Мел вышел из ванной и остановился, увидев стоящую на балконе босую, скрытую в тени Коппер. Помедлив, он тоже вышел и оперся о перила в полуметре от нее. Кроме трусов, на Меле ничего не было, и Коппер хорошо видела его сильное тело и мучилась от его близости.
- Я думаю, - ответила она наконец. Ветерок шевелил листву деревьев, играл волосами Коппер. Она зябко запахнулась в халат, придерживая ворот рукой.
- О чем?
- О… о том, что моя брачная ночь оказалась не совсем такой, какой я ее себе представляла, - с запинкой сказала Коппер, не отрывая глаз от огней города.
- А какой ты ее себе представляла? - мягко спросил из тени голос Мела, и Коппер нервно сглотнула слюну.
- Комната вроде этой, - с горечью заговорила она, - красивый вид из окна. Ночь, как сейчас. В общем, обстановка примерно такая же, но я никогда не думала, что все остальное будет… другим.
- Видел я, какими глазами ты смотрела сегодня вечером на Глина, - резко откликнулся Мел. - Ты, вероятней всего, хотела бы сейчас быть здесь с ним.
- Я мечтала быть с тем, кого люблю и кто любит меня, - с трудом произнесла Коппер. - Вот и все.
Повисло долгое, душное молчание. Коппер глохла от шума крови в ушах, прикосновение мягкой махровой ткани к коже раздражало ее, мощный торс Мела был совсем близко от ее руки, а пропасть между ними становилась все шире.
- Мел, - с неожиданной решимостью позвала Коппер.
- Да?
- Я понимаю, что у нас все не так, как… - голос срывался, Коппер отчаянно пыталась не расплакаться. - Но я много думала над твоими словами… - безнадежно продолжала она, зная, что вот-вот струсит окончательно.
Мел выпрямился и насторожился.
- Какими словами? - тихо спросил он.
- Что ты не тронешь меня, пока я сама не попрошу, - торопливо договорила Коппер. Она все еще смотрела на мигающие цепочки огней в долине, будто смеющиеся над ее беспомощными попытками объясниться. - И я решила… Что, если бы мы притворились - только на одну ночь, - что все именно так, как я представляла себе… и мы поженились по любви, а не ради какой-то там сделки?..
Она отступила подальше в тень, не смея взглянуть на Мела, до жути хорошо понимая, почему он молчит.
- То есть… это не обязательно. Наверно, я плохо придумала, - в полном отчаянии пробормотала она. - У нас был тяжелый день, мы оба устали и…
Коппер осеклась на полуслове, потому что, Мел одним шагом преодолел зияющую между ними пропасть и обеими руками бережно повернул ее к себе лицом.
- Я не устал, - мягко возразил он и нежно взял Коппер за подбородок, чтобы взглянуть ей в глаза. - А ты?
От его взгляда у Коппер захолонуло в груди.
- Н-нет, - шепнула она.
- Так давай притворимся?
Большой палец Мела задержался у ее подбородка, легко, едва касаясь, прошелся по шее, спускаясь вниз, к ключицам, и кровь закипела у Коппер в жилах.
- Только на одну ночь, - повторила она, опасаясь, что Мел подумает, будто она отступает от условий сделки. Пусть считает… Пусть думает что угодно, только бы скорее поцеловал.
- На одну ночь, - строго кивнул Мел, но в его глазах пряталась улыбка, и рука скользнула к затылку Коппер. - С чего начнем?
От его ласки по всему телу Коппер метались горячие волны, и все вдруг стало просто и легко.
- Нну-у-у, - притворно протянула она, - если бы я любила тебя, я бы не робела. Я подошла бы поближе - вот так, - и она положила руки ему на грудь и как по волшебству ощутила свободу, - а потом поцеловала бы - вот сюда.
Она приникла истосковавшимися губами к родничку у ключицы и медленно, наслаждаясь, проложила цепочку поцелуев к подбородку и дальше, к мочке уха.
- Или, может быть, сюда, - шептала она по пути, - или сюда… еще сюда…
При первом же прикосновении Мел замер, но поцелуи становились все смелее, и он запустил пальцы в мягкие волосы Коппер и почти грубо откинул ей голову назад.
- Если бы я любил тебя, - глядя ей прямо в лицо, произнес он, - я бы сказал тебе, какая ты сегодня красивая.
Голос у него был тихий и намного ниже, чем обычно.
- Я рассказал бы тебе, как весь день смотрел на тебя и мечтал, что ночью ты будешь моей.
Он медленно склонился к ней и коснулся губами ее губ.
- Может, я даже сказал бы тебе, что весь день ждал этой минуты, - прошептал он, приблизив губы к губам Коппер. Наконец ожидание кончилось.
Губы Коппер под его губами раскрылись, как цветок на солнце. Она обвила руками шею Мела и ответила на поцелуй, обезумев от долгожданного наслаждения трогать, чувствовать его, знать, что он настоящий и, что бы ни случилось завтра, эта ночь принадлежит им двоим.
Мел на миг убрал руки - для того лишь, чтобы крепче обнять Коппер, - и мягко, настойчиво провел ладонями по ее напрягшемуся под халатом телу. Коппер задыхалась от возбуждения, тянулась к его губам снова.
- Я думаю, - шептал он ей, - что мы могли бы устроиться поудобнее, правда? То есть если бы были влюблены, - уточнил он, освобождая от халата плечо Коппер и покрывая его мелкими дразнящими поцелуями.
- Да, наверное, - робко согласилась она.
Войдя в комнату, Мел первым делом выключил верхний свет, и несколько долгих мгновений они с Коппер просто стояли и смотрели друг на друга в теплом приглушенном свете ночников, зная, что произойдет сейчас. Коппер вся напряглась от ожидания, когда Мел, сняв трусы, намеренно неторопливо потянул на себя пояс ее халата, и халат сам собой соскользнул с нее и мягко упал к ногам.
В полумраке кожа Коппер отливала золотом. Дрогнувшей рукой Мел дотронулся до ее живота.
- Коппер, - произнес он, и ее тело встрепенулось от прозвучавшего в его голосе желания, от откровенного взгляда, от властной силы рук. Не дыша, боясь разрушить чары и проснуться, Коппер ждала, что будет дальше. Она долго стояла неподвижно, пока Мел не прижал ее к себе, не потянул за собой вниз, на мягкую постель, и тогда мир разлетелся на тысячи сверкающих осколков.
Ощущение от встречи тел было столь неожиданно сильным, что Коппер издала громкий вздох - или всхлип? Она любовно и нетерпеливо охватила его руками, лаская выпуклые мышцы, упиваясь мощью его тела, порывисто и жадно призывая его, но Мел не спешил.
Растянувшись подле нее, он медленно провел ладонью по ее бедру.
- Если бы мы были влюблены, - шептал он, поднимаясь к груди Коппер, - я рассказал бы, как я мечтал о тебе, как желал трогать тебя вот так…
Его пальцы меж тем играли соском Коппер, дразнили и щекотали, пока она в исступлении не изогнулась, и тогда он склонился к ней и повторил губами все, что проделали пальцы. Коппер в полузабытьи, охваченная жгучим голодом, могла только лепетать его имя.
Мел без устали ласкал ее, гладя каждый изгиб тела. Руки Мела были такими, какими она их запомнила, - опытными и неторопливыми, а губы - манящими, но ее желание было теперь несравненно острее и сильнее. Его тело, твердое как сталь, неподатливое, но теплое и нежное, сводило ее с ума.
Опьяненная, она легла на него сверху, обвила руками, целуя спустилась от груди к плоскому животу, жаля кончиком языка и щекоча спутанной копной волос, пока Мел, зарычав, не вернул ее на прежнее место. Долгими, медленными поцелуями, намеренно мучая, он наказывал ее за самоуправство, Коппер бессвязно просила пощады и наконец он сжалился и подчинился рвущейся на волю страсти.
Коппер вскрикнула, ощутив его внутри себя. Задыхаясь, она твердила его имя, и он ответил на ее безмолвную просьбу и взял с собой, и они поскакали, обуреваемые бешеным, ненасытным голодом, покоряясь первобытному ритму, соединившему их тела, и мчались все дальше и дальше, на самый край вечности.
Потом они замерли, ожидая, и бурный, неиссякаемый поток счастья захлестнул их, завертел, поднял над пропастью, качая вверх - вниз и снова вверх… Прижавшись как можно плотнее, окликая друг друга по имени, Мел и Коппер качались, боясь потеряться, и, когда уже им стало казаться, что вот-вот они улетят неизвестно куда, поток вынес их в море восторга, где были только они - и больше ничего, и медленно, осторожно прибил к берегу.
Тысячелетия спустя Коппер открыла глаза и, к своему изумлению, обнаружила, что комната осталась прежней. Балконная дверь открыта, легкий ветерок раздувает занавески, царит такая тишина, будто время остановилось. Коппер слышала свое прерывающееся дыхание, но оно доносилось до нее откуда-то издалека, настоящая Коппер по-прежнему витала среди звезд, сияющая и бестелесная, и оттуда взирала на сплетенные тела - свое и Мела.
Тихая, слабая, она могла лишь нежно гладить его по спине, радуясь теплой тяжести его большого тела, прислушиваясь к дыханию. Мел вздрогнул, приподнялся над Коппер, улыбнулся ей и любовно отвел от щеки спутанную прядь.
- Знаю, мы притворяемся, - тихо произнес он, - но, если бы все было по правде, я сказал бы тебе, как сильно я тебя сейчас люблю.
Коппер прикусила язык. Скажи она сейчас, что действительно любит его, Мел рассердится или смутится или решит, что она непременно ждет ответного признания, а ей не хотелось портить колдовскую ночь. Поэтому она притянула к себе голову Мела и поцелуем закрыла ему рот, прошептав перед этим:
- А я ответила бы, что люблю тебя так же сильно.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Проснувшись, Коппер застала Мела уже одетым. Стоя перед трюмо, он завязывал галстук и обернулся к ней, стоило ей пошевелиться. Что-то блеснуло в его глазах при виде заспанной, розовой Коппер, еще не застеснявшейся своих спутанных волос и припухших зеленых глаз, потягивающейся под простыней с сонной улыбкой. Минуту спустя он уже смотрел на нее по-прежнему холодно.
Инстинктивно уловив перемену в его взгляде, Коппер села, прикрывая грудь простыней.
- Доброе утро, - сказала она, до смешного стыдясь произошедшего между ними ночью.
- Доброе утро, - ответил Мел со светской вежливостью, будто прячась за невидимую стену.
У Коппер перехватило дыхание. Что случилось? Ночью Мел обладал ею с не вызывающей сомнений страстью. Почему же сейчас он такой отчужденный и недосягаемый? И тут Коппер увидела в его руках контракт.
Мел бросил конверт на туалетный столик.
- Вот твой экземпляр, - спокойно произнес он, - смотри не потеряй.
Теплые волны блаженства сразу остыли и пролились на голые плечи Коппер отрезвляющим холодным душем. Мел при всем желании не мог бы определеннее дать ей понять, что для него минувшая ночь и в самом деле была лишь игрой. Коппер отвернулась и уткнулась в подушку.
- Хорошо, не потеряю, - с горечью ответила она.
Они сели в машину и поехали в город по извилистой, круто бегущей вниз дороге. Коппер не проронила ни слова. За завтраком Мел вел себя так, будто ночью между ними не произошло абсолютно ничего: он говорил, что надо бы воспользоваться возможностью закупить свежих овощей и фруктов, уточнял, в котором часу встречается с Бреттом перед отъездом, но ни словечком не упомянул о долгих счастливых часах, проведенных в объятиях Коппер.
Она просила его притвориться влюбленным на одну ночь, вот он и притворился. Но ночь уже прошла.
А что ждет их следующей ночью? При грубом свете дня ими правит контракт, но, быть может, когда стемнеет и дверь спальни за ними закроется, волшебство вернется? Пусть Мел снова притворится, говорила себе Коппер, лишь бы он открыл ей свои объятия.
Она рвалась в Бирраминду, но день, как назло, тянулся и тянулся. Закупить все необходимое, забрать Меган, попрощаться со всеми, потом лишний час торчать в гостинице, дожидаясь беззастенчиво-необязательного Бретта…
Их крошечный самолетик долго добирался до Бирраминды. Полет был не из приятных, все вымотались до предела. Мел ворчал на дотошных таможенников, Бретт дулся, Меган ныла, и Коппер хотелось одного: поскорей запереться в темной комнате, хоть в чулане, и всласть наплакаться.
Когда они приземлились, уже смеркалось, но пришлось долго перетаскивать продукты и багаж Коппер из самолета в пикап, а потом, в полной темноте, опять перетаскивать все это в дом. Надо было накормить, выкупать и уложить Меган, но за последние две недели в непривычной обстановке она так переутомилась и перевозбудилась, что дело кончилось бурными слезами и скандалом. Коппер очень хотелось вести себя как Меган: голова у нее раскалывалась, а глаза жгли невыплаканные слезы.
Когда все в доме затихло и можно было наконец лечь, Коппер с трудом держалась на ногах и уже не вспомнила о своем давешнем желании проверить, не возобновится ли ночное волшебство. Вчерашняя ночь ушла куда-то далеко, в другую жизнь.
- Как же я устала! - вздохнула Коппер, упав на кровать. Мел закрыл за ней дверь спальни.
- Только не начинай с тонких намеков, - буркнул он, и Коппер, оторопев, уставилась на него.
- О чем ты?
Мел с треском расстегивал рубашку, едва не обрывая пуговицы.
- О том, что вовсе не обязательно каждую ночь изобретать новый повод, чтобы не спать со мной.
- Но я ни на что не намекаю! - изумилась Коппер. - Я только говорю, что устала!
- Вот и ладно, - отозвался Мел, швыряя рубашку на спинку стула и беря полотенце. - Ты устала, я тоже устал, давай спать.
Когда он вернулся из ванной, Коппер лежала, вытянувшись под простыней. Она крепко зажмурила глаза и притворилась спящей, но каждая жилка в ней дрожала от ожидания. Мел прошел к кровати, со стуком скинул на пол тапочки, звякнул молнией брюк, и Коппер, не открывая глаз, видела его ясно, как при свете дня.
Мел щелкнул выключателем, кровать под ним прогнулась и заскрипела. Коппер притихла и затаила дыхание. Вот сейчас, через секунду, он повернется к ней, заговорит, и все будет хорошо. Они обнимутся и посмеются над нервотрепкой и недоразумениями прошедшего дня.
Но Мел не повернулся и даже не пожелал ей спокойной ночи, просто лег и преспокойно уснул.
Коппер, чуть не плача, лежала на спине. Значит, вчера ночью он лишь ублажал ее? Эта мысль обожгла ее унижением. Если Мел вообразил, что каждую ночь она будет выпрашивать у него свой кусочек любви, он глубоко ошибается: один раз попросила, и больше это не повторится! Теперь первый шаг придется сделать ему.
Под утро Коппер надумала, как ей быть. Конечно, самое простое - сердиться, но, злись не злись, разлюбить Мела она не могла. Значит, надо каким-то образом влюбить его в себя. Ему нужна деловая и неромантичная жена? Прекрасно. Именно такой женой она будет и ни на йоту не отступит от предложенной роли, пока он сам не поймет, что она ничуточки не похожа на Лайзу, и не решит наконец, что ему нужна прежде всего любящая жена.
Следующие несколько недель Коппер честно старалась быть такой, какой хотел ее видеть Мел. Почти все свободное время она проводила с Меган, занимаясь с ней по купленным в Аделаиде детским книжкам. Теперь Меган твердо знала, что капризами ничего не добьется, но ее утешат, если ей больно или грустно, и, что бы ни случилось, ее всегда будут любить.
Большую часть дня Коппер чистила, мыла, скребла и терла запущенный дом и постепенно навела порядок. Она разобрала кладовые, по-своему обустроила кабинет и даже вызвалась взять на себя всю деловую переписку Мела. Кроме того, надо было заниматься подготовкой к строительству. Коппер с головой ушла в работу. Она знакомилась с предлагаемыми подрядами и прикидывала, насколько они отвечают условиям жизни в степи.
Днем было совсем не трудно говорить с Мелом на отвлеченные темы, но каждую ночь они молча ложились в кровать, тщательно соблюдая дистанцию. Коппер ни о чем не просила Мела, она все яснее видела, что ее план терпит фиаско, и совсем приуныла.
Она изо всех сил старалась быть хорошей женой, но, похоже, сил не хватало. Она не умела клеймить коров, так и не научилась как следует ездить верхом, а Мела это только раздражало. Он не замечал идеального порядка в доме; за ежедневную стряпню по три раза в день для нескольких здоровых мужиков, за заботы о Меган Коппер тоже не слышала ни слова благодарности.
Чем больше Коппер размышляла о своей новой жизни, тем больше обижалась на Мела и в конце концов убедила себя, что вовсе не влюблена в него, как ей казалось поначалу. Можно ли долго любить человека, который в упор тебя не видит?
Недели бежали одна за другой, обиды копились, напряжение висело в воздухе, как дымное марево в жару перед грозой, и вот грянул гром.
Как-то раз Коппер сидела в кабинете над расчетами. Вошел Мел и сообщил, что она должна приготовить бутерброды для работников, которые идут чинить изгороди.
Коппер отложила ручку и раздраженно взглянула на него.
- Почему ты не сказал мне этого за завтраком?
- Я еще сам не знал, - нетерпеливо ответил Мел. - Я думал, они весь день провозятся с начатым вчера, а сегодня смотрю - они уже отдыхают, вот я и решил с утра поручить им изгороди.
- Если все равно отдыхают, то могут и сами приготовить себе бутерброды, - буркнула Коппер, продолжая писать.
Наступила тяжелая пауза.
- А почему бы тебе не сделать этого? - ледяным тоном осведомился Мел.
- Потому, что я занята, - с легкой гримаской огрызнулась Коппер.
- Ничем ты не занята. Просто забавляешься со своим драгоценным проектом.
- Я забавляюсь? - разъярилась Коппер. - Сижу тут, ломаю голову, как подешевле закупить все необходимое для туристов и как это отразится на стоимости путевок. Думаю, это важнее, чем ваши несчастные бутерброды, которые вы прекрасно можете приготовить сами!
- Конечно, это важнее, раз ты так считаешь, - пренебрежительно откликнулся Мел. - Ты уже света белого не видишь из-за своего бизнеса. Забилась в кабинет и носа от папок не поднимаешь. По тебе, пусть вся Бирраминда взлетит на воздух, лишь бы не тронули твою стройплощадку и не нанесли ущерба вашему семейному бизнесу!
- Хочешь знать, чем я занималась все утро? - с трудом сдерживая гнев, заговорила Коппер. - Я приготовила для всех вас завтрак, перемыла посуду, прибралась, протерла полы и вычистила раковину у тебя в кухне. Я застелила твою постель, постирала твои рубашки, привела в порядок твою ванную. Потом, - продолжала она, не давая Мелу возможности прервать ее, - я накормила твоих собак и твоих кур, приготовила мясной рулет тебе на ленч и два больших пирога с яблоками тебе к обеду - и это не считая мороженого, уже стоящего в морозильнике. Я умыла и нарядила твою дочь и позанималась с ней, чтобы она не скучала, а теперь я выкроила минутку для себя - и сижу работаю над проектом, который и тебе принесет немалые доходы, а лишних денег у тебя нет, если я правильно поняла. И ты еще смеешь упрекать меня, что я ничего не делаю для Бирраминды!
- Я и не говорю, что ты совсем ничего не делаешь, - невозмутимо ответил Мел, - но с твоей работой справилась бы любая экономка, а ты знала, на что идешь, когда подписывала контракт.
- Видимо, я не понимала, что продаюсь на три года в рабство, - горько вздохнула Коппер.
- Если у тебя столько дел, зачем ты взяла на себя стряпню по вечерам? - пожал плечами Мел. - Наоми с удовольствием делала это.