Он не объяснил, что друг – известный во всем мире судебный патологоанатом, который в прошлом году делал вскрытие жертв наркокартеля.
Дом позвонил, пока Натали проводила очередной набег на его гардероб. К тому времени, как она выудила пару шлепанцев и спортивные шорты, затягивавшиеся на шнурок, один из известнейших невропатологов Будапешта согласился принять ее в одиннадцать двадцать.
Глава 5
Времени до встречи оставалось мало, пришлось наскоро поменять планы.
Машина мчалась по узким извилистым улочкам к Дунаю.
– Вон статуя Евгения Савойского, одного из величайших полководцев XVII века. Насколько я помню, он служил при трех императорах Священной Римской империи и в 1697 году выиграл решающее сражение против турок при…
Она осеклась. Глаза стали огромными и круглыми.
– Почему я это знаю?
Она прижалась к спинке сиденья, упорно глядя сквозь лобовое стекло на усаженную деревьями улицу. Дом ничего не сказал, пока она пыталась сложить кусочки пазла.
– Почему я знаю, что Габсбурги построили дворец на берегу реки на месте готического замка, возведенного по приказу ранее правившего императора? Почему знаю, что он был уничтожен во время Второй мировой войны, а потом восстановлен?
Она сжала кулаки, в гневе ударила о бедра.
– Почему я могу вытащить из головы эти подробности и не знаю, кто я такая и почему оказалась в реке?
– То, что вы все это вспомнили, хороший знак. Возможно, начинаете вспоминать и другие вещи?
– Боже, надеюсь, что так!
Она так и не разжала кулаки, пока они ехали с Замковой горы и по величественному Цепному мосту, соединявшему Буду и Пешт.
Первой остановкой стал маленький бутик, где Натали сменила шорты, рубашку и шлепанцы Доминика на босоножки, узкие дизайнерские джинсы, топ с капюшоном мягкого персикового цвета и большую соломенную сумку. Во время второй остановки были приобретены туалетные принадлежности. Пообещав купить остальное позже, Дом усадил ее в машину и повез на встречу с доктором Андрашем Ковачем.
Офис занимал второй этаж прекрасного городского дома XIX века, стоявшего в тени базилики Святого Стефана. Седовласая медсестра в приемной подтвердила встречу, выказав более интереса к спутнику Натали, чем к пациентке.
– Я читала о вас в газете! – воскликнула она по-венгерски. – Разве вы не великий герцог… чего-то там?
Он едва подавил стон, но кивнул:
– Карленберга, но титул давно потерял смысл. Герцогства больше не существует.
– Все же, должно быть, так волнующе вдруг оказаться герцогом!
– Да, очень. Доктор Ковач примет нас вовремя?
– Конечно. – Сестра расплылась в улыбке. – Пожалуйста, садитесь, ваше высочество, я дам знать его ассистентке, что вы и мисс Кларк уже здесь.
Когда он повел Натали к ряду высоких мягких кресел, та нахмурилась.
– И о чем шла речь?
– Она рассказывала мне о статье, которую прочитала в газете.
– Я слышала, как она сказала "Карленберг".
– И вы узнали это имя?
– Вы упоминали об этом сегодня утром. На секунду я подумала, что название мне знакомо.
Она нахмурилась и потерла ладонью лоб.
– Это все здесь, где-то в моей голове. Название. Место. Вы.
Она подняла глаза с видом обвинителя, он невольно улыбнулся.
– Я знаю много худших мест, чем ваша голова, dragam.
Непонятно, то ли ленивая улыбка, то ли нежное слово или хриплые нотки в голосе, но перед ним мгновенно предстала Натали Кларк, которую он встретил в Нью-Йорке. Какова бы ни была причина, она неодобрительно сжала губы.
– Вам не следует так меня называть! Я не ваша милая!
Он ничего не смог с собой поделать, подняв руку, провел костяшками пальцев по ее щеке.
– Да. Но мы можем это изменить, не так ли?
Она отстранилась, Дом отругал себя за растерянность и настороженность, снова появившиеся в ее глазах. Но тут стройная женщина лет тридцати в белом халате вышла из внутреннего святилища.
– Мисс Кларк? Я ассистент доктора Ковача. Не угодно ли вам и вашему мужу последовать за мной?
– Мисс Кларк американка, – сообщил он, – и не говорит на нашем языке. Мы не женаты.
– Прошу прощения.
Перейдя на английский, она повторила приглашение и спросила, не хочет ли Натали, чтобы ее друг присоединился к ней. Дом почти ожидал отказа, но девушка удивила его.
– Лучше, чтобы со мной был человек, который знает, кто я.
Ассистентка проводила их в кабинет, уставленный книжными полками красного дерева, на которых стояли переплетенные в кожу тома и мраморные бюсты. Никакого письменного стола. Только кресла с высокими спинками, обтянутые сафьяном, вокруг обычного стола с мраморной столешницей. Врач прекрасно вписывался в свое окружение. Высокий и худощавый, с аристократическим орлиным носом и добрыми глазами за очками без оправы.
– Я просмотрел полученные в больнице компьютерные результаты вашего вчерашнего исследования, – сказал он Натали на безупречном английском. – И предпочел бы полный осмотр с МРТ и когнитивными тестами, прежде чем консультировать вас. Но несмотря на ограниченные медицинские данные, доступные на этот момент, сомневаюсь, что потеря памяти имеет органическое происхождение вроде инсульта, слабоумия и опухоли мозга. Это хорошие новости.
Натали с шипением выдохнула воздух, Дом, услышав этот звук, потянулся к ее руке.
– Что со мной не так? – спросила она, сжимая его пальцы.
– Вопреки тому, что вы видели в кино и по телевизору, мисс Кларк, люди, страдающие амнезией, крайне редко забывают свое имя. Повреждение головы, как у вас, ведет к спутанности сознания и проблемам с запоминанием новой информации. Не старой.
– Я начинаю вспоминать кое-что.
Ее пальцы сжались сильнее. Ногти впились в ладонь Дома.
– Исторические факты, даты и все такое.
– Это хорошо. Но то, что вы ничего о себе не помните…
Ковач сдвинул очки на кончик носа. Дом снова задался вопросом, где очки Натали, но выбросил эту мысль из головы.
– Есть еще один синдром, – продолжал доктор. – Он называется психогенической или диссоциативной амнезией. Появляется после эмоционального потрясения или травмы, например изнасилования или другого жестокого преступления.
– Не думаю…
Ногти впились в ладонь еще больнее.
– Я не помню ничего такого.
– В больнице ничего не сказали про изнасилование, – вмешался Дом, когда она замолчала. – Нет причин опасаться этого. У Натали, мисс Кларк, нет синяков или царапин, если не считать шишки в основании черепа.
– Я это знаю. И не предполагаю, что травма была недавней. Это могло случиться недели, месяцы или годы назад.
Он повернулся к Натали.
– Удар по голове, возможно, воскресил воспоминание о каком-то раннем болезненном опыте. Заставил вас поднять оборонительный щит и блокировать все страшные воспоминания.
– А память ко мне вернется?
– По большей части она всегда возвращается. Каждый случай настолько индивидуален, что невозможно предсказать наверняка.
Она скрипнула зубами.
– Так как мне открыть ящик Пандоры? Может, принимать какие-то лекарства? Упражнения для мозга?
– Пока что предлагаю немного обождать. Вы приехали в Будапешт погостить? Полежите в купальнях. Насладитесь оперой. Погуляйте в наших прекрасных парках. Пусть разум излечится так же, как шишка у вас на голове.
Совет невролога не понравился Натали.
– Посетить оперу. Отмокать в купальнях, – фыркнула она. – Легко ему говорить!
– А нам легко сделать.
Услышав это, она замерла. Остановилась посреди широкого, затененного деревьями тротуара и склонила голову набок.
– Как вы можете часами гулять со мной по Будапешту? У вас нет работы? Офиса, строительного двора или лавки мясника, где бы вас хватились?
– Хотел бы я работать в лавке мясника. – Он засмеялся. – Мог бы таскать борзой кости до конца ее жизни.
– Не уклоняйтесь от вопроса. Где вы работаете?
– Благодаря вам в этот момент у меня нет работы.
– Мне?
В голове вертелась масса совершенно диких вариантов, ни один не имел смысла.
– Не понимаю.
– Догадываюсь, что не понимаете.
Он подхватил ее под руку и повел в кафе.
– Пойдемте выпьем кофе, и я объясню.
Венгры по-прежнему любили собираться в кафе, в основном маленьких, на дюжину столиков с мраморными столешницами, где вместе с чашкой кофе подавали стакан воды и кувшин молока. Но несколько самых элегантных кафе XIX века все еще сохранились. То, которое выбрал Дом, могло похвастаться люстрами из богемского хрусталя и огромной медной кофеваркой, занимавшей почти всю стену.
Они сели на улице под маркизой в бело-зеленую полоску. Дом заказал кофе, Натали едва дождалась, пока они размешают в чашках молоко и сахар, прежде чем напасть.
– Прекрасно. Объясните, почему я виновата в том, что вы потеряли работу.
– Вы раскопали документ в пыльных венских архивах. Дополнение к эдикту 1867 года, дарующее определенные права венгерским аристократам. В дополнении также подтверждается титул великого герцога Карленберга, даруемый дому Сен-Себастьянов навсегда и навечно. Ничего не кажется знакомым?
– Название. Карленберг. Я знаю его. Знаю.
– Маленькое герцогство, не больше Монако, на нынешней границе между Австрией и Венгрией. Альпы его разделяют. Даже сейчас это заснеженные вершины гор, плодородные долины и горные тропы, охраняемые постепенно разрушающимися крепостями.
– Вы там были?
– Несколько раз. Мой отец родился в замке Карленберг. Сейчас это всего лишь груда мусора, но отец повез родителей, а потом меня и сестру посмотреть на это.
– Ваш дед был великим герцогом?
– Нет. Дед Сары. Мой был его кузеном.
– Полагаю, он мог бы претендовать на титул великого герцога.
Дом снова помешал кофе и попытался представить давние дни террора и хаоса.
– Судя по тому, что он сказал мне, время было жестоким. Вторжение Советов принизило всех или возвысило, в зависимости от того, как на это посмотреть, до статуса "товарища". Богатство и титулы стали опасными и сделали своих обладателей мишенями. Люди пытались бежать на Запад. Соседи доносили на соседей. После восстания 1956 года КГБ арестовало тысячи националистов. Шарлотта, бабушка Сары, была вынуждена наблюдать за казнью своего мужа и, спасая жизнь, бежала из Венгрии.
История что-то пробудила в памяти Натали. Она уже слышала этот рассказ раньше. Точно. Только понятия не имела, как он связан с ней и широкоплечим мужчиной, сидевшим напротив.
– И я обнаружила этот пыльный документ? Он дарует вам титул?
– Так считает Шарлотта. И таблоиды, к несчастью, тоже.
Его губы дернулись.
– Они преследуют меня с тех пор, как появились новости об этом проклятом документе.
– Простите за то, что сообщила вам о вашем наследстве!
Его брови взлетели вверх. Он уставился на нее с удивлением, она была вынуждена спросить:
– Что-то не так?
– В Нью-Йорке вы сказали почти то же самое. Пока сдирали с меня шкуру.
Осознание того, что она сумела сбить с него спесь, творило чудеса с ее уверенностью в себе.
– Уверена, вы это заслужили, – чопорно заявила она.
На этот раз он просто рассмеялся.
– Что?!
– Вот это вы, dragam. Такая благонравная. Такая приличная. Это Натали, заставившая меня умирать от желания опрокинуть ее на кровать или диван и поцелуями убрать неодобрение с этих сочных губ. Уйдя от вас тогда, я едва не сгибался от боли.
У нее отпала челюсть. Она не могла говорить. И едва могла дышать. Внутренний голос предостерегал, что она проиграет и будет разбита наголову, если вовлечет Доминика Сен-Себастьяна в битву обмена сексуальными шуточками.
И все же она, кажется, не могла остановиться. Изобразив манящую улыбочку, оперлась локтями о стол и понизила голос до хрипловатого шепота, каким Дом говорил в приемной доктора Ковача.
– Да, но мы можем это исправить, верно?
Его нескрываемое изумление еще больше повысило ее эго. Впервые после пробуждения, когда она оказалась наедине с собакой, Натали смогла отбросить тревогу и смятение.
Появление официанта с ланчем позволило еще больше насладиться ощущениями. Съев немного зелени с хрустящим огурцом, она вернулась к теме:
– Вы все еще не объяснили, как унаследованный титул давно не существующего герцогства отбросил вас в ряды безработных.
Он обвел кафе небрежным взглядом. Таким небрежным, что она не поняла, пытается ли он убедиться, что никто не подслушает очередное сенсационное откровение.
– Я агент под прикрытием, Натали. Или был до этой истории с великим герцогом.
Она попыталась осознать сказанное.
– Вроде Джеймса Бонда или чего-то в этом роде.
– Скорее, чего-то в этом роде. После того как моя физиономия появилась во всех таблоидах, босс посоветовал взять неопределенно долгий отпуск.
– Вот откуда этот ящик!
– Какой ящик?
– Закрытый. В вашем гардеробе. Храните там гаджеты агента 007? Отравленные ручки, летающие носки и мини-ракеты с лазерным управлением?
Он ответил не сразу. А когда ответил, ее недолгая эйфория от осознания собственного могущества испарилась.
– Дело не во мне, Нат. Это у вас полно белых пятен, которые требуют заполнения. Давайте допьем кофе, хорошо? И едем в полицию. Если повезет, по крайней мере на некоторые ваши вопросы найдутся ответы.
Прежде чем они ушли из кафе, Дом позвонил, чтобы убедиться, что Граджник или его партнер сейчас на месте и могут с ними поговорить. Во время короткой поездки Натали не сказала ни слова. Движение в Будапеште было достаточно интенсивным, и потому пришлось сосредоточиться на дороге. А возможность того, что полиция может приподнять завесу, надежно скрывавшую ее память, только добавляла нервозности.
Департамент национальной полиции находился в многоэтажном небоскребе из стекла и стали в Пеште. Верхние этажи занимало командование и управление общенациональными операциями.
Департамент полиции занимал первые два этажа. Участок офицера Граджника ютился в углу второго этажа.
Натали помнила его. Более-менее. Достаточно, чтобы улыбнуться, когда он спросил, как она себя чувствует, и поблагодарить за помощь.
– Итак, мисс Кларк, вы помните, как оказались в Дунае?
– Нет.
– Но могли вспомнить бы, верно?
– Доктор, с которым мы консультировались сегодня утром, сказал, что это возможно.
Она снова провела языком по внезапно пересохшим губам:
– Вы что-то нашли?
– Немного.
На каждом столе стояли компьютеры. Но офицер Граджник достал кожаную записную книжку и стал листать страницы:
– Мы установили, что вы на прошлой неделе прилетели из Парижа в Вену. Кроме того, вы взяли напрокат машину в агентстве "Еврокар" в Вене три дня назад. Мы попросили компанию предоставить данные GPS и обнаружили, что вы въехали в Венгрию в Праджеке.
– Где это?
– Маленькая деревня у подножия Альп. На границе Австрии и Венгрии.
Ее взгляд метнулся к Дому. Менее часа назад они говорили о границе! Он и глазом не моргнул, но она поняла: он, как и она, уловил связь.
– Согласно записям GPS, вы провели там несколько часов, после чего вернулись в Вену. На следующий день опять въехали в Венгрию и остановились в Гьоре. Ваша машина до сих пор там, миссис Кларк. Припаркована у пристани туристических судов на Дунае. Мы позвонили в турбюро и узнали, что женщина, соответствующая вашему описанию, приобрела билет на дневной круиз по Дунаю. Помните, как покупали билет?
– Нет.
– Может, помните, как садились на туристическое судно? Наблюдали городские пейзажи с палубы?
– Нет.
Он пожал плечами и захлопнул книжку:
– Боюсь, больше у меня ничего для вас нет. Вам придется сделать распоряжения о возврате прокатной машины.
– Мы позаботимся об этом, – кивнул Дом. – А пока что хотели бы получить копию отчета.
– Разумеется.
Когда они вышли на солнце, Натали нетерпеливо спросила:
– Скажите, Гьор был частью герцогства Карленберг?
– Когда-то был.
– Замок Карленберг где-то поблизости?
– Это дальше на западе. Он охраняет переход через горы. Точнее, охранял. Теперь там груда руин.
– Мне нужно восстановить маршрут, Доминик. Может, если увижу развалины городов или сельскую местность, через которую проезжала, вспомню, почему я здесь.
– Поедем завтра.
Часть души протестовала против зависимости от этого почти незнакомого человека. Однако она почувствовала облегчение от того, что он согласился сопровождать ее.
– Можем договориться, чтобы кто-то из "Еврокара" встретил нас в Гьоре с набором отмычек. Таким образом вы сможете забрать запертые в багажники вещи.
– Если они все еще там. Прокатные машины всегда мишени для воров.
– Верно. А теперь попробуем раздобыть вам паспорт.
Он нашел всю необходимую информацию о консульской службе американского посольства.
– Как я и думал, нужны доказательства вашего американского гражданства. Свидетельство о рождении, водительские права или предыдущий паспорт.
– Ничего этого у меня нет.
– Тут я могу помочь. Попрошу одного из своих агентов достать копию ваших водительских прав.
– Вы можете это сделать?
Он просто улыбнулся. Она ударила себя ладонью по лбу:
– Ну конечно! Вы же 007!
Они подошли к машине, он открыл для нее дверь. Прежде чем сесть, Натали повернулась:
– Вы очень многогранны, Доминик Сен-Себастьян! Великий герцог. Секретный агент. Спаситель несчастных девиц.
Он слегка улыбнулся.
– Из всех граней третья нравится мне больше всего.
Хм. Он стоял так близко, что пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него.
– Это для вас вполне естественно, верно?
– Спасение несчастных девиц?
– Нет, эта медленная сексуальная "давай разденемся" улыбка.
– Неужели именно так она воспринимается?
– Да.
– Действует?
Она поджала губы:
– Нет.
– Ах, dragam! – воскликнул он с веселыми искорками в глазах. – Всякий раз, когда вы делаете так, мне хочется сделать это.
Она почувствовала, что сейчас будет. Знала, что нужно поднырнуть под его руку, упасть на сиденье и захлопнуть дверь. Но вместо этого стояла как идиотка, пока он наклонялся, прижимался к ней ртом и поцелуями убирал неодобрение с ее губ.