В квартире Виллы ничего не изменилось, но над всем висел запах ожидания чего-то. Грейс пожелала Польсону доброй ночи на лестнице. Она должна позвонить отцу - испытание почти такое же, как во время поездки в Уппсала. И еще. Рано или поздно надо просмотреть вещи Виллы, распорядиться насчет похорон, написать друзьям Виллы.
Вечерние кошмары перешли в ночные, когда Грейс попыталась заснуть. Она ворочалась, а потом в полусне ей привиделось, что Вилла пытается столкнуть ее с постели красавца Густава, уверяя, что это ее постель, что она хочет вернуться.
Ее затрясло от ужаса, она выскочила из кровати, из квартиры, побежала наверх как была, в ночной рубашке. Она забарабанила в дверь Польсона, дернула за ручку и обнаружила, что она не закрыта. Она бросилась в темную комнату.
- Разрешите мне войти, - прошептала она. - Я боюсь. Я не могу быть одна.
Он откинул одеяло, его рука потянула ее к себе. Он положил ее голову к себе на грудь и щекой уткнулся в ее волосы.
- Я не спал, я давно ждал тебя, - тепло пробормотал он. - Ты не могла не догадываться об этом.
- Хватит того, что сегодня ночью Вилла одна. Не мы.
- Я согласен, не мы.
Грейс перестала дрожать. Она обнаружила, что Польсон спит голым. Кожа на его груди была гладкая и безволосая. Его сердце билось медленно под ее щекой. Ей нравилось слушать этот звук. Он придавал ей уверенности, пусть бы так было всегда.
Вдруг Польсон сказал:
- Не слишком ли ты тепло одета?
Она села и молча сняла через голову ночную рубашку, потом скользнула под одеяло. Ее сердце билось напротив его сердца.
- Грейс?
- Да, Польсон. Пожалуйста!
Ловко и нежно его большое тепло накрыло ее. И это было так хорошо, ночные кошмары отступили. Кровь быстро побежала по венам, она живая, живая! И откуда-то издалека улыбнулась Вилла.
- Ну-ну, Грейс…
Она улыбнулась себе, едва не разрыдавшись, и заснула в руках Польсона. Когда она проснулась, его рядом не было. Она лежала в кровати одна. Приятно пахло кофе. Польсон сказал:
- Завтрак готов. Какой ты любишь кофе?
- С молоком.
Он протянул ей ночную рубашку.
- Это совсем не то, чего я хотел бы, но утро холодное. Сегодня, я уверен, выпадет снег.
- Польсон…
Он стоял возле стола спиной к ней, готовя кофе.
- Польсон, я думаю, что люблю тебя, - сказал Грейс.
- Ты только думаешь? Вот моя трезвая Грейс.
- Ну, а ты меня любишь, Польсон?
- Сейчас не время вести такие беседы. Но если ты спрашиваешь, прошлой ночью я был счастлив. А сейчас пей кофе, не давай ему остыть. Между прочим, я устроил так, что на этой неделе не пойду в университет. И поэтому все, что смогу, сделаю для тебя.
Но что было делать, кроме как говорить по телефону?
Грейс слушала голос своего отца, такой неуместный, летящий из мирного местечка, из деревни Стафолк.
- Боже мой. Невероятно. Ты хочешь, чтобы я вылетел?
- Нет, нет. И не думай.
- А как посольство? Они огорчены?
- Да, конечно. Но не так, как если бы она была в штате. Не волнуйся, папа.
- А когда ты собираешься домой?
- Когда мы найдем Густава.
- А это еще кто такой?
- Любовник Виллы. Тот, который втянул ее во всю эту историю.
- Да, да, ему лучше мужественно встретить неприятности.
Но убийца хочет этого меньше всего.
Густав, судя по всему, не собирался мужественно смотреть в лицо ситуации и сбросить маску.
Два полицейских офицера утром зашли к Грейс. Они беззвучно ходили по квартире, открывали ящики, перебирали вещи. Факт смерти, сказали они, установлен. Фрекен Бедфорд утонула. Высокий процент алкоголя в ее крови допускает одну из двух версий: она напилась так, что свалилась в ледяную воду случайно; не могла оказать сопротивления, когда ее столкнули. Но самой вероятной кажется первая.
Полицейские с их практическим умом все еще смотрели на дневник, как на совершенно бесполезный документ. Единственное, что их заинтересовало, - то место в записях, где Вилла жаловалась на лес и бесконечный дождь, стучащий по крыше. Вероятнее всего, именно в таком месте она провела последние дни.
- А почему вы меня спрашиваете, где это? - упрямилась Грейс. - Я здесь чужой человек.
Оба согласно кивнули. Казалось, они гораздо меньше интересовались этим делом, чем еще день назад. Для них это обычное скучное самоубийство.
Польсон настоял, чтобы Грейс пошла с ним на ланч. Без всякого стеснения он сказал, что ужасно проголодался. И когда она принялась за еду, то поняла, что и она тоже. Во всяком случае, это был хороший повод, чтобы избавиться от фру Линдстром, этого попрыгунчика в шкатулке, которая все время высовывалась из двери: она, конечно, ожидала такой трагической развязки, хотя никогда не говорила об этом. Фрекен Бедфорд, при всей ее любви к благам жизни, она уверена, невиновна. Вот и представьте себе, что такое доверять мужчинам. Она хотела бы поглядеть на этого Густава. Наверное, он ничего себе штучка. Два дня бедняжка в озере! И вообще, где все были в это время?
- Главное, где был этот Густав, - сказала ей Грейс.
- Надевай пальто, Грейс, мы идем на ланч, фру Линдстром.
- Хорошо, хорошо. Фрекен Эшертон надо поесть. Со вчерашнего дня она даже исхудала. Она стала, как та канарейка.
К сожалению, смех фру Линдстром звучал очень весело и от этого казался жутковатым.
Они пошли в старый город, где Польсон знал хороший ресторанчик. Подходящее место в холодный день, уютное и затемненное, с видом на старую площадь. Между прочим, дверь дома доктора Бейка была хорошо видна отсюда из окна. Грейс видела даже медный блеск дракона.
- Так что мы делали в субботу вечером? - спросил Польсон. - Я возвращался из Уппсала один. Так что у меня нет свидетелей. Потом я провел весь вечер за переводами. И опять один.
- Ты не должен отчитываться передо мной, - сказала Грейс.
- Я бы предпочел, чтобы ты не была так безразлична. Теперь остальные. Аксель? Возможно, занимался погрузкой судна. Свен?
- Дома с семьей. По крайней мере, именно там мы с Эббой оставили его после чая. А Якоб был со мной и Эббой. Кроме того, шел разговор о Густаве.
- Да, я помню его.
- Мог ли быть это Густав Виллы?
- Мы не знаем.
- Итак, кто еще? Питер Синклер? Надо исключить и его.
- Он допоздна работал, сказала Кейт. У него простуда. Он действительно выглядел больным. Все мужчины пошли на охоту, но к этому времени… - Грейс не могла есть. Она положила нож и вилку и сказала: - Подумать только, когда я любовалась этими желтовато-коричневыми камышами, склонившимися над водой, даже тогда…
- Я разделяю мнение полиции, Грейс, - сказал Польсон, как бы не замечая ее чувств. - Мы должны найти место, где держали Виллу.
- Как пленницу?
- Похоже на то.
Грейс подалась вперед и с горячностью заговорила:
- Можешь сказать, что я сумасшедшая, если хочешь, но я уверена, что какое-то время она была на чердаке ван Стерпов. У меня нет доказательств, кроме старого меха и того, что Эбба хотела почему-то убедить меня, что там никого нет. Это только ощущение, но не смейся.
- Я не смеюсь. А теперь смотри, - сказал Польсон, указывая в окно. - Там что-то происходит.
- Что?
- Доктор Бейк с довольно большим чемоданом. С таким не ходят к пациентам, правда? Он взял бы тогда саквояж. Интересно. - Польсон поднялся. - Извини, Грейс, я вдруг почувствовал, что мне необходимо проконсультироваться с доктором насчет свища.
Он исчез и вернулся через несколько минут. Доктор Бейк не может проконсультировать его, он уехал на медицинскую конференцию в Копенгаген. Он не сказал, когда вернется. Возможно, через неделю, сообщила сестра, он обещал оттуда позвонить.
- Но он ничего не говорил про это, - сказала Грейс.
- Нет, конечно, нет.
- А действительно ли в Копенгагене конференция?
- Мы это можем легко выяснить. И думаю, что она будет. Вряд ли он это выдумал. Но решение поехать возникло в последнюю минуту. Интересно - почему? Ну ладно, ешь и пойдем.
Им везло и дальше - когда они шли из ресторана по узкой улочке, они наткнулись на спешащую куда-то медсестру. Видимо, Свен разрешил ей уйти домой, и она быстро шла в тяжелом твидовом пальто и потрепанной меховой шапке, почти целиком закрывавшей ее маленькое личико. Грейс заметила, какие красные у нее глаза. От слез или от ветра?
Что такого мог сказать ей Свен? Что не вернется обратно?
Как только они пришли домой, позвонил Питер Синклер. Он названивал каждые десять минут, сказал он. Где была Грейс?
- Мы ходили на ланч. - И ей показалось, что он вздохнул с облегчением.
- Вы ведете себя разумнее, чем моя жена. Она не может даже смотреть на еду. Я побоялся, что полиция утащила вас и учинила допрос.
- Нет, но они приходили сюда.
- И нашли что-то важное? В дневнике или еще где-то?
- Они не слишком им интересовались.
- Значит, они не разделяют вашу точку зрения на дневник?
- Нет, они предпочитают факты, а не фантазии.
Питер засмеялся.
- Да, вы знаете, Вилла любила дурачить людей.
- Да, но, в конце концов, ее одурачили. Не так ли?
Голос Питера стал серьезным.
- Нет смысла напоминать мне об этом, Грейс. Я звоню, чтобы узнать, выходите ли вы из дома. Я должен быть в офисе, но Кейт меня беспокоит. Она в ужасном состоянии, и это передается детям. Мне не хочется оставлять их с ней. Не могли бы вы увести их часа на два? И вам было бы веселее. Может, вы покинете свою мрачную квартиру?
Да, чтобы посольство могло неотступно следить за ней, подумала Грейс.
- Я не одна здесь, Питер. С Польсоном.
- А, тот парень. Вы, кстати, хорошо его знаете? Он не может быть тем Густавом? Не отвечайте. Он слушает. Но будьте осторожны, Грейс. Пожалуйста. И дети рады вас видеть. Они все время вспоминают вас. Погуляйте с ними. И сами отвлечетесь.
Питер явно был человеком, привыкшим отдавать приказы. Но искренне ли он говорит, что Георгия и Александр напуганы и несчастны?
Она пойдет и выяснит это сама.
- Хорошая идея, - сказал Польсон. - Я тебя туда подкину и часа через два заберу.
- Питер сказал, чтобы я была поосторожнее с тобой, я так мало тебя знаю.
Он подошел, склонился над ней, а потом поцеловал в лоб.
- Но ты ведь меня хорошо знаешь?
- Достаточно.
Грейс не успела понять, почему смутилась, когда дверь в квартире Синклеров открыла Эбба. Она повсюду!
Эбба заговорила взволнованным голосом:
- О, Грейс, все время пыталась до вас дозвониться. Вчера весь день и сегодня утром.
Когда я была в постели Польсона, подумала Грейс, и ее охватило теплое чувство.
- А зачем я вам понадобилась? - спросила Грейс.
Здесь с Эббой она чувствовала себя более раскованной, чем у нее в гостях.
- Я просто хотела сказать, как я взволнована и опечалена. И я не могла оставаться дома после визита полиции.
- А почему они приезжали к вам?
- Да они побывали у всех, кто знал Виллу. У Бейков тоже. Они испугали даже старую леди.
А, эта старая женщина с руками, как белые подушечки. Ну, ее никто не испугает. И Ульрику. Но Свен? Интересно, Эбба знает, что он удрал?
- Кто бы мог подумать, что Вилла совершит такой сумасшедший поступок?
- Никто, - бесстрастно ответила Грейс.
Любопытные светлые глаза блеснули.
- Вы не верите, что она покончила с собой?
- Из-за того, что беременна? Боже мой! Конечно, нет.
- Неужели вы думаете, что могли быть другие причины?
- Да, но не для самоубийства. Я вам объясняю, что она не тот человек. - Грейс выдержала взгляд Эббы. - И никто не заставил бы ее это сделать. Я объяснила это полиции и рада, что они побывали у вас. Я не думаю, что мех просто так валялся у вас на чердаке.
Эбба нахмурилась.
- Почему вы такая агрессивная, Грейс? Я ничего плохого Вилле не сделала.
Грейс вскинула подбородок.
- Сейчас я агрессивна со всеми. Вилла мертва, и я не могу в это поверить. Я больше зла, чем ошеломлена. Я не знаю причины ее смерти. Но я узнаю, я вам обещаю.
Она помолчала и потом, слегка пожав плечами, продолжала:
- Мне кажется, сейчас я часть Виллы. А может, я всегда была на нее больше похожа, чем сама думала. И это, мне кажется, к лучшему.
- Тогда будьте осторожны, чтобы не оказаться на ее месте, - сказала Эбба.
- О, я позабочусь, чтобы никто не столкнул меня в озеро, - сказала Грейс, - если это то, что вы имеете в виду. А где Кейт?
- Она лежит. Я дала ей успокоительное. Питер очень беспокоится за нее. Она слишком чувствительна. А как вы сюда приехали, на такси?
- Меня подвез Польсон.
- О, слушайте, Грейс. Никто из нас не знает этого Польсона. Вы уверены, что ему можно доверять?
- Да.
- Вы говорите так уверенно.
Грейс снова разозлилась.
- Конечно. И я не хочу ничего слушать, что вы скажете о Польсоне. Я пришла за детьми. Я собираюсь погулять с ними.
На этот раз дети спустились не как обычно - оживленными и веселыми. Они были притихшие, молчаливые. Может, кто-то уже велел им одеться, и они были в шотландских шапочках. У Александра, как всегда, она съехала набок, у Георгии - напялена на нечесаные волосы, лезшие в глаза. Георгия спрятала всю свою воинственность и держала Александра за руку.
- Прекрасно. Так вы уже готовы? - весело спросила Грейс.
- Нам папа сказал, что вы с нами погуляет Правда?
- Да. Мы пойдем в Гардед.
Веселость вернулась к Георгии.
- Не говорите Гардед. Говорите Ердид.
- Ага, а вы знаете дорогу?
- Конечно. Мы там сто раз были.
- Один раз, - сказал Александр, - папа говорит, что возьмет нам щенка.
- Да. Вам надо завести его для прогулок.
Множество людей, гуляющих по уютному холмистому парку, растянувшемуся на несколько миль, где были и гостиницы, и рестораны, и часть озера Маларен, гуляли с собаками. Все в темных пальто и шарфах, хотя день был солнечный и искрился, как шампанское.
Настроение детей поднялось, они гуляли и расспрашивали про канарейку, которую Польсон подарил Грейс.
- Вот чего я хотел бы, если уж не собаку.
- Собака лучше. Ты же не можешь взять птичку на прогулку? Она улетит.
Александр хихикнул и захлопал руками, как крыльями. А Георгия продолжала:
- Вы нравитесь Польсону, Грейс?
- Невежливо говорить - Польсон. Ты должна говорить герр Польсон.
Георгия отмахнулась от замечания Александра и настойчиво продолжала:
- Да, Грейс? Он хочет на вас жениться?
- Откуда ты это взяла?
- Мама говорит, что вы ведете себя с мужчинами, о которых ничего не знаете, так же плохо, как Вилла. А папа говорит, что вам надо вернуться в Англию.
- Мне нравится Польсон, - сказал Александр.
- А почему? Ты же его не видел?
- Видел. Я видел, как он вез Грейс в машине и поцеловал ее на прощание. А раньше я думал, что только мама и папа могут целоваться.
- Ну ты старомоден, - сказала Грейс. - Поцелуй это ничего не значит. Когда-нибудь ты сам это поймешь.
- А я видела, как папа и Эбба целовались. Они вот так прижались губами, - сказала Георгия и преувеличенно вытянула губы, - и я думала, что они будут есть друг друга.
Александр, хихикая, воскликнул:
- Не может быть, Георгия. Ты все выдумала!
- Нет, не выдумала. Я покажу тебе, как они целовались.
Георгия стала подталкивать Александра на газон со сверкающей травой. А Грейс подумала: вот оно что, Питер и Эбба. Не это ли причина несчастья Кейт! Если так, то с какой стати Питер читал ей нотации на предмет ее отношений с Польсоном?
И только в конце прогулки была упомянута Вилла. Георгия со своей раздражающей проницательностью спокойно сказала:
- Я думаю, Вилла не могла видеть, куда ехала. Потому что потеряла очки. И поэтому могла упасть в озеро.
Когда они вернулись, Кейт уже встала, оделась и готовила чай. Она выглядела ужасно - серое лицо, мокрые глаза, и когда она возилась с чашками и блюдцами, они звенели от дрожи в руках. Но, по крайней мере, она старалась держаться. Эббы не было.
- Грейс, вы прелесть, что погуляли с детьми. Они выглядят лучше. И я отдохнула, мне тоже лучше. В последнее время мы запустили хозяйство. Питер все еще нездоров, но упорно ходит на работу, а сейчас особенно. - Кейт сжала губы, чтобы не упомянуть Виллу. - Выпьете с нами чаю?
- Польсон обещал заехать за мной в пять. У нас еще есть время.
- Он тоже может выпить чаю. Мы ведь его как следует и не знаем. А я знаю, что Питер хотел бы с ним познакомиться. Дети, идите наверх и умывайтесь. Вы поблагодарили Грейс за прогулку?
Польсон что-то задерживался. Они уже выпили чай, уже пробило шесть, а он все не появлялся. Питер пришел домой и неестественно весело воскликнул:
- О, привет, Грейс! Как хорошо, что вы здесь!
Его веселость была наигранной, не сочеталась с его усталым изможденным видом. Он все еще не оправился от простуды, это видно было по распухшему носу и губам. И вдруг он кого-то напомнил Грейс, но она никак не могла вспомнить - кого.
- Жуткая неделя, - сказал он. - Простуда, много работы, и теперь история с Виллой.
- Эбба приходила, - бесстрастно сообщила Кейт.
- Я знаю, она была у меня на работе. Она винит себя, как и все мы.
- Почему? - спросила Грейс. - И какое отношение это имеет к Эббе?
- А какое отношение это вообще имеет ко всем нам? Просто мы были друзьями и…
- Тише, дети. Не обсуждай при них, - прервала его Кейт.
- Я могу позвонить? Интересно, что случилось с Польсоном.
- А он должен был за вами заехать? Я думаю, его старая машина сломалась по дороге. Еще есть чай, Кейт? Нет, не беспокойся, тогда я выпью весь.
На звонок никто не ответил. Грейс решила быстро позвонить фру Линдстром, но передумала. Нечего поднимать шум из-за опоздания Польсона на час. И зря ее сердце тяжело и тревожно забилось. Наверняка вот-вот раздастся звонок в дверь.
Прошло еще полчаса, и Грейс вынуждена была признаться, что она обеспокоена.
- Питер, вы не отвезете меня домой? Кейт, вы не против?
- Конечно нет. Но где же Польсон? Не слишком-то он надежный.
- Нет, он очень надежный. Вы все говорите мне, что я его мало знаю. Но надежность - это одно из его качеств.
- Вилла то же самое говорила о Густаве, - сказала Кейт. - Вот здесь она стояла и так говорила. Правда, Питер?
Он резко поднялся и сказал:
- Конечно. Я отвезу тебя, Грейс. Я не знаю, почему мы все становимся мрачными из-за неточности этого парня. Может, он просто рассеянный профессор, а?