, кому не лень, баксы в чулок кладут.
- Последние деньги в долг не дают.
Райка пожала плечами.
- Еще Зоя сказала, Кит видел Бориса в баре с какой-то крашеной мымрой. Он сначала за тебя ее принял - думал, ты волосы перекрасила, - ну а потом пригляделся внимательней и понял, что это какая-то шлюха. Она у твоего Борьки чуть ли не на коленях сидела.
- Он не мой.
- Ну, это было еще тогда, когда он был…
- Он никогда не был моим. Ясно?
- Извини. Мне он тоже не больно нравился. Обыкновенный прилипала. На все готовенькое пожаловал. Знаем мы таких хитрожопых.
- Думаю, он так и не вернул Киту деньги, - размышляла я вслух.
- Держи карман шире. Небось, когда узнал, что Кита шлепнули, от радости на ушах стоял. Как Буратино. Помнишь, тот, из оркестра, с которым я три месяца валандалась? Он стойку на газовой плите сделал, когда узнал, что его тетка Богу душу отдала: он был ей четыре тысячи должен. Прежними деньгами.
- Погоди, погоди. А что, если… - Я усиленно работала мозгами. - Что, если Кита убил Борис? Может, он взял у него не пять тысяч, а побольше, и не раз - мама могла и не знать.
- Все может быть. Надо же, какими деньгами люди ворочают. Тут припрячешь какие-нибудь сотни две баксов, и уже себя чуть ли не Рокфеллером считаешь.
- Его как раз в тот день под расписку выпустили. За недостатком улик. Сперва он меня подставить хотел, а когда не вышло, сказал, что это я заставила его убить Завидова. Правда, я знаю это со слов Апухтина.
- Вот-вот. Твой Апухтин мог нарочно выпустить его, чтоб он Кита шлепнул. Даже мог оружие дать. Потом этот таинственный пожар на неизвестно чьей даче, смерть Зои…
- Я до сих пор не знаю, как она умирала и кто был рядом с ней в последнюю минуту. - Я заплакала и прижалась к Райкиной тщедушной груди: - Не бросай меня, не бросай…
Она гладила меня по голове и шептала что-то ласковое.
- Нам нужно где-то отсидеться, - вдруг сказала она. - Этот мент с Петровки с ходу вычислит мою хату.
- А дальше? Что дальше делать?
- Дальше видно будет, - мудро изрекла Райка. - Слушай, у меня есть один знакомый педрило из балетных. Завеялся с приятелем в круиз по Средиземному, а мне ключи от своей квартиры оставил - цветуёчки просил поливать, рыбок кормить, за кошкой дерьмо убирать. Тут недалеко. Сейчас я соберу самое необходимое - и вперед. Согласна?
Я была согласна.
Пока Райка шарила по шкафам и в холодильнике, укладывала сумки, я силилась что-то вспомнить. То, что пришло мне в голову в машине по дороге сюда. Это было какое-то важное соображение, но оно напрочь ускользнуло из моей памяти.
- Готово. Накинь-ка мой жакет. Эх, Танька, да ты и в пижаме как королева выглядишь. Ради такой на все что угодно можно пойти. Я этого Апухтина как никто понимаю.
Окна нашего с Райкой убежища тоже выходили на Москву-реку. Я видела дом, в котором жил Апухтин, - до него было рукой подать. Если смотреть из окна его квартиры, изгиб реки был справа, а отсюда - слева. Я вспомнила Алису в Зазеркалье и грустно усмехнулась.
Райка готовила на кухне ужин. Я от нечего делать стала разглядывать книги и безделушки на полках, фотографии по стенам. Их было очень много, главным образом на балетную тематику. Одна привлекла мое внимание. Два парня сидели в обнимку и смотрели в объектив. Они были обнажены до пояса и размалеваны, как дети, играющие в индейцев. На одном из парней был пышный головной убор из перьев и каких-то разноцветных висюлек. Его лицо показалось мне знакомым. Оно тоже все было в разноцветных полосках, отчего выглядело устрашающе.
- Этот Гошка совсем припадочный, - сказала, входя в комнату, Райка. - Уже сорок с хвостиком, а все в какие-то игры играет. Я тут как-то захожу к нему - деньжат до пенсии перехватить, а они сидят в атласных халатах и с длинными трубками в зубах. Какую-то отраву курят. Кто-то бороду нацепил, один придурок в бабское белье вырядился и ресницы длиннющие наклеил. Умора.
- Я где-то видела этого человека. У него такое знакомое лицо, - сказала я, вглядываясь в фотографию.
- Наверное, за кулисами. Эти педики на все премьеры ходят, а потом липнут к актерам. Я такого насмотрелась, пока в театре работала.
- Я видела его не в театре.
- Может, у кого-то в гостях. Они обожают жрать на халяву.
- Нет. Мне кажется, я знаю этого человека давным-давно.
- Черт с ним. - Райка обняла меня за плечи. - Пошли ужинать - я пюре сделала, грибочки маринованные открыла.
- Постой минутку. У меня такое ощущение, что он смотрит мне прямо в глаза. У него такой злой взгляд. Мне кажется, этот человек меня ненавидит.
- Брось. Они все с приветом, эти гомики. Хотя на редкость безобидные люди. Настоящие дети. Пошли, а то котлеты остынут.
Райка усадила меня в кресло спиной к окну, положила полную тарелку еды. Я чувствовала, что очень проголодалась, но горло словно спазмом сдавило.
- Может, тебе наливочки капнуть? - спросила Райка. - Снимает стрессы лучше всякого лекарства.
- Не надо, Раек. Сядь, пожалуйста. Ты видела это?
Я указала пальцем на маску над холодильником. Райка повернула голову, посмотрела.
- На тебя похожа. Знаешь, Танек, здорово похожа. И та тоже, что направо. Аж жуть берет!.. Ты что, знакома с Гошкой?
Я покачала головой.
- Ну и дела. Наверное, он все-таки видел тебя где-то и запомнил. Может, даже влюбился - педики, они тоже другой раз в женщин влюбляются, но у них это очень уж странно происходит. - Райка вздохнула, очевидно, что-то вспомнив: - А вообще-то у этого Гошки золотые руки. Мог бы большие деньги загребать, если б не всякая дурь в голове.
Я взглянула на другую стену и чуть не вскрикнула от неожиданности: я снова увидела себя. Маска была в натуральную величину. На ней я смеялась. На той, что висела рядом, уголки губ были опущены: я, кажется, собиралась заплакать.
- Ну и Гошка, ну и мастер. Настоящий Роден, - восхищенно комментировала Райка.
- В том доме все стены были увешаны моими масками.
- В каком доме?
- Где был пожар. Из глаз одной маски текли слезы. Они капали на каминную полку, потом стекали в огонь. Он так зловеще шипел…
Я почувствовала, что вся дрожу.
- Успокойся. Бога ради, успокойся. Сейчас я тебе капель накапаю.
Райка кинулась к аптечке.
- Не надо. Я совершенно спокойна. Как никогда, спокойна. И больше ничего не боюсь. Потому что теперь знаю в лицо моего врага. Я сама с ним расквитаюсь.
- Этого только не хватало! - Райка уронила пузырек с валокордином. Кухня наполнилась удушливым запахом валерьянки и эфирных масел. - Таня, успокойся, слышишь? Я сейчас таблетку найду. У этого Гошки чего только нет. Сейчас я дам тебе реланиум и уложу в постель.
- Он думает, я его не найду. Спрятался от меня за семью замками. Но я его и там достану. Вот увидишь.