– Учти, информация из вторых рук. Зейн рассказал Нейту, а я уж потом из него все вытянула. Спросила, почему такой красавчик до сих пор холостяк. Вроде и с женщинами много общается, и уверенный, и собой хорош, а уж до чего сексуальный!.. Сразу видно, в постели просто огонь.
Иона смущенно рассмеялась, чувствуя, что краснеет.
– Так я и знала, – просияла Тесс.
Иона прокашлялась. В борьбе скромности и гордости победу одержала гордость.
– У меня, конечно, опыта маловато, но скажу тебе…
– Заткнись, а то врежу, – изобразила бурное негодование Тесс. – Ты хоть представляешь, во что превращается сексуальная жизнь, когда рождается ребенок? Хорошо, если раз в месяц что-то получается, и то урывками. А что такое прелюдия, вообще забыли.
Иона засмеялась.
– Что ты там говорила про Золотые правила Зейна?
Интересно…
– Погоди, дай вспомню. Правило первое: Зейн ни с кем не спит на первом свидании. Не хочет лишний энтузиазм демонстрировать.
– Да?..
Иона снова покраснела.
– По нежному девичьему румянцу вижу, что это правило он нарушил.
Н-ну…
– А второе? Зейн обязательно произносит перед всеми девушками речь. До того, как лечь в постель, – уточнила Тесс.
– Какую речь?
– Ты что, даже речи не слышала? Ничего себе курортный роман!
– Нет, кое о чем Зейн меня предупреждал…
Ну да, в ее первое утро в этом доме.
– Всего лишь "кое о чем"? – задумчиво хмыкнула Тесс. – Да, Зейн Монтойя прямо на себя не похож. – Она оглянулась на Брендона, проверяя, все ли в порядке. Малыш дергал обладающую ангельским терпением Печеньку за здоровое ухо. – Про два последних правила даже спрашивать не буду – вижу, что Зейн им не последовал.
– Скажи, что за правила.
– Зейн не знакомит девушек с родными, а тебя повез на день рождения кузины.
– Да, Зейн меня пригласил, но он не хотел, – промямлила Иона.
– Допустим, однако он это сделал. А главное, Зейн никогда раньше не жил с девушкой. Ни разу.
– Серьезно?
Тесс покачала головой.
– Раньше пробовал съезжаться с девушками, когда еще в полиции работал. Но те злились, если он сверхурочно работал или по ночам дежурил и не предупреждал, когда домой вернется. Другими словами, у них хватило наглости требовать нормальных человеческих отношений. Так что теперь у Зейна даже не ночует никто. А ты целый месяц в его доме живешь. – Тесс принюхалась. – Готовишь ужины. Картины рисуешь. Общаешься с его любимой собакой. – Тесс улыбнулась. – Нет, говори что хочешь, но Зейн к тебе относится со всей серьезностью.
У Ионы замерло сердце.
– Кстати, ответь на один вопрос… – Тесс наклонилась вперед, устремив на Иону внимательный взгляд. – С чего ты взяла, что у вас ничего не получится?
Иона открыла было рот, готовая изречь поток банальностей. Месяц назад она бы сделала это не задумываясь. И вообще, ее дом в Шотландии, туда она и полетит в самое ближайшее время. Вдобавок они с Зейном ни о чем не договаривались – только развлекаться в обществе друг друга. На этом они сошлись сразу.
Но ничего такого Иона не сказала. Вдруг правильные речи начали казаться ужасно фальшивыми. Нет, за месяц все успело измениться.
– Н-ну… причин много, все не перечислишь… – прозаикалась Иона, сама понимая, как неубедительно это звучит.
Тесс изогнула брови.
– Может быть, но разве нет причин задуматься о чем-то более постоянном? Зейн – потрясающий мужчина, а ты единственная, кого он подпустил к себе так близко, – произнесла Тесс, покачиваясь на табуретке. – Конечно, если тебе с ним некомфортно…
– Комфортно, очень комфортно, – перебила Иона и только потом, по хитрой улыбке Тесс, поняла, что выдала себя.
Вдруг раздался громкий хлопок. Плюхнувшийся на попу Брендон сидел на мраморном полу. Лицо исказила красноречивая гримаса.
Тесс вскочила и скорее подхватила ребенка, пока тот не начал вопить.
– Брен, зайка, не так уж сильно ты и ударился.
Она взяла малыша на руки, не обращая ни малейшего внимания на громогласный плач. Брендон заливался так, будто шлепнулся с лестницы, а не с высоты собственного маленького роста.
– Ну, нам пора, – проговорила Тесс, поглаживая Брендона по голове. – Он сегодня днем всего двадцать минут спал, так что жди истерики. – Взяв сумку, Тесс чмокнула Иону в щеку. – Приятно было познакомиться. Надеюсь, еще увидимся.
– Постараюсь заманить Зейна на крестины, – пообещала Иона и зашагала в коридор следом за длинноногой гостьей.
В дверях Тесс замерла. Между тем рыдания Брендона смолкли, теперь он только сердито всхлипывал.
– Если ты его хотя бы задуматься заставишь, всю жизнь благодарна буду. – Тесс пожала Ионе руку. – Извини, конечно, что привязываюсь, но можно еще кое о чем попросить?
– О чем?
– Не торопись возвращаться в Шотландию. Зейн, конечно, упрямец, каких мало, но вообще-то замечательный человек. Уж он-то заслужил счастье.
У Ионы сердце в пятки ушло.
– Почему ты так уверена, что со мной он будет счастлив? – робко спросила она. Такая большая ответственность пугала.
Тесс пожала плечами:
– Не знаю. Да и ты не узнаешь, если не дашь вашим отношениям шанс. – Тесс покачала ребенка и неожиданно серьезным тоном произнесла: – Думаю, вопрос в одном: хочешь ты дать им шанс или нет?
И с этими словами Тесс вышла из дома и направилась к машине. Усадив икающего Брендона в детское кресло, весело помахала Ионе на прощание.
Та замерла в дверях, наблюдая, как блестящий красный БМВ выезжает на шоссе и скрывается из вида. Сердце забилось с бешеной скоростью. Да, от такого у кого хочешь голова кругом пойдет.
Иона бросила взгляд на часы. Скоро приедет Зейн. И в кои-то веки Ионе хотелось, чтобы он не торопился. А вдруг Тесс права? Иона уже заметила, что в их отношениях много такого, что в концепцию курортного романа решительно не укладывается. Как ни крути, но Иона до сих пор не купила билет до дома, хотя давно собиралась. А что, если Зейн испытывает такие же чувства? Но хватит ли у Ионы смелости задать вопрос в открытую? Решится ли она поставить под угрозу то, что есть, ради призрачных перспектив?
А главное, кто будет есть только что приготовленную лазанью, если у Ионы от всех этих мыслей начисто пропал аппетит?
Глава 12
– Отлично. Завтра созвонимся с информатором из Оушен-Бич, а потом передадим все доказательства в полицейское управление Сан-Диего.
Устало потерев затылок, Зейн закончил телефонный разговор с одним из детективов. Вот-вот они поймают мошенника, продающего интернет-аукцион несуществующие автомобили класса люкс. Обычно при успешном завершении расследования Зейн ощущал приятный подъем, но на этот раз – ничего подобного. Наверное, причина в том, что последнее время Зейн все меньше думал о работе и все больше – о том, что пропускал в разлуке с Ионой.
Иона. Ее веселая, задорная улыбка, добрые золотисто-карие глаза, забавная манера говорить все напрямик, и эти пухлые губы, при виде которых Зейн забывал обо всем на свете. Это и пугало.
Последнюю неделю, с тех пор как Иона перебралась к нему, Зейн каждое утро с трудом заставлял себя уезжать на работу. А торчать за столом до самого вечера – это же просто пытка! Зейн понимал, в чем причина беспокойства. У них с Ионой осталось не так много времени, и терять его зря казалось преступлением. Этот месяц обернулся круговоротом головокружительного секса и увлекательных разговоров. Им было легко и хорошо вместе, и Зейн с содроганием ожидал того дня, когда Иона сядет на самолет и улетит домой, в Шотландию.
Встав из-за стола, Зейн открыл портфель и положил внутрь бумаги, за изучением которых, по идее, должен был провести сегодняшний вечер. Хотя вряд ли до них вообще дойдут руки…
Конечно, глупо переживать из-за скорого отъезда Ионы. Они ведь с самого начала обо всем договорились. Но чем больше времени Зейн проводил с Ионой, тем больше в голове роилось глупых мыслей.
Зейн снял с крючка на двери пиджак и зашагал по коридору.
У него и раньше случался классный секс, да и остроумные собеседницы тоже попадались. Но приятнее всего были те тихие, спокойные часы, когда можно было просто расслабиться и быть собой. Не надо искусственно поддерживать разговор, очаровывать, из кожи вон лезть, чтобы девушке было хорошо. Потому что им обоим было хорошо вместе безо всяких ухищрений.
Зейн не сомневался, что новизна чувств сгладится, наваждение рано или поздно пройдет. Но когда? Прошел месяц, а все оставалось по-прежнему. Зейн устало повел плечами. Подумать только, до дому ехать пятнадцать минут. Целых пятнадцать минут, прежде чем Зейн ее увидит!..
В предыдущие два вечера он прилагал титанические усилия, чтобы не кинуться на Иону с порога. Шагая по коридорам, Зейн задумчиво потер шею. Вспомнил, как вчера они провели вечер на пляже. Печенька лаяла на прибой, а Иона смеялась… Что за чарующий звук! Зейн чувствовал, что едва дотерпит до дому.
Рассеянно помахал Джиму, проходя мимо кабинета приятеля. Нет, надо брать себя в руки. Сколько раз за последние недели он возвращался с работы с эрекцией? Как еще ни в какую аварию не попал?
Зейн вышел на парковку, и вдруг тишину сонного вечера нарушил телефонный звонок. Зейн достал мобильник. Звонила мама. Открыв "мустанг", Зейн кинул портфель на пассажирское сиденье, а сверху, борясь с угрызениями совести, бросил смартфон. Ничего, пусть оставит сообщение.
После кинсеаньеры Зейн с матерью почти не разговаривал. Каждый раз, когда пытался, ничего хорошего не выходило. Годами Мария пыталась поговорить с Зейном об отце, но всякий раз он менял тему.
Однако, с тех пор, как Зейн отказался становиться крестным отцом Брендона, сына Нейта, мама не оставляла его в покое. Наконец телефон замолчал. Зейн понимал, что придется перезвонить, но только не сегодня. Хватало и того, что чувства к Ионе ставили Зейна в тупик.
Говорят, нельзя решить проблему, попросту избегая ее, но он предпочитал именно такой подход, когда речь шла об отце, или Нейте, или Брене. Зейн не мог переломить себя. Боялся рисковать.
Вспомнился тот страшный день, и Зейн непроизвольно сжал кулаки. Ему было четырнадцать лет, и он ударил друга. Не просто ударил, а избил. Видел, как кровь брызнула на футболку Нейта – его любимую, с Человеком-пауком, – слышал вскрики, полные испуга и боли, и звуки ударов. Но в тот момент Зейн не чувствовал ровным счетом ничего, даже разбитые костяшки еще не начали саднить. Единственное, что смогло заглушить бешеную ярость, – отчаянные крики матери.
Зейн ощутил острый стыд, вспомнив лицо Нейта, когда в ответ на просьбу стать крестным отцом Брендона отговорился тем, что не слишком любит детей.
Нейт был потрясен и огорчен, но ничего не сказал. А у Зейна не хватило духу объяснить истинную причину отказа.
На самом деле Зейн любил детей, а ребенка Нейта – особенно. До сих пор помнил, какой благоговейный восторг почувствовал, когда первый раз увидел племянника в больнице, на руках у Нейта. Это было в прошлом апреле. Но с тех пор Брендон подрос, и Зейну становилось все труднее отгонять отвратительные воспоминания о той жуткой вспышке. Вот что бывает, когда теряешь над собой контроль.
Брендон оказался еще одним мальчиком с глазами Харрисона Грейстоуна. А это значило, что следует держаться от него подальше.
Зейн распрямил ноющие плечи. Светившее в окно машины солнце не в силах было растопить весь его гнев и стыд.
Мария не знала, и никогда не узнает, как много Зейну на самом деле известно об этом человеке, Харрисоне Грейстоуне. Нет, она и так слишком много страдала. Поэтому, пока Зейн не придумает способа уклониться от разговора о Нейте, Брене и отце, придется избегать маминых звонков.
От всех этих мыслей Зейна прошиб пот, и он включил кондиционер. Потом нажал на газ и поспешил домой. Есть только один человек, с которым Зейн мог забыть обо всех проблемах.
Иона.
В ее объятиях он сможет забыться, хотя бы на один вечер.
* * *
В коридоре громко залаяла Печенька, и Иона чуть было не выронила лазанью. Когда открылась дверь и раздался приглушенный голос Зейна, сердце ее стремительно забилось.
А когда он вошел на кухню, и вовсе замерло. Ну почему Иона раньше не обратила внимания на то, что при появлении Зейна у нее до сих пор захватывает дух? Но тут Иона заметила морщинки в уголках его усталых глаз и около рта. Зейн мимоходом швырнул портфель на стол. Вид у него был измученный.
– Привет. А вот и я, – с невеселой улыбкой поздоровался Зейн.
Подпрыгнув, Печенька поставила на него лапы, но вместо того, чтобы, как всегда, приласкать собаку, Зейн нетерпеливо оттолкнул ее:
– Печенька, отстань.
Уныло свесив хвост, та поплелась к лежанке. Иона нахмурилась. Выходит, не у нее одной был трудный день.
– Что случилось? – спросила она.
Сильные руки обхватили ее талию и заключили в объятия.
– Не бери в голову.
Зейн прижал ее к себе и зарылся лицом в волосы. Но Иона чувствовала, как от него волнами расходится напряжение.
Но тут почувствовала его эрекцию, и все тревоги заглушило желание. Иона прильнула к Зейну. Да, лучше держаться привычного курса. Секс – это проще всего. Никаких сомнений, сложных решений…
Зейн гладил ее спину, а Иона слушала ровное биение его сердца.
– Чем так вкусно пахнет? – спросил он, взяв ее лицо в ладони. – Впрочем, не важно. Все равно есть пока не хочу. Единственное, чего хочу, – тебя.
– Ничего страшного, – произнесла Иона. Да, поскорее отвлечься от непростых вопросов – вот то, что нужно. – Лазанью можно и разогреть.
Зейн рассмеялся, а потом они слились в поцелуе. Иона забыла обо всем, кроме его прикосновений, вкуса, запаха…
Руки Зейна стиснули ее ягодицы, затем расстегнули пуговицу на шортах и нырнули внутрь. Иона мгновенно ощутила прилив возбуждения.
– Подожди, Зейн, – вдруг выговорила она дрожащим голосом, сдерживая его руку. Казалось бы, секс – простое, безобидное занятие. Но почему сейчас ей так не кажется?
– Почему? – удивился Зейн. – Ты разве не…
– Да, но… – Иона отвела глаза, гадая, что бы сказать. Ее застали врасплох, она должна взять неожиданно пробудившиеся чувства под контроль. И тут Иона заметила, как Печенька наблюдает за ними большими печальными глазами.
– Ну, не при ПЧ же, – шутливо произнесла она. – Давай потом, в спальне.
– Печенька – собака, а не ребенок, – резковатым тоном произнес Зейн, но послушно убрал руку. Потом открыл дверь и прищелкнул пальцами. – ПЧ, гулять!
Бросив на хозяина обиженный взгляд, Печенька нехотя удалилась. Зейн захлопнул за ней дверь.
– Ну что, проблема решена?
– Да, только…
Прежде чем Иона успела придумать новую отговорку, Зейн снова приник губами к ее губам. Обхватил за талию и усадил на стол. Стащил шорты и трусики, отшвырнул в сторону. Сидеть на мраморе было холодно. Иона успела только потрясенно ахнуть, когда Зейн забросил ее ноги себе на плечи. Потом наклонился и начал ласкать языком – жадно, порывисто. Против воли Иона почувствовала, что поддается.
Пыталась абстрагироваться от этих ощущений, но оргазм не заставил себя ждать. Иона вскрикнула от острого наслаждения.
Зейн вскинул голову и поспешно расстегнул брюки. Иона обняла его за шею, и он сразу вошел в нее. Зейн двигался быстро и резко, и Иону снова неожиданно для себя захлестнуло возбуждение. Зейн не сбавлял напора, пока Иона снова не достигла оргазма – одновременно с ним. Оба исступленно вскрикнули, и Зейн в изнеможении опустил голову ей на плечо.
Дрожащими руками Иона рассеянно теребила мокрые от пота волосы Зейна, пытаясь осознать, что это было. Сердце колотилось с сумасшедшей скоростью. У Ионы было такое впечатление, будто они не занимались сексом, а дрались.
Между тем Зейн отошел от нее, застегнул брюки и, выругавшись, отошел в сторону. Потрясенная, дрожащая, Иона так и осталась сидеть на столе. Потом машинально оделась.
Зейн стоял возле кухонного окна, опершись на раковину и склонив голову. Плечи и спина были напряжены. Рубашка выбивалась из-под брюк.
– Прости, – прошептал Зейн.
В голосе его звучали непонятные для Ионы, но очень сильные чувства.
Зейн поднял голову, когда Иона приблизилась к нему, но в глаза смотреть не решался. В сгущающихся сумерках его профиль вырисовывался особенно четко. Зейн казался усталым как никогда.
– Я ничем не лучше его, – пробормотал он едва слышным шепотом, точно разговаривал сам с собой.
– За что ты просишь прощения? – спросила Иона.
Запустив пальцы в волосы, Зейн повернулся к ней:
– Вел себя как животное! Накинулся на тебя…
– Если бы мне что-то не понравилось, я бы не стала молчать и терпеть, – ответила Иона. В голосе Зейна звучал такой стыд, что она совсем растерялась. – Сказала бы, чтобы ты прекратил.
– А ты уверена, что я бы остановился?
– Конечно, я же тебя знаю, – ответила Иона. Такого вопроса она не ожидала. – Ты не из тех, кто способен на такое.
Зейн покачал головой:
– Это только лишний раз доказывает, как мало ты меня знаешь.
Иона положила руку Зейну на плечо и сквозь ткань рубашки почувствовала, как напряжены его мышцы.
– Зейн, что ты несешь? Да, сегодня у нас получилось погрубее, чем обычно. Но все происходило по взаимному согласию, и мы оба получали удовольствие. – Иона гладила его плечи, ощущая пальцами дрожь. – Тебе не за что просить прощения. Я получила два потрясающих оргазма. И ты тоже. Чего еще желать?
Зейн издал мрачный смешок, но успокаиваться не спешил.
– Кого ты имел в виду? – спросила Иона, подозревая, что знает ответ. – Ну, когда сказал, что ты не лучше его.
Наконец Зейн посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде Иона увидела столько боли, что у нее сжалось сердце.
– Отца. Он изнасиловал мою мать. – Зейн выпрямился и, сунув руки в карманы, сжал кулаки. – А после этого родился я.
Иона была потрясена до глубины души, а когда услышала, сколько в голосе Зейна ненависти и презрения к себе, почувствовала острое сострадание. Так вот почему Зейн старался себя контролировать и сдерживать? Неужели чувствовал себя в ответе за то, в чем не было его вины?
– Как ты узнал? Мама сказала?
Зейн некоторое время смотрел на нее невидящим взглядом, потом нахмурился:
– Нет, конечно. Ни разу не говорил с ней об отце. – Голос Зейна дрогнул. – Зачем? Чтобы причинить еще больше боли?
Но даже короткой встречи Ионе хватило, чтобы понять: Мария Монтойя любит сына и не хочет, чтобы он вот так страдал.
– Тогда откуда ты знаешь про изнасилование?
– Когда мне было двенадцать, он пришел в коттедж для прислуги в доме деда, – с горечью проговорил Зейн, – пытался сделать это снова.
– Господи…
Иона прижала к губам дрожащие пальцы. При одной мысли о том, что пришлось пережить мальчику и его матери, она лишилась дара речи. Неужели отец напал на нее прямо на глазах у Зейна? Такое даже вообразить страшно.
– Зейн, – Иона погладила его руку, пытаясь хоть как-то утешить, – я тебе очень сочувствую.