Тем временем солнце стало клониться к закату, и в воздухе разлилась вечерняя прохлада. Дэн чувствовал, что с ног валится от усталости, да к тому же у него осталась лишь одна неэкспонированная пленка.
- Ну что ж, давай на этом закончим, - предложил он.
- А может быть, сделаем несколько снимков на фоне заката?
Дэн бросил на нее быстрый взгляд. Откуда у нее, интересно знать, такая прыть? Она же наверняка устала не меньше его. Неужели она хочет продолжить свою игру?
- Нет уж, - отрезал он. - Я порядочно устал, да и ты, кажется, тоже. Давай вернемся в гостиницу. Я не почувствую себя вновь человеком, пока не приму горячую ванну и не выпью чего-нибудь покрепче.
Эмма равнодушно пожала плечами, но Дэн ощутил, что внутренне она сопротивляется его желанию побыстрее приступить к отдыху и ужину. Ему даже показалось, что в ее взгляде мелькнула тень страха.
Пока они шли к машине, в душе Дэна копилось раздражение. Он постарался узнать, что она от него хочет, и понять, кто же она на самом деле. Неужели она и впрямь только бесстыдная шлюха? Но за целый день так ничего и не выяснил. Эмма по-прежнему оставалась для него загадкой.
Дэн не хотел обнаруживать свою страсть раньше, чем получит ответы на все интересующие его вопросы. Пока он знал лишь одно - что она по-прежнему желанна ему и что она не собирается, кажется, снова выставлять его дураком. Ему не терпелось разгадать тайну Эммы. Такая возможность у него была только в этот вечер, и Дэн не собирался ее упускать.
В семь часов двадцать минут Дэн закончил приготовления к вечернему свиданию с Эммой. Им уже зарезервировали столик на двоих в уютном уголке на первом этаже ресторана.
Тройной шотландский виски и горячий душ вернули его к жизни. Теперь, бросив последний взгляд на свое отражение, Дэн остался собой доволен: серый костюм и черная рубашка ему очень шли. Вымытые волосы сверкали, словно черный мех. Строгая элегантность костюма в сочетании с несколько экзотической, восточной внешностью, как он знал, придавала ему особый шарм.
В половине восьмого он договорился встретиться с Эммой. Ее номер находился в противоположном конце отеля. Было совершенно не нужно возбуждать ее подозрения, заказывая смежные номера.
Подмигнув самому себе, Дэн вышел в длинный гостиничный коридор и зашагал к ее двери. Конечно, он волновался, но хладнокровие ему не изменяло. Эмма впустила его не сразу, Дэну пришлось дважды постучаться, прежде чем дверь открылась.
- Извини, что заставила ждать. Я говорила по телефону. Одну секунду, только захвачу сумочку.
Голос ее поразил Дэна своей сухостью. Дверь осталась открытой, и Дэн с порога мог убедиться в том, что обстановка в их номерах абсолютно одинаковая. Быть может, в каких-то мелочах разница все же была, но мебель и занавески оказались точь-в-точь похожи друг на друга. Тот же комфорт, та же расцветка… Все то же.
Дэн на своем веку повидал достаточно пятизвездочных отелей, чтобы ошибиться в оценке этого.
Она вернулась через мгновение, элегантная, полная обаяния и пленительной красоты. Зеленый брючный костюм шел ей просто необычайно. Широкие брюки и длинный, мягко струящийся пиджак со свободными рукавами и высокой застежкой выгодно обрисовывали ее прекрасно развитые формы. Длинные волосы обрамляли лицо и пышной гривой спадали на плечи. Высокая грудь вновь невольно приковала к себе внимание Дэна. Он мог поклясться, что лифчика на Эмме в этот вечер нет, - так явственно проступали под тканью ее пиджака внезапно затвердевшие под его пристальным взглядом соски.
Дэн был потрясен, тогда как Эмма, внешне абсолютно спокойная, вышла из комнаты и заперла дверь.
- Ну как, удалось тебе принять горячую ванну, о которой ты так мечтал? - невозмутимо поинтересовалась она.
Дэну даже показалось, что его пылкие взгляды на ее бюст вызвали совершенно противоположный эффект. Но он сумел подметить, что она зачастую говорит одно, тогда как чувствует совсем иное. У него сложилось ощущение, что ее тело и сознание существуют вне зависимости друг от друга, и он решил пристально наблюдать за ее телом, пропуская все слова мимо ушей.
Ее грудь по-прежнему оставалась возбужденной, а тонкий шелк ее пиджака, пожалуй, лишь подчеркивал это. Дэн задумался, сможет ли он спокойно выдержать хотя бы два часа с ней, да еще после нескольких рюмок…
Опустив ключ в сумочку, она с милой мягкой улыбкой повернулась к нему и пояснила свой вопрос:
- Я сразу же залезла в ванну, а потом выпила несколько чашек кофе, пока смотрела телевизор. Так что чувствую себя, точно заново родилась.
- Ты что, не можешь жить без кофе?
- Абсолютно не могу. Впрочем, телевизор я люблю не меньше, чем кофе.
- Выходит, у каждого из нас есть свои истинные слабости? - ворчливо спросил Дэн.
- Правда? А какие же слабости есть у тебя, Дэн Зарьян?
Нажав кнопку вызова лифта, он повернулся спиной к спутнице. В глазах Эммы было столько любопытства и веселья, что Дэн поневоле задумался о том, какую шуточку она на этот раз собирается с ним сыграть. Сейчас она чувствовала себя более раскованной, чем утром, прекрасно сознавая свою силу. Эмме было хорошо известно, что любой мужчина бросится к ней со всех ног, стоит лишь ему подмигнуть или поманить пальцем. Никто и никогда еще не смог заставить ее изменить свое мнение.
- О чем ты хочешь услышать в первую очередь?
- По-моему, лучше всего начинать с самого начала. Расскажи, каким ты был в детстве. Мне так хочется узнать о тебе все: откуда ты, кто твои родители, как ты рос, когда занялся фотографией.
Дэн не сумел скрыть от нее своего испуга. Черт знает что, эта женщина опять поменялась с ним ролями и продолжает вести разговор так, как это выгодно ей. Вопросы сегодня должен был задавать он, только он, и никак иначе.
- Почему это ты так интересуешься моей жизнью? - спросил Дэн.
Эмма пожала плечами.
- Должны же мы о чем-то разговаривать за столом, не так ли? А я еще ни разу не встречала мужчину, который бы не хотел рассказать о себе.
- Пожалуй, да, - задумчиво произнес он, признавая ее правоту и немного приходя в себя от шока, вызванного ее атакой. Наверное, ему следует держать язык за зубами, раз уж он интересует ее как человек.
- По-моему, ты не слишком высокого мнения о мужчинах, - добавил он, весело улыбнувшись.
- Вообще - да. Но только вообще.
Такое суждение Дэну совсем не понравилось. Тоже мне, нашлась святая девственница! Сама-то ты кто, Эмма Пирсон?!
- А я не особенно жалую женщин, - парировал он. - Особенно тех, кто, как мне кажется, пытается использовать меня, а затем выбросить на помойку, словно я мусор.
- А я не говорю о тебе, Дэн, - поспешила его успокоить Эмма, - хотя по твоему виду сразу понимаешь, что ты отнюдь не монах и никогда им быть не стремился.
Легкая улыбка тронула его губы. В ней было столько чувственности, что растаяла бы и самая холодная женщина.
- Не хочу, чтобы ты считала меня циником, - мягким негромким голосом сказал Дэн. - Эмма, поверь, прошу тебя, ты мне очень нравишься.
Их взгляды встретились, и Дэн не смог скрыть от нее своего восхищения и страсти. Она утонула в его глубоких темных глазах, лучившихся такой нежностью, На миг тень страха, того самого, что сковал ее в ту далекую ночь, опять появилась на ее лице. Но она исчезла, уступив место желанию. На щеках Эммы появился легкий румянец, а полные губы приоткрылись, словно для поцелуя.
В этот момент Дэн понял, что сейчас она вновь готова отдаться ему. Он уже хотел было поцеловать эти зовущие губы, поддавшись своему желанию и безумной радости, но в этот момент лифт остановился на их этаже, двери раскрылись и они увидели в кабине еще одну пару.
Желание коснуться ее было непобедимым, и Дэн привлек Эмму к себе за талию. Они вошли в лифт обнявшись, и Дэн почувствовал, что ее нежные пальчики дрожат.
Дэн старался не поддаваться страсти, бушевавшей в нем, укрощая ее мыслями о том, что женщина, о которой он мечтал полтора года, сегодня будет принадлежать ему вся без остатка. И какая разница, о чем они будут говорить за столом?
Лифт остановился на первом этаже. Они вышли и вскоре вновь остались вдвоем: Дэн увлек ее направо, тогда как другая парочка свернула налево. Будь у Дэна другие намерения и планы на сегодняшний вечер, он повел бы свою спутницу вслед за ними. Но он предпочел остановить свой выбор на более маленьком и уютном, хотя и менее дорогом и респектабельном ресторанчике. Для него важнее были уют и интимность обстановки. Они продолжали идти, когда Эмма вдруг сказала:
- Мне больно, Дэн.
- Прости, пожалуйста, - спохватился он, освобождая ее талию. Его рука легко скользнула вниз, и он подхватил ее под руку. - Я иногда не могу рассчитать своих сил. Так лучше?
Он наклонился и, легонько сжав ее пальцы, поцеловал ее руку.
Она вздрогнула. Ее нежные щеки снова порозовели от смущения. Новая волна радости охватила Дэна, когда он ощутил ее волнение.
Он еще раз взглянул ей в глаза, а потом, с трудом найдя в себе силы отвести взгляд, произнес:
- Пойдем, а то еще метрдотель подумает, что мы так и не придем, и отдаст наш столик кому-то другому. Обидно будет, правда же? Да, кстати, я не знаю, как тебе, но мне дьявольски хочется есть.
Глава 7
Дела Дэна пошли отнюдь не так гладко, как ему бы хотелось. Эмма Пирсон была не из тех женщин, кого можно застать врасплох и долго пользоваться плодами побед, особенно в делах любовных.
Она быстро взяла себя в руки, к ней вернулось ее обычное хладнокровие. Хотя Дэн и не обольщался с самого начала. Он восхищался ее самообладанием. Эмма казалась совершенно спокойной в тот момент, когда они входили в ресторан. Она выглядела вполне обычно, от румянца не осталось и следа, а голос был таким же ровным, как и всегда. Такая выдержка, как правило, большинству женщин не свойственна. Эмма была особенной, не такой, как все, и именно ее необычайность так увлекла Дэна. Она могла быть какой угодно, но только не слабой. Слабости она не признавала, и Дэну это нравилось.
- Какой замечательный вид открывается отсюда, - восторженно сказала Эмма, когда официант удалился за заказанным для начала белым вином. - Это лучшее место во всем зале!
На Дэна красота пейзажа, конечно, тоже произвела впечатление, но далеко не такое сильное. Эмма занимала его мысли гораздо больше. Все его внимание было поглощено ею. Эмма же сидела напротив, любуясь видом из окна. Случайно их взгляды встретились, и Дэн еще раз убедился в том, что она давно уже пришла в себя и вновь уверена в своих силах. Но он знал, что ему следует делать, чтобы ее невозмутимость пропала, уступив место желанию, чтобы чувственность этой женщины вновь проснулась. Нужно лишь поцеловать ее. Ни одна женщина - а их у него было совсем немало - не отвечала на его поцелуи с такой пылкостью и жадностью, как она восемнадцать месяцев назад. Он не забыл, как она таяла от его поцелуев и ласк, и сколько страсти было в ее стонах.
Вернувшийся официант поставил бутылку вина на стол и застыл, ожидая следующего заказа. Дэну пришлось оторваться от приятных, но опасных воспоминаний и пригубить холодное бодрящее шабли. Благодарно кивнув официанту, он устроился на стуле поудобнее, а тот долил бокалы, поставив бутылку в блестящее ведерко со льдом, и отошел.
- По-моему, тебе самое время начать рассказывать свою историю, - заметила она, едва официант удалился.
- Боюсь, ты будешь рыдать от жалости, - пошутил он.
- Поверь мне, ты не увидишь ни слезинки. Я не из слезливых.
Дэн уловил в ее голосе нотки подлинного интереса и решил подчиниться ее желанию. Кто знает, а вдруг Эмма решит ответить откровенностью на откровенность и расскажет ему все о себе?
- Честно говоря, я даже не знаю, с чего начать, - замялся он.
- Тогда я буду спрашивать, а ты - отвечать. Давай так? Сколько тебе лет?
- Тридцать два.
- Скажи мне, пожалуйста, а твои родители еще живы?
- Мама- да, а папа умер несколько лет назад. С тех пор мать одна в том самом доме, где они с отцом жили всегда.
- Готова спорить на что угодно, что ты - единственный ребенок в семье.
- И проиграешь. Нас трое братьев, и я самый младший. Двое старших женаты и теперь плодятся как кролики. Точнее, почти как кролики. У Дэвида - двое детей и еще трое - у Гарри.
- А ты никогда не был женат?
- Нет.
- Просто живешь с кем-то?
- Опять не угадала.
- Значит, встречаешься с кем-то?
- Снова мимо.
Дэн посмотрел ей прямо в глаза и отрицательно покачал головой. Тут Эмма взяла бокал, и допрос на минуту прервался. Выпив, она вздохнула и поставила бокал на сверкающую белизной скатерть. Дэн, не отрываясь, наблюдал за ней. От него не укрылось, что рука Эммы слегка дрожит. Правда, ее взгляд был все так же бесстрастен, когда она смотрела ему в глаза, а на ярких полных губах играла легкая улыбка.
- Во всяком случае, я не ошибусь, если скажу, что в школе ты был знаменитостью и лучшим учеником.
- Не совсем так. Знаменитостью - да, а вот что касается успехов в учебе… Не считая, пожалуй, физкультуры - я в свое время был помешан на футболе. А так… Мне постоянно не хватало усидчивости. В моем дневнике полно замечаний типа: если соберется, то добивается своего… Но я уже в тринадцать лет хотел стать профессиональным фотографом, и учеба для меня немного значила.
- А почему именно фотографом?
- На двенадцатилетие отец подарил мне фотоаппарат, и я заболел этим делом. Как выяснилось, у меня получались очень неплохие портреты. Я обнаружил, что на этом могу прилично заработать, что у меня есть способности… Ну и пошло…
Дэн улыбнулся, вспоминая прошлое.
- Я делал такие удачные портреты наших школьных красавиц и мускулистых ребят, что снимки расходились просто "на ура" и мне удалось сколотить небольшой капитал. Я даже выпускал каждый год по календарю. Все шло замечательно, но в один прекрасный день в наш класс заявились налоговые инспектора и потребовали у меня декларацию.
Со смехом Дэн продолжал:
- А между тем все мои сбережения лежали в банке под кроватью. В конце концов, мне удалось втолковать им, что мое занятие - всего лишь безобидное хобби, а на вырученные деньги я покупаю оборудование.
- Разумно, - заметила Эмма.
- Конечно же, разумно. Я не гений, но жизненного успеха добиться сумел. Такие вот дела, - неожиданно жестко закончил он. Эмма нахмурилась и принялась разглядывать скатерть. Дэну ее молчание не понравилось, и он поднял бокал. - Может быть, выпьем за что-нибудь? Например, за мой успех… или же за твой.
Она посмотрела ему в глаза. Ее грустная усмешка испугала его.
- Ты надо мной смеешься?
- И не думаю. Только над собой - ведь это действительно смешно.
- Смешно для всех или же только для тебя самой? - Он выжидающе смотрел на нее, прекрасно понимая причины ее иронии. Кажется, теперь наступила его очередь задавать вопросы. Но он и не предполагал, что это произойдет так быстро.
- Не знаю. Но что-то есть комичное во всем этом, - Эмма обвела рукой вокруг столика, - во всей этой… торжественности, да и в наших разговорах.
- Но почему?
- Потому что мы с тобой…
- А разве уже можно говорить про нас "мы"?
- Пока нет, но скоро, думаю, будет можно. Во всяком случае, в области моды, - прибавила Эмма и, прикрыв глаза, отпила еще немного вина.
- Объясни, пожалуйста, что значит "в области моды", Эмма.
Она пожала плечами. Несмотря на то, что ей изо всех сил хотелось показаться беззаботной и беспечной, Дэну удалось заметить, что это ей удается все хуже.
- Дэн, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты собираешься соблазнить меня сегодня вечером - и не отрицай этого. Но ведь утром наступит новый день, если, конечно, ты не захочешь продолжить эту романтическую комедию еще и завтра. Но ведь как бы то ни было, вечером ты сядешь в свою машину, я - в свою, и наши дороги опять разойдутся.
Дэн едва не раздавил бокал, так сильно сжались его пальцы от этих слов.
- Ты в этом уверена? - выговорил он, не пытаясь отнекиваться.
- Уверена, - выдохнула она.
Ее покорность и грусть заворожили его.
- Ты говоришь так, словно кто-то все это время решал за тебя, а тебе оставалось лишь покорно подчиняться, - сердито бросил он. Она, наверное, считает, что ему нужна лишь одна ночь с ней, да еще предлагает ему себя. Да как она смеет так думать о нем!
Эмма посмотрела на него в упор, и в бирюзовой глубине ее глаз он увидел неприкрытое страдание. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сказать:
- Нет. Не всегда.
Дэн не знал, что и сказать. Мысли путались, он не мог понять, что происходит. Эмма по-прежнему оставалась для него загадкой, она явно не собиралась посвящать его в свои тайны. Порою ему казалось, что она- нимфоманка, не умеющая совладать со своими желаниями, если рядом оказывается мало-мальски привлекательный сильный мужчина.
Хотя, с другой стороны, она просто могла быть темпераментной женщиной, страсть которой постоянно требовала удовлетворения.
Дэну до смерти хотелось понять, что послужило причиной спектакля, разыгранного ею тогда. В который уже раз ему пришла в голову мысль, что личная жизнь Эммы - бесконечная цепь случайных знакомств на одну ночь и мужчины для нее всего лишь развлечение, не более.
- Скажи, у тебя есть кто-то? - внезапно спросил Дэн.
Он задал Эмме вопрос без всякой задней мысли.
- Тебе до этого какое дело? - В глубине ее глаз вспыхнул злой огонек. - Или ты хочешь стать для меня этим "кем-то"?
- Мне просто интересно, почему… - Дэн вдруг запнулся. Он чуть было не ляпнул: "почему ты тогда так внезапно исчезла, не дождавшись, пока я проснусь", - но вовремя опомнился. - Почему ты так равнодушно на все согласилась.
- Что ж, отвечу. У меня никого нет и давно уже не было. Теперь ты доволен? - Эмма опустила глаза, точно стесняясь чего-то. - И не надо меня больше ни о чем спрашивать.
Недоверчиво усмехнувшись, Дэн подумал, что вообще-то это может быть правдой. У нее сейчас действительно никого нет, и поэтому она так легко идет на новое приключение - утолить чувственный голод, все равно с кем. Не было бы его, попался бы кто-то другой. Вспоминая ее поведение тогда, полтора года назад, он легко согласился с подобным выводом.
- Я хочу уйти отсюда. - Эмма внезапно рывком поднялась из-за столика, схватив сумочку. - Пошли скорее.
И, не дожидаясь его, она, оттолкнув стул, заспешила к выходу. На Дэна она даже не оглянулась.
Дэн вскочил и почти бегом последовал за Эммой. По пути ему пришлось задержаться, чтобы расплатиться за вино с недоумевающим официантом и уверить его, что не случилось ничего страшного. Он поспешил за ней, не обращая внимания на изумленные взгляды посетителей.
Эмма шла быстро, и Дэн настиг ее только в гостинице возле лифтов. От погони он раскраснелся и слегка запыхался.