- В ресторане? - засмеялась она. - Наверное, ты шутишь. Я и тебя-то сначала толком не разглядела. А уж кто там сидел с тобой за одним столиком, и подавно не заметила.
- Зато они все как один обратили на тебя внимание, - самодовольно сказал Шелестов. - Моя машина вон там.
Они купили невероятно красивый букет лилий в маленьком цветочном салоне, который попался им по дороге.
- Как ты думаешь, одних цветов будет достаточно?
- А это Катькин первый день рождения на фирме? - поинтересовалась Настя.
- Нет, ты что. Она уже три года с нами работает.
- И что ты дарил ей раньше?
- Конфеты из подарочного фонда, - смущенно ответил Шелестов и почесал щеку. - М-да, только сейчас понял, как это было некрасиво.
- Я бы на твоем месте купила ей мишку.
- Мишку? - удивился Шелестов. - Какого мишку?
- Плюшевого, какого же еще. Или зайца. В общем, что-нибудь пушистое, - пояснила Настя и подумала про себя: "Чтобы Катька обнимала его ночью. Возможно, этому существу придется осушать ее девичьи слезы".
Втайне она надеялась, что мишка или заяц как-то компенсируют то, что Шелестов появится на празднике не один, а с женщиной.
Конечно же, она не ошиблась. Катька была без памяти влюблена в Шелестова. Не видеть этого могло только непробиваемое бесчувственное бревно. Таких бревен в офисе находилось ровно шесть штук - то есть вся мужская часть команды.
Катька оказалась невысокой ладной девушкой с короткой стрижкой и веснушчатым носом. Издали она напоминала мальчика. Несмотря на день рождения, одета она была в джинсы и мужскую клетчатую рубашку. Воротник застегнут почти под горлышко. "Ни капли кокетства, - вздохнула про себя Настя. - Бедная девчонка, у нее аж щеки пылают. А этот тип даже ухом не ведет".
"Этот тип", сунув в руки имениннице купленного медведя и цветы, остался невероятно доволен собой. Его подчиненные мужского пола одобрительно похлопали и погудели, когда он вручал подарок. Катька поглядывала на Настю с затаенным страхом. Вероятно, прикидывала, стоит ее опасаться или нет. Та постаралась быть максимально дружелюбной. Знакомясь со всеми мужчинами по очереди, Настя ощущала себя единственным зрячим человеком среди слепцов. Никто, никто не замечал, что Катьку сжигает любовная лихорадка. Или они все знали, но давно к этому привыкли?
В какой-то момент Настя оказалась рядом с именинницей. Мужчины были заняты разговорами, и девушки оказались практически один на один друг с другом.
- Как работается в мужском коллективе? - спросила Настя.
- Да уж получше, чем в женском, - ответила Катя. - Никаких тебе интриг и подстав. Правда, пришлось привыкнуть к ненормативной лексике. Они все матом ругаются.
- Даже при тебе? - Настя решила, что молодость Катьки вполне позволяет сразу же обратиться к ней на "ты".
- Ну, специально, конечно, нет. Но мы же работаем, а не кадриль танцуем. Каждый за своим компом зачастую отключается, такое можно услышать… Но это ерунда. В остальном они все меня опекают, как старшие братья. Иногда от них выть хочется.
- А заигрывают? - невинно спросила Настя, взяв с блюда маленький аккуратный бутерброд, украшенный петрушкой и вареным яйцом. - Вкусно!
- Сдались мне их заигрывания, - фыркнула Катя и тут же бросила тоскливый взгляд в сторону Шелестова.
- Прости, что такая дурацкая ситуация получилась, - неожиданно для себя ляпнула Настя.
- Какая ситуация? - Катя мгновенно поняла, что ее новая знакомая обо всем догадалась.
- Такая. Игорь за мной ухаживает, это факт. Сегодня привез сюда, и ты расстроилась. Не возражай, я же вижу. Он тебе нравится.
- А тебе? - спросила Катя, нахохлившись.
- И мне нравится. Но не до такой степени, чтобы не устроить честное соревнование.
- Как это?
- Можешь включаться в борьбу за его сердце. Ты же до сих пор ничего не предпринимала.
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда. Одна твоя мужская рубашка чего стоит.
Катя отвернулась, дернув плечом:
- У меня с деньгами не очень. Я ж не из Москвы. Платят мне неплохо, но я комнату снимаю.
- Дальше можешь не объяснять. У меня ситуация немногим лучше.
- Честно? - удивилась девушка. - А по тебе не скажешь.
- Просто раньше… некоторое время назад… у меня все было хорошо, - сказала Настя. - Так что остались кое-какие базовые накопления.
- У меня вкуса нет, - призналась Катя. В ее голосе слышались тоскливые интонации. - Я журналы покупала, но все без толку. Не разбираюсь я во всех этих штучках-дрючках.
- Я могу тебе помочь, - предложила Настя.
Решение помочь Катьке преобразиться пришло как-то сразу и было очень определенным. "Шелестов мне нравится, - подумала про себя Настя. - Но меня бесит то, что я ему обязана. По доброй воле я его, конечно, не брошу: жалко! И перед ним неудобно. А вот спровоцировать такую ситуацию, чтобы его увели… Это запросто. И я буду как бы ни при чем. Кроме того, если мужчину можно у меня увести - он мне тем более не нужен. У Катьки чувство к Шелестову гораздо более сильное, чем у меня. Это же видно. Так что ей просто необходимо помочь". Решив так, Настя снова обратилась к Кате:
- Конечно, я не стилист, но самое элементарное могу подсказать.
- А как же?..
- Наше соперничество? - беспечным тоном спросила она. - Ну… Заодно обсудим и это тоже. Все равно решать не нам.
Они обе повернулись и посмотрели на Шелестова, который что-то активно обсуждал со своими сотрудниками. Заметив пристальный интерес дам, он оборвал себя на полуслове. Из бороды неожиданно появилась ослепительная улыбка до ушей.
- Девочки! - весело заявил он. - Я рад, что вы подружились. Но теперь, Катюшка, нам с Настей пора ехать.
- Я тебе позвоню, - пообещала Настя шепотом, наклонившись к девушке. - Сюда, на фирму. Встретимся после работы и выпьем вместе по чашке чая, договорились?
- Ладно, - довольно неуверенно пробормотала та.
Вид у нее был убитый. Конечно, какое соревнование, когда одной дарят всего лишь букет цветов, а другой - целый вечер наедине! Кроме того, то, что она моложе Насти, казалось Кате скорее недостатком, чем достоинством. Она была не из тех продвинутых девочек, которые включали молодость в список своих капиталов.
Настя же, в свою очередь, думала о том, в какую попала странную ситуацию. Шелестов ей нравился, чего уж греха таить. Но чувство симпатии было робким и неуклюжим, а сомнения огромными. Она не может послать его подальше. Не то чтобы ей этого хотелось, но все равно. Он устроил ее на работу и таким образом взял в заложницы своего благородства. Кроме того, он снова собирался накормить ее ужином. В прошлый раз Настя поела просто по-королевски… Думать об этом было ужасно стыдно, но она надеялась, что Шелестов снова позовет ее в ресторан и накормит. "Какая же тут может быть любовь, - размышляла она, наслаждаясь мягким ходом машины, - если прежде всего я думаю о еде, а не о мужчине! Выходит, у него нет никаких шансов. Кроме того, я ведь загадывала - и вышло так, что у нас ничего не получится… Поэтому нечего себя обманывать".
Шелестов оправдал ее тайные надежды - он привез Настю в небольшой ресторанчик на Покровке. Все официанты знали его, они дружески улыбались Насте и готовы были выполнить любой ее каприз. Шелестов сразу же заказал вино, чтобы отметить начало ее карьеры. Однако с выбором блюд произошла заминка - Настя слишком долго изучала меню. Официант крутился поблизости, как лис вокруг курятника.
- До сих пор ты не производила впечатления нерешительной девушки, - заметил Шелестов. - В чем проблема? Не можешь сообразить, какой еды тебе хочется?
Это была ужасная правда. Дело в том, что Насте хотелось сразу всего. Читая строчку за строчкой, она с одинаковым восторгом представляла себе и суп "песто" с обжаренными лангустами, и гречневую кашу с потрошками.
- Знаешь, давай я сам закажу нам ужин, - предложил Шелестов и махнул рукой официанту. Быстро сделал заказ, откинулся на спинку дивана и удовлетворенно сказал: - Еще немного, и я умер бы от голода.
- Не похоже, что ты любишь поесть, - ответила Настя, окидывая его оценивающим взором.
С ее стороны это был почти что флирт, потому что она уже давно изучила его фигуру. Не то чтобы Шелестов отличался богатырским телосложением - под его рубашкой вряд ли прятались впечатляющие "кубики". Тем не менее плечи у него были широкими, а бедра узкими. И он красиво двигался, а против мужской грации женщине устоять очень трудно. С другой стороны, вот ее новый босс Колесников: никакой грацией не отличался, а ведь тоже ей понравился…
- Скажи, а Валентин Валерьевич - твой друг? - спросила Настя, когда принесли еду. Предыдущая тема разговора к этому моменту оказалась исчерпана.
- Такой старый, что даже противно об этом говорить, - вздохнул Шелестов. - С пятого класса. Когда я перешел в новую школу, он мне покровительствовал.
- Серьезно?
- Я был задохликом, а он здоровенным детиной.
- Ну да? Никогда бы не поверила, что ты был задохликом.
Настя отправила в рот первую порцию картошки. Картошка была полита трюфельным маслом, посыпана тонюсенькой стружкой жареного лука и смешана с грибами. Невозможно было не зажмуриваться, когда эта вкуснотища оказывалась на языке.
- Я рад, что произвел на тебя хорошее впечатление.
Шелестову доставляло удовольствие наблюдать за тем, как она ест. В том, как она поглощала блюдо за блюдом, чувствовалась подлинная страсть.
- Ну, еще бы! - подыграла ему Настя. - Ты отлично смотришься.
Матвеев уверял, что мужчин надо постоянно хвалить. "Тогда глаза у них будут добрыми, руки нежными, а настроение приподнятым", - говорил он, вкладывая в это выражение самый пошлый смысл.
- Ты серьезно так думаешь? - оживился Шелестов.
- Еще бы, конечно, серьезно. Только галстук у тебя отвратительный.
- Н-да? То-то продавщица в магазине так радовалась, когда я его выбрал…
Он понимал, что Настя не откликается на его ухаживания так, как этого ему хотелось бы. Но что можно поделать с чужими чувствами? Он надеялся лишь на то, что сумеет со временем пробудить их в ней - самые горячие и самые нежные.
Он постоянно думал про ее мужа - где он? Почему она сказала, что лишь формально замужем? Когда-нибудь она, конечно, расскажет, что там за история приключилась с ее браком. Но пока Настя явно не расположена откровенничать. Да и ладно! Сейчас он был согласен просто на то, чтобы видеть ее, наслаждаться ее обществом. Она оказалась прекрасным собеседником - умным, живым и любопытным. У нее был веселый нрав и примирительное отношение к разного рода несправедливостям жизни.
- Если по всякому поводу расстраиваться, созидать будет некогда, - заявляла она, принимаясь за шоколадный торт. - А человек должен созидать: хотя бы гармоничные отношения. Создавать вокруг себя комфортную среду обитания для других живых существ. Кстати, это мое кредо.
- Мне приятно, что я тоже попадаю в категорию живых существ, - пробормотал Шелестов. - Разрешишь мне закурить?
- Если ты боишься, что я не поцелую тебя на прощание, можешь расслабиться - мне нравится, когда от мужчины пахнет табаком. И жесткой туалетной водой.
- Что за жесткая туалетная вода? - заинтересовался он.
- Ну, это запах, который мог бы подойти Клинту Иствуду.
Шелестов присвистнул:
- Вот, оказывается, с кем мне предстоит тягаться. А как ты относишься к бороде?
- Пока не знаю. - Настя задумчиво посмотрела на него. - Принеси мне фотографию, где ты без бороды, и я скажу тебе правду.
- Как волшебное зеркальце?
Больше всего на свете Игорь хотел предложить: "Давай поедем ко мне домой, и я покажу тебе все свои семейные альбомы", но не решился. Настя нравилась ему очень сильно, и он боялся рисковать. Спугнуть хорошую женщину так же легко, как редкую бабочку. А вот увлечешься какой-нибудь стервой, так потом дустом ее из своей жизни не вытравишь.
Глава 4
На следующий день Настя явилась на работу раньше всех, полагая, что помощница просто обязана быть на месте, когда босс появляется в офисе. Ожидая его прихода, она исследовала компьютер и ящики письменного стола, в которых обнаружились вполне приемлемые канцелярские принадлежности. Когда Колесников вошел в кабинет, она как раз открыла флакон без опознавательных надписей и сунула в него нос в надежде выяснить, что внутри. Судя по запаху, это был клей, срок хранения которого закончился еще во времена первого экономического кризиса.
- Красите ногти? - спросил босс, внезапно распахнув дверь и широкими шагами преодолев расстояние до двери в собственный кабинет. - Зайдите ко мне.
Настя вздохнула и молча последовала за ним. Оказывается, он колючий. Конечно, он видел, что маникюром она не занимается. Однако мужчина с шоколадными глазами и вредным носом обязательно должен быть ироничным, иначе он может показаться слащавым.
- Да, Валентин Валерьевич. Я вас внимательно слушаю.
- Вы заказали конференц-зал? - сразу же спросил он.
Сдерживая рвущееся из груди ликование, Настя рассказала, что ей удалось сделать гораздо больше. Выслушав ее, Колесников оттаял и даже как-то размяк.
- Ну, вы и молодец! - похвалил он, усаживаясь в свое кресло и придвигаясь к столу так близко, что бортик вдавился ему в желудок. - А вы с кем-нибудь из сотрудников успели познакомиться?
- Со всеми познакомилась, - скромно ответила Настя, чувствуя себя практически золотой медалисткой.
- Хм. Вижу, я вытащил из лототрона шар со счастливым номером, - сказал он, поднял голову и окинул Настю придирчивым взглядом. - Слушайте, - сказал он с таким выражением, словно его только что осенила гениальная идея. - Вы ведь новенькая. Вас еще не успели обработать.
- Я что, колорадский жук? Зачем меня обрабатывать?
- Нет, вы действительно новенькая, - не слушая ее, продолжал рассуждать вслух Колесников. - На вас еще никто не оказал влияния. Знаете, вы ведь мне очень вовремя подвернулись.
- Серьезно? - удивилась она. - Что значит - вовремя? На мой взгляд, без помощника всегда как без рук.
- Я сейчас совершенно не об этом. Знаете что? Садитесь. Вон на тот стул, напротив меня. Нам надо поговорить.
На нем был светлый летний костюм, прекрасно сшитый, но сидевший с какой-то веселой лихостью. Такие костюмы носят обаятельные злодеи в фильмах. Колесников и сам сгодился бы на роль обаятельного злодея - было что-то магнетическое и опасное в изломе его бровей и неохотной улыбке.
Настя кашлянула и опустилась на предложенное место, примерно сдвинув коленки. На лице ее появилось выражение ласкового медсестринского внимания. Кажется, ей предстояло услышать нечто конфиденциальное.
- Дело в том, что у меня есть одна проблема, - начал Колесников и поморщился, как от кислого, показывая, что проблема довольно противная. - Сначала я не обращал на нее внимания, но потом меня это заело, если честно. Самое обидное, что решить я ее не могу, потому что она не входит, как бы это сказать… В зону моего влияния.
Настя смотрела на босса во все глаза. Он совершенно явно нервничал.
- А о чем конкретно идет речь? - спросила она, испытав внезапный приступ любопытства.
- Кстати, не думайте, что я все это выдумал.
- Я пока что ничего не думаю, - сказала Настя, - потому что мне и думать не о чем. Вы никак не доберетесь до сути.
В ответ на ее слова Колесников сморщился еще раз, сложил руки на груди и выпалил:
- У меня проблемы с женщинами, которые работают в агентстве.
Настя недоверчиво улыбнулась:
- Вы шутите?
- С чего мне шутить? Я серьезен, как йог, приступивший к медитации.
- А что значит - проблемы с женщинами?
В глазах босса загорелся сумасшедший огонек. Было ясно, что все происходящее задевает его за живое.
- У них у всех без исключения ко мне странное отношение. У всех! Как будто я делаю что-то ужасное, и они меня за это презирают.
- Что-то я не совсем…
- Нет, я серьезно, - Колесников вскочил и забегал по своему кабинету вдоль окна, занимавшего целую стену.
Вид оттуда открывался очень красивый - на ухоженный дворик, где было так много деревьев, кустов и цветов, что это казалось почти экзотикой.
- Вы не преувеличиваете? - осторожно спросила Настя. - Я ничего такого не заметила.
- Нет, я не преувеличиваю, - раздраженно бросил Колесников, снова плюхнувшись в кресло. - Но никак не могу к этому привыкнуть. Женщины общаются со мной вежливо, но чертовски холодно.
- Они вас уважают, - предположила Настя. - Или побаиваются. Субординация, и все такое.
- К черту субординацию, - отрывисто бросил он и даже махнул рукой, отметая воображаемого противника. - Представьте себе, что в агентство однажды зашла кошка. Приблудная. Ей налили молока, и она прижилась в офисе. Бродила по коридорам, спала на столе у секретаря, вертелась под ногами клиентов, вызывая в них самые добрые чувства… А потом я вернулся из командировки, изловил эту кошку и отдал на живодерню.
- Вы правда это сделали? - с нескрываемым отвращением спросила Настя.
- Вот! Вот про это самое отношение я и говорю. Нет, конечно, я ничего подобного не сделал. Не было никакой кошки. Я же сказал: "Представьте себе". Это просто модель определенной ситуации.
- Вы меня напугали своей историей.
- Я рассказал ее для наглядности. Короче: все женщины относятся ко мне так, будто я отдал кошку на живодерню. Я хочу выяснить, в чем тут дело. С вашей помощью. Пока вы не стали такой же, как они.
- Почему я должна становиться, как они? - запальчиво спросила Настя, которая всегда пеклась о своей индивидуальности.
- Я не знаю. Но это происходит с завидной регулярностью. Я принимаю на работу сотрудницу, она со мной очень мила и вежлива, иногда даже любезна. А потом вдруг - бац! - Он хлопнул ладонью по столу, и Настя от неожиданности вздрогнула. - И с ней что-то случается. Как будто она узнает обо мне какую-то отвратительную вещь. Вы были свидетельницей того, как со мной разговаривала Аня Маслова. Вы ведь почувствовали что-то не то, да?
- А ведь верно, - пробормотала Настя, нахмурившись.
- Я полагаю, это заговор.
- Заговор?
- Если вы думаете, что я рехнулся, вы ошибаетесь, - Колесников откинулся назад. - Я точно знаю, что я прав. У меня нет мании преследования, я очень разумен и адекватен. Шелестов может подтвердить.
- А вы кому-нибудь рассказывали о вашей проблеме? Другим мужчинам в офисе? Как я поняла, проблема касается только женщин?
- Только женщин. И - нет, я никому не рассказывал Можете представить, как я буду выглядеть, если расскажу? Я подорву свой авторитет.
- Но…
- Вы - совсем другое дело! Подходите по всем статьям для того, чтобы провести маленькое расследование. Вы - новенькая и вы - женщина. Кроме того, я вам доверяю, потому что вас рекомендовал мой старый друг. Если вы узнаете, в чем тут дело, получите премию.
- Серьезно?
- И… Я повышу вам зарплату. В конце концов, могу себе позволить. Считайте, что это подкуп. Если вы согласитесь выяснить суть проблемы, навсегда завоюете мое расположение.
Настя мгновенно сделала стойку. Она не стала ему говорить, что даже без повышения зарплаты согласилась бы разведать, в чем дело. И по долгу службы, и просто потому, что была чертовски заинтригована. Но уж за премию… Уговаривать ее было не нужно.