Задрожав, она обвила руками его шею, и он понял, что они оба пропали. Его ладони скользнули вниз по ее спине, обхватили ягодицы и приподняли ее. Рейчел запустила руки под его наполовину расстегнутую рубашку, и из его горла вырвался стон желания. Ему безумно хотелось подхватить ее на руки и отнести на кровать, но он запретил себе торопиться и принялся покрывать поцелуями ее ухо, шею, впадинку над ключицей. Она закричала от удовольствия, и по его жилам растекся расплавленный огонь.
- Ты правда этого хочешь? - прошептал он. - Скажи мне, habibi. Скажи мне, чего ты хочешь.
Рейчел взяла в ладони его лицо и накрыла его губы своими.
- Этого, - прошептала она. - Тебя. Но мы не можем…
Его поцелуй был таким глубоким и страстным, что у нее подогнулись колени. Тогда Карим, не отрываясь от ее губ, подхватил ее на руки и понес в свою спальню. Свет луны, проникающий в окна, окутывал все, что в ней находилось, серебристым сиянием. Поставив Рейчел на пол рядом с кроватью, Карим заглянул ей в глаза:
- Скажи мне, чтобы я остановился, и я это сделаю. Скажи прямо сейчас, пока еще не поздно. Ты меня понимаешь, Рейчел? Если я к тебе прикоснусь, назад дороги уже не будет.
Тишину в комнате нарушало только его тяжелое дыхание.
Затем она медленно подняла руки к верхней пуговице своей ночной рубашки.
- Позволь мне тебя раздеть, - сказал Карим, накрыв ее руки своей ладонью.
Ее руки покорно упали вниз. Его пальцы, потянувшиеся к первой из множества крошечных пуговичек, внезапно стали неуклюжими, и он, сгорая от нетерпения, схватился двумя руками за края выреза ее ночной рубашки и потянул их в стороны. Одна пуговичка расстегнулась. Две. Три. В вырезе показалась верхняя часть ее груди.
- Карим, - прошептала она.
Переведя взгляд на ее лицо, он увидел, что ее губы приоткрылись, глаза потемнели, а на щеках проступил румянец. От ее красоты у него захватило дух. Наклонившись, он поцеловал ее в губы и расстегнул поочередно все остальные пуговички.
Ночная рубашка распахнулась, и его взору наконец предстало то, о чем он давно грезил. Ее высокая упругая грудь была словно создана для его ладоней. Ее соски напоминали бутоны диких роз, цветущие в начале лета в горах. Треугольник из мягких курчавых волосков между округлых женственных бедер так и манил его.
Боже, если он прямо сейчас к ней не прикоснется, то сойдет с ума!
Протянув руку, он легонько дотронулся до ее соска, затем приник к нему губами. Рейчел задрожала, запрокинула голову и прокричала его имя. Это едва не лишило его самообладания. Опустившись вместе с ней на кровать, он велел себе не торопиться. Но разве это возможно, когда его восставшая плоть так напряжена?
- Рейчел…
Ее руки обвились вокруг его шеи. Тогда он просунул пальцы между ее бедер и проник в ее заветную пустоту. Она казалась теплой и влажной, готовой его принять.
Выгнувшись дугой, Рейчел издала отчаянный крик, и он понял, что больше не нужно медлить. Сорвав с себя одежду, он выдвинул ящик прикроватного столика, достал оттуда маленький пакетик, предохранился и наконец погрузился в нее.
Она так плотно сомкнулась вокруг него, что он испугался, что может сделать ей больно, остановился, чтобы позволить ей немного расслабить свои внутренние мышцы. Но она не стала этого делать. Она продолжала двигаться, словно больше не могла сдерживаться. Ее тело подрагивало от напряжения, из горла вырывались стоны. Он вдруг подумал, что вся его предыдущая жизнь была прелюдией к этой близости.
Он задвигался быстрее, пока она не затряслась под ним и не прокричала в экстазе его имя. Забыв обо всем, Карим взмыл вместе с ней к вершинам эротического наслаждения, затем, освободившись от напряжения, рухнул на нее и зарылся лицом в ее растрепанные волосы. Их сердца громко стучали, дыхание было учащенным и прерывистым.
Он знал, что слишком тяжел для нее, но не хотел отодвигаться и нарушать это волшебное мгновение, когда они с Рейчел были единым целым. Когда он был внутри ее, а ее руки и ноги обвивали его.
Рейчел тихо вздохнула. Тогда он вышел из нее, лег на бок, обнял ее и мягко спросил:
- Ты в порядке?
Она кивнула:
- Да. Мне хорошо.
- Очень хорошо? Невероятно хорошо, - улыбнулся он и поцеловал ее в губы.
Рейчел ответила на его поцелуй, но быстро отстранилась.
- Мне нужно встать, - прошептала она.
- Побудь со мной хотя бы еще немного, - хрипло произнес он, убрав прядь волос, упавшую ей на лицо.
- Нет. Мне правда нужно встать.
Ей нужно в ванную. В этой простой просьбе не было ничего плохого, но ее лицо было напряжено, глаза смотрели в сторону.
- Рейчел?
Она не ответила.
- Рейчел, habibi…
- Позволь мне встать!
Несколько секунд она боялась, что он не опустит ее, но в конце концов он убрал руки.
Каким-то образом ей удалось сесть и запахнуть края ночной рубашки, чтобы он не увидел ее наготу. Затем она поднялась и, стоя к нему спиной, принялась застегивать пуговицы.
- Куда ты?
- В ванную.
Карим приподнялся в постели:
- Ванная у тебя за спиной.
- В свою ванную.
- В чем дело, Рейчел? Ты сожалеешь о том, что произошло? - спросил Карим, поднимая с пола брюки и надевая их.
- Честно говоря, Карим, я думала, ты знаешь, что нет ничего менее приятного, чем копание в душе после секса. Так что, если ты не возражаешь… - Не договорив, она решительно направилась к двери.
Обогнав ее, Карим преградил ей путь.
- Пожалуйста, - сказала она, - пропусти меня.
- Не пропущу, пока ты со мной не поговоришь.
- Я же сказала, что мне нужно в…
- Ты убегаешь.
Она дерзко вскинула голову:
- Это неправда!
- Минуту назад ты была в моих объятиях, а сейчас…
- А сейчас все закончилось. Ты получил то, чего хотел.
Когда Карим положил руки ей на плечи, она вскрикнула.
- Не надо, - прорычал он.
- Не надо делать что? Говорить правду? Отпусти меня, черт побери!
- Мы занимались любовью. Не надо пытаться превращать это во что-то отвратительное.
- Мы переспали друг с другом. Не надо пытаться превращать это во что-то прекрасное.
Его рот искривился.
- Дальше ты будешь утверждать, что я тебя заставил.
- Нет. - На ее скулах проступил румянец. - Между нами и так уже слишком много лжи.
- Например?
- Например… например…
Рейчел замолчала. На самом деле это была одна большая ложь, но она не могла ему в ней признаться. Если она скажет ему правду, то у него будут все основания забрать у нее Итана.
- Я жду, - холодно произнес он. - О какой лжи идет речь?
Рейчел посмотрела на него и облизала губы кончиком языка.
- Нет смысла это обсуждать, - устало сказала она. - Мы сделали то, что сделали. А теперь…
- А теперь ты хочешь забыть, что это произошло.
Рейчел хотела ответить "да", но это было бы еще большей ложью. Она знала, что никогда не сможет забыть свою близость с Каримом.
- Я просто хочу оставить все как есть.
Глаза Карима потемнели.
- Оставить как есть?
- Да. Знаешь, это было здорово, но…
Он взял в ладони ее лицо и заглушил ее поцелуем. Она сопротивлялась, но всего пару секунд. Затем она издала тихий стон, обвила руками его шею и подчинилась ему. Когда Карим наконец оторвался от ее губ, она дрожала.
- Мы не можем, - прошептала она.
- Мы уже это сделали, - возразил он, - и я не променял бы это на все богатства мира, habibi. - Немного помедлив, он добавил более мягким тоном: - И ты тоже. Скажи мне, что это не так, и я позволю тебе уйти.
Вот ее шанс. Карим человек чести. Она это уже знает. Если она скажет, что произошедшее ничего для нее не значит, он ее отпустит. Но она не может произнести этих слов. Не может покривить душой, потому что на самом деле получила огромное удовольствие.
- Карим…
- Мне нравится, как ты произносишь мое имя.
- Ты ничего обо мне не знаешь.
Он улыбнулся:
- Я знаю, какое испытание ты собой представляешь для моего самообладания. Слишком большое для… как ты там меня называла? Надменным. Самодовольным. Деспотичным. - Он улыбнулся шире. - Надеюсь, я ничего не упустил?
- Мы познакомились совсем недавно. Я знаю, ты мне не веришь, но я этим не занимаюсь…
- Что ты имеешь в виду? - серьезно спросил он.
Ее лицо вспыхнуло.
- Я не такая, какой ты меня считаешь. - По крайней мере, это правда. - Я не из тех женщин, которые ложатся в постель с первым встречным.
- Значит, я первый встречный?
- Я не то хотела сказать…
- Все в порядке, - заверил ее Карим. - Не утаивай ничего. Говори как есть.
Его глаза улыбались. Рейчел хотела улыбнуться в ответ, но в ситуации не было ничего смешного.
- Ты невыносим, - сказала она. - Я пытаюсь быть серьезной.
- Я тоже. - Наклонившись, он поцеловал ее с нежностью, которой она не заслуживала. - Ты думаешь, что это неправильно, из-за Рами?
Вынужденная поддерживать свой обман, она смогла лишь кивнуть.
- Потому что ты с ним спала.
- Карим, пожалуйста. Я не хочу…
- Я тоже, черт побери. Последнее, о чем я сейчас хочу говорить, - это Рами.
- Ты думаешь, что я его любила, но…
- Нет, я так не думаю. Помнишь, ты сказала, что ненавидела его? - Его глаза сузились. - Но мы не можем притворяться, будто вы не… - Он глубоко вдохнул. - Ты спала с ним. Ты родила от него ребенка.
Всхлипнув, Рейчел отвернулась, но Карим схватил ее за плечи и снова повернул к себе лицом.
- Думаешь, мне нужны твои оправдания? - Он встретился с ней взглядом. - Они мне не нужны. То, что между вами было, осталось в прошлом. Сейчас имеют значение только сегодня и завтра. - Его голос стал хриплым. - Главное для меня, что ты только что занималась любовью со мной.
К ее глазам подступили слезы.
- Мы занимались любовью, - повторил он. - Ты это знаешь. Я это знаю. Почему бы тебе с этим не свыкнуться?
- Потому что… потому что…
Рейчел снова всхлипнула. Выругавшись себе под нос, Карим заключил ее в объятия. Она уткнулась лицом в его плечо, и капли горячей влаги коснулись его кожи.
- Мне наплевать на то, что было до нашей встречи, - сказал он. - Единственное, что имеет значение, - это мы и то, что происходит между нами сейчас.
- Никаких "нас" нет и быть не может. Ты ничего обо мне не знаешь…
Карим приподнял ее подбородок и накрыл ее губы своими.
- Я знаю все, что мне необходимо знать, - заявил он. - Ты смелая и сильная. Ты со стойкостью и достоинством выдерживаешь все испытания, выпадающие на твою долю.
Чувство вины, охватившее ее, подействовало на нее как удар ножом в грудь.
"Скажи ему, - шептал ее внутренний голос. - Ты должна ему сказать. Просто обязана".
- Я был не прав, когда говорил, что заберу у тебя твоего сына.
"О боже!"
- Карим. Этот малыш…
- Тебе не нужно ничего мне говорить, habibi. Ты отличная мать. Мы обязательно найдем выход из сложившейся ситуации. - Улыбнувшись, он нежно провел подушечкой большого пальца по ее губам. - Ты прекрасна, Рейчел. Я имею в виду не только лицо и тело. У тебя прекрасная душа, и это главное. Вот видишь? Я знаю все, что мне нужно о тебе знать. - Он улыбнулся шире. - Пожалуй, кроме того, чем ты хочешь утолить ночной голод.
Рейчел посмотрела в глаза мужчины, который оказался совсем не похожим на своего брата. Не похожим на мужчин, которых она знала до сих пор.
Вопреки ее воле, ее губы изогнулись в ответной улыбке.
- Вы уходите от темы, ваше высочество.
- Ты делаешь успехи. - Его тон был серьезным, но глаза смеялись. - Ты впервые произнесла эти слова так, что я не содрогнулся.
- Ты можешь быть очень милым. Только смотри не возгордись.
- Милым? А как же надменный самодовольный деспот?
Рейчел приложила ладонь к его щеке, покрытой щетиной, которая делала его еще сексуальнее.
- Возможно, я ошибалась насчет этого.
- Ты была права, habibi. Я действительно самодовольный и деспотичный, но только не с тобой. - Карим взял ее руку и поцеловал ладонь, затем слегка прикусил основание ее большого пальца. - Ну так чем ты хочешь утолить ночной голод?
Заглянув в его потемневшие от желания глаза, Рейчел прошептала:
- Тобой.
Застонав, Карим прижал ее к себе, страстно поцеловал, и она забыла, в чем хотела ему признаться.
Глава 10
Несмотря на безумное желание, завладевшее ими обоими, на этот раз они занимались любовью медленно, раскрывая с помощью ласк и поцелуев интимные секреты друг друга и разговаривая на языке стонов и вздохов.
- Я обожаю к тебе прикасаться, - сказал Карим Рейчел, когда они отдыхали в объятиях друг друга.
Он не лгал. Ее кожа была нежной как шелк, ее соски походили на бутоны роз, а ее чистый запах пьянил, как хорошее вино. Все в ней пробуждало в нем желание: то, как она стонала, когда он ее ласкал, то, как затуманивались ее глаза, когда он входил в нее.
Что греха таить, секс всегда доставлял ему удовольствие. Но до сих пор во время близости какая-то его часть была немного отстранена от происходящего, и он мог полностью контролировать процесс.
Только не с Рейчел. С ней он не мог сказать заранее, где заканчивается его удовольствие и начинается ее. Это было невероятное ощущение.
Когда она осмелела и начала исследовать его тело руками, губами и кончиком языка, он почти терял голову. В такие секунды ему хотелось подмять ее под себя и погрузиться в нее стремительным рывком, но каким-то образом ему удавалось сдерживаться. Прямо как сейчас, когда ее ладонь скользнула вниз по его животу и замерла.
Карим прошептал ее имя. Она подняла на него глаза, похожие на бездонные омуты.
"Я мог бы утонуть в этих глазах", - подумал он, а вслух сказал:
- Прикоснись ко мне.
Никогда прежде у Рейчел не возникало желания ни смотреть на восставшую мужскую плоть, ни прикасаться к ней.
Сейчас ей захотелось сделать и то и другое.
Она робко посмотрела на символ его мужского естества. При виде его огромного размера у нее перехватило дыхание.
- Рейчел… - Карим схватил ее запястье, прижал ее ладонь к тому месту, к которому был прикован ее взгляд, и стал ждать.
Ее пальцы медленно сомкнулись вокруг его плоти. Он застонал, и она резко отдернула руку.
- Я не… я не хочу делать тебе больно.
- Ты не делаешь мне больно, - ответил Карим, с трудом сдерживая смех. - Ты можешь меня погубить, habibi, но причинить мне боль своим прикосновением ты не можешь.
Рейчел провела кончиком языка по нижней губе, после чего крепко сжала его плоть.
Дрожа всем телом, Карим прошептал:
- Да, дорогая. Прикасайся ко мне так.
Накрыв ее руку своей, он показал ей, как можно заставить его стонать. Теперь Рейчел понимала, что это стоны наслаждения, а не боли.
Что это наслаждение может доставить ему только она. Об этом ей говорило выражение его лица.
Затем Карим снова схватил ее за запястье, чтобы остановить.
- Теперь моя очередь, - прошептал он, поло жил ее на спину и принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею и грудь.
На этот раз удовольствие получала Рейчел. Она стонала, ерзала и выгибалась под ним дугой.
- Мне нравится за тобой наблюдать, - мягко произнес Карим. - Меня приводит в восторг румянец на твоих щеках, трепет твоих полуопущенных ресниц. Все, что с тобой происходит, когда я к тебе прикасаюсь. Когда я тебя целую. Когда делаю это…
Рейчел тихонько вскрикнула, когда он, раздвинув пальцами влажную складку, приник к ней губами, и задрожала.
- Прошу тебя, Карим. Пожалуйста… - взмолилась она.
Тогда он, быстро предохранившись, погрузился в нее, и они вместе закачались на волнах эротического наслаждения.
Когда они оба немного перевели дух, Карим приподнял голову, нежно коснулся губами губ Рейчел, затем перекатился на бок и обнял ее. Она поцеловала его и улыбнулась. Это была такая улыбка, которую каждый мужчина мечтает увидеть на лице женщины, с которой только что занимался любовью.
- Я так понимаю, эта улыбка говорит о полном удовлетворении, - произнес он с притворной серьезностью.
- От скромности вы не умрете, ваше высочество, - поддразнила его она.
- Причина того, что все так замечательно получилось, - это ты, habibi. Ты совершенство.
Поцеловав его, Рейчел положила голову ему на плечо, закрыла глаза и спросила:
- Что означает habibi?
- Это означает "дорогая", - прошептал он, поцеловав ее волосы.
- На арабском?
- Да. Это мой родной язык.
Приподнявшись, она посмотрела на него.
- На каких еще языках, помимо английского, ты говоришь?
Ее синие глаза блестели, кожа порозовела, а губы припухли от поцелуев. Боже, как же она прекрасна!
- До английского я выучил французский, затем испанский и немецкий.
- Ты знаешь пять языков? - удивилась она.
- Я бы сказал шесть, но в японском до сих пор делаю ошибки.
Рейчел рассмеялась:
- А у меня проблемы с испанским. Это печально, принимая во внимание тот факт, что я целый год изучала его в школе. Конечно, это было очень давно.
- Как давно? - спросил Карим с деланой серьезностью. - Пятнадцать? Двадцать лет назад?
Рейчел легонько ткнула его кулаком в живот.
- Ладно, я пошутил, - сказал он. - Определенно не двадцать.
- Я училась в школе еще семь лет назад, - ответила она с притворным негодованием.
Он убрал с ее щеки прядь волос:
- Готов поспорить, ты окончила ее с отличием.
Ее взгляд помрачнел.
- Нет.
- Ты была королевой класса и тебе было некогда учиться?
Рейчел долго смотрела на него, затем отодвинулась и закуталась в плед.
- Рейчел. - Карим схватил ее за руку, прежде чем она успела подняться. - Дорогая, я что-то не то сказал?
- Ничего.
Карим чувствовал исходящее от нее напряжение.
- Не лги. Если я тебя обидел, скажи.
- Помнишь, что я тебе сказала? Ты многого обо мне не знаешь. Например, того, что я не окончила среднюю школу. Пару лет назад я наконец сдала экзамен на аттестат зрелости. Я плохо знаю испанский, поскольку продолжила его изучать только на вечернем отделении колледжа, который бросила, когда родился Итан. Поэтому я не говорю на нескольких иностранных языках, не имею университетского диплома и не…
Развернув ее к себе лицом, Карим остановил поток ее полных боли и гнева слов с помощью поцелуя.
- Я не могла оставаться в школе, - продолжила Рейчел, когда он оторвался от ее губ. - Мне пришлось обеспечивать нас обеих.
- А ваши родители? - спросил Карим.
Она покачала головой:
- Наш отец умер, когда мы были маленькими. Наша мать любила веселиться. Однажды она уехала, и мы больше никогда ее не видели.
- Вот видишь? - произнес он, разозлившись на женщину, которую никогда не видел. - У нас с тобой есть кое-что общее. Нас с Рами тоже бросила мать.
- У меня в голове не укладывается, как только мать может быть такой безразличной по отношению к собственным детям.