- Кстати, раз уж мы заговорили о будущем… Ты сколько времени собираешься провести в Бате?
- Месяц, возможно, два - сколько понадобится для первого этапа раскопок, - рассеянно ответила Алессандра.
Ее мысли были заняты не столько предстоящей работой, сколько письмом, которое она утром получила от своего кузена Марко. Он сообщил весьма тревожные новости.
- Тебя что-то беспокоит, дорогая? - спросила Шарлотта. - Мне показалось, ты чем-то расстроена.
- Нет-нет, - покачала головой Алессандра. - Все из-за того, что Изабелла в последнее время плохо себя ведет и капризничает: она очень скучает по Перегрину. - Сын Кьяры был лучшим другом ее дочери. - И по Италии, - добавила она.
- А почему бы тебе не съездить в твой старый дом? Тебе наверняка хочется увидеть друзей, те места, где ты жила, - промолвила Кейт.
- Нет, сейчас у меня слишком много дел, касающихся археологии, - уклончиво ответила Алессандра. Никто из "сивилл" не знал истинной причины ее отъезда из Италии. Некоторые тайны слишком мрачны, чтобы делиться ими даже с ближайшими друзьями. - Может, когда-нибудь в будущем.
- Жизнь слишком коротка, чтобы откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, - заявила Кейт. - К тому же ты очень много работала. Я не могла не заметить, что за последние недели ты потеряла несколько фунтов. - Она помолчала, чтобы откусить еще кусочек пирожного. - У тебя даже темные круги под глазами.
- Должно быть, помогать Кьяре защищаться от семейства Шеффилд, пока мы проводим время в Шотландии, - немалый риск, - сказала Шарлотта. - Ты только представь себе, как страшно быть обвиненной в убийстве.
Кейт поперхнулась, а Алессандра побледнела.
- Не хотела бы я оказаться в такой ситуации, - проговорила Кейт. - Впрочем, мы все можем расслабиться, ведь Кьяру больше ни в чем не обвиняют. - Она попыталась улыбнуться, но ее лицо оставалось напряженным и она отодвинула от себя тарелку с недоеденными сладостями. - Но вернемся к теме нашего разговора. Думаю, тебе следует хорошенько подумать о том, чтобы отказаться от работ в Бате. Лучше отвези Изабеллу на лето к озеру Комо.
- Это непрофессионально - отказываться копать в последний момент, - ответила Алессандра. - Недопустимо, чтобы пошли разговоры о том, что женщины-ученые слишком ненадежны и им нельзя ничего доверять.
Кейт фыркнула, а Шарлотта согласно кивнула. Обрадовавшись, что разговор был прерван в самом начале, Алессандра поспешила сменить тему:
- Кстати, чья очередь брать Маленькую Красную книгу?
Наряду с их личными усилиями в области научных изысканий "сивиллы" работали над специальным совместным проектом. Официально он назывался "Непреложные законы мужской логики - научное исследование, основанное на личных наблюдениях". Однако Шарлотта придумала для проекта менее официальное наименование: "Мужчины: сборник основных советов о том, как справляться с грубиянами". "Сивиллы" по очереди вписывали в это главное произведение по главе в юмористическом духе.
Однако в последнее время их интерес к сборнику заметно уменьшился.
- Я возьму ее, - сказала Кейт. - Воспользуюсь случаем занять себя чем-то, пока наш "Кружок" не соберется в полном составе. - Она постучала пальчиком по красной кожаной обложке. - Кстати, раз уж мы заговорили о мужчинах, Алессандра… Я заметила, что черноволосый приятель Хэдли буквально глаз с тебя не сводил во время торжественного завтрака в честь венчания. Думаю, он проявляет к тебе интерес.
- Ну да, проявляет, но как-то странно, - кислым тоном ответила Алессандра. - Он ищет способ отрезать мне язык. Надо же, обычно мы весьма наблюдательны, но на этот раз ты ошиблась, Кейт, и не разглядела очевидного. Я не нравлюсь лорду Джеймсу Джекхарту Пирсону. А он не нравится мне.
- Но почему? - не унималась Кейт.
- Я знаю почему. - Шарлотта кивком указала на Алес-сандру: - Ты и лорд Джеймс обменялись несколькими словами, когда тебе показалось, что он пристает к Кьяре. Очень неприличными словами, если мне память не изменяет.
Алессандра прикусила губу. Она действительно отругала его на тосканском наречии. А Черный Джек Пирсон хорошо говорит по-итальянски.
- Однако первое впечатление бывает обманчивым, - продолжала Шарлотта. - Он оказался настоящим героем, спасающим детей.
Тук-тук-тук… Кейт продолжала постукивать пальцем по Маленькой Красной книге.
- Если мужчине не нравится женщина, он старается ее избегать. И наоборот. А вот гнев в некоторых случаях указывает на какие-то другие чувства, - заявила Кейт.
- Какое интересное наблюдение! Полагаю, ты добавишь его в нашу книгу. - Но, тут же испугавшись своего язвительного тона, Алессандра вздохнула: - Ох, Кейт, извини, пожалуйста, что-то нервы сегодня у меня на пределе.
- Я не собиралась поддразнивать тебя, - ответила подруга. - Я всего лишь хотела сказать, что Черный Джек Пирсон, возможно, интересуется тобой гораздо больше, чем тебе кажется. - Она помолчала. - У него такие широкие плечи, такие манящие черные глаза… Он похож на героя одной из романтических поэм лорда Байрона.
Алессандра потянулась за своим ридикюлем.
- Меньше всего мне нужна в жизни романтическая история, - сказала она.
Прищурившись, Джек пытался сосредоточиться на маленьких облаках, скользивших по небу и едва различимых над верхушками деревьев. Они не просто свинцово-серые, решил он. Нет, скорее, это тонкий оттенок дымчато-синего цвета, смешанного с капелькой сиреневого. Может, там даже есть сливовый нюа…
- Вам нужны очки, лорд Джеймс? - Лорд Гаррет Хау, временами составлявший Джеку компанию в азартных играх, остановился рядом с ним. - Но на прошлой неделе в Мэнтоне вы отлично стреляли, из-за вас я лишился десяти гиней.
- Мне показалось, я увидел ястреба, - ответил Джек, которому не хотелось объяснять, за чем именно он наблюдал.
- Небось хотите прицепить к своей шляпе перо, а? - Хау по-дружески толкнул его в бок. - Кстати, там впереди виднеется весьма привлекательная пташка. И, по-моему, ее не так уж часто встретишь в обществе.
Только сейчас Джек заметил впереди шелк цвета индиго.
- Мы с Джервином видели ее вчера на Бонд-стрит, и он сказал мне, что она вдова, - продолжал Хау. - Кстати, у нее чудесное имя. - Он развязно подмигнул Джеку. - Что ж, пусть на людях она не расправляет крылья, но, возможно, мне удастся уговорить ее раздвинуть передо мной ножки.
Они продолжали идти. Хау со свистом выдыхал воздух.
- Нет, вы только посмотрите, как юбки вьются вокруг ее круглой задницы! Завораживающее зрелище! - Еще один свистящий вздох. - Признаться, я забыл, что я джентльмен.
"Я тоже", - подумал Джек, когда идущая впереди леди замедлила шаг и повернулась к ним боком, чтобы развязать узел на шали.
В мгновение ока ему захотелось схватить приятеля за гррло и выбить ему зубы. Однако разум взял верх, и Джек заставил себя сунуть руки в карманы сюртука.
- Тогда позвольте мне напомнить кое-что, о чем Джервин, должно быть, забыл сказать, - промолвил он. - Впереди идет не какая-нибудь там перелетная пташка, которая только и мечтает о том, чтобы ее заметил какой-нибудь тип. Впереди идет маркиза делла Джаматти, не только идеал совершенства, но еще и ближайшая подруга молодой жены Хэдли.
Хау перестал ухмыляться и нахмурился.
- С каких это пор ты стал таким надутым резонером? - перейдя на ты, спросил он. - Я не собирался задирать этой леди юбки посреди Грин-парка. Просто выразил свое восхищение ее прелестями. - Он бросил еще один похотливый взгляд на Алессандру. - Не будешь же ты отрицать, что эта дамочка необычайно хороша.
- Нет, не стану, - процедил сквозь зубы Джек.
- Черт, да из-за нее у меня тут прямо все воспламенилось, - сказал Хау, прикасаясь к своим штанам. - Может, именно поэтому ты ведешь себя как разъяренный бык, которого собираются кастрировать? Ты попытал удачу с этой леди, она отказалась иметь с тобой дело, вот ты и бесишься.
Кулаки Джека вырвались из карманов.
- Черт возьми, Хау, прекрати отпускать пошлые шутки в адрес этой леди, иначе я разобью тебе физиономию!
- Вот ведь черт, да ты настоящий дьявол во плоти, когда разозлишься. - Хау с оскорбленным видом резко повернулся и пошел прочь.
Джек разжал кулаки и рассеянно погладил свои перчатки, глядя вслед приятелю. Не сказать бы, что в его напряженной походке было что-то примечательное, однако от всей его фигуры исходила настоящая мужская ярость. Джек поморщился, неожиданно подумав, что его реакция на болтовню этого повесы была довольно глупой. Впрочем, подумал Джек, Хау наверняка удовлетворится его извинениями, которые он принесет ему на следующий вечер.
Ну а пока…
Его взор вернулся к Алессандре, которая успела развязать узел на шали и теперь направлялась к газону.
Настало время стратегического отступления.
Джек подождал немного, не желая прислушиваться к своему внутреннему голосу, а затем ускорил шаг, чтобы не упустить ее.
Не отставая от маркизы, однако осмотрительно не приближаясь к ней слишком быстро, Джек имел возможность любоваться ее прекрасной фигурой. Хау прав: она двигалась с удивительной грацией, ее бедра плавно покачивались из стороны в сторону, словно их подгонял нежный тропический бриз. Это было весьма изысканно. И чувственно. Сексуально.
Джек почувствовал, что во рту у него пересохло.
Дисциплина, напомнил он себе. Ему не следует представлять контуры изгибов ее фигуры или раздумывать над тем, какого именно оттенка ее кремовая кожа. Неприлично думать о том, как выглядели бы ее ноги, если бы она выставила их из-под смятой шелковой простыни. И уж совсем недостойно фантазировать о том, какова ее кожа на ощупь. Джек готов был заключить пари на целое состояние, что кожа у Алессандры упругая, но мягкая. Как спелый персик.
Дьявольщина! Теперь его рот наполнился слюной!
Черт, да он совсем обезумел: идет за ней украдкой, вместо того чтобы раздевать ее глазами. В конце концов, он очень даже неплохо проводил время с пышной блондинкой в "Пещере Купидона"! Дело вовсе не в том, что он истосковался по нагому женскому телу.
Дрожь отвращения, вызванного собственными мыслями, поползла у Джека по спине. Ну почему он не может изгнать эти недостойные, но восхитительные мысли из головы?
Господи, он пытается сделать это! Но она сводит его с ума. Настоящее наваждение.
К счастью, маркиза никогда не догадается о том, в каком направлении движутся его мысли.
Одолеваемый внутренними демонами, Джек не заметил поворота и споткнулся о небольшую кучу гравия. Услышав шум, Алессандра резко остановилась и оглянулась, чтобы увидеть, что происходит у нее за спиной.
Когда их глаза встретились, Джек понял, что со стороны можно подумать, будто на вид он мрачнее тучи.
Она обвела его ледяным взором. Изумрудно-ледяным. Поблескивающим, как осколки драгоценных камней.
Еще несколько мгновений они молча стояли, глядя друг на друга. Затем Алессандра повернулась и пошла вперед, даже не оглянувшись.
Глава 4
- Великолепный набросок, лорд Джеймс!
Лорд Фаннинг, глава Архитектурного комитета Общества Юлия Цезаря, отвлекся на мгновение, чтобы потереть стекла очков о рукав.
- И приложенные к нему работы тоже первоклассны. Первоклассны! - повторил он.
- Благодарю вас, - ответил Джек.
- Могу я оставить их у себя, чтобы показать мистеру Спрейгу?
- Разумеется.
- Уверен, он будет в восторге от того, что в обществе появился новый член с таким внушительным артистическим дарованием. А у вас есть папка работ, которые вы создали, путешествуя по Италии, сэр?
Хотя Джек обычно с неохотой говорил о своем интересе к искусству, похвала известного ученого польстила ему.
- Есть, правда, всего несколько работ, - кивнул он. - Включая крупные, написанные акварелью.
Лорд Фаннинг деликатно откашлялся.
- Мы могли бы уговорить вас выставить эти произведения в здешней галерее, когда из Эдинбурга приедет профессор Макналти? - спросил он. - Судя по вашим карандашным рисункам, они послужат прекрасным дополнением к докладам на симпозиуме по декоративным деталям классических колонн.
- Прошу прощения, - покачал головой Джек, - но мои работы не предназначены для всеобщего обозрения.
- Разумеется, сэр, разумеется. - Похоже, лорд Фаннинг был немного разочарован, однако он принял отказ Джека. - Я вполне понимаю вас.
Джек сомневался, что посторонний человек может предположить истинную причину его нежелания выставлять свои работы на публику. Мужчины в роду Пирсонов - длинной ветви военных героев, взявшей свое начало еще в годы правления Вильгельма Завоевателя, - были сделаны из стали и пороха, а не из книг и акварелей. Если только кто-то обмолвится отцу, что один из его сыновей оттачивает искусство обращения с кисточками и красками вместо того, чтобы обучаться обращению с клинками и пулями, старый герцог придет в ярость. Его семья гордилась тем, что Джек отличился во время войны на Пиренеях. И если он хоть чем-то продемонстрирует свой интерес к живописи, его родные будут разочарованы.
Пить, играть, волочиться за женщинами - вот достойные занятия для мужчины. Джек невесело усмехнулся, взяв с подноса проходившего мимо лакея бокал игристого вина.
Ну почему считается грехом увлечься чем-то еще? Он обвел взором книги и произведения искусства. Нет, он совсем неплохо относится к любым развлечениям, чисто мужским, но и более тонкие ему по вкусу.
Фаннинг, извинившись, отошел, чтобы поговорить с другим гостем, а Джек поднес к губам бокал. Его отец ответил бы на эти вопросы с типичной для воина грубоватой прямотой. Он сказал бы, что война - это благородное занятие, позволяющее мужчине проявить свою ретивость, проверить свою готовность проявить отвагу. Это сила, создающая нации, защищающая традиции, позволяющая цивилизации не пропасть в хаосе.
Вообще-то Джек был не против всего этого. Только он считал, что человека нельзя мерить лишь по количеству металла в его теле. Его губы слегка скривились. По мнению Джека, краска была ничуть не меньшей силой, чем порох, только ее принимали еще и в более изысканном обществе…
- Но почему такое мрачное лицо, лорд Джакомо? Вы не одобряете древнеримское искусство?
Джек узнал голос говорящего. Джованни Марко Мусто делла Гираделли, граф Комо, был потомком одной из самых древних и знатных фамилий Италии. И еще он невыносимый болван.
- Возможно, вы присоединились к нашему обществу только для того, чтобы восхититься военным достижениями моих предков, - продолжал граф. - У нас и в самом деле одна комната посвящена исключительно истории имперских войн.
Язвительное замечание было сделано неспроста. Единственной причиной, заставившей Джека вступить в Общество Юлия Цезаря, была его уверенность в том, что отец поверит, будто здесь обсуждают исключительно военные операции императора. Однако Джек не собирался признаваться в этом миланскому макароннику.
- Странно видеть вас здесь, Гираделли, - отозвался он. - Вы полагаете, что название, имеющее. отношение к Древнему Риму, указывает на то, что в этих стенах проводятся вакханалии и оргии?
Граф, предпочитавший прозвище "Марко", приехал в Лондон недавно, но уже заслужил репутацию повесы. - Однако женщин и вино лучше поискать где-нибудь еще.
- Если это то, что нужно вам, amico, то я точно знаю, где их искать, - ответил Марко с двусмысленной ухмылкой. - Но иногда мне просто хочется доставить удовольствие голове, уму, а не иной части моей анатомии.
- Вряд ли ваш мозг ощутимо увеличится от этого, - проворчал Джек.
Марко расхохотался.
- Да уж, мозг у меня функционирует не так хорошо, как остальная часть тела, однако он ничуть не меньше, чем у остальных ученых, собравшихся в этой комнате, - проговорил он.
- Вы?! Ученый?! - Джек тихонько фыркнул. - Не смешите меня.
Проигнорировав его слова, Джек постучал пальцем по стеклянной витрине, где на черном бархате были выложены бронзовые медальоны с портретами.
- Вергилий, Ливии, Гораций, - назвал он имена древних писателей.
А уж когда Марко назвал некоторые известные факты, касающиеся их произведений, уверенность Джека в его неотесанности несколько поколебалась.
- Да, но я слышал, что литературе вы предпочитаете архитектуру, - продолжал Марко. - Итак, скажите мне, какого вы мнения о базилике Порция?
Возможно, граф и надменный болван, но, кажется, он действительно знает кое-что об античности.
У Джека так редко появлялась возможность побеседовать об античной архитектуре с кем-то, кто отличал Троянскую колонну от колонны троянцев, что он решил не упускать этот шанс. Несмотря на то что Марко был ему несимпатичен, он сердито ответил ему.
К его удивлению, вместо своих обычных саркастических замечаний Марко ответил ему вполне серьезным комментарием о симметрии и пропорциях.
- Но стилистическое развитие мозаики и фресок - это, разумеется, вопросы совсем другого исследования, - промолвил Джек, выражая свое мнение по поводу дизайнерских решений в римских термах. - Декоративное искусство - не моя специальность.
- И не моя, - кивнул Марко. - Этими вещами занимается маркиза делла Джаматти, которая считается одним из самых известных экспертов в римской античности, особенно в бронзе. - Он помолчал. - Пожалуй, я предложу ей стать членом общества. Кстати, правила предусматривают членство женщин в обществе?
Мысль о том, что Алессандра делла Джаматти врывается в одно из его укрытий, где он всегда мог спокойно потолковать с кем-нибудь на ученые темы, не обрадовала Джека.
- Вообще-то я ничего об этом не знаю, - проговорил он. - Но не думаю, что это хорошая идея.
- Нет? - с удивлением приподнял брови Марко. - Вы против умных женщин? Я уже успел заметить, что англичане побаиваются женщин не только красивых, но еще и умных.
Джек смущенно молчал несколько мгновений.
- Что за чепуха! - наконец воскликнул он. - Меня беспокоит не то, что у нее в голове, а те слова, которые срываются с ее уст, когда она сердится. Что, в свою очередь, происходит почти постоянно.
- Ах! Ее нрав! - Граф выразительно пожал плечами. - Как и у большинства итальянок, у Алессандры весьма страстная натура.
- Я бы сказал: неуправляемая, - промолвил Джек, вспоминая, как ее глаза напомнили ему остро наточенные клинки кинжалов. Такой взгляд может убить.
Марко слегка побледнел и растерялся, и лишь через несколько мгновений к нему вернулась самоуверенность.
- Ну а теперь вы, amico, немного преувеличиваете. - Марко улыбнулся, но Джеку его улыбка показалась какой-то вымученной. - В молодости Алессандра была страстной, ее обуревали эмоции. Но все меняется. Спросите кого угодно в Лондоне, и вам скажут, что маркиза известна своим холодным нравом. Так что, похоже, только вы способны воспламенить ее.