Они остановились на светофоре, и Дайна уставилась на него.
Одним из законов Мэрфи вероятно являлось: Если Вы куда-то спешите, то каждый светофор будет Вас останавливать.
Не то, чтобы она очень спешила вернуться домой, но она должна была убежать от Макса Баннистера и его обычных вопросов.
- Мисс Лэйтон, - она могла чувствовать на себе его взгляд.
Самым нейтральным, безразличным голосом, каким только могла Дайна сказала,
- у меня нет большой семьи. Только старший брат. Он живет в Бостоне с женой и детьми.
Спустя мгновение Макс сказал, - Исходя из этого, можно заключить, что Вы с ним не очень близки.
- Да, Вы могли бы сказать так. В тот же миг она почувствовала вспышку облегчения, когда изменился свет светофора, и добавила быстро,
- зелёный свет.
Мерседес плавно тронулся с места, и его внимание было снова сосредоточено на дороге. Но он поразил её, пробормотав,
- я сожалею, что Вам неудобно со мной.
Если бы она могла размышлять здраво, то Дайна встретила бы это утверждение тишиной, разрешив ему поверить в это. Но она не думала ясно. По крайней мере, именно это она сказала себе, когда услышала свой удивительный ответ.
- Это не так. Я думаю…Я только не знаю Вас.
- Тогда есть надежда.
Прежде чем она смогла ответить на эти едва слышные слова, макс добавил ещё более тихо, - я действительно не могу помочь, если я похож на головореза, но я могу уверить вас, что это - обманчивое впечатление. Я могу даже привести довольно много рекомендаций относительно своего характера, если это уменьшит Ваши опасения в отношении меня.
- В этом нет необходимости. - Её голос был немного жесток, в то время как она обратила внимание на второй светофор, задержавший их. Она вообще не понимала, зачем он говорил все это. Почему её мнение по этому вопросу было так важно для него?
- А я думаю, что есть. - Тихо промолвил он.
- Я совсем не хочу чтобы Вы опасались меня.
Дайна почувствовала как паника окатила её холодной волной, и не смогла скрыть напряжение, когда сказала.
- г. Баннистер, так как я не имею никакого отношения к выставке Вашей коллекции, то нет никакой причины, почему Вы должны интересоваться моими чувствами.
- Другими словами, я не должен заниматься своими делами? - сказал он с горечью.
Что-то в его тоне заставило её щеки окраситься волной румянца и почувствовать себя защищенной, не взирая на абсурдность этого ощущения.
- Зеленый свет, - все, что она смогла пробормотать в ответ.
Больше он заговорил, до тех пор, пока не припарковал машину перед ее домом.
- Мне жаль, что Вы не смогли довериться мне.
Это прозвучало почти как просьба, и именно эта фраза, почему-то расстроила её больше, чем что-либо сказанное, им до этого. Что он имел в виду? Что мог знать? И почему ей внезапно захотелось плакать. Ради Бога, этот человек был всего лишь незнакомцем. Как он был в состоянии пробудить в ней такие сильные ¬реакции и эмоции?
Изо всех сил, пытаясь держаться за ее самообладание, она ¬проигнорировала его обращение, потому что она не знала, как ответить на это.
- Не трудитесь выходить, пожалуйста. Большое спасибо за то, что подвезли, г. Баннистер. - Не давая ему шанса возразить, она немедленно вылезла из машины и заторопилась по тротуару к залитому светом входу в дом. И хотя она не оглянулась, она знала, что автомобиль продолжал оставаться на месте.
Макс в течение нескольких минут смотрел на здание, даже когда она скрылась в подъезде, а потом проследовал взглядом ко второму этажу, туда, где как он знал, находилась её квартира. Наконец, за задернутыми шторами вспыхнул свет. Чувствуя себя необычно обеспокоенным, он положил свои длинные пальцы на руль, продолжая наблюдать за её окнами. Это беспокойство заставило его нахмурить брови. Медленно он окинул взором все здание и тут, наконец, включилось внешнее освещение. Немного расслабившись, он наконец завел автомобиль и тронулся в сторону собственной квартиры.
Вернувшись, домой, он также как и несколько месяцев назад, когда принял решение рискнуть своей коллекцией, присел перед сверкающим пламенем в мраморном камине. Но на сей раз, он не думал о своем бесценном наследии.
Большие, грустные глаза и длинная, грустная история. Это была шуткой среди его друзей, фраза, напечатанная выделительным шрифтом, была напоминать ему, что иногда за грустными глазами скрывалась расчетливость, а у некоторых грустных историй не было особых оснований на деле. Годы прошли, с тех пор как его сострадание, как оказалось, было потрачено впустую, но у него были хорошие друзья и они до сих пор волновались за него.
Макс знал это. Но он доверял своим инстинктам, и все его инстинкты кричали, что Дайна Лэйтон была в беде.
Проблема была в том, его сердце говорило ему даже больше. И не было никакого вопроса на сей раз относительно объекта его сострадания.
Мисс Лэйтон. Он считал обязательным для себя обращаться к ней именно так, даже при том, что он думал о ней как о Дайне с того момента, как только увидел её. Он провел больше времени, чем необходимо в музее только на прошлой неделе, просто потому что он надеялся найти возможность поговорить с нею. Такая возможность никак не возникла до сегодняшнего вечера; каждый раз, когда он находил некоторое оправдание разговору с нею, Ken Дуган появился из ниоткуда прежде, чем Макс мог добраться до ее офиса, и ему как всегда требовалась срочная помощь в решении очередной "проблемы".
Макс думал, что Дуган был хорошим человеком; он был честолюбив и ясно предполагал, что хорошие отношения с Максом Баннистером могут принести ему пользу в будущем, когда она ему вероятно понадобиться. Он конечно, не был первым, кто так считал, и в принципе, у него не было оснований ошибаться в этом. Но он крайне неудачно выбрал время для этого.
Макс беспокойно переместился на кушетку и нахмурился, принимая во внимание тот факт, что его собственный выбор времени был не лучше. Особенно, когда у леди, которая заполнила все его мысли, весьма очевидно, были собственные тайны.
- Почему Вы были в том крыле музея, где должна была проходить выставка, сегодня вечером, Дайна? - шептал он себе, вглядываясь в огонь. - Чего Вы боитесь?
Уже несколько мгновений Дайна, смотрела на трезвонящий телефон, боясь ответить, и ещё больше страшась не сделать этого. От этого все равно не было бы никакого проку. Когда она в последний раз проигнорировала его звонок, он оставил ей сообщение: одну завядшую лилию у её двери. И это было ещё более пугающим, чем общение с ним по телефону, потому, что напомнило ей о том, как легко он мог добраться до нее. Как близко он был. Всего лишь за её дверью.
Ледяными пальцами она подняла трубку и чуть слышно произнесла: - Алло?
- Вы все очень хорошо сделали сегодня вечером, Дайна. - Его голос был низким, и абсолютно лишенным каких-либо эмоций. Неясный и безликий, он мог принадлежать кому угодно. Это был тот голос, который преследовал её в кошмарах в течение почти двух лет.
- Оставьте меня в покое. Пожалуйста, оставьте меня в покое. - Ее собственный голос был лишь тенью звука, пронизанного безнадежностью.
В ответ лишь раздалось ехидное хихиканье. - Вы знаете, что я не могу сделать этого, Дайна. Есть вещи, которые я хочу, чтобы Вы сделали для меня. Так как Вы сделали это сегодня вечером. Прекрасно, просто прекрасно. Это заработало для Вас отсрочку. Если Вы и дальше будете хорошей девочкой, я мог бы даже исчезнуть из Вашей жизни навсегда. Но если нет, Дайна,…. Вы знаете то, что я сделаю с Вами. Я должен снова напомнить Вам?
- Нет,…. - его больные угрозы и обещания снова вернули ужасные воспоминания, от которых она никак не могла избавиться
- Я рад, что мы понимаем друг друга. Вы только будьте хорошей девочкой и делаете, что Вам говорят, и я не должен буду причинить Вам боль. Так как я делал прежде.
Пальцы Дайны были настолько ледяными и оцепенелыми, что когда она опустила трубку, ей потребовалось ещё некоторое время, чтобы положить её на место. Это ей удалось только с третьей попытки.
Сидя в ярко освещенной гостиной, она скорчилась в углу на стуле, так, чтобы ей не приходилось ожидать нападения со спины. Сжав ноги и непрерывно переводя взгляд между дверью, запертой на два поворота, и закрытыми окнами. Стояла оглушительная тишина и вслушивалась в неё со всей твердой настороженностью преследуемого животного, реагируя на любой посторонний звук.
А до рассвета оставалось ещё несколько нескончаемых часов.
Хотя у него не было никакой причины, связанной с предстоящей выставкой, Макс прибыл в музей на следующее утро даже раньше открытия. Он понял, что было что - то не так, когда охранник открыл ему двери, это читалось во взволнованном выражении его лица. Макс не стал расспрашивать его о чем-либо. Он просто вошел в холл и стоял, пристально глядя вокруг, принимая во внимание необычную деятельность и тот факт, что вечерние охранники все еще присутствовали, и двое из них стояли около офисов, разговаривая с Кеном. Дайна тоже была там, но при этом казалась не очень разговорчивой.
Прежде, чем Макс смог приблизиться к ним, Морган Вест, с ноутбуком в руке и явно расстроенная, пересекла холл подходя к нему. Она была директором предстоящей выставки, имея ответственное положение, для которого она казалась слишком молодой. Ее длинные темные волосы были завязаны небрежно в " конском хвостике", стиле, подчеркивающем прекрасную структуру ее лица, и золотистый свитер, который она носила с темным слаксам, ¬любовно облегал изгибы её фигуры, привлекая восхищенное и задумчивое внимание охраны.
Макс дождался пока она приблизиться прежде, чем попытался тихо выяснить:
- Что происходит?
- Возможно буря чашке чая, - произнесла она в ответ своим ярким, музыкальным голосом. - С другой стороны, возможно и нет. Когда утренние охранники приступили к исполнению служебных обязанностей, они нашли открытую дверь, Макс.
- Какую дверь?
- Сзади, один из служебных входов. Находящийся, рядом с основным.
В тот же момент Макс сказал: - дверь, самая удаленная от любой из выставок музея.
- Да. Странно, не так ли? Если бы кто-то хотел ворваться, почему они выбрали бы вход вдалеке от чего-либо ценного? Тем более, что они должны были бы пройти, по крайней мере, через три коридора, защищенные лазерными лучами.
Устройства безопасности, о которых говорила Морган, активизировались после того, как двери музея были заперты для посетителей. Охранники, старшие служащие, Макс, и Морган, все имели магнитно закодированные карты, позволяющие им отключать датчики коридора, когда они должны были пройти. Только у главного куратора был ключ, который отключал устройства безопасности, защищающие индивидуальные выставки.
- Я так полагаю, что ничего не было взято? - произнес Макс.
- Насколько мы можем определить, никто не входил, - ответила Морган.
- Дверь была приоткрытой, но ни одна тревога не была отключена. И так как новый компьютер еще не находится на линии, у нас нет никакого способа узнать, использовал ли кто-то пропуск для этого коридора, и когда. Но дверная тревога была дезактивирована - изнутри.
Макс пожертвовал музею компьютеризированную систему безопасности, которая, между прочим, обеспечит регистрацию всех сигналов закрытия, но она все еще устанавливалась. Существующая система, была относительно хороша, но в тоже время позволяла любому с картой безопасности дезактивировать лучи и датчики коридора, по желанию, и не оставлять отчет о том, когда и где это было сделано. Что касается дверных сигнализаций, они были индивидуально закодированы, так как многие из сотрудников должны были иметь возможность войти, не отпирая все остальные двери.
Медленно, Макс произнес, - Так,… если кто-то случайно забыл закрыть дверь, встревожился и думал, что один из нас, имея пропуск, мог пройти через коридор и открыть дверь. Но почему? Почему дезактивирована дверь, а защита коридора нет?
- Это не имеет никакого смысла, - сказала она взволнованно. - Вы думаете, что кто-то проверял нашу систему безопасности?
- Вполне возможно. Вы говорили с Вульфом?
- Он находится в пути. - Она внезапно усмехнулась. - И вы должны были слышать его выражения, когда я связалась с ним. Я не думаю, что я разбудила его, но у меня такое чувство, что он был не один.
- Он редко бывает один, - сухо сказал Макс. Он огляделся вокруг, и заметил Кена, приближающегося к нему с хмурым видом. Более тихим голосом он произнес, - Морган, сделайте мне одолжение и займите Кена на некоторое время. Если он начнет рассыпаться в объяснениях и заверениях, то я застряну здесь на весь день.
- Несомненно, босс. - В её больших янтарных глазах плясали искорки развлечения.
- Она вернулась к своему офису, между прочим.
- Кто? - спросил Макс, но его наигранное недоумение, показалось слабым даже ему.
- Дайна, - Морган приподняла бровь, и затем сделала несколько быстрых шагов в сторону, чтобы перехватить главного куратора.
- Кен! Вы именно тот человек, которого я хотела видеть. У нас есть несколько проблем, с установкой тех опускающихся пластин для выставки, может Вы могли бы посмотреть?
- Но Морган, я хотел поговорить… -
- Очень важно, чтобы мы правильно установили те пластины, Кен, и Вы настолько хороши в этом, что вам понадобиться только одна минута, обещаю. Макс все равно будет рядом ещё в течение нескольких часов, и вы сможете поговорить с ним попозже. Прекрасный костюм, Он подчеркивает цвет ваших глаз.
- Спасибо, я рад, что вам нравиться, но …-
Немного улыбаясь, Макс наблюдал взволнованный, польщенный и полностью управляемый Кен, уходит прочь. Морган презирала, когда её рассматривали как пустышку с пышной грудью, но была слишком умна, чтобы не использовать её бюст и большие, словно у котенка, глаза, когда ей это было необходимо. Она была также чертовски проницательна. Или он просто не мог скрывать его чувства?
Раздумывая над этой тревожащей возможностью, он развернулся и направился к коридору, где находились офисы. Что он собирался сказать ей? Сначала, он считал ее просто застенчивой, но постепенно ¬понял, что она боялась. Теперь, несмотря на то, что она сказала в машине прошлой ночью, он знал, что она боялась его так же как чего - то еще.
Он почувствовал, что издал какой-то насмешливый звук, но он, конечно, не намеривался произвести на неё угрожающее впечатление. Будь у него в запасе время, он надеялся, что смог бы убедить её, что он не был людоедом - но время, как оказалось, было роскошью, которую он не мог себе позволить.
Вчера вечером, Дайна была там, где её не должно было быть: в крыле, где будет проходить выставка. И хотя эта секция музея, находилась вдалеке от обнаруженной сегодня открытой двери, вопрос о том, что она делала там, оставался открытым.
С тех пор как прошла информация о выставке, она взяла в привычку работать сверхурочно, притом, что её никто не мог контролировать. Дайна казалась подозрительной даже Максу, который очень хотел верить в нее.
Однозначно, Макс должен был узнать правду о Дайне прежде, чем она оказалась бы сверху в общем списке подозреваемых. Вопрос был в том, как он мог убедить Дайну довериться ему, не добавляя её страхов?
Он заколебался в открытом дверном проеме ее офиса. Она сидела за своим столом, пристально глядя вниз на лежащие перед ней бумаги - и если когда-либо вина была написана на чьем - то лице, это было написано на ее.
Теперь он знал, что это она открыла дверь служебного входа.
- Доброе утро, - сказал он спокойно.
Она медленно подняла к нему неестественно бледное лицо, и единственным, что имело цвет на нем, был цвет её сапфировых глаз.
Она не смогла вымолвить и слова, и только смотрела на него, застыв в напряжении.
Было так много вопросов, которые он должен был задать ей. Так много.
- Мисс Лэйтон, - Он остановился, немного покачал головой, находя смешным своё формальное обращение, и затем начал снова.
- Дайна, Вы верите в любовь с первого взгляда?
Глава 2
Его слова стерли выражение страха из её глаз, приводя в ошеломленное состояние
- Я… я прошу прощения? - произнесла она нерешительно.
- По-моему, это достаточно простой вопрос. - Он вошел в офис и сел на стул для посетителей, улыбнувшись ей через стол. - Вы верите в любовь с первого взгляда?
- г. Баннистер, я…
- Макс, пожалуйста.
- Явно расстроенная, и от этого теряя осторожность, она слегка кивнула, но не обращаясь к нему по имени произнесла. - Нет, я не верю в это.
- На это есть какая-то особенная причина?
- Да, поскольку это невозможно. Вы не можете любить кого-то, кого даже не знаете, это абсурдно.
- Я тоже раньше так думал, - сказал он. - Но когда эта невозможная вещь происходит с Вами, разве не абсурдно отказаться от неё, только потому, что раньше считали её невозможной, разве Вы так не думаете?
Весь вид Дайны, тихо спрашивал, с какой стати он начал обсуждение этой темы, но вслух она не решилась произнести этого. Она просто пожала плечами. - Я полагаю, нет.
- Таким образом, Вы действительно соглашаетесь, с тем, что некоторые вещи невозможны только потому, что мы ещё не испытывали их?
Она уставилась на него в течение некоторого времени, а затем с легкой сухостью в голосе ответила, - Философски говоря, да, я действительно согласна с этим.
- Хорошо. Пообедайте со мной.
Немедленно к ней вернулась ее настороженность. - Спасибо, но у меня ещё много работы, которую я должна выполнить.
- Дайна, музей не превратиться в руины, если Вы уделите час на обед.
- Я знаю, - сказала она немного натянуто. - Но я предпочитаю работать без обеда, г. Баннистер.
- Макс, - тут же поправил он. - Пожалуйста.
- Если Вы настаиваете, Макс.
Макс улыбнулся, хотя это и стоило ему некоторых усилий. Он хотел остаться и найти путь через ту стену, которой она отгородилась от него, или, по крайней мере, убедить её пообедать с ним, но тут он услышал вдалеке знакомый голос. И принял решение, что в данный момент более жизненно важным было перехватить Вульфа. Поднявшись на ноги, он пошел к двери, но затем вернулся и посмотрел на неё.
- Вы действительно боитесь меня, Дайна?
- Румянец тут же залил её щеки. - Как я могу бояться Вас. Я Вас совершенно не знаю.
- Собственно, поэтому, я задавался этим вопросом. - Он сделал паузу, а затем добавил. - Не работайте слишком много. - И не ожидая ответа, которого, как он предполагал, мог и не дождаться, вышел из офиса и направился в холл.
Приблизительно в двух шагах от зала, он заметил Вульфа, которого он весьма эффективно заблокировал в проходе. - Вы, выглядите таким мрачим, - мягко заметил Макс.
- Да уж, я точно в данный момент, не являюсь счастливым, - согласился Вульф Найкерсон. Ему было тридцать шесть лет, на два года меньше чем Максу. Они были сводными братьями и воспитывались своими отцами на противоположных побережьях страны, и хорошо узнали друг друга, только когда уже стали взрослыми. Но даже при том, что они стали близко общаться между собой, менее пятнадцати лет, узы возникшие между ними были необычно крепкими.