- Я хочу знать, где ты был, Дэви, и сейчас же!
Дэви взволнованно провел ладонью по лицу.
- Слушай, Кэрол, мы с тобой женаты, а не сращены бедрами, черт побери! Я пошел немного выпить с одним типом, и все.
Кэрол грубо фыркнула.
- Я тебе не какая-нибудь глупая профурсетка и не меняю тебя ни на кого другого, старина. Так что выкладывай всю правду. Иначе, клянусь Богом, я воткну тебе нож в кишки!
- Мам, можно мне завтра взять ланч в коробке? - Дженни Джексон, давно привыкшая к яростным ссорам родителей, спокойно вошла с этим вопросом в комнату.
Повернувшись к дочери, Кэрол злобно, как маньяк, промычала:
- Спроси своего отца! Потому что я сегодня не получила от него никакого ответа. Я убираюсь к чертовой матери из этого дома, и пусть он с тобой общается, сколько ему влезет!
Подняв глаза к потолку, Дженни разочарованно произнесла:
- Значит, мне следует это понимать, как "нет"? - И вышла из комнаты.
Кэрол опять уставилась на мужа. Теперь голос ее зазвучал тише. В нем даже послышались слезы, когда она заговорила вновь:
- Я именно так и сделаю, Дэви. Если ты опять пустился в разгул, то на этот раз я об этом узнала. Я все узнала, что смогла. Вот счет из ресторана, добытый из кармана твоих брюк, и он более чем на сотню фунтов. А ведь меня ты не водил туда, уж это точно!
Дэви пристально посмотрел на расстроенное лицо жены. И увидел тонкие нити кровяных жилок, избороздившие ее щеки. Это - из-за того, что она слишком много ночей провела за поглощением рома "Бакарди", сидя дома в ожидании его. Он отметил глубокие тени у нее под глазами, производившие тяжелое впечатление в сочетании с поблекшей голубизной радужки самих глаз; ее отяжелевшую фигуру, хотя бы облаченную, как всегда, в узкое платье на два размера меньше нужного - это последствие родов их детей и обедов всухомятку вне дома. На какой-то миг он почувствовал, как к нему возвращается прежняя любовь к супруге. И решил: учитывая сегодняшнее настроение Кэрол и то, что перспектива получить удар ножом в живот становилась все реальнее с каждой секундой, ему лучше сказать ей правду. "Одно хорошо в Кэрол: если ты поднимаешь руку вверх, словно давая клятву, и говоришь все, как есть, она делается вполне справедливой", - заключил Дэви про себя.
- Ну, ты знаешь меня, Кэрол. Я кое-куда ходил с одной гладенькой мордашкой. Но она - просто шлак.
- А кто это, Дэви? Я ее знаю?
Он тяжело вздохнул.
- Ну, разумеется, ты ее не знаешь. За кого ты меня принимаешь? Когда я хватался за какую-нибудь из твоих приятельниц? Ну пойми же меня хоть немного, ладно?! Я могу время от времени куда-то смываться из дома. Но у меня все же есть мораль, черт бы ее разодрал! Ты же знаешь!
В ответ на это Кэрол усмехнулась, и Дэви понял, что он уже почти добрался до безопасного убежища. Теперь он мог получить скалкой по голове, но нож уже больше ему не грозил.
- Но я все равно хочу знать, кто это.
- Ну, просто одна маленькая птичка, - утомленно ответил он.
- Я даже не могу припомнить ее имя. На ней была микроюбка, она сильно надушилась - "Опиумом", что ли, и здорово наштукатурилась. Ее корма оставляла желать лучшего… Зато я порядочно нализался! - Теперь он говорил плаксивым тоном. - Черт побери, Кэл, ну это же не в первый раз, ведь правда, девочка? Почему мы каждый раз должны проходить через это? Я же пришел домой, разве нет? Это все просто пустяки. Ты моя жена!
Кэрол с трудом проглотила ком, застрявший в горле.
- Знаешь, Дэви, ты - кусок дерьма! Понял?
- Ты постоянно напоминаешь мне об этом, - демонически улыбаясь, заметил он.
После чего направился к двери, ведущей в гостиную. И в этот момент большой терракотовый цветочный горшок угодил ему в затылок.
Схватившись за голову обеими руками, Дэви наклонился вперед и простонал:
- Твою мать, Кэрол, мне же больно!
Дженни прошла мимо отца, сняла со стула висевший на его спинке жакет и весело сказала:
- Увидимся позже. - Она открыла дверь и потрясенно замерла. - Здесь, на улице, эта птичка, мама…
Выдержав небольшую паузу, Дженни усмехнулась прямо в лицо побледневшему папаше и легкой походкой устремилась по дороге в школу.
Широко распахнув дверь пухлой рукой, Кэрол свирепо посмотрела на высокую худую женщину, стоявшую на пороге, и выпалила:
- Ну?! Какого черта тебе нужно, Банти?! Здесь уже проторена трона любви, не так ли?
Банти облизнула пересохшие губы и гнусаво спросила:
- Можно мне поговорить с мистером Джексоном? Пожалуйста!
Дэви, абсолютно бледный, стоял позади жены и медленно качал головой из стороны в сторону, как бы пытаясь предупредить о чем-то гостью.
- Лучше уж войди, пока тебя не увидели соседи.
- Ну, они наверняка слышали тебя, Кэрол. Я-то слышала, как ты орешь, находясь на другом конце улицы.
- Что тебе нужно, Банти? - нахмурилась Кэрол.
- Мне нужно повидаться с Дэви.
Лицо Дэви было белым, как полотно. Заметив это, Кэрол сказала:
- Он немного позеленел, бедняга, потому что только что получил цветочным горшком по голове.
- Я ни за что не догадалась бы! - саркастически заметила Банти, посмотрев на запачканный землей ковер и осколки разбитого цветочного горшка на нем.
Она недооценила Кэрол Джексон, и это стало ее первой крупной ошибкой за сегодняшний день. Указывая пальцем на лицо старшей по возрасту женщины, Кэрол язвительно произнесла:
- Знаешь, что, леди? Тебе надо бы присмотреть за твоей здоровенной пастью, прежде чем ее кто-нибудь не заткнул раз и навсегда!
Дэви протиснулся между женщинами.
- Ну ладно, Кэрол, пойди приготовь чашечку "Рози Ли". - Он потянул Банти за руку в гостиную и тихо спросил:
- Тебя сюда послал твой старик?
Захлопнув дверь гостиной перед носом у Кэрол, он заговорил с Банти вполголоса, в глубине души молясь, чтобы его жена опять не завелась и не стала настаивать, чтобы и ее ввели в курс дела. Она и так уже слишком много знала.
Стефан находился в "Борделло" - в одном из заведений, где устраивали шоу с подглядыванием, в Сохо. После того как он забрал сегодняшний улов у менеджера, они заговорили об общем состоянии экономики. Управляющий, со своей стороны, говорил о том, во что верили все в Лондоне, начиная с водителей черных кэбов-такси и заканчивая торговцами порнографической продукцией и политиками:
- Слушай, парень, если люди не будут делать этого, тогда и денег никаких не будет. Взять этих чертовых туристов - даже тех стало меньше, и все благодаря полиции нравов. Милые американские денежки улетают впустую, так? Я хочу, чтобы они как-нибудь с этим разобрались бы. Правда, хочу. У нас, надо сказать, все в порядке. Но, черт бы меня подрал, не так, как в прошлом году. Деньги текли к нам рекой в прошлом году, а птички так и липли, особенно некоторые из них.
Стефан кивнул, полностью согласный с содержанием его речи.
- Это было паршивое лето, могу за это поручиться. Сколько же ты растранжирил в этом году?
Они оба понимающе улыбнулись друг другу.
- Не так много, как мог, Брунос, и ты это знаешь. Вот почему ты нанял меня. Я никогда не промахнусь.
На этот раз усмехнулся Стефан.
- Хорошее начало. А как тебе это место?
Где-то рядом зазвучала магнитофонная запись - оглушительный рок, и тесное пространство кабинета теперь буквально сотрясалось от басовых нот.
- Как эта пташка может делать вид, что танцует под эту долбаную музыку, черт побери! Просто не представляю!..
Не успел Стефан ответить менеджеру, как они услышали громкий женский вопль.
Закатив глаза к потолку, менеджер подскочил со стула и помчался по коридору в зал.
- О, сволочи! Микки! Живо сюда!
Стефан в недоумении смотрел, как управляющий, Терри Роулингс, вышел из ниши в стене. Одна из кабинок с окошечком была полностью разрушена, и снаружи можно было видеть, как крепко сбитый мужчина навалился на полуобнаженную девицу, лежавшую на двойной кровати. Простыни уже пропитывались ее кровью.
Вышибала Черный Микки и Терри Роулингс оттащили мужчину от девушки. Заломив ему руки за спину, они вынудили того опуститься на колени.
- Ну, в чем дело, приятель? Успокойся, мать твою за ногу, понял?! - возбужденно заговорил Терри.
Мужчина был крупным, высоким, как каланча, а когда он заговорил, то все расслышали в его голосе легкий немецкий акцент.
- Она смеялась надо мной. А я не мог видеть, как она смеется надо мной.
Микки покачал головой и улыбнулся.
- Ну, разумеется, она смеялась, приятель, это же ее работа. Или ты хотел, чтобы она плакала, а?
Терри взбеленился. Повернувшись к Микки, он сказал:
- Обчисти карманы этого гада. Забери его кредитные карточки и наличные. Он должен заплатить за ущерб. Похоже, он легко переживет потерю несколько фунтов. А потом дай ему хорошего пинка!
Микки поволок мужчину по коридору к черному ходу - запасному выходу из здания. Теперь тот что-то кричал то на немецком, то на английском, но никто не обращал на него внимания.
Тедди пригладил волосы большой костлявой рукой.
- Что за мерзавец, черт бы его побрал! Говорю тебе, Стефан, у нас тут такие сплошь и рядом.
Девушка сидела на кровати, ее правый глаз заплыл от ушиба, и одна сторона лица казалась больше другой. Из ранок на брови и на губе сочилась кровь.
- А что будет со мной? - У нее был очень юный голос, ион дрожал от общего потрясения и страха.
Терри посмотрел на нее удивленно, словно уже забыл о ее существовании. Отчасти это и в самом деле было так.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ну мне-то что делать?
Он окинул ее лицо опытным взглядом, не дотрагиваясь до него, чтобы не выпачкаться в крови.
- Ничего, выживешь. Поезжай в госпиталь. Пара стежков - и с тобой все будет в порядке…
Возвращаясь со Стефаном в кабинет, он по пути сказал:
- Я подключу другую шлюху. Мы вернемся к делу через пару часов… Что за мерзавец, а?
Спустя десять минут Стефан уже отъезжал от клуба на своем "Мерседесе".
Израненная девушка делала лихорадочные попытки поймать такси, но ее наряд, само место, где она находилась, и обильные пятна крови на одежде служили гарантией, что никто не остановит машину ради нее.
Она плакала.
Мужчины в крыле все еще находились в сильном волнении. Будучи заперты в камерах после ланча, они занимались, кто чем хотел: некоторые из них вздремнули, другие читали, но большинство мужчин просто лежали, как окаменевшие. Когда мистер Борга начал считать заключенных, все в камерах замерли в ожидании, когда, по выражению местных шутников, "шар взлетит в воздух".
Мистер Борга открывал маленький глазок пальцем, заглядывал в камеру, называл номер камеры; выслушивал в ответ: "Здесь!" И только после этого сам смотрел, все ли люди из тех, кто должен там быть, находятся в камере - точно ли они "здесь".
Когда мистер Борга подошел к камере Бенджимина Дейвса, заключенные услышали, как он выкрикнул:
Камера девятнадцать?
- Здесь! - послышался ответ.
А потом раздался звук шагов тюремщиков, удалявшихся по направлению к двадцатой камере. Спустя какое-то время он вернулся к камере Бенджамина Дейвса и снова приподнял глазок на двери… Таким образом, "воздушный шар взлетел" лишь спустя примерно десять минут, когда мистер Борга произнес высоким, исполненным недоверия к собственному зрению, голосом:
- Этот подонок и правда устроил себе комплект мягкой мебели!..
Все крыло разразилось оглушительным смехом. Заключенные услышали, как со скрипом открылась дверь и Бенджамин Дейвс торжествующе прокричал:
- Я же говорил вам, что это у меня уже было раньше! - почти ревел он. - Вот почему я вышвырнул свою кровать!
Джорджио и Чоппер плакали от смеха, слушая перебранку Дейвса с тюремщиком. Как, впрочем, и все мужчины в крыле, включая тюремщиков.
Мистер Борга, все еще не веря своим глазам, кричал:
- Ты только не смей говорить мне, что тебе это передали во время посещения, Дейвс! Иначе я посажу тебя в карцер! Где ты это взял?! Ну, давай говори, я хочу знать…
Бенджамин вышел из камеры в коридор, чтобы все могли слышать его слова, и произнес покаянным тоном:
- Вы помните, у нас как-то были уроки драмы?
- Ну и что? - враждебно спросил мистер Борга.
- Помните, их прервали из-за того, что, как обнаружилось, один пожизненник слишком козырял перед учителем драмы?
Теперь рассмеялся даже мистер Борга.
- Ну, да. Я помню это, Бенджамин.
- Ну так вот: все стойки были заперты в постановочной комнате, не так ли? А этот прекрасный розовый диван и два кресла, обитые дралоном, просто так стояли там никому не нужные. Вот я и подумал: а почему бы мне не забрать их? Хотя, конечно, диван не очень подходит к моей камере…
Мистер Борга буквально взревел от хохота:
- …Я тебе не верю, черт побери! Я в этой тюрьме уже двадцать лет, а ты умудряешься поразить меня! Так вот почему Эрик пригласил нас на чай и взглянуть на свои долбаные картины, да?
Бенджамин энергично затряс головой.
- Вам следовало посмотреть, как мы пытались затащить этот хлам в крыло. Да так, чтобы вы не увидели и не услышали нас, мистер Борга. Вот уж где была настоящая потеха! Нам требовалось протащить барахло мимо камеры Эрика и мимо всех! Представляете, мы тащили диван на цыпочках! Именно так.
Мистер Борга хохотал, чуть ли не впадая в истерику.
- Можно, я оставлю гарнитур у себя?
Вытащив огромный белый платок, мистер Борга промокнул глаза от слез и громко сказал:
- Конечно, можно, Дейвс. Любой, кто сумеет утянуть что-нибудь, прямо у меня из-под носа, заслуживает того, чтобы оставить все, что бы он ни раздобыл. Иисус Христос, это перейдет в фольклор! Дралоновый трехместный гарнитур! Это даже побивает рекорд тех семи мешков муки, честное слово!
Во всем отделении были скатаны металлические шторы, с треском открывались банки с пивом, а смех раздавался весь день.
Охранники знали, что Бенджамин и его гарнитур останутся в камере, и были рады, что это еще долго будет вызывать смех. В таком крыле, как это, один день еще можно беззаботно смеяться, а на другой тебе могут нанести удар ножом. Но все это напоминало заключенным о том, каким изворотливым способен быть человек. И никто не спросил: а кто же в действительности открыл дверь в комнату, где хранился реквизит?
Гарри волновался так, что уже почти вошел в штопор. А Банти следила за ним без малейшей толики удовлетворения.
- А ты уверена в этом?
Она кивнула.
- Более чем уверена. Она все знает об отелях. Но пусть Дэви бегает как очумелый из-за всего этого. Мы-то почему должны дергаться? Хотя то, что она сама занялась бизнесом Джорджио, с определенной точки зрения даже неплохо. Ведь в этом случае все могут за нею приглядывать.
- А что Кэрол Джексон?
На этот раз Банти рассмеялась, пискляво и зловеще.
- Она знает меньше, чем ей кажется, и это хорошо. Она внутри пуританка, хотя и изрыгает гадости изо рта. Господи, ты бы видел сегодняшнее представление! Она увенчала мужа проклятым цветочным горшком!
Гарри не счел нужным отвечать на это. Банти сама в плохом расположении духа была хуже любой горластой ведьмы. Однако он благоразумно держал это свое мнение при себе.
Банти всмотрелась в безвольное лицо мужа и вздохнула.
- А ты по-настоящему обеспокоен, не так ли? - Она спросила это мягким тоном, вовсе не характерным для нее.
Гарри удивленно взглянул на нее.
- Я просто в ужасе. Если что-нибудь из всего этого выплывет на свет хоть что-нибудь, мне крышка. Одного только скандала с землей хватило бы, не говоря уже об остальном.
Банти, обладавшая здоровым инстинктом самосохранения, подошла к мужу и нежно поцеловала его в губы.
Посмотрев на ее суровое лицо, Гарри на краткий миг опять увидел в ней ту девушку, которую он встретил много лет назад. Она обладала звучным голосом, который заворожил его, и имела жулика-папашу, который не пришелся Гарри по вкусу.
Робертсон поднялся по ступеням карьеры от простого клерка до члена муниципального совета; работал, чтобы жить хорошо, чтобы обеспечить себе приличный уровень жизни. И он до определенного момента не позволял себе ничего противозаконного, всегда держа нос по ветру. И вот сейчас, в течение этих нескольких секунд, Гарри мысленно спросил себя: а для чего, собственно, он суетился? Ведь у них даже нет ребенка, которому можно было оставить все это. И тут Банти улыбнулась, и он понял, что она прочла его мысли: "…Эта тощая злобная сука залезла мне в душу, когда ей было семнадцать лет, и с тех пор не вылезает оттуда".
Левис пришел в восхищение от новой обстановки камеры Бенджамина. И одобрительно кивнул.
- Теперь тебе нужны какие-нибудь шторы. Красивый кремовый цвет будет хорошо смотреться.
Дональд Левис был в своей стихии: он считался признанным экспертом по цветовой гамме. Вторым лучшим специалистом такого рода слыл Сэди. Никто не спрашивал ни о чем Эрика, хотя тот действительно относился к художественному миру, потому что, как все думали, Мейтс был слишком сильно выраженным мачо для подобного рода вещей.
- Я собираюсь кое в чем разобраться, мистер Левис, - рассудительно произнес Бенджамин. - Сейчас мне нужен на пол красивый ковер.
Джорджио, прислонившись к стене, прислушивался к обсуждению и с каждой секундой все меньше верил своим ушам. Спустя некоторое время он оттолкнулся от стены и пошел на кухню посмотреть, как Сэди готовит гуляш.
- Ну как жизнь, Сэди?
Лицо Сэди выглядело бледным без обычного макияжа.
- А как ты думаешь? - пожал он плечами. - Тебе понравилось бы, если бы Дональд Левис поддевал твою задницу?
Джорджио от отвращения прикрыл веками глаза.
- И что ты собираешься делать?
Сэди снова неопределенно пошевелил плечами. Мрачная безысходность участи этого еще молодого человека приводила Джорджио в ярость.
- А что я могу сделать? Я жалею Тимми. Он как потерявшийся ребенок. Понимаю, что людям на нас наплевать, но я переживаю за Тимми. В моем мире таких людей, как он, очень мало. Такие почти не встречаются. Он слушал, когда я ему рассказывал о своих мечтах и желаниях. Пусть Тимми - жирная невежественная скотина, но он заботился обо мне, Джорджио! А для человека вроде меня это очень много значит. Благодаря ему мне казалось, что я делаю то, что хочу делать. Он по-настоящему интересовался мной, Альбертом Муром, которого все знают только как Сэди. Мужчиной, который на самом деле не является женщиной. Человеком, стоящим по рангу ниже некуда.
Джорджио молча качнул головой.
Несколько минут они молчали, пока Сэди мелко резал лук и давил чеснок.