Ответа не последовало, и Лианна со страхом осознала, что она одна в доме. Револьвер Элиота остался в ее спальне. Дикси - с Терманом, дверь уже почти открыта, а человек, постучавший в дверь, не называет себя.
- Лианна? - Прозвучавший наконец-то голос невидимого собеседника принадлежал Элиоту. Или Эдварду.
- Да? - Дрожащими пальцами Лианна попыталась задвинуть засов.
- А где Терман? Вы одна?
- Терман вышел на минутку. Он сейчас вернется, - ответила Лианна дрожащим от страха голосом. Собеседник, без сомнения, слышал это.
- Тогда я подожду в машине. - Пока Лианна прислушивалась к звуку удаляющихся шагов, ей пришло в голову, что Эдвард так просто не ушел бы. Если только он не скорректировал свое поведение, чтобы как можно лучше изображать Элиота.
Она чуть-чуть приоткрыла дверь и выглянула на улицу. Ее взору предстали широкая прямая спина, все тот же синий костюм. Мужчина направлялся по дорожке к машине. Если бы только она могла увидеть номер!.. Но машина стояла к ней боком.
- Элиот! - прошептала Лианна и затаила дыхание.
Он резко обернулся, и в свете фонаря, горевшего над крыльцом, она увидела смятение и страх на его лице и поняла, что это Элиот.
- Что вы здесь делаете одна? - недовольным тоном спросил он.
- Жду вас. - От облегчения у Лианны едва не закружилась голова. - Все в порядке. Терман уже едет сюда. Входите.
Он замялся, но Лианна знала, что ему просто необходимо поговорить с кем-нибудь, если уж он решился приехать, не позвонив предварительно.
- У Термана возле камина лежит кочерга. Обещаю, что буду держать ее на коленях, - с улыбкой пошутила она.
Элиот не улыбнулся в ответ. И хотя его лицо казалось высеченным из камня, Лианна догадалась, как мучительно для него сознавать, что при общении о ним необходимы такие меры предосторожности.
- А куда уехал Терман? - поинтересовался Элиот.
- За своей приятельницей, у которой сломалась машина. - Лианна шагнула назад, распахнула дверь и протянула руку навстречу Элиоту.
Этот жест, похоже, развеял сомнения Элиота, и он медленно двинулся к дому.
- У меня есть хорошая новость. Мэри Ланден жива и здорова. - Подойдя к порогу, Элиот замялся, но затем вошел в дом.
Лианна закрыла за ним дверь, подумав, что нет необходимости запирать ее. Ведь тот, кого она боялась, кто угрожал ее безопасности, уже находился в доме. Она сама его пригласила.
- Я ездил к ней домой, - заявил Элиот.
Он взглянул на нее в упор, словно предупреждая, что не намерен обсуждать свое право на самостоятельные поступки. Лианне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, о ком идет речь. Она жестом предложила Элиоту сесть на диван.
- При виде меня она отнюдь не обрадовалась. - Руки Элиота впились в колени так, что костяшки пальцев побелели.
У Лианны не было желания выслушивать подробности, но она была вынуждена.
- И что произошло?
- Мэри обвинила меня в том, что я использовал ее, унизил, а потом бросил. Я не знал, что ей ответить. Извинился, сказал, что он не имел права так обращаться с ней. - Элиот поднес руку к глазам, словно пытаясь отгородиться от мучительного воспоминания. - А она меня отругала. Сказала, что я должен сам отвечать за свои поступки, а не обвинять в них "его".
Лианна накрыла ладонью руку Элиота, и, когда он поднял на нее глаза, она увидела в них страдание.
- Она живой человек, - еле слышно проговорил Элиот, - и слова ее справедливы. Я не имел права так обращаться с ней.
Его слова заставили Лианну задрожать. Впервые Элиот напрямую связал себя с Эдвардом. А он тихо продолжал, словно разговаривал сам с собой:
- Ведь я, как и он, обошелся о ней бесчеловечно. Просто не посчитал ее за человека. Я вообще плохо схожусь с людьми, даже приучил себя к мысли, что мне это только во благо. Правда, теперь я в этом не уверен. - Элиот покачал головой и отвернулся. - Можно стакан воды?
- А как насчет пива?
- Да, с удовольствием выпил бы сейчас пива.
Похоже, Элиота обрадовала возможность прекратить разговор о Мэри Ланден, Эдварде, а также о его собственном неумении сходиться с людьми. Лианне, напротив, не терпелось продолжить беседу, узнать побольше о его неудачах в отношениях с окружающими. Как врачу ей был интересен этот аспект, а как женщине - хотелось побороть предубеждение Элиота. Вероятно, догадавшись о ее намерении, он постарался уйти от этой темы.
Открыв холодильник Термана, чтобы достать пиво, Лианна заметила недоеденную пиццу. Она подумала, что Элиот, наверное, не ужинал. Немного еды ему не повредит. Лианна разогрела пиццу в микроволновой печи и отнесла Элиоту вместе с пивом.
Пиццу он принял с благодарностью.
- Даже не мог представить себе, что буду испытывать голод после всего того, что произошло сегодня.
Лианна села в кресло напротив него.
- По мнению ведущих физиологов, еда - первейшая потребность человека. Самая основная. Вы не можете постоянно жить на нервах, обязательно необходим перерыв.
Пока Элиот поглощал пиццу и пиво, Лианна заметила, что он постепенно успокаивается. Сначала он жевал вяло, потом более оживленно, исчезло напряжение в плечах, разгладились морщины вокруг глаз.
- Моя мама всегда говорила, что еда помогает в любой ситуации, - сказала Лианна. - К этому выводу она пришла без всяких физиологов.
Элиот поставил пустую тарелку и банку из-под пива на кофейный столик, откинулся на спинку дивана и несколько минут пристально разглядывал Лианну, словно хотел понять, что творится в ее голове и сердце.
- Вы знаете обо мне все, - произнес он наконец. - Знаете все мои проблемы, страхи и унижения. У меня такое впечатление, будто я стою перед вами абсолютно голый, а вы полностью одеты, да еще закутаны в шубу. Расскажите мне о своих родителях. Они еще живы? Где вы выросли? Здесь, в Далласе?
Лианна поняла, что Элиот пытается разрушить защитный панцирь, которым она старалась окружить себя. Он жаждал более близких отношений, однако его вопросы напомнили Лианне об отце, его болезни и самоубийстве, о проблемах Элиота, и она насторожилась, сказав себе, что не должна терять бдительность.
Ей показалось, что Элиот ступил за опасную черту. До сих пор он сторонился ее ради ее же собственной безопасности. А теперь, похоже, пытался сблизиться с ней.
- Нет, я родилась не в Далласе, выросла в небольшом городке в Оклахоме. Мой отец… умер, когда мне было шестнадцать, мама второй раз вышла замуж и сейчас живет в том самом городке.
- Что случилось, Лианна? Откуда эта внезапная холодность? - Элиот лукаво улыбнулся. - Если бы это произошло со мной, вы бы захотели загипнотизировать меня и выяснить, что творится у меня в голове.
Лианна через силу улыбнулась.
- Мы поменялись ролями? Теперь вы пытаетесь оценить мое психическое состояние?
Но Элиот не подхватил ее шутливый тон.
- Мне надо знать о вас не меньше, чем вы знаете обо мне. Возможно, мне не нравится, что вы знаете обо мне все, а я о вас - ничего. Расскажите мне, как умер ваш отец. А с матерью вы близки?
Лианна смутилась. Ей не хотелось рассказывать Элиоту о своем детстве, да и не следовало вести такие разговоры с пациентом. Однако он уже не был ее пациентом. Перед ней сидел мужчина, который хотел находиться с ней в равном положении. И не понятно, каким образом, но его настойчивый взгляд сумел вытащить из нее слова - подобно тому, как его физическое прикосновение притягивало к нему ее тело.
- Мой отец был чудесным человеком. Профессор английской литературы, истинный джентльмен. Когда я была маленькой девочкой, он сажал меня на колени и читал мне стихи Томаса Элиота. Но потом он заболел. - Лианна пыталась говорить ровным голосом, отстраняясь от смысла слов, от чувства ярости, страха и печали. Элиоту было достаточно и своих трудностей, так что не стоило добавлять к ним еще и ее проблемы. - Отец начал страдать приступами депрессии. Когда мне было шестнадцать лет, он покончил с собой. Застрелился из револьвера. Я видела, как он нажал на спусковой крючок.
Элиот, запрокинув голову, тихо застонал.
- Господи, Лианна, простите. - Он снова посмотрел на нее. - Теперь мне понятно, почему вы не хотели брать мой револьвер. Я не должен был настаивать.
- Ничего, все в порядке. Это произошло много лет назад. - Сомнение, написанное на лице Элиота, подсказало Лианне, что он ей не поверил.
- Да, и мои родители погибли много лет назад. Но вы с Терманом считаете, что их смерть до сих пор оказывает определенное влияние на меня.
Лианна кивнула, признавая правильность его замечания. Ей трудно было это отрицать.
- Поступок моего отца вызвал у меня желание помогать людям, страдающим умственными расстройствами.
- И заставил держаться от них на безопасном удалении.
Лианна смело взглянула в глаза Элиоту. Он заслужил право знать всю правду о том, почему она вынуждена избегать его.
- Да.
- Значит, у вас имеется двойная причина держаться подальше от меня: Эдвард и трагедия, случившаяся с вашим отцом. Похоже, мой первый порыв сблизиться с вами был обречен на неудачу еще в самом зародыше. - Элиот поднялся с дивана. - Благодарю за пиво и пиццу.
- Нет! - Лианна тоже вскочила, не желая так отпускать его. Ведь он может больше никогда не повторить своей попытки. Она подошла к дивану, села, взяла Элиота за руку и потянула вниз. - Поговорите со мной. Элиот, это может стать переломным моментом!
Не отнимая руки, Элиот опустился на диван рядом с Лианной, повернулся и в упор посмотрел на нее. Глаза его сверкали.
- Черт побери, вы больше не мой врач! И я не желаю говорить с вами о переломных моментах и прочих вещах, связанных с психиатрией. Вы - первая женщина, с которой мне захотелось по-настоящему сблизиться, но у меня ничего не получилось. - Элиот поднес свободную ладонь к щеке Лианны. - Так, может, этот ваш чертов переломный момент уже настал? Если даже я больше никогда не увижу вас, все равно ваше лицо будет храниться в моей памяти лет двадцать. Я не забуду те чувства, которые вы пробудили во мне. Господи, как я хочу вас, Лианна!
Элиот поднес руку Лианны ко рту и, склонив голову, провел губами по ладони, касаясь языком чувствительной кожи. Другая его рука легла на шею Лианны и притянула ее голову ближе. Губы Элиота поймали губы Лианны и нежно, возбуждающе заскользили по ним.
Сильные руки Элиота прижали Лианну к мускулистому телу, и ей захотелось раствориться в нем, отдаться во власть его силе, забыть обо всем, кроме желания и страстных, упоительных чувств, которые он вызывал в ней. Лианна тоже обняла Элиота, гладя его широкую спину.
Губы Элиота покрывали поцелуями лицо Лианны, нежно касаясь век, кончика носа, щек, шеи, а затем вновь впились в ее губы. Дыхание Элиота было горячим и учащенным, пронзая манящей сладостью каждый нерв Лианны. Горя желанием, она ответила на поцелуи Элиота, их языки соприкоснулись, усиливая возбуждение.
Груди Лианны, прижатые к груди Элиота, жаждали его прикосновений и ласк, чтобы отправиться в безумное путешествие из реального мира в мир наслаждений… Внезапно Элиот отстранился от Лианны и внимательно вгляделся в ее лицо. Глаза его горели золотистым огнем. Он усадил Лианну к себе на колени. Она откинулась на спинку дивана, обтянутую грубой на ощупь тканью.
Пальцы Элиота взялись за верхнюю пуговицу ее блузки, и она помогла ему расстегнуть ее. Теперь ничто не мешало Элиоту ласкать ее грудь, и она замерла в ожидании блаженства.
И тут Элиот отшатнулся, оттолкнув Лианну в сторону. Она вскочила с дивана и дрожащими руками застегнула пуговицу, пытаясь успокоить возбужденное тело. А он, закрыв лицо ладонями, простонал:
- Господи, что я делаю!
Лианна опустилась на диван рядом с ним. Возбуждение не отпускало ее.
- Все в порядке, - шепнула она, хотя прекрасно понимала, что это не так.
Элиот вскочил. Глаза его вновь засверкали, но на этот раз от ярости.
- Нет, не в порядке, - возразил он, как бы озвучив мысль Лианны. - Я не смею подвергать вас такой опасности!
- Не надо винить себя. Мы оба ведем себя глупо, - проговорила она, не испытывая никакого сожаления.
- Мне очень жаль, Лианна. Простите меня! Но вы находитесь наедине с мужчиной, который в любую минуту может совершить покушение на вашу жизнь, а я совсем потерял контроль над собой. Мне надо уйти.
С этими словами Элиот направился к двери. Лианна понимала, что ему действительно лучше уйти, однако не хотела этого. Вместе им было так хорошо, эмоционально и физически, а теперь он уходит, оставляя ее одну. Ей хотелось уговорить его остаться, но она знала, что делать этого не следует.
- Успокойтесь, Элиот. Вы не сделали мне ничего плохого. Ничего не случилось.
Уже взявшись за ручку двери, Элиот обернулся.
- Но мог сделать. А этого нельзя допустить.
- Тогда уйду я, - предложила Лианна. - Ведь Терман хочет поговорить с вами, да и вам необходим этот разговор. Оставайтесь здесь, а я пойду домой.
- Терман ждет от меня всего лишь звонка, - возразил Элиот и тут же вышел, закрыв за собой дверь.
Когда Лианна выбежала на крыльцо, она успела только увидеть, как он сел в машину и уехал.
Глава 18
Элиот уставился на стопку бумаг, лежавших на его столе. Ему всегда нравилось с головой уходить в работу, но сегодня утром он не мог сосредоточиться. Воспоминания о фотографиях, которые он обнаружил в спальне Эдварда, о компьютерных файлах, бумагах в столе - все это крутилось у него в голове нескончаемым потоком ужаса.
Не может быть, чтобы в нем существовала другая личность. Он не верил в это, хотя и понимал, что ничего другого не может быть.
Внезапно Эдвард стал вполне реальным. У него была своя квартира с мебелью, незастеленной кроватью, переполненной окурками пепельницей и другими признаками того, что здесь жили. Значит, жизнь Элиота в этой квартире была реальной, хотя он о ней ничего не знал и отказывался ее воспринимать. Жизнь, которая могла включать убийство…
Раздавшийся звонок телефона еще более взвинтил и без того уже до предела натянутые нервы. Элиот схватил трубку.
- Да?
- Элиот Кейн?
Голос показался смутно знакомым, но Элиот ежедневно разговаривал со многими людьми.
- Да, это Элиот Кейн.
- Детектив Стоктон. Хотел бы поговорить с вами, если вы можете уделить мне минутку.
- Разумеется. Чем могу помочь вам, детектив? - Еще несколько месяцев назад такой звонок вызвал бы у Элиота раздражение, так как он мог бы предположить лишь одно: что полицейский отрывает его от работы ради того, чтобы выколотить пожертвование в фонд правоохранительных органов. Но сегодня этот звонок вызвал у него тревогу.
- Надо обсудить ваш сегодняшний утренний звонок офицеру Картеру.
- Звонок офицеру Картеру? Какой звонок? - Тревога Элиота усилилась, шею свело от напряжения.
В разговоре возникла продолжительная пауза, затем Стоктон прервал молчание:
- Вы не звонили офицеру Картеру?
- Нет, не звонил. - Но Элиот понятия не имел, звонил ли Эдвард.
- Значит, не звонили и не признавались в убийстве Кей Палмер?
Теперь уже долго молчал Элиот, пытаясь собраться с мыслями и решить, как вести себя.
- Нет, - наконец произнес он. - Не звонил. Я никогда не разговаривал с офицером Картером. Означает ли это… - Элиот откашлялся и постарался скрыть охватившую его панику. - Мне надо связаться со своим адвокатом?
- Это ваше дело, мистер Кейн. Мы не можем предъявить вам обвинение на основании телефонного звонка, который вы к тому же отрицаете. Но мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Звонивший сегодня утром знал несколько точных деталей убийства.
- Но это не я звонил. - Во всяком случае, он не мог звонить, будучи в здравом уме, как сейчас.
- Где бы вы предпочли побеседовать? В участке или в вашем кабинете.
Требование было изложено довольно вежливо, но Элиот подозревал, что если он откажется, то Стоктон может предпринять и более решительные меры.
- Когда мне лучше заехать к вам? - спросил Элиот.
- Что, если сразу после обеда? В час или в половине второго.
- Хорошо, я приеду.
Элиот нажал на рычаг телефона и набрал номер Роджера Фогеля.
- Убийство? - воскликнул адвокат, после того как Элиот объяснил ему ситуацию. - Ты шутишь, да?
Элиот замялся, не зная, что именно он может рассказать человеку, который на протяжении многих лет занимался его гражданскими делами. В основном Роджеру приходилось иметь дело со скучными юридическими документами, да еще как-то раз Элиот в сердцах разорвал квитанцию за неправильную парковку.
- Кто-то позвонил в полицейский участок, назвался моим именем и признался в убийстве.
- Элиот, похоже, дело серьезное. Но я не занимаюсь уголовными делами. Позволь мне найти кого-нибудь, кто хорошо разбирается в этом.
Возможно, Роджер прав. До окончания всего этого кошмара надо обзавестись опытным адвокатом по уголовным делам. Существовало два варианта: либо он действительно убил Кей Палмер, либо это сделал Эдвард - безумная часть его мозга, которая теперь пытается все свалить на него, ошибочно полагая, что Элиот сядет в тюрьму, а он, Эдвард, займет его место. Оба варианта не предвещали ничего хорошего.
- Мы поговорим об этом позже. Но сегодня мне надо, чтобы кто-нибудь присутствовал вместе со мной на этом допросе. Они ждут меня в час дня. Ты можешь поехать со мной не как адвокат, а как мой друг?
- Ладно, но я могу лишь посоветовать тебе не говорить ничего такого, что может быть истолковано против тебя.
- Очень хорошо, потому что мне и сказать-то нечего.
- Элиот, у тебя была связь с этой женщиной? Все, что ты скажешь, останется строго между нами.
- Мне кажется, что мы вместе учились в школе. Но я не уверен. В любом случае, я не видел ее много лет. Однако у нее явно была любовная связь с кем-то… похожим на меня. - Это было все, что следовало знать Роджеру. Элиот просто не мог признаться ему, что в его голове может обитать убийца.
Роджер присвистнул.
- Да, похоже, тебе действительно понадобится хороший адвокат по уголовным делам.
При мысли о том, что он может попасть в тюрьму, Элиота затрясло, стало трудно дышать. Горечь немного подслащалась надеждой, что, если Эдварду и удастся засадить его в тюрьму, и сам Эдвард окажется там же. Что почувствует Эдвард, оказавшись в маленькой тесной камере?
Но, во всяком случае, Лианна будет в безопасности. Она навсегда уйдет из его жизни, а из ее жизни уйдет опасность.
Кабинет, в который детективы Стоктон и Истон провели Элиота и Роджера, оказался совсем небольшим, без окон. Как только Элиот присел на один из деревянных стульев, стоявших возле поцарапанного деревянного стола, он тут же почувствовал, что на лбу выступили капельки пота. Он приказал себе расслабиться, несколько раз глубоко вздохнул, перевел глаза с висевшего на стене коричневого коврика на стол и обратно, и с удовлетворением отметил, что комната не уменьшается в размерах.
- Не возражаете, если мы запишем нашу беседу? - спросил Стоктон, садясь за стол напротив Элиота и ставя между ними диктофон. Истон остался стоять, хотя и для него имелся свободный стул.