– Он и не будет. Ему не придется, – заверил ее Брейди, снова сокращая расстояние между ними. – Нам многое нужно обсудить.
– Полагаю, да. – Эйне вздохнула. – У меня есть чай. Не откажешься от чашечки?
– Значит, будем вести себя как цивилизованные люди? – Брейди криво улыбнулся.
– Мы можем хотя бы попытаться.
– Хорошо.
Эйне придется смириться с тем, что он отсюда не уедет. По крайней мере, не раньше чем они придут к соглашению, как жить дальше.
– Чай можно будет готовить прямо в номерах, – рассказывала тем временем Эйне, включая чайник и доставая чашки. – Разумеется, чай в пакетиках. Но, думаю, постояльцы будут ему рады в прохладный летний день.
– Прохладный летний день, – задумчиво повторил Брейди, засовывая руки в карманы. – Дома такое услышишь не часто.
– Это Ирландия, а не Калифорния. – Она положила пакетики в чашки и залила кипятком. – Кухня еще не готова, так как плита не установлена. – Она говорила быстро, выдавая тем самым свое беспокойство. – Чаще всего я питаюсь сэндвичами или ем с мамой и Робби. Если ты планируешь здесь ненадолго задержаться…
– Планирую, – подтвердил Брейди.
– Тогда выбирай: либо сэндвичи, либо паб в деревне.
– Звучит неплохо. – Брейди прислонился к стене и взял у нее чашку.
– Жене Мика Хэннигана особенно удаются картофельные запеканки с мясом, – добавила Эйне.
– Буду иметь в виду, – кивнул он, хотя ему было все равно, чем и где питаться. Брейди волновали только стоявшая рядом с ним женщина и тот факт, что она носит его ребенка. Не позволяя ей расслабиться, он спросил: – График работ соблюдается?
Эйне наградила его любопытным взглядом:
– Все обстоит именно так, как я докладывала тебе каждую неделю. Мы далеко продвинулись, хотя, разумеется, не обходится без загвоздок.
– Какие именно загвоздки?
– Не серьезнее тех, какие могут произойти при любой реконструкции такого масштаба, – ответила Эйне. – Возникают проблемы с доставкой заказанных материалов, с неправильной комплектацией, но мы их решаем самостоятельно.
Брейди нахмурился:
– Ты мне об этом не говорила.
– А что бы ты смог сделать, находясь в Калифорнии? – бросила она через плечо, направляясь к креслу у камина.
– Я бы позвонил. – Он устроился в соседнем кресле.
– Я и сама способна позвонить, – заметила она. – Сейчас единственная серьезная проблема – это крыша. Черепицу снова не доставили, а если разыграется шторм…
– Я поговорю завтра с поставщиком.
– Не нужно помогать мне делать мою работу. Как и помогать мне заботиться о моем ребенке, – отрезала Эйне.
– Что касается ребенка, ты еще не знаешь, что может тебе понадобиться, – возразил Брейди. – Что касается крыши, это мой замок. Я позвоню и решу этот вопрос.
– Потому что ты мужчина. Понимаю. И разумеется, ты предложишь им деньги.
– Я надеюсь, когда-нибудь ты объяснишь, что ты имеешь против денег, – задумчиво протянул он.
– Своим пребыванием здесь ты только усложнишь ситуацию, Брейди. – Голос Эйне звучал настолько музыкально, что он, заслушавшись, чуть не пропустил ее слова мимо ушей. – Поселись в одном из номеров на этом этаже, проведи здесь ночь, поброди по замку в свое удовольствие. – Она повернула голову, поблескивая зелеными, как листва, глазами. – А затем, ради нас обоих, возвращайся домой.
Что ж, теперь Брейди примерно представлял себе, как она себя чувствовала, когда он практически выпихнул ее в Ирландию.
Брейди сделал глоток чаю и пожалел, что это не кофе. Или, даже лучше, ирландское виски. Посмотрев на женщину, он четко и раздельно произнес:
– Я поселюсь здесь, Эйне. И никуда не уеду. Так что привыкай.
Глава 9
Следующим утром Эйне встала рано и сразу же покинула замок. Да, молодая женщина избрала трусливый способ, чтобы избежать встречи с Брейди, но она была не в состоянии вынести еще один разговор о ребенке. Впрочем, Эйне понимала, что, спрятавшись у матери, она только отсрочит неизбежное. Но ей было необходимо все обдумать.
– Он зол, – сказала Эйне за чашкой чаю.
– Разумеется, зол, – согласилась с дочерью Молли. – Он только что узнал, что станет отцом. Иначе говоря, узнал, что ты столько времени скрывала это от него. – Она погладила Эйне по голове. – Тебе стоило ему сказать, милая моя. У него есть на это право.
– Может быть, – призналась Эйне, вспоминая выражение лица Брейди вчера, когда он увидел ее живот.
Молли поставила перед ней тарелку с сахарным печеньем:
– Поешь, пока я буду готовить завтрак.
– Как мне поступить, мам?
Молли погладила руку дочери:
– Следуй зову сердца, Эйне. Оно никогда не ошибается.
Эйне с кривой улыбкой положила ладонь на живот.
– Я последовала зову своего сердца пять месяцев назад…
– Последовала. – Голубые глаза Молли были полны доброты и понимания. – И если продолжишь следовать, ты будешь жить в мире с собой и у тебя появится будущее.
Все эти пять месяцев Молли неизменно ее поддерживала. Эйне повезло с матерью. Та всегда вставала на ее сторону, несмотря ни на что. Робби, младший брат, напротив, был в ярости. Он считал, что его сестру попросту использовали и выбросили за ненадобностью.
Эйне обожала свою мать, но Молли была безнадежным романтиком. Надеяться было не на что. Богатые мужчины не женятся на таких женщинах, как она. Сейчас он поступает так, как ему велят долг и чувство чести.
– Мне не нравится выражение твоих глаз, Эйне, – сказала мать.
– Прости, но ты не знаешь его, мама. – Глядя в чашку, Эйне нахмурилась. – Для него ребенок – как и я – только бремя. Долг, который он обязан выполнить. Ничего большего он не хочет.
– Долг не так далеко ушел от любви, – заметила Молли. – Мужчина должен испытывать ответственность за своего ребенка, за семью, которую он создал…
– Мы не семья, – перебила ее Эйне.
– Я еще не закончила. Возможно, его поступки продиктованы чувством долга, но, если бы у него этого чувства долга не было, вряд ли он был бы тебе нужен, верно?
– Полагаю, в этом ты права. Но он поспешил посадить меня на самолет, не успели мы сблизиться.
– Тем не менее он здесь, в Ирландии.
Эйне покачала головой:
– Он приехал только ради замка.
Молли фыркнула и легонько ударила дочь по руке.
– В самом деле? А почему он решил приехать только сейчас? Ведь он купил замок и начал дорогостоящую реконструкцию, не осмотрев его.
Надежда, скорее всего, была напрасной, однако Эйне не смогла подавить крохотную искорку, зародившуюся в душе.
– Ты его любишь? – мягко спросила Молли.
Эйне задавала себе этот вопрос много раз. Она даже пыталась убедить себя, что ничего не испытывает к Брейди Финну. Но с фактами не поспоришь.
– Пусть я дурочка, но да, люблю.
– Всех нас любовь превращает в дураков, – заверила ее Молли. – И если любишь, ты не должна сдаваться.
Ее мать встала и отошла к плите. Поставив сковородку на огонь, она повернулась к холодильнику и достала из него продукты.
Эйне вздохнула и окинула взглядом знакомую кухню с белыми стенами, темно-коричневой мебелью и далеко не новой кухонной утварью. На кухне было чисто и аккуратно, но, как и замок, гостевой коттедж отчаянно нуждался в ремонте. Эйне хотела бы отремонтировать его одновременно с замком, но как это осуществить, не представляла.
Замок – это одно, а коттедж, где живет ее семья, – совсем другое. Кстати, позволит ли им Брейди жить на территории отеля? Что, если нет? От тревоги у нее сжалось сердце. Что, если Брейди решит сдавать гостевой коттедж в аренду? Мать не потянет высокую арендную плату, а когда родится ребенок, от Эйне пользы будет не много.
Голова женщины пошла кру́гом от всевозможных проблем, когда она услышала стук в дверь.
– Кого это к нам занесло? – сказала Молли, ни к кому конкретно не обращаясь, и заторопилась к двери.
Эйне взяла сахарное печенье и откусила большой кусок. В коридоре послышался голос Брейди. Она вскочила, поспешила в гостиную и увидела, как он заходит и протягивает ее матери руку.
– Миссис Донован, меня зовут Брейди Финн. Я отец вашего внука.
Молли бросила на дочь быстрый взгляд, а потом улыбнулась:
– Ну, вы и красавчик. Хорошо, что пришли.
– Я не обнаружил Эйне в замке и вспомнил, как она говорила, что ее семья живет в коттедже. Я надеялся, что найду ее здесь.
– Вот вы ее и нашли. Проходите же!
– Зачем ты пришел? – спросила Эйне.
– Чтобы познакомиться с твоей семьей.
Он произнес это так, словно ничего другого она не должна была от него ожидать. Однако Брейди не раз говорил ей, что ничего не смыслит в семейных отношениях.
– Я готовлю завтрак, – нарушила молчание Молли. – Присоединитесь к нам?
– Благодарю вас. – Брейди с полуулыбкой взглянул на Эйне и последовал за Молли, которая пригласила его в кухню.
Когда Эйне зашла туда, Брейди сидел за столом, а ее мать выкладывала на сковородку сосиски и бекон.
– Чудесный запах, – сказал он.
– Мы и чаю вам нальем, – обещала Молли и сверкнула глазами на дочь. – Эйне, возьми еще одну чашку и налей нашему гостю чай.
В темно-голубых глазах Брейди мелькали искорки. Судя по всему, его забавляла эта сцена. Наполняя чайник водой, Эйне спрашивала себя, зачем он все это делает. Долг – это одно, но, когда женщина прямо говорит мужчине, что она не нуждается в деньгах, которые он готов заплатить ей, чтобы подавить чувство вины, зачем ему оставаться? Зачем знакомиться с ее семьей? Заявлять свои права на ребенка?
По кухне растекался дразнящий аромат жареного бекона и сосисок. Молли проворно взбивала яйца.
– Давно вы здесь живете, миссис Донован? – спросил Брейди.
– Зовите меня Молли, милый, ведь мы станем одной семьей, верно?
Он усмехнулся, а Эйне заподозрила мать в сводничестве.
– Он не наша семья, мам.
– Брейди, семья Донован живет здесь пять лет, – игнорируя реплику дочери, сказала Молли. – Мы переехали сюда вскоре после того, как отец Эйне утонул во время шторма.
Брейди сделал глоток чаю и слегка склонил голову.
– Эйне рассказывала мне. Сочувствую вам.
– Благодарю. – Молли улыбнулась ему, утирая ладонью слезы, затуманившие ее ясные голубые глаза при воспоминании о мужчине, по которому она тосковала до сих пор. – Этот коттедж был послан нам самими небесами, потому что Робби был тогда еще ребенком.
Эйне наблюдала за Брейди. Удивительно, но он чувствовал себя в их обшарпанной кухне совсем как дома.
В следующую секунду он улыбнулся ей, и ее сердце перевернулось. Проклятие, она скучала по нему! Эйне противилась этому, но не думать о мужчине, который стал отцом ее ребенка, было просто невозможно. Ей недоставало его сложного, противоречивого характера. Когда он уедет, боль от потери станет еще невыносимее, чем раньше.
Но он должен будет уехать. То, что она его любит, ничего не изменит. Их ничто не связывает, кроме ребенка. Так зачем Брейди явился сюда и пытается очаровать ее мать?
– Это он? – вырвал ее из грез голос Робби.
Эйне шагнула к младшему брату. Робби, почти достигший восемнадцати лет, возвышался над ней. Высокий и худощавый, как их отец, он вперил яростный взгляд в Брейди, отказываясь подпадать под его обаяние.
Брейди встал и протянул ему руку:
– Брейди Финн. А вы, как я понимаю, Робби.
– Да. – Робби сжал его руку и не отпускал ее.
На кухне вдруг стало тихо. Эйне с матерью смотрели на двух мужчин, не вполне понимая, чего ожидать. Несколько секунд мужчины сверлили друг друга глазами, словно оценивали противника. Наконец Робби спросил:
– Вы приехали, чтобы увидеться с Эйне. Зачем?
– Робби…
– Это вопрос, ответ на который я тоже хотела бы услышать, – заметила Молли, не обращая внимания на вздохи дочери.
Мужчины разжали руки. Брейди обращался с Робби как с равным себе.
– Я не знал о ребенке, – спокойно сказал он, – иначе я приехал бы раньше.
Эйне стало стыдно, но изменить что-либо было невозможно.
Робби кивнул.
– Я много думал после того, как узнал правду, – продолжил Брейди. – И, думаю, нашел решение. Мы с Эйне поженимся.
– Чудесно! – отозвалась Молли.
– Хорошо, – медленно проговорил Робби.
– Нет, – отрезала Эйне.
Брейди не был удивлен. Он предполагал подобную реакцию и не винил Эйне. Он и сам считал, что не годится ни в мужья, ни в отцы. Но в течение ночи, которая тянулась неимоверно долго, он рассмотрел и отверг с дюжину вариантов.
Эйне не возьмет его деньги. Она выразилась по этому поводу предельно ясно. Однако Брейди не мог допустить, чтобы сын и мать нуждались. Он всегда был один, и ему нравилось одиночество. До того, как в его жизнь вошла Эйне. После ее отъезда привычное уединение не доставляло ему радости.
Ему не хватало ее смеха, того, как она прищуривалась и вздергивала подборок, готовясь вступить с ним в спор. Ему не хватало тепла ее тела, ее запаха, вкуса. Без нее ничто не приносило ему проклятого душевного покоя.
– Он это несерьезно, – заявила Эйне, тряхнув головой.
– А мне кажется, вполне серьезно. – Молли взмахом руки предложила всем сесть за стол, затем разложила яичницу по тарелкам. – Но сначала давайте поедим, пока завтрак не остыл.
Брейди не смотрел на Эйне. Он знал, о чем она думает, потому что сам думал о том же. Он никогда не помышлял о браке. Но сейчас ситуация изменилась.
Брейди взглянул на Эйне, и что-то в нем сжалось в тугой узел. В ее глазах, устремленных на него, было нечто гипнотическое, и он пожалел, что у них не сложилось все по-другому. Что он такой, какой есть. Но он действительно не создан для семейного уюта. Самое лучшее, что он может сделать, – это обеспечить Эйне и их ребенка, нравится ей это или нет.
– Ты в самом деле считаешь, что я соглашусь выйти за тебя замуж, хотя ты постоянно давал понять, что не стремишься к серьезным отношениям?
Недолго же она готовила ответную атаку. Они не отошли от коттеджа и на десять шагов, когда Эйне повернулась к нему.
– Ты выйдешь за меня замуж. Если не ради себя, то ради нашего сына, – заявил Брейди, беря Эйне за руку и ведя ее к замку.
– Нет, не выйду, – решительно возразила она, откидывая свои пламенеющие волосы с лица, когда их разметал порыв ветра. – Мне не нужна жизнь во лжи. Почему для тебя это имеет такое значение? Я всего лишь менеджер отеля.
– Что? – Брейди тряхнул головой и уставился на нее.
– Ты богатый человек. Я не знаю, как жить в твоем мире, а ты ничего не знаешь про мой мир. – Эйне выдернула руку и зашагала быстрее. – Наш сын прекрасно обойдется без женитьбы родителей.
– Нет, не обойдется. – Брейди остановил ее под одним из дубов и прижал к шероховатому стволу. На ее лицо легла пятнистая тень. – Ты думаешь, что времена изменились, и сейчас ребенок может расти без отца. Так вот, довожу до твоего сведения, что ты ошибаешься. Мой ребенок не будет страдать оттого, что его родители не смогли поладить.
– Ты считаешь, что брак между людьми, которые не хотят этого брака, благотворно повлияет на ребенка? – поинтересовалась Эйне.
– Нам не обязательно жить вместе. – Брейди уперся руками в ствол по обе стороны от ее головы. Он все обдумал. – Но мы должны пожениться до его рождения.
– А что потом? Развод? – Эйне покачала головой. – Ты хочешь на мне жениться, но не жить со мной. Я тебя правильно поняла?
– Я хочу, чтобы мой сын знал, что его родители были женаты.
– Как долго? Или, вернее, как мало?
– Послушай, отношения – не для меня. Но мой сын, по крайней мере, будет знать, что он был мне небезразличен до такой степени, что я женился на его матери. Я предлагаю тебе сделку. Эйне, пожалуйста, соглашайся. Ради себя. Ради нашего ребенка. – Он в жизни никогда и никого не просил, поэтому сделать это в первый раз оказалось не так-то просто. – Для меня важно, чтобы ты и мой сын были в безопасности.
– Конечно, он будет в безопасности. Брейди… – Эйне подняла руку и коснулась его щеки. Тепло ее пальцев, ее нежность потрясли мужчину до глубины души. – Что тобой движет? Что заставляет тебя отказываться от близости с кем-либо? Почему ты готов обещать конец, но не начало?
Брейди отступил от Эйне, потому что ее прикосновение было одновременно и блаженством, и проклятием. Он не мог ни о чем думать. Он даже дышать перестал. Глядя в тревожные зеленые глаза Эйне, он почувствовал, как что-то в нем дрогнуло.
Больше всего Брейди хотелось подхватить ее на руки, унести в замок и уложить в постель. Хотелось исследовать новые изгибы ее тела, ласкать округлый живот, в котором живет его сын, и прижать ее к себе, чтобы утихла боль.
Но тогда он больше ее не отпустит и поэтому должен позволить ей уйти. Ради них всех. Брейди заглушил свои желания.
– У тебя чудесная семья, – сказал он, бросив быстрый взгляд в сторону коттеджа. – И ты знаешь, какую семью хочешь в будущем. А я не знаю.
– Ты говоришь загадками. Поделись со мной тем, что тебя мучает.
Брейди покачал головой:
– Ты не поймешь.
К кампании по завоеванию Эйне Донован Брейди подошел серьезно.
Куда бы она ни повернулась, Эйне постоянно натыкалась на него. Он обязательно обнимал ее за талию, когда они шли вместе, заботился о том, чтобы она сидела, подставив под ноги скамеечку, и помогал ей с документацией.
В пять часов Брейди пил с ней чай, а по вечерам настаивал на том, чтобы составить ей компанию, что вызывало у Эйне соблазн заняться с ним любовью. Женщине казалось, что ее осаждает воин, решительно настроенный победить.
Ее тело пожирал огонь, а средства, которое могло бы его потушить, не было. Брейди не пытался уложить ее в постель, и желание Эйне усиливалось с каждым днем. Неужели он намеренно наказывает ее – и себя – за то, что она отклонила его план женитьбы?
Брейди сопровождал Эйне в деревню, представлялся ее женихом и приглашал всех на свадьбу. Свадьбу, которой не будет. Он выполнил за нее почти всю работу: договорился с поставщиками и заручился обещанием производителя черепицы доставить ее в течение недели. Возмутительно!
Он тратил время на Робби, знакомя его с тонкостями и нюансами компьютерных игр, и даже поиграл с ним в "Замок судьбы".
Молли не могла нарадоваться на Брейди. Он заменил прохудившуюся водопроводную трубу и починил сломанную петлю на дверце шкафа. Брейди понемногу склонял на свою сторону членов ее семьи, ее друзей, и даже рабочие в замке стали превозносить его до небес.
И каждый день он обязательно делал Эйне предложение, заставляя женщину дрожать и желать, чтобы он полюбил ее. Но она знала, что все ложь. Знала, что здесь его удерживает только чувство долга, и сердце ее обливалось кровью.
Эйне пыталась спастись от тоски с помощью работы, с головой погрузившись в дела отеля и составляя план его торжественного открытия. В своем кабинете рядом с главным холлом она трудилась за компьютером, стараясь выкинуть Брейди из головы. Эйне связалась с менеджером их веб-сайта и попросила его разослать постоянным клиентам сообщения о том, какие изменения претерпевает замок Батлер.
Затем они составили план виртуального соревнования с главным призом – полностью оплаченным недельным пребыванием в "Замке судьбы". Эйне решила, что это прекрасный способ привлечь внимание к новому отелю. Брейди и Райаны согласились с ней.