Еще будет время подумать о том, как попытаться смириться с тем, что человек не ожидает от нее перемен и хочет, чтобы она была той, какой он предпочитает ее видеть. Не нужно забывать и о том, что единственное звено, соединяющее ее и Коннора, – близнецы. Если он получит опекунство, значит, нужда в ней отпадет, и она может уходить. Она знала это, но не хотела смириться.
Любовь к нему будет невероятной ошибкой, но помоги ей, боже, она не знала, как эту ошибку исправить. А сейчас слишком поздно, чтобы повернуть обратно.
– Ты в порядке? – спросил он, поднимая голову, чтобы взглянуть на нее.
Неужели распознал, о чем она думает? Что чувствует?
"Нет", – твердо сказала она себе. Если бы он знал, спрыгнул бы с кровати и отошел подальше.
Поэтому она поглубже запрятала свои вновь обретенные эмоции и беспечно ответила:
– Я? В полном!
И улыбнулась в льдисто-голубые глаза.
Он поцеловал ее, коротко, крепко.
– Я тоже.
Стоило ему сжать ее грудь, и она охнула. Удивительно, потому что она едва отошла от первого, невероятного раунда, но сейчас была готова ко второму.
Она ощутила, как Коннор пульсирует в ней, и поняла, что он чувствует то же самое.
– Коннор!
Он покачал головой. Улыбка померкла, и лицо снова исказилось желанием.
– Я хочу тебя снова. И снова. И снова.
– Возможно, нам следует поговорить об этом…
– Мне не слишком хочется разговаривать.
Он отстранился и встал.
– Не двигайся, – приказал он.
Она вряд ли могла пошевелиться, даже если бы хотела. Кроме того, он тут же вернулся. Схватил новый презерватив, натянул и снова лег рядом.
– Больше никаких разговоров, – прошептал он, садясь на корточки, и потянул ее на себя, пока она не оседлала его колени, держа в себе его восставшую плоть.
Дайна откинула волосы, заглянула ему в глаза и забыла о всяких попытках вести неловкие разговоры. Для этого будет много времени позже.
Она извивалась на нем, дергая бедрами, создавая восхитительное трение, которое воспламенило огонь, все еще их лижущий.
– Скачи на мне, Дайна. Приведи на край и спрыгнем вместе!
Она кивнула, почти не в силах дышать, когда взрыв эмоций сотряс ее. И сразу установила бешеный ритм, с помощью его сильных рук на бедрах. Единственными звуками в комнате были их тихие стоны и шлепки кожи о кожу.
Она унесла его выше, чем считала возможным, вобрала так глубоко, что ей казалось: он касается ее сердца. Сжала ладонями его лицо и поцеловала, раскрыв его губы языком, требуя входа. Требуя, чтобы он дал ей все, что имел, а потом и немного больше.
Он запутался пальцами в ее длинных густых волосах и удерживал ее голову на месте, пока давал то, в чем она нуждалась. И на этот раз, когда на них обрушилась совместная разрядка, их губы словно сплавились вместе, и каждый впитывал стоны другого. Стоны неописуемого наслаждения.
Когда все закончилось, они долго смотрели друг на друга, и Дайна жалела, что не может прочитать того, что сейчас в его голове. В его сердце. Испытывает ли он к ней что-то, за гранью желания? Есть ли в нем хоть что-то, похожее на симпатию и нежность? И может ли все это превратиться в любовь, если дать Коннору достаточно времени?
Но будет ли у них это время? Переезд в его дом был временным, и она это знала. Теперь тем более она не могла продолжать жить с человеком, которого любила, зная, что ее любовь безответна. Сможет ли она?
Он прижался к ее лбу своим, пытаясь отдышаться.
Их глаза встретились. Он улыбнулся.
– Дай мне полчаса, и мы сможем продолжить.
Поскольку ее тело все еще звенело тем наслаждением, которого она никогда не знала раньше, эта идея ей понравилась.
– Заметано? – вздохнула она, по-прежнему готовая пока что отмести все недавние озарения, пока не останется наедине с безумием, которое внедрилось в ее мозг.
– Ты определенно женщина моего типа, – ухмыльнулся Коннор, растирая ее соски большими пальцами.
Она вздохнула, когда электрический заряд прошил ее.
– Продолжай в том же духе – и полчаса сократятся до нескольких минут, – предупредила она.
– Я готов рискнуть, – возразил он, прижавшись губами к точке у основания горла, где бился пульс.
Дайна откинула голову, чтобы дать ему лучший доступ, и почувствовала восхитительно медленно нараставшее возбуждение.
– Ты играешь нечестно.
Он улыбнулся и прошептал:
– Я Кинг, милая. Мы всегда получаем, что хотим.
У нее перевернулось сердце. Он хотел ее. Но как долго это будет продолжаться?
И тут громко запищал монитор. Детский вопль развеял страсть так уверенно, как свет прогоняет тьму.
Коннор со вздохом отстранился, взглянул на нее и сказал:
– Долг зовет.
ДОЛГ… почему он выбрал это слово? Неужели тройняшки для него просто долг, несмотря на то, как прекрасно он с ними обращается? Неужели она тоже долг? Или просто подвернулась под руку?
– Да, – кивнула она, отодвигаясь от него. Настроение омрачилось. Сомнения, подобно ядовитой смоле, растекались по венам.
– Мне следовало позаботиться об этом, пока один не разбудил остальных.
– Нет, – ответил он, поймав ее за руку, когда она попыталась схватить одежду. – Я позабочусь об этом. Больше тебе не придется делать это, Дайна. У тебя есть я.
Он оттолкнулся от кровати, натянул джинсы, но не позаботился застегнуть ширинку. Приподнял ее подбородок и поцеловал с той полуулыбкой, которая всегда трогала его сердце.
– Я вернусь. Никуда не уходи.
Она не ушла. Села на край измятой простыни и подумала о том, что он сказал раньше. Пока что он принадлежит ей. Но правда ли это?
Неделю спустя они вернулись в Дейна-Пойнт, и Ирландия осталась лишь прекрасным воспоминанием.
Входя в дом, Коннор широко улыбался. Он никогда раньше так не наслаждался деловой поездкой. Конечно, он сумел создать новую программу путешествий для их фирмы, но лучше всего была возможность провести время с семьей: тройняшками, Морой, Джефферсоном и их детьми, а кроме того, он обнаружил, как ему хорошо с Дайной.
Он не ожидал этого, а может, стоило ожидать. Она совершенно не походила на знакомых ему женщин, так почему же секс с ней будет ординарным?
При этой мысли его тело мгновенно напряглось, а он даже не был удивлен. Просто мысли о Дайне пробудили в нем голод, который всегда таился под поверхностью.
Коннор открыл дверь дома и окунулся в волну восхитительных ароматов, доносившихся из кухни. Мексиканская еда. И поскольку домоправительница Луиза никогда не готовила для него мексиканских блюд, он точно знал, кто стоит у плиты.
Улыбаясь себе, он последовал за изумительными ароматами и толкнул дверь кухни.
Остановился на пороге, устремил взгляд на Дайну, наслаждаясь открывшимся видом.
Длинные волосы Дайны были собраны в высокий хвост. Ноги босы. Она была одета в темно-красную майку и туго облегающие шорты из джинсовой ткани. Сверху, из динамиков, доносилась музыка, и Дайна двигалась в ритм, пританцовывая на бело-серых мраморных плитках пола. Он не отрывал взгляда от ее колышущихся бедер. Во рту пересохло.
Они уже два дня как вернулись из Ирландии, и она не ложилась в его постель с тех пор, как они уехали из замка. Черт возьми, он соскучился! И не мог вспомнить, когда какая-то женщина так действовала на него, что он тосковал о ее ласках. До Дайны женщины были всего лишь мимолетным развлечением.
Она была другой. Он хотел ее. Здесь. Сейчас.
Стиснув зубы, он овладел собой и шагнул в комнату:
– Пахнет здорово!
Дайна взвизгнула, развернулась и прижала руку к горлу.
– Ты меня напугал.
– Прости, – пожал плечами Коннор, – ты не слышала, как я вошел.
Оглядев кухню, он отметил знакомые светло-серые стены, красные и белые мраморные столешницы и белые шкафы. Комната была большой, и он видел ее, возможно, несколько раз с тех пор, как четыре года назад переехал. Это была территория Луизы, и он сюда не вторгался.
– Так где дети?
– Луиза присматривает за ними наверху, – пояснила Дайна. – Мне пришлось делать закуски для коктейль-пати, и она вызвалась посидеть с ними, чтобы я смогла все сделать побыстрее.
– Так мы даже не попробуем всего этого?
Его взгляд скользнул по подносам, расставленным в конце стойки и на большом круглом столе, стоявшем у эркера. Позднее солнце струилось через окно золотыми стрелами, которые разрезали комнату и отражались от холодильника из нержавеющей стали.
– Обязательно попробуем.
Она повернулась к плите и подняла крышку с высокой суповой кастрюли, откуда поднялся столб пара. Коннор восхищенно принюхался:
– Как хорошо пахнет!
– Куриный суп с тортильями, – пояснила она, и позволила ему заглянуть в кастрюлю, прежде чем снова закрыть ее крышкой. Их взгляды встретились, и всего на секунду он увидел то же желание, которое ощущал сам.
Дайна, словно поняв, о чем он думает, откашлялась, отступила и занялась подносами закусок, которые уже успела приготовить.
Он подошел и остановился рядом, достаточно близко, чтобы их плечи соприкасались. Коннор услышал, как она затаила дыхание, и улыбнулся про себя.
– Так что еще тут у тебя?
Накрывая подносы прозрачными пластиковыми крышками, она перечисляла:
– Мини-чимичанга с курицей, кесадильи с красным перцем и шпинатом, тахито с рубленой говядиной, халапеньо, начиненные сыром и мини-буррито с разобранной на волокна свининой.
Он стащил буррито, прежде чем она успела накрыть его крышкой, и откусил. Она едва сумела повернуться и воскликнуть:
– Эй! Это для моего клиента!
Коннор застонал, ощутив изысканный вкус. Все, что лежало на подносах, выглядело замечательно, но одного глотка было достаточно, чтобы понять: она просто замечательно готовит! Теперь понятно, почему она хотела открыть ресторан. Эта женщина – настоящий шеф-повар!
Медленно жуя, он покачал головой и взглянул на оставшуюся половинку буррито.
– Это, – почтительно заявил он, – просто невероятно!
Дайна улыбнулась, довольная комплиментом.
– Спасибо, – кивнула она и со вздохом добавила: – Я стою у плиты с самого утра, и теперь, когда все сделано, нужно принять душ и переодеться, чтобы доставить еду моему клиенту.
Коннор доел буррито и попытался не послать жадный взгляд в сторону закрытых подносов.
– А где этот коктейль-пати?
– Лонг-Бич, – сообщила она и отвернулась, чтобы поставить друг на друга подносы. – Так что мне нужно бежать. Теперь, когда ты вернулся, можешь сменить Луизу. Уверена, она более чем готова немного отдохнуть.
– Лонг-Бич? Да это в часе езды отсюда!
Ему не слишком нравилась мысль о том, что ей придется после вечеринки возвращаться одной в темноте. Вероятно, это будет уже после полуночи, и если она поедет по шоссе Пасифик-Коаст, по пути ей встретится немало темных участков.
Он нахмурился, сообразив, что тревожится за нее.
– Кто-нибудь, кроме тебя, будет обслуживать вечеринку?
– Нет. Это для узкого круга. Я и сама справлюсь.
– Может, мне следует поехать с тобой, – выпалил он, удивленный предложением почти так же, как она, если судить по виду.
– Зачем? – спросила она.
Он пожал плечами:
– Я могу помочь тебе нести подносы. Помогу расставить, довезу туда и обратно…
– Что это с тобой?
Ее темно-карие, сверкавшие любопытством глаза смотрели на него.
"Хороший вопрос", – подумал он. Даже сам Коннор не был уверен в том, почему его так тянуло к ней. Почему рядом с ней он словно оживал. Был более… черт, просто более живым…
После проведенной с ней недели в Ирландии он осознал, что хочет быть с ней рядом постоянно, черт возьми. Слышать ее смех. Наблюдать ее игры с детьми. Видеть, как она поворачивается к нему, с огромными, темными, распахнутыми, сияющими наслаждением глазами. Протянуть к ней руки и смотреть, как она бросается в его объятия.
Но он не собирался ничего этого ей говорить. Так что нашел более подходящую причину:
– Мне не нравится сама мысль о том, что ты будешь возвращаться так поздно и одна. Вот и все.
Медленная, довольная улыбка изогнула ее губы, как раз перед тем, как она приподнялась на носочки и нежно поцеловала его:
– Это так мило.
Теперь Коннор нахмурился. Он вовсе не милый. Спросите хоть кого!
– Дайна, – начал он, ловя ее руку, когда она прошла мимо. Его обуревал поток ощущений, эмоций и мыслей, в которые он не хотел вдаваться. Но было то, что он должен сказать, пока она не вышла из комнаты. То, что ему хотелось выяснить.
Она глянула на их соединенные руки и снова подняла глаза:
– Я сейчас не могу говорить. Мне нужно работать, Коннор.
Но он не отпустил ее. Наоборот, крепче сжал руку:
– Ну, еще минута ничего особенно не меняет.
– Разумеется. Так в чем дело?
– С тех пор, как мы вернулись из Ирландии, ты остаешься в своей комнате.
– Да – кивнула она, громко втянув в себя воздух. – Думаю, будет лучше, если мы вернемся к реальности.
– К черту реальность, – отмахнулся он, дернув Дайну за руку достаточно резко, чтобы притянуть ее к себе. Посмотрел ей в глаза, позволил увидеть в своих голод и желание.
Свободной рукой он сжал ее грудь и улыбнулся, когда она закрыла глаза и вздохнула в ответ. Проведя большим пальцем по ее соску, даже через бюстгальтер и тонкую ткань блузки почувствовал, как он затвердел.
– Я хочу тебя, Дайна. Прямо сейчас. Но готов подождать до ночи.
– Коннор…
Все, что она собиралась сказать, осталось невысказанным, теперь, когда секунды шли, а они упорно смотрели в глаза друг друга. Их тела словно слились в единое целое.
Она облизала губы, посылая сквозь него волну жара.
– Хорошо, – выдохнула она наконец, накрывая лежавшую на груди руку своей. – Сегодня ночью.
– И каждую ночь, начиная с этой, – добавил он, зная, что давит на нее. Но какая разница?! Снова держать ее в объятиях – это мука и восторг.
– И каждую ночь, начиная с этой. – тихо повторила она, покачивая головой, словно знала, что делает ошибку, но была полна решимости все равно идти вперед. – Это безумие, известно тебе?
– Нет. Безумие – знать, что может быть между нами, и не получать этого.
Она коротко рассмеялась:
– Все же, не слишком хорошая идея.
– Лучшая с изобретения пиццы, – отпарировал он.
– Полагаю, это мы еще увидим.
Она неохотно отстранилась и отошла.
– Но теперь мне нужно бежать. Я вернусь к часу или…
– Буду ждать, – ответил он, хотя тело болезненно напряглось, а плоть запульсировала в такт каждому удару сердца.
– Вот и хорошо.
Кивнув, она направилась к выходу. Взгляд Коннора остановился на ее длинных загорелых ногах в крошечных шортах.
Она остановилась у двери и, повернувшись, предупредила:
– И не смей пробовать вкусности.
– Ты единственное лакомство, которое меня интересует, – тихо заверил он.
– О, вот как?
Она громко сглотнула и выбежала из комнаты, словно боялась остаться хотя бы еще на минуту.
Глава 9
Дайна вернулась в дом на скале уставшая, но торжествующая. Она получила два заказа только потому, что гости впечатлились ее закусками. Поразительно, что только может сделать человек, если ему немного помочь! Поскольку Луиза весь день приглядывала за тройняшками, Дайна смогла сделать все, потратив вдвое меньше времени, чем обычно, когда ей еще и приходилось заботиться о детях.
Войдя в дом, она долго прислушивалась к тишине. В темноте поднялась по лестнице: горели только сиявшие звездами ночники на стенах.
Дайна глянула на дверь комнаты Коннора, на свою собственную и поколебалась.
В этот момент его дверь открылась и оттуда хлынул поток света. Он оперся рукой о косяк, склонил голову набок и взглянул на нее.
– Ты ведь не собираешься отступать?
– Я подумывала об этом, – призналась она, быстро глянув в сторону спальни тройняшек с чуть приоткрытой дверью.
– У меня в комнате монитор, – лукаво улыбнулся Коннор. – Если хочешь услышать детей сегодня, придется быть со мной.
Всю длинную обратную дорогу Дайна не думала ни о чем, кроме этого. Дороги были почти пусты, так что она позволила себе немного отвлечься. И конечно, стала думать о Конноре и ситуации, в которой оказалась.
Ирландия изменила между ними все. Она позволила своим отношениям с Коннором стать абсолютно другими. Спала с ним, поняла, что любит его, и все же не нашла ответов, кому будет принадлежать опека над тройняшками. Он хочет получить детей, это понятно. Но и она тоже этого хочет. Никто не собирается сдаваться, уступить хотя бы дюйм, так что секс только усугубил хаос ситуации.
Но она не могла и не хотела жалеть об этом. Не могла держаться вдали от него. Эти два последних дня, когда она спала одна, были трудными. Она хотела быть с ним, но боялась предположить, что он пожелает продолжить их интимные отношения.
Теперь она знала: он хочет того же, что и она, но это… ничего не меняло.
– Итак… – начал он, отталкиваясь от косяка и выпрямляясь. Свет из спальни очертил его силуэт яркой линией. – Я вижу, ты задумалась. Черт, я почти слышу, как проносятся мысли у тебя в голове.
Хорошо, что он не мог сказать, о чем она думает, сказала себе Дайна.
– Слишком о многом нужно поразмыслить, – объяснила она вслух.
– Не совсем так.
Он подошел к ней медленными, широкими шагами, бесшумно ступая босыми ногами по ковровому покрытию коридора. Встав совсем близко, он положил руки ей на плечи, и жар его тела проник в нее, изгоняя все сомнения. Вопросы. По крайней мере, в этот момент.
– Мы уже перешли этот мост, Дайна, – тихо шепнул он, глядя на нее в упор. – Было бы безумием отступать сейчас и делать вид, будто ничего не случилось.
– А может, было безумием вообще переходить этот мост?
Уголок его губ приподнялся.
– Слишком поздно гадать об этом. Пойдем со мной, Дайна. Будь со мной.
Она молча согласилась, но иного выбора у нее и не было. И не важно, что все это может плохо для нее кончиться. Зато сейчас она может получить все, что хочет. Все, что ей нужно. Может получить Коннора. Каким бы образом их отношения ни кончились, все, происходившее теперь, чересчур соблазнительно, чтобы игнорировать.
– Да, – кивнула она, и они вместе вошли в комнату.
Часа два спустя она лежала, прижавшись к нему, прислушиваясь к громовым ударам его сердца под ухом. Ее тело все еще трепетало, в крови горела сила ее разрядки, которую она обрела всего несколькими мгновениями раньше.
Ночь была совсем тихой, если не считать тихого шуршания, исходившего от детского монитора на комоде Коннора. Лунный свет струился сквозь окна, легкий ветерок доносил запах океана.
Она оглядела комнату. Кровать была велика, как озеро, у окна-эркера было мягкое сиденье-подоконник, так и манившее свернуться калачиком, расслабиться и наслаждаться видом океана и берега внизу. Здесь были столы, стулья, камин из черного мрамора у стены и дверь, которая, по-видимому, вела в ванную. Обстановка была элегантной, роскошной и уютной.
И все же, она не могла расслабиться. Теперь, когда тело насытилось, ум не успокаивался. В голове теснились мысли, смятенные и бессвязные.