Тройная радость - Морин Чайлд 11 стр.


– Ты снова думаешь.

– Виновна, – тихо рассмеялась она.

– Видишь ли, – прошептал Коннор, – я тоже задумался.

Она приподняла голову с его груди, чтобы ответить настороженным взглядом.

– О чем?

– Об этом. О нас. Что между нами происходит и чего мы хотим.

– Очень много мыслей, – заметила она, не зная, то ли облегченно вздохнуть, то ли тревожиться, что он тратит время, волнуясь из-за того же, что и она.

– Наши отношения совсем не те, что были вначале, – сказал он.

– Справедливо.

Это еще очень слабо сказано, все равно что описывать океан, как большой и мокрый, но ничего страшного пока что нет.

Она ждала, пытаясь понять, куда он клонит.

Он приподнялся на локте и глянул на нее. Уронил левую руку ей на живот, словно пытаясь удержать ее рядом, хотя она не собиралась вставать.

– Проблема с опекой все еще остается.

– Да…

Еще больше насторожившись каждой клеточкой тела, она приготовилась ко всему.

– Нам стоит пожениться.

– ЧТО?!

Оказалось, что она вовсе не готова ко всему. На короткое сверкающее надеждой мгновение она подумала: неужели он тоже в нее влюблен? Неужели это магический хеппи-энд волшебной сказки, в которой она жила, сама того не подозревая? Именно в это мгновение на сердце стало легко, тревоги улетели прочь, и фантазии завертелись в голове, наматываясь, подобно сахарной вате, и так же легко растаяли.

– Это всего лишь логическое решение.

Логическое.

Она уже слышала, как фантазии лопаются подобно мыльным пузырям.

– В какой вселенной?

Почему они ведут этот разговор голыми?

Дайна села, потянув за собой край темно-синего одеяла, и прикрылась им.

Подумать только, перейти от блаженства к фантазиям и полностью потерять все приблизительно за десять секунд!

Он улыбнулся, и у нее подскочило сердце. Все было бы куда легче, если бы она просто не любила его.

– Мы оба не хотим расставаться с детьми, – продолжал он. – Мы хотим друг друга. Это может сработать.

Она не верила своим ушам. Неужели он действительно это предлагает? Пожениться? Они не могут пожениться!

– Прежде, чем ты откажешь, – заявил он, словно читая ее мысли, – подумай об этом. Каждый из нас может получить что-то от этого брака.

– Это безумие.

Он покачал головой:

– Не безумие. Блестящая мысль.

Она поперхнулась смехом. Если честно, она не знала, что ответить. Простое "нет" не казалось мудрым ответом. Он по-прежнему держит все козыри. Все сводится к процессу об опеке, и Дайна знала, что нет такого судьи в Калифорнии, который бы предпочел ее, женщину с почти разоренным бизнесом и слишком большим количеством неоплаченных счетов, богатому отцу, готовому сделать все, чтобы получить детей. И в то же время, как она могла согласиться?

– Таким образом я получу полный доступ к своим детям.

– А я получу…

– Ты тоже получишь детей, и помощь, которая тебе понадобится. Если понадобится… Посмотри, сколько всего ты наготовила вчера. Если Луиза будет присматривать за детьми, сможешь работать без помех.

– Верно, – согласилась она, – но это вряд ли веская причина для того, чтобы пожениться.

– Есть и другие, – продолжал он. – В моем доме места для нас больше, чем надо. Ты и тройняшки через полгода перестанете помещаться в твоем коттедже.

– Да, но…

Он продолжал говорить, не слушая ее, словно она не возражала.

– Нам с тобой не придется воевать из-за них.

– Верно, только…

– И, – добавил он с коварной улыбкой, зажегшей в его глазах свет, – ты должна признать, секс у нас потрясающий.

– Потрясающий…

– А ведь у тебя еще есть мечта об открытии ресторана. Я могу помочь тебе. Спонсировать.

Что-то холодное осело в груди. Подозрение разлилось в крови.

– Почему ты готов это сделать?

Он пожал плечами:

– Да просто я вчера съел тот суп, который ты приготовила на ужин. Невероятно! И попробовал тот буррито, кстати, там еще не осталось?

– Нет.

Одно слово, выдавленное сквозь сцепленные зубы. Она не знала, к чему он клонит, но предчувствие было самым дурным.

– Очень жаль.

Он приподнялся и сел напротив. В отличие от Дайны, продолжавшей судорожно прижимать одеяло к груди, чтобы скрыть наготу от мужчины, который уже знал каждый клочок ее тела, Коннор без всякого стеснения вел беседу голым.

Она велела себе не опускать взгляд ниже его шеи. Необходимо сосредоточиться и сфокусировать мысли, чтобы не проиграть. А если она будет отвлекаться на его мускулистое загорелое тело, ничего хорошего это не сулит.

– Так или иначе, для того, чтобы ответить на твой вопрос, я готов спонсировать твой ресторан, потому что ты талантливый повар.

– Угу.

Она дышала тяжело и неглубоко.

– И тогда можешь не волноваться насчет упадка твоего кейтерингового бизнеса. Просто оставишь его, и все.

– Это действительно так?

Тот сексуальный жар, который они делили, неожиданно потерял свое значение. Господи, какая она идиотка! Согрелась, расслабилась, забыла обо всем. А он обдумывал стратегию.

– Я могу все бросить. Позволить тебе купить мне ресторан.

– Да.

Он выглядел таким довольным собой, что ей хотелось хорошенько его тряхнуть.

Но вместо этого она взяла себя в руки, задушила нарастающий гнев и готовность вспылить и процедила:

– Так вместо того, чтобы позволить тебе платить мне за детей, я позволю тебе платить мне, выйдя за тебя замуж.

Прошло не менее двух секунд, прежде чем он обрел дар речи:

– Что!?

– Невероятно.

Она соскользнула с постели и принялась дергать одеяло, пока он не приподнялся, чтобы она смогла завернуться в чертову штуку, как в объемную тогу.

– Я говорила тебе, что не продаю свою семью. Что заставило тебя думать, будто продамся сама?

– Тихо, тихо, – уговаривал он, подняв руки в умиротворяющем жесте. – Кто что-то говорил о том, что ты продаешься?

– Ты. Только сейчас. Секс у нас потрясающий. Выходи за меня, и я куплю тебе ресторан.

Она нетерпеливо откинула волосы с лица.

– Мне все кажется предельно ясным. Все, что мне нужно сделать, – спать с тобой. И я останусь с детьми, которых люблю, и, о господи, получу все, о чем мечтала.

– Это оскорбительно!

– Тут ты совершенно прав.

– Для нас обоих, – пояснил он и, покачав головой, спрыгнул со своей стороны кровати и обошел ее так, чтобы встать перед ней.

– Это меня поражает. Почему люди, не имеющие денег, так чертовски ершисты?

– Серьезно? – ахнула она. – Считаешь, что проблема во мне? Почему люди, у которых слишком много денег, так чертовски высокомерны?

– Я не высокомерен. Я пытаюсь помочь, – возразил он.

– А звучит так, словно хочешь купить.

– Ты все не так понимаешь.

– Должно быть, потому, что я такая ершистая, – пробормотала она, отбрасывая ногой одеяло, чтобы легче было идти. Больше она не сможет стоять на месте. Ни единой минуты. Внутри все бушевало, кровь, кажется, кипела, и Дайна могла бы поклясться, что глаза застланы красной пленкой.

– Не такой реакции на предложение я ожидал.

– Не такое предложение мечтает услышать каждая девушка.

– Погоди! – воскликнул он. – Речь идет не о любви. О деловом соглашении, в данном случае именуемом браком.

Она остановилась у эркера и, оглянувшись, послала ему злобный взгляд, который должен был оледенить его на месте.

– О, ты вполне ясно дал это понять.

– Какого черта ты так себя ведешь?

– Поразительно, что ты не можешь это понять.

Он тяжело вздохнул и уперся кулаками в голые бедра.

– Я не пытаюсь купить тебя, Дайна.

– В самом деле? Почему же ты все время машешь деньгами у меня перед носом?

– А что я должен делать?! – воскликнул он, воздев руки к небу. – Притвориться, что у меня их нет?

– У тебя это вряд ли получится, – проворчала она, глядя в ночь. Звезды усеяли небо, и залитый лунным светом океан пенился и бурлил, как эмоции у нее внутри.

– Знаешь, вот этот твой отсталый снобизм немного надоел.

– Прости? – Она снова резко обернулась, глядя на него сощуренными глазами.

Он засмеялся, но смех вышел невеселый.

– Ты отлично понимаешь, о чем я. Мой банковский счет – угроза для тебя.

Это было правдой. Власть – неизменный спутник денег, и никто не знал этого лучше тех, у кого их нет.

– Интересно, для кого они бы не были угрозой?

– Я предлагаю жениться на тебе, заняться вместе воспитанием детей и помочь осуществить твою мечту о ресторане. – Он покачал головой: – И почему все это делает меня плохишом?

– Не плохишом… просто диктатором и чересчур властным человеком.

Дайну раздражали собственные волосы. Она сунула пальцы в тяжелую массу и откинула их назад, с лица.

– Ты не имеешь никакого права диктовать мне, что делать: прикрыть свой бизнес или покупать ресторан. Я сама могу осуществить свои мечты.

– И я могу помочь. Что тут дурного?

– Ты требуешь от меня сделать что-то такое, что считаешь правильным, а я должна молча выполнять твои повеления.

– Откуда ты это взяла, черт побери? – взорвался он.

Дайна хорошо знала, откуда. Она годами наблюдала, как мать меняла жизнь, волосы, характер, смех, лишь бы угодить мужчине, с которым жила в то или иное время. Она делала это так долго, что женщина, которой была изначально, померкла и выцвела, как снимок, оставленный на солнце. И наконец она словно бы полностью исчезла, растворилась в одной из фальшивых женщин, которыми притворялась.

Но Дайна такого не сделает. Не позволит своему влечению к Коннору уничтожить ее индивидуальность, как уничтожили индивидуальность матери.

– Тебе необязательно открывать чертов ресторан, – возразил он. – Сохрани кейтеринг-бизнес…

– Огромное спасибо.

Она сложила руки под грудью и побарабанила босой ногой по ковру.

– Уверен, что женщина-кейтерер достаточно хороша, чтобы выйти замуж за одного из калифорнийских Кингов?

– Достаточно хороша?

– Невозможно, чтобы один из вас женился на какой-то жалкой девице-кейтерере!

– Ты в своем уме? Мой кузен женат на королеве кухни, жена другого владеет фермой по выращиванию рождественских елок, и я мог бы продолжить список, но какой смысл? Дело не во мне. Дело в тебе, и в том, что, черт возьми, происходит в твоей голове. – Покачав головой, он добавил: – Черт, да можешь хоть готовить такос и продавать с лотка перед домом, мне плевать!

– Вау! Еще раз спасибо!

Дайна не поверила ему. Он манипулирует ею, пока она не окажется именно на том месте, где он хотел ее видеть.

Ее сердце ныло, и все же, несмотря на этот ужасный спор, она по-прежнему его любила. И возможно, всегда будет любить.

Сознание этого было крайне угнетающим.

– Значит, я плох, если хочу помочь, и плох, если не хочу.

Она еще сильнее прижала одеяло к груди, смяв в кулаке шелковистую ткань. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, она вздохнула и сказала:

– Ты слишком многого хочешь.

– Я хочу свою семью, – поправил он, – и готов включить тебя в круг своей семьи. В чем проблема?

Она не могла сказать ему правду. Не могла сказать, что любит его, потому что он не хотел это слышать. Не могла сказать, что деловое предложение разбило ей сердце, хотя искушение принять его было велико. Потому что он хотел слишком многого, а отдавал недостаточно.

– Коннор, ты не можешь жениться на ком-то лишь затем, чтобы уладить спор об опеке.

– Почему нет, черт возьми? – Он показал на смятую постель: – Скажи мне, разве то, что между нами, – не лучший в мире секс?

Она не могла. Нахмурившись, пыталась не думать о том, что всего несколько минут назад они занимались чем-то столь изумительным.

– Секс – это тоже не причина быть вместе.

– Еще какая причина! Чертовски веская!

Он громко выдохнул, скрестил руки на груди и широко расставил ноги.

Она по-прежнему старалась не смотреть на его тело.

– Дайна, ты слишком эмоционально реагируешь.

– Разумеется.

– Если ты взглянешь на это рационально, увидишь, что все это имеет смысл. Мы прекрасно ладим. Этот дом идеален для ребятишек и будет еще лучше после того, как кузен Рейф пристроит комнаты для тройняшек.

Дайна закатила глаза. Опять в ход пошла его чековая книжка, которой он помахивает перед ее лицом.

– …у нас потрясающий секс. Ты мне нравишься. Я тебе нравлюсь.

Прямо сейчас он ей не нравился. Но она его любила. А нравился? Не слишком.

За окнами грохотал прибой, ударяясь о камни у подножия скал, словно вздыхала сама вселенная.

– Нам никогда не придется сражаться за опеку над детьми, Дайна, – вкрадчиво продолжал он. – Мы можем вместе воспитывать их. Делить все.

Она подняла голову. На нее смотрели льдисто-голубые глаза, и она почувствовала, как тонет в их влекущих глубинах. Она любила его. Но не могла признаться. Потому что он не захочет это слышать, а она не захочет давать ему столько власти над ней. Но достаточно ли одной ее любви, чтобы брак состоялся? Даже брак по расчету?

– Подумай об этом, – посоветовал он, проводя пальцами правой руки по ее щеке, прежде чем привлечь ее к себе. Она припала ухом к его груди и снова услышала биение сердца. Мерное, ровное. Спокойное.

– Только подумай об этом, хорошо?

В этом-то вся проблема. Дайна была уверена, что не сможет думать ни о чем еще.

– Скажи "да", – улыбнулась внучке Анжелика Кортес, когда они наутро сидели в местном кафе-баре. – Почему ты не скажешь "да"?

– Потому что он не любит меня, – ответила Дайна, размешивая сливки в кофе и наблюдая, как белые островки исчезают в коричневой пене.

– Но ты любишь его.

Дайна резко вскинула голову и уставилась на бабушку.

– Я никогда этого не говорила.

– Я не слепая, внучка, – тихо ответила старушка.

В баре было полно народа, в основном люди, идущие на пляж или с пляжа. В конце июня было по-прежнему прохладно, но недостаточно холодно, чтобы удержать серферов на берегу. Пол был покрыт тонким слоем песка, и каждый раз, когда кто-то открывал дверь, в помещение влетал сильный ветер, напоминая всем, что настоящее лето еще не наступило.

Дайна выскользнула из дома рано, благодаря небо за то, что Луиза с радостью соглашалась проводить время с близнецами. Дайне нужно было поговорить с бабушкой, самым здравомыслящим человеческим существом на планете, и она знала, что побеседовать в присутствии детей вряд ли удастся.

Коннор встречался в доме с кузеном Рейфом, чтобы договориться о пристройке. Все шло своим чередом. Независимо от того, готова Дайна или нет смириться с переменами, как только пристройка будет закончена, он подаст иск на получение опеки – она в этом уверена. Единственный способ предотвратить это – выйти за него замуж. Но как она может сделать это, зная, что брак никогда не будет таким, каким она желала его видеть.

Теперь, глядя в понимающие глаза бабушки, Дайна вздохнула:

– Ладно, я люблю его. Но разве это не еще одна причина не выходить за него?

Бабушка весело рассмеялась.

– Любовь – единственная причина, по которой нужно выходить замуж, – покачала она головой. – Ты и он любите детей. Вы и так живете вместе…

Поразительно, но сознание того, что бабушка знает, что она спит с кем-то заставило Дайну вспыхнуть. Но так оно и было.

– Почему бы вам не пожениться?

– Потому что это будет нечто вроде контракта, – ответила Дайна, прихлебывая кофе. – Деловое соглашение.

– Брак по договору, – кивнула Анжелика. – Мы с твоим дедом тоже женились по расчету. Но для нас все обернулась хорошо, и мы прожили сорок семь лет.

– Бабушка, – вздохнула Дайна, – это совсем другое.

– Почему? Ты уже любишь его, внучка. Это совсем неплохо.

– Возможно.

– И это может быть чудесно. Не узнаешь, пока не попытаешься.

– А если мы попытаемся и ничего не выйдет, пострадают дети.

– В таком случае, нужно, чтобы вышло.

Анжелика взяла руку внучки.

– Очень многие браки по расчету стали союзами любви. Почему бы и твоему не стать таким?

Потому что Коннору не нужна жена. Ему нужна женщина в постели. Мать его детей. И даже любя его, Дайна ждала, что Коннор будет настаивать, чтобы она стала другой. Такой, как хочет он.

– Ты не твоя мать, – заметила Анжелика тихо, но голос ее был слышен над звяканьем и лязгом кофейных чашек, машины эспрессо и приглушенными разговорами посетителей.

– Доверься ему. А еще лучше – доверься себе.

Назад Дальше