- Еще как относится. Вы молоды, перед вами прекрасное будущее. Но в "Морском бризе" вы еще не были.
- И что с этого?
- Я хочу сегодня ликвидировать этот пробел в вашей жизни.
- Интересно! Это единственный пробел, который вы собираетесь сегодня ликвидировать? - И я посмотрела на него. В карих глазах Руслана плясали насмешливые искорки.
- Пока - да.
- Понятно!
- Ну так как? Во сколько договоримся встретиться?
- Ничего не получится. Сегодня вечером я занята!
- У Натальи Родионовны. Я знаю. Но вы работаете там до девяти. Я подъеду прямо к дому. В девять ноль-ноль.
Как я хотела сказать "нет"! Но почему-то вырвалось "да".
- Ну и прекрасно.
А когда Руслан покинул кабинет, я поняла, что передо мной стоит неразрешимая проблема: мне не в чем пойти в ресторан.
Мне нравится расхожее выражение, что совесть - это понятие растяжимое. Во всяком случае моя совесть растянулась не знаю до каких пределов, потому что я решила схапать на вечер одно из новых Никиных платьев. Если бы она была здесь, я бы спросила у нее разрешения. Но она непонятно где, а я не могу опозориться перед Русланом. Так что… разговаривала я сама с собой, роясь в шкафу, - все в порядке.
На розовое платье от Дольче энд Габбаны я наткнулась сразу. Померила. Я была объективной. И справедливой. Платье шло мне намного больше, чем Нике. Этот нежно-розовый выгодно оттенял мои темные волосы и карие глаза. Но как я пойду в таком платье к Наталье Родионовне? Там все хорошо разбираются в фирменных шмотках. Могут подумать, что я - новая пассия шефа и он втихаря отщипывает мне кусочки от своего финансового пирога. И здесь я нашла выход из затруднительной ситуации. Я пойду в будничной одежде, а платье спрячу в сумке, тем более что оно из немнущейся ткани. И переоденусь на лестнице или в укромном закутке. Так я и сделала.
В этот раз я шла к Наталье Родионовне с опаской. Общаться с психически больным человеком - занятие не из легких. К тому же неизвестно, что она может выкинуть в любой момент. Кто знает, что ей взбредет в голову?
Время пролетело довольно быстро. Большую часть я сидела около постели Натальи Родионовны и молчала. Она дремала, полуприкрыв глаза. Украдкой я посматривала на будильник, но старалась делать это незаметно, потому что боялась, что в любой момент Наталья Родионовна откроет глаза и увидит, что я пялюсь на циферблат.
Когда за мной закрылась дверь квартиры Викентьевых, я поняла, что сейчас мне предстоит молниеносно проделать маленькую операцию: переодеться так, чтобы на меня случайно не наткнулся никто из жильцов дома. Несмотря на то, что в этом элитном доме царила торжественная пустынность, я жутко боялась, что кто-нибудь увидит мои манипуляции с одеждой и будет выяснять, что я здесь делаю и чем занимаюсь. Укромных закутков в доме не было. Оставалась лестница. Поставив сумку на ступеньки, я мигом стянула с себя блузку, потом - брюки. Сняла лифчик, потому что платье было сильно декольтировано. И покидала все в сумку. И тут я почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Повернув голову, я увидела, как в щелочку двери на меня восхищенно глазеет лысый старикашка, причмокивая губами. На элитного жильца он никак не тянул, но, возможно, это был папаша какого-нибудь бизнесмена, который вместо дома престарелых отправил отца в престижную квартирку, предварительно переписав ее на себя или своих детей.
Я посмотрела на старика гневным взглядом в надежде, что он быстро захлопнет дверь. Я ошиблась. Щель стала шире. Теперь я могла лицезреть похотливого старикашку в полный рост.
- Отлично! - сказал он, кивая на меня. - Первый сорт.
- Неужели? Может быть, вы все-таки закроете дверь?
- А зачем? - искренне удивился старикашка. - Я же не каждый день могу видеть почти обнаженную барышню. Да еще с таким телом. - И он зацокал языком.
Я пыталась воззвать к остаткам совести, забыв, что согласно меткой поговорке там, где у мужчин была совесть, вырос х… Дверь распахнулась во всю ширь. Я выглядела, как испуганная нимфа. В одних трусиках, прикрывая грудь руками. Больше всего мне хотелось запульнуть чем-нибудь тяжелым в этого сатира, но ничего подходящего под рукой не было. Не кидать же в него бюстгальтер.
- Мне кажется, что это дивный сон, - закатил глаза старикашка. - Прелесть!
Я была в крайне дурацком положении и не знала, что делать. И вдруг я нашлась.
- Хотите увидеть продолжение?
- Конечно, - заволновался старикашка. - Когда?
- Сейчас. Но надо заплатить.
- Сколько?
- Тысячу рублей. И я обнаженка. Вся.
- Господи! - всплеснул он руками. - Давай же!
- Гони сначала бабки, - суровым голосом сказала я. - Халява здесь не пройдет.
Старик нырнул в глубину квартиры, а я подхватила сумку и рванула по лестнице вниз. Моля об одном, чтобы все жители дома внезапно погрузились в сон, как гости в "Спящей красавице".
- Эй! - раздалось сверху. - Это кричал "мой старикашка". - Где ты?
"Э-э-й-й", - эхом откликалось в доме.
Перед первым этажом я остановилась. Не хватало только, чтобы меня а таком виде застукал охранник. Я поставила сумку на подоконник, достала розовое платье и быстро натянула его на себя. Кажется, мои муки остались позади. Проходя мимо охранника, я приветливо улыбнулась ему. Но он отвлекся от телика и подозрительно уставился на меня.
- Это не вам кричали сверху?
- Мне? - делано удивилась я. - Нет. Он ничего не ответил.
Выйдя на улицу, я поискала глазами машину Руслана. Навороченную иномарку. Какой-нибудь "Форд" или "Ауди". Но я ошиблась. Руслан стоял около черного джипа и смотрел на меня. Как я могла ошибиться! Конечно, такие роковые мужчины могут ездить только на джипах. Им не подходят ни элегантные "Тойоты", ни юркие "Ауди". Только джип, грозный и мощный, мог подходить Руслану.
Я подошла ближе. Руслан без тени улыбки смотрел на меня.
- Опоздала! - И показал глазами на наручные часы.
Я возмутилась. Я - не рабыня в его гареме!
- Дела!
- И кто задержал тебя? Наталья Родионовна?
- Она.
- Понятно! Садись!
Я села в джип, и мы поехали. Всю дорогу Руслан молчал. Молчала и я. Наконец он затормозил у ресторана с надписью "Морской бриз" и кратко скомандовал:
- Выходим.
В зале преобладали глубокие синие тона. Во всю стену было выложено мозаичное панно, изображающее море, чаек, большой белый парусник, дельфинов, выныривающих из воды. Я подняла голову. В глаза бросились маленькие изящные балкончики.
- Здесь будем располагаться? Или пойдем на второй этаж?
- Здесь.
Мы сели за столик, покрытый бело-синей скатертью.
- Блюда в основном из рыбы, но, если хочешь, можно заказать что-нибудь мясное. Изучай меню.
Я выбрала турнедо из копченого лосося в сметанном соусе. И салат из креветок с омарами. Руслан - баранью ногу, запеченную в тесте, и картофель-фри. И два бокала сухого белого вина.
Официант ушел. Руслан положил руки на стол и посмотрел на меня.
- Как работается?
- Мы приехали говорить о делах? Руслан рассмеялся.
- Не совсем.
- Не понимаю.
- Давай сначала расслабимся и отдохнем.
- Хорошо. - Я откинулась на спинку стула и полуприкрыла глаза. Играла музыка. Приятная, расслабляющая. Кажется, это был блюз. Печальный, как осенний закат, и волнующе-томительный, как южная ночь.
И вдруг меня пронзило острое чувство радости: я молода, сижу в ресторане с привлекательным мужчиной, слушаю замечательную музыку… Наверное, это отразилось на моем лице, потому что Руслан с удивлением посмотрел на меня. Я постаралась придать своему лицу прежнее выражение.
- Красивый ресторан, - сказала я.
- Я люблю здесь бывать. Приятная обстановка. Хорошая кухня. Здесь есть одно блюдо, которое напоминает мне еду, которую я ел в детстве.
Я молчала. Что я знала о нем? О его детстве? Ничего! Мы были случайными людьми, соединившимися на один вечер за ресторанным столиком. Случайными и чужими друг другу.
- Я никогда не думал, что когда-то буду жить в Москве. Никогда.
- Почему? - машинально спросила я.
- Потому что слишком долог был путь к ней. Я родился в горном ауле, и Москва была для меня недостижимой мечтой.
- Но она же сбылась!
- Да! Поэтому я часто удивляюсь. Мне кажется, что это - сон.
- Наверное, приятно, когда мечты сбываются.
- Конечно. Они обязательно должны сбываться. Рано или поздно. А у тебя есть мечта?
Разговор принимал странный, неожиданный оборот. Какое ему дело до моей жизни, до меня?
- Нет. Я ни о чем таком не думаю.
- А зря! Тогда у тебя был бы стимул идти вперед.
- Зачем?
- Надо жить так, чтобы каждый день был наполнен чем-то полезным. Чтобы он приближал к цели.
- Может быть.
- Сейчас у тебя хорошая работа… Но надо думать и о другом.
- О чем?
- О том, как из секретаря стать профи высшего класса. Это же не окончательная ступень в твоей карьере.
- Не знаю.
- Почему?
- Я не люблю заглядывать в будущее.
И это было чистой правдой. Зачем знать, что ждет тебя впереди? Может быть, там такое, что надо срочно брать веревку и вешаться. Или забиться в угол и никогда оттуда не выходить. Был такой царь Эдип, которому напророчили, что он переспит со своей матерью и убьет отца. Он бежал из дворца, скитался по глухим лесам. Но ему не удалось уйти от судьбы. Я уже не помнила всех перипетий этой истории, но в конце концов все произошло так, как было предсказано. Зачем тогда Эдипу было знать свою судьбу заранее? Какой в этом смысл?
- Жить только сегодняшним днем - глупо.
Что я могла на это ответить? Спорить мне не хотелось, вдаваться в длительные рассуждения - тем более. На меня вдруг навалились усталость и раздражение. Руслан почувствовал это и замолчал. Принесли еду. Некоторое время мы молча ели, потом Руслан сказал:
- Мне отец прислал письмо. Два дня назад. Мы часто перезваниваемся. Но он все равно пишет письма. Зовет меня к себе. Ему хочется, чтобы я был рядом. Я ведь старший сын.
- Ты из Дагестана?
- Нет. Ингушетии.
- У тебя большая семья?
- Да. Трое братьев. Две сестры. Мы все очень дружны.
И тут мне пришлось сделать величайшее усилие, чтобы не разрыдаться, потому что моей главной мечтой было, чтобы у меня была семья. Чтобы мать не смотрела на меня, как на пустое место, чтобы отец был добр и великодушен, чтобы Ника тоже была другой. Моей подругой. Как когда-то. Я помню Никину ладошку в своей. Когда мы шли зимой по улице, и она отворачивалась от метели, пряталась за меня. Это было очень давно. В детстве. Как будто бы в другом измерении. Почему-то Ника всегда боялась хлопьев снега, летящих ей в лицо. Ей казалось, что это - маленькие осы. А я защищала ее, успокаивала.
- С тобой все в порядке? - спросил Руслан.
- Да. Извини, просто кое-что вспомнила.
- Я хочу сделать тебе одно предложение… - Внезапно он замолчал.
Мне хотелось пошутить и спросить: "Руки и сердца?", но что-то в Руслане не располагало к таким рискованным шуткам. Поэтому я только спросила:
- И что это за предложение?
Напротив нас было зеркало. Я посмотрела в него. И удивилась. Мы с Русланом были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Оба темноволосые, кареглазые. Только моя кожа была светлее. Я вдруг вспомнила, что мне всегда нравились брюнеты. Почему-то я терпеть не могла блондинов. Мне они казались слишком изнеженными и слабыми. Словом, не настоящими мужчинами. А Ника, наоборот, сохла по блондинам…
- Я хочу быть в курсе всего, что происходит в "Алроте". И ты можешь помочь мне в этом.
Я была слишком расслаблена, чтобы отреагировать на эти слова сразу. Их смысл доходил до меня постепенно, медленно.
Мне захотелось встать и швырнуть в лицо Руслану салфетку или вылить на его костюм остатки вина.
- Разумеется, твои услуги будут оплачены. Неожиданно мне в голову пришла одна мысль.
- А Ольга?
- Что Ольга? - не понял Руслан.
- Ольга тоже была твоей осведомительницей?
- Тебя это не касается, - отрезал он.
Еще как касается! Учитывая ее… конец. Может быть… - Слова застыли у меня на губах, потому что Руслан посмотрел на меня таким взглядом, что я осеклась.
- Не говори ерунды!
- Это не ерунда!
- Ты будешь получать приличную сумму.
Мне захотелось немного поиздеваться над ним.
- Приличную - это сколько?
- Ну, скажем, долларов пятьсот в месяц.
- Так мало? - протянула я. Руслан поднял брови.
- А сколько ты хочешь?
- Надо подумать. Я могу подумать над этим предложением? Или должна давать ответ сию минуту? Сейчас?
- Соглашайся сразу. - Ясное дело, что он хотел сломить меня и подчинить своей воле. Но не на такую напал. Я не какая-нибудь покорная женщина Востока.
- Не могу.
- Что тебя смущает?
- Моральный аспект проблемы.
- Не понял?
- Вячеслав Александрович ко мне прекрасно относится. Доверяет. Я подрабатываю сиделкой у его жены. А ты предлагаешь мне предать его. Я же не Иуда, в конце концов.
- При чем здесь Иуда? Я не могу объяснить тебе все до конца. Но это совсем не то, что ты думаешь.
- Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
- Догадываюсь.
- Нет. Я не могу принять это предложение.
- Твое решение окончательное и бесповоротное?
Я качнула головой. Утвердительно.
- Да.
- Подумай хорошенько, а потом бросайся словами.
Здесь я по-настоящему возмутилась:
- Я никогда не бросаюсь словами.
- Похвально. Но женщина - существо непостоянное.
- Давай не будем говорить о всех женщинах. Я могу отвечать только за себя.
- А я и говорю о тебе.
- На каком основании? Ты что, хорошо меня знаешь?
Руслан хотел что-то сказать, но сдержался.
- У меня есть опыт работы с людьми. Я знаю их психологию.
Мне вдруг стало грустно и захотелось уйти. Вот почему он пригласил меня в ресторан и сделал вид, что ухаживает за мной. Ему нужна не я, а информация, которую я могу ему поставлять. Как же все просто объясняется в этом мире. Не надо ничего принимать за чистую монету и верить людям. Ищи во всем корыстные мотивы, тогда не прогадаешь и не попадешь впросак!
- Мне пора!
- Еще не принесли десерт.
- Не хочу.
- Не обижайся. Мы можем остаться друзьями. Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор…
- Не волнуйся. Я все поняла. Я пойду. - И я не удержалась, чтобы не подпустить шпильку. - Может быть, я должна тебе за ужин?
Руслан вздрогнул, как от удара.
- Без комментариев.
- Спасибо за приятный вечер, - насмешливо сказала я. - Все было очень приятно.
Руслан ничего не ответил. Я уходила с гордо поднятой головой, но на самом деле с трудом сдерживала слезы.
Я вышла на улицу. Стояли сумерки, и силуэты домов резко выделялись на фоне вечернего неба. Кругом горели огни магазинных витрин и кафе. В воздухе было разлито летнее марево. Приятный летний вечерок… Но я была как потерянная. Вроде бы не произошло ничего трагичного и печального. Но все равно на душе оставался муторный осадок. Не надо было тебе, голубушка, губу раскатывать, насмешничала я над собой. Ты и вправду поверила, что такой интересный мужчина будет просто так водить тебя в ресторан? Очень ты ему нужна! У него таких девиц навалом! Крутится небось с топ-моделями. А тут как же, снизошел до бедной секретарши! А тебя этот факт не насторожил. Ты решила, что привлекла его собственной персоной. Наивная душа! Лохушка! Ника, наверное, в два счета раскусила бы этого мачо. А ты… расслюнявилась и уши развесила. Он тебе о своей мечте рассказывал, письмах, которые ему папаша присылает. Как трогательно! Можно слезу от умиления пустить! Он старался расположить тебя, думал, что после ресторана ты вся разомлеешь и выполнишь любое его желание. Интересно, Ольгу он тоже водил в рестораны, ухаживал? Я вспомнила, что с Ольгой они общались, как близкие люди. Может быть, она была его любовницей? А потом, когда она стала опасна… он убрал ее? Я остановилась. По моей спине пробежали мурашки. Тогда все становится на свои места. И ясно, почему убили Ольгу. Она просто перешла ему дорогу. Но как? Стала угрожать разоблачением? Шантажировать? Просить все больше и больше денег! Ну конечно, как же я не подумала об этом раньше! На лечение матери требовались большие суммы, вот она и стала поднимать планку. Руслан испугался Ольгиных возрастающих аппетитов и убрал ее. Естественно, не сам, а чужими руками. А может быть, и сам… Я шла по улице и чувствовала, как мои щеки пылают от возбуждения. А если Руслан решит, что я тоже могу представлять для него определенную угрозу? Ведь теперь я знаю, что он хочет владеть информацией о делах "Алрота". Вдруг он посчитает, что я не смогу держать язык за зубами? Зачем ему нервничать, дергаться? Не проще ли все решить одним махом? Убрать меня! Нет человека, нет проблем!
Когда я через два дня пришла к Наталье Родионовне, она была в неплохом настроении. Я это поняла сразу, как только переступила порог ее комнаты.
- А, Аврора! Проходите, - приветствовала она меня. - Лекарство на тумбочке. Принесите воды.
- Сейчас.
Когда я пришла со стаканом воды, Наталья Родионовна уже сидела на кровати и читала газету.
- Какая гадость! - сказала она, отшвыривая ее.
- Что-то неприятное?
- Да просто гадость! Гадость и чушь! - И она брезгливо поджала губы. - Журналисты пишут черте что. В погоне за сенсацией готовы все опошлить и испоганить.
- Да, - поддакнула я ей. - Продажный народ. Я обратила внимание, что публикации о разного рода необычных извращениях, притонах, маньяках не сходят со страниц отечественных СМИ. Как будто все население России поголовно жаждет знать подробности сексуальных приставаний озабоченного папашки к несовершеннолетней дочери или не может уснуть без описаний интимной оргии двух шоферюг и трех лимитчиц, закончившейся поножовщиной.
- Пишут о том, как мать оставила двухлетнего ребенка без присмотра на два дня и укатила к своему сожителю в Подмосковье. Ребенок нечаянно сунул пальцы в розетку, и его ударило током. Насмерть. А мать в это время веселилась в компании. Пила и гуляла. Как можно писать об этом? Не может мать так поступить. Не может, и все.
- Всякое пишут.
- Но это уже предел. Вернее, полный беспредел. - Наталья Родионовна, как всегда, резка и категорична в своих оценках. - Это же ее родная кровинка. Что она, не чувствовала, что ее ребенку в это время плохо? Что он умирает?
- Наверное, не чувствовала. Была пьяная. Наталья Родионовна смотрит на меня с негодованием.
- Вы еще слишком молоды, чтобы судить о таких вещах. Вот когда станете матерью…
- Это будет еще нескоро, - весело говорю я. - Во всяком случае в ближайшее время идти к алтарю я не собираюсь.
- А здесь не надо долго собираться, - язвительно поддевает меня Наталья Родионовна. - Просто в один прекрасный момент люди понимают, что они не могут жить друг без друга. И все. Вы, Аврора, еще никого не любили…
- Не любила, - соглашаюсь я с ней. Но тут же я вспомнила Руслана и невольно покраснела.
Наталья Родионовна внимательно посмотрела на меня.
- Что-то намечается на любовном фронте?
- Ничего серьезного! Наталья Родионовна хмыкнула.