Увидев меня, он вскочил со своего места и шумно приветствовал, привлекая внимание присутствующих, как бы говоря им: глядите, вот с этой звездой нашего заведения я на дружеской ноге.
- Кьяра, дорогуша! - крикнул он, устремляясь ко мне, и все повернули головы и посмотрели на нас.
- Не устраивай показуху, - прошипела я, стараясь в то же время радушно улыбаться. - И не хватай ни за какие места, у меня все болит! - Это я добавила тоже шепотом, потому что он уже ткнул меня в бок и теперь пытался дружески обнять.
Пусть дружески, я даже могу в это поверить на минуту… но Рику всегда не хватало элементарного умения себя вести, и это было жутко противно.
- Отойдем куда-нибудь, - сказала я ему громко и, насколько возможно, дружелюбно.
Мы прошли в кабину, которую прошлой ночью занимал опасный тип, и уселись там. Рик хотел, чтобы я устроилась рядом, но я, предпочла место напротив.
- Итак, ты собирался сообщить что-то новое о Марле? Я слушаю. Начинай.
Но Рик не спешил заговорить, а вместо этого поднял руку и щелкнул пальцами, призывая кого-нибудь из официанток. Никто не отозвался.
- Сначала немного расслабимся, дорогая, - сказал он мне.
- Я не хочу расслабляться, Рик. И позволь тебе заметить, что щелканье пальцами давно уже вышло из моды и считается очень грубым. В ответ девушка имеет законное право дать тебе по физиономии - это раз, а во-вторых, выплеснуть в морду заказанную тобой порцию. И в-третьих, намешать тебе в бокал или в кружку немного мочи.
Он с полуоткрытым ртом прослушал мою отповедь, произнесенную самым дружелюбным тоном, и, судя по некоторым признакам, поверил.
Когда одна из официанток, узнав меня, подошла к нам, Рика было не узнать.
- Пожалуйста, милая, - обратился он к ней, - извините меня, если что не так. Сам не знаю, что на меня нашло. Вчера побывал в Нью-Йорке по срочному делу и наслушался там, да и нагляделся на всяческие грубости. Как видно, не отошел после них до сих пор. Ведь дурной пример заразителен, не правда ли?
- Оставь свои приколы и не смеши мои подметки, - ответила ему худощавая юная блондинка. - Вчера ты весь вечер торчал в клубе и был такой же неотесанный. Так чего надо?
Учить вежливому обращению официантку у меня уже не было сил. И настроения. Я даже простила Рику его грубость. Но промолчала.
Однако, как видно, мой урок не прошел для него даром: свой заказ он сделал в высшей степени любезным, прямо-таки светским тоном.
- Попрошу, дорогая, - сказал он, - бутылочку пивка с длинной шейкой и закручивающейся пробочкой. И не надо открывать. Я сделаю это сам. Моим рукам необходима тренировка.
Девушка кивнула и повернулась ко мне:
- Чего это ты пришла спозаранку, Кьяра?
- Так, поболтать.
- Хочешь кофе или чего?
- Пожалуйста, кока-колу, если не затруднит. Она с удивлением уставилась на меня.
- Конечно, не затруднит, какой разговор?
Свой урок учтивости я посчитала законченным и попросила Рика рассказать, что он хотел.
- Марла не могла убить эту девушку, - начал он.
- Почему же?
- Ее пушка была у меня. Еще до всего этого.
- А зачем?
- Сама попросила взять. Чтобы, говорит, не выстрелить в кого-нибудь…
В зале вновь заиграла музыка, и одна из новеньких начала лениво обтанцовывать голый шест. Сама она не была ни голой, ни полуголой - не то время суток. Да и вообще голых у нас не бывает - только топлесс. Глядя на нее, я подумала, что, если она и войдет вскоре в обойму стриптизерш, те, кто понимает, не получат от этого особого удовольствия. Многие забывают, что стриптиз тоже искусство. На грани порно. И переходить эту грань не следует.
- Что ты сказал? - переспросила я у Рика.
- Я сказал, что Марла сама попросила взять у нее орудие. И я сделал это, потому что хорошо знаю ее нрав. Бешеная кобыла!
- Хорошо, что пистолет у тебя, Рик. Значит, мы можем передать его полиции. Только почему ты сразу не сказал?
Официантка появилась с бутылкой пива для Рика и стаканом кока-колы для меня. Лицо у него вытянулось, на нем мелькнул испуг. Уж не оттого ли, что бутылка была открыта, а я только что поведала ему о формах отмщения, к которым могут прибегнуть оскорбленные служительницы баров? Но я ошибалась.
- Кьяра, - сказал он, - у меня нет этого пистолета.
- Куда же он делся? - спросила я голосом человека, ведущего протокол дознания.
- Я… я подошел к машине… сунул руку, а его там нет.
- Выражайся яснее, Рик.
Я понимала, что Растяжке вообще нельзя верить, но, если он говорил правду, дело принимало более серьезный и запутанный оборот. Зато мне становились кристально ясными его сиюминутные намерения. Этот подонок, наверное, даже перед виселицей, уготованной для него, будет думать только об одном - о траханье. Во всяком случае, сейчас, в достаточно серьезный момент, он не придумал ничего лучшего, как шуровать ногами под столом, стараясь коснуться моих колен.
На что он рассчитывал?.. И ведь совсем не алкаш какой-нибудь. Просто сексуальный шиз. А что касается виселицы, то, если он будет так себя вести и дальше, она и вправду может грозить - только не ему, а Марле.
Я отодвинула ноги на безопасное расстояние и повторила:
- Ну, Рикки, говори!
- Я, значит, положил эту штуку к себе в бардачок. Вынул у нее из машины и сунул в свою, это ясно? И забыл на фиг. До того утра, когда Марла сказала, что копы спрашивали у нее насчет оружия, а она не могла найти. Я тогда и говорю: а ты, детка, не помнишь разве, что я забрал его в свою тачку?
Я постаралась кое-что уточнить:
- Значит, Марла думала, что оружие у тебя? Он с готовностью кивнул:
- Ага, я ж и говорю. А его там уже не было. Кто-то ему приделал здоровенные ноги.
До чего все-таки тупой - не мог просечь немудреную вещь: для копов будет яснее ясного, что оружие взяла именно Марла, использовала и потеряла. То есть выбросила куда-то. Или возможен другой вариант: Рик собственной персоной выстрелил в Винус Лавмоушн. Только зачем?.. Эх, нужно, очень нужно найти треклятый пистолет, чтобы убедиться: стреляли вообще из него или нет. Однако у меня была неприятная уверенность, что, если ствол окажется в руках у полиции, мы все убедимся, что пуля, которая попала в Винус, вылетела именно из него. В жизни ведь всегда так, как говорила моя мама: пришла беда - отворяй ворота.
Я взглянула на Рика. Никаких следов тревоги не было заметно на его высоком челе. (Если выражаться в стиле книжек, которые я когда-то читала.) Даже наоборот: болван продолжал свои попытки соблазнить меня, для чего скинул, как я поняла, ботинок с одной ноги и, вытянув ее, начал гладить пальцами в нечистых носках мои голые икры. Что носки нечистые, я поняла, извините, по запаху.
Нет, это уж слишком! Его лечить надо! А поскольку лекарств под рукой не было, я решилась на, как бы это сказать, оперативное вмешательство. Короче говоря, выждала удобный момент и вонзила острый каблук ему в палец. Кажется, попала в большой. Но может, и в средний. Как бы то ни было, Рик заорал так, что привлек внимание всей публики. Даже девушка, трудившаяся возле шеста и пытавшаяся навернуть на него свои титьки, остановилась и поглядела в нашу сторону.
- Боже мой, дорогуша, - сочувственно произнесла я. - Это была, оказывается, твоя нога? Кто мог подумать? Я была уверена, это перекладина между ножками стола.
Бедняга даже не мог ничего ответить. Он положил пострадавшую стопу к себе на колено и со стоном раскачивался над ней. Мне стало его по-настоящему жаль, но с такими сексуально озабоченными психами иначе нельзя.
К моему облегчению, боль быстро стихала, потому что Растяжка поднял на меня свои невыразительные шары и мужественно заявил:
- Ничего, детка. Я выживу. За это я простила ему даже "детку". Из его пальца, однако, продолжала идти кровь, он распухал на глазах. Нужно было приложить что-то холодное, но официантка игнорировала призывы Рика.
Я встала и, оставив его нянчить свой наглый палец, пошла к дверям, сказав, что пришлю помощь. Официантка потом говорила мне, что сжалилась и принесла ему в огромном презервативе, позаимствованном в мужском туалете, кусочки льда, что подействовало на Рика благотворно и физически, и морально.
Глава 11
А я поехала в город, прямо к Марле.
Та жила в огромном многоэтажном доме на самом берегу Мексиканского залива - где пляжи, магазины, отели, шикарные рестораны. Шумное, жутко дорогое местечко. Но Марла в отличие от меня любила шикануть и показать, что у нее водятся деньжата. Она ездила на ярко-красной двухдверной тачке с убирающимся верхом и даже каждый день ела. В общем, была местной достопримечательностью и любила светиться везде, особенно в бесчисленных магазинчиках одежды, где задорого продают всякие диковинные наряды, вышитые бисером и усыпанные блестками.
На лифте, прозрачном, как стакан, я поднялась на верхний этаж, и с каждым новым этажом екало под ложечкой: я боюсь высоты - долго падать.
Позвонив к ней в дверь, я еще некоторое время слышала, как играет музыка, а Марла подпевает не совсем в такт. Видно, она не слишком переживала по поводу случившегося. Или умела легко переключаться и забывать нехорошее. Если так, ей можно только позавидовать.
Наконец дверь открылась - после того как Марла заглянула в глазок и убедилась, что это я. И вот она на пороге, в нелепом белом халате, отделанном - представляете? - страусовыми перьями. Несмотря на макияж, при свете дня было хорошо видно, что лицо у нее испуганное, и я осудила себя за предположение о ее полной бесчувственности.
- Что? - были ее первые слова. - Что-нибудь еще случилось?
Я прошла по толстому мягкому ковру через холл в гостиную и только тогда ответила:
- Ничего нового. Просто хочу задать тебе несколько вопросов, но с условием, что ты ответишь честно.
Она вылупила глаза с видом оскорбленной невинности.
- О чем ты. Кьяра? Я рассказала все как на духу.
- Только дух был с душком, - позволила я себе съязвить. - А сейчас давай договоримся: ты не будешь увиливать и станешь говорить правду, только правду, одну только правду.
- Про что, Кьяра? Я и так…
- Про оружие, про твоих дружков, про твои симпатии и антипатии. Это понятно? - Я, кажется, начала входить в роль настоящего детектива, и мне нравилось.
- Господи, - скривилась Марла, - разве мы не можем поговорить просто как женщина с женщиной?
- Вот и скажи мне как женщина женщине: почему ты скрыла, что отдала свой чертов пистолет Рику? Не сказала ни мне, ни полиции? Может, потому, что боялась? - Она смотрела на меня не отрываясь, как кролик на удава, и я была почти уверена, что моя догадка верна. - Из-за того, что они сразу определили бы, что из него стреляли? Да, Марла?
Ее молчание и глаза подтвердили мою правоту.
Я никогда не любила эту женщину, вы уже знаете, и она платила мне тем же. Именно поэтому я пожалела сейчас, что ввязалась в это дело… Но с другой стороны, как же иначе? Тем более если правда то, что предположил Нейлор, - что пуля была предназначена мне? Или Джон просто хотел напугать меня, чтобы я не компостировала себе мозги, а уехала бы, как он советовал, на время из города?.. А с третьей, или с какой там по счету, стороны, вдруг Марла ни при чем и я смогу ей помочь оправдаться? Ведь она в самом деле одна, как перст, - ни родных, ни друзей… Быть может, всех уже перестреляла?..
Марла разглядывала уже не меня, а свои ноги, покрашенные в розовый цвет ногти. Молча.
- Марла, я задаю тебе прямой вопрос: ты убила Винус Лавмоушн?
Она вздернула голову и почти закричала:
- Нет! Как ты можешь так думать?
В ее голосе звучало законное негодование. Действительно, как я смею предъявлять ей обвинение, основанное неизвестно на чем? Где улики? Где доказательства?
- Хорошо, Марла. Предположим, я так не думаю… Но ты стреляла той ночью в направлении, где была Винус?
Ее взгляд, устремленный на меня, не предвещал ничего хорошего. Во всяком случае, прямого ответа.
- Да ты… - пробормотала она. - Ты чего?..
Ну почему некоторые люди чуть не с рождения не приспособлены выражать свои мысли и чувства нормальными словами, а предпочитают использовать для этого косноязычные выкрики, а также руки, ноги, слюну, ногти? Марла была одной из ярких представительниц этой группы. Она кинулась на меня, но я успела отступить и оттолкнула ее обеими руками в плечи, заставив остановиться. Воспользовавшись заминкой, схватила ее длинные распущенные волосы, намотала на руку и резко дернула.
- Пусти! - В ее взгляде угасла злоба, остался только страх. В голосе были слезы.
- Не старайся надуть меня, Марла, - отрезала я. - Не веди себя как последняя дура. Я ведь сейчас единственная, кто пока играет на твоем поле. И делаю это не ради тебя, не воображай… Итак, повторяю вопрос: ты пыталась пристрелить Винус?
Я еще разок дернула ее за волосы и отпустила.
- Да, да! - заорала она. И еще раз: - Да! Только это не то, что ты думаешь…
Марла пригладила волосы и заговорила тусклым голосом, без всякого выражения - так, словно продолжала уже давно начатое:
- Когда я застукала ее с Риком, у меня все помутилось, просто себя не помнила от злости. После очнулась: вижу, стою у своей машины… и тут… слышу выстрел.
- Ну и что же все-таки случилось? - спросила я. Ох, следователю нужно иметь большое терпение! Марла пожала плечами и неуверенно хмыкнула.
- Н-ну… Рик, значит, подскочил, вывернул мне руку, отобрал пистолет.
- А что Винус? - крикнула я.
- Винус… помчалась, словно кролик от собаки, обратно в клуб и хлопнула дверью на весь Панама-Сити. Тогда я и сказала Рику, пускай он уберет мою пушку.
Я пристально смотрела на нее. Бред какой-то… Может ли это быть правдой? Не уверена, но ведь всякое бывает.
- Давай уточним, - сказала я. - Выходит, ты, не помня себя от гнева, выстрелила в сторону Винус, но никто этого не видел и не слышал? Что-то не верится.
- Бог мне свидетель, - торжественно заявила Марла.
- Если бы он был свидетелем половины того, что ты говоришь и делаешь, - предположила я, - давно бы забрал тебя отсюда куда-нибудь подальше. - И, не давая ей возможности ответить, спросила: - А где же все-таки пистолет?
- Не знаю. Клянусь тебе!
Я взглянула в сторону балконной двери, туда, где внизу плескался залив. Очень захотелось скинуть мою собеседницу с балкона.
- По-честному, - заныла Марла. - Я рассказала все как есть… Я и Рикки… мы так струхнули. Не могли понять, что делать… Я не думала, что для тебя важно знать, что я хотела пристрелить эту суку. Вернее, напугать, чтоб она обмочилась и не лезла больше на Рика. Думала, если расскажу кому-нибудь об этом, только хуже будет. А оно и так хуже некуда.
Чувствовалось, она очень хочет, чтобы я поверила. Готова на все. Даже полюбить меня как лучшую подругу. Хотя подруг, наверное, у нее сроду не было. В эти минуты я как-то позабыла, что Марла - типичное брехло. Хроник. Без этого просто не может, как Рик без того, чтобы ежесекундно не думать о сексе. А еще мне вдруг пришла в голову скверная мысль, что было бы совсем неплохо, если бы Винсент лишился своего клуба. Он нехороший человек. Хотя где сказано, что владелец такого злачного заведения должен обязательно быть высшей пробы? По крайней мере Винсент не пальцем деланный…
Я продолжила допрос:
- Значит, ты отдала оружие Рику, и пистолет вскоре пропал. Предположим, все так. А сколько времени прошло между тем - слушай меня внимательно, - как ты выстрелила в сторону Винус, и тем моментом, когда ее убили?
Марла наморщила узкий лобик, что свидетельствовало о серьезной работе мысли.
- Наверное, часа два, не меньше. Ведь в нее долбанули, когда клуб уже закрывался. Бар закрылся раньше, и гости вроде разошлись. Поэтому я чуть не опупела, когда какой-то хмырь оказался за кулисами. Он придерживал дверь, чтобы я прошла.
Честное слово, я чуть не треснула ее.
- Марла! Что же ты раньше молчала? Это очень важно. Винсент ведь запретил пускать за сцену гостей!
Она топнула ногой.
- Ты меня замучила! Откуда я могу знать, что он кому запретил? И вообще, после смерти Винус я чуть имя свое не позабыла. Была бы ты на моем месте!
Я не стала отвечать ей, что чуть не оказалась на месте Винус, и задала вполне конкретный вопрос:
- Кто был этот заблудившийся клиент?
- Откуда мне знать? Он не из наших постоянных. Иначе бы я не так удивилась.
- А почему не позвала Бруно, чтобы тот дал ему пинка? Может, он чего спереть хотел? Как он хоть выглядел?
- Очень прилично. Даже слишком. Да ты его должна помнить, Кьяра. Такой холеный итальянец. Он всегда какой-то жутко мрачный. Не похож на ворюгу. Наверное, ждал кого-то и пошел искать.
Я смотрела на Марлу восхищаясь - наконец-то у нее хоть немного заработала одна из мозговых извилин. Только все равно не в ту сторону.
- Молодец, Марла, - одобрила я ее труды. - А если он искал Винус, чтобы застрелить?
Марла встрепенулась. Вариант пришелся ей по душе.
- Конечно, так и было! Как мы раньше не догадались?
- Да, скорее всего, - подтвердила я. - И знаешь, опытные люди мне говорили, что у таких, как он, это входит в привычку. Так что надо смотреть в оба. Не известно, кто из нас будет следующим.
Не знаю, с чего меня понесло, зачем начала пугать и ее, и себя. Может, разозлилась на свою беспомощность, на то, что ни она, ни Рик не могут или не хотят хоть немного мне помочь.
Я продолжала:
- Вполне вероятно, тот, кто убил Винус, захочет продолжить, и, представляешь, наш убийца - если это не ты, конечно - будет торчать каждый вечер в клубе и выбирать очередную жертву. А заодно вычислять, кто свидетель его преступления, кого нужно тоже убрать…
- Перестань! - взвизгнула Марла.
Я не перестала, но пластинку сменила.
- Поэтому, - заключила я, - если ты что-то скрываешь, то, пока не поздно, расскажи все мне или полиции.
После этих слов я направилась к двери.
- Подожди, - произнесла она сдавленным голосом. Я повернулась, уже взявшись за дверную ручку.
- Еще кое-что… я вспомнила.
- Давай, Марла. Говори.
- Этот итальяшка… он никогда не дает чаевые!
Ох! Мне хотелось испепелить эту идиотку и пепел развеять над заливом, но я взяла себя в руки и удалилась, даже не слишком сильно хлопнув дверью.
Да, от Марлы толку, как от козла молока, и, выходит, все нужно взвалить на себя. Что именно? Для начала установить слежку за итальянцем, который, быть может, поднаторел в убийствах куда больше, чем в раздаче чаевых.