- Сомневаюсь, что в школе меня вообще ценят, - ответила я, вспоминая ту минуту, когда мне стало известно, что Марта будет дежурным родителем в классе миссис Осборн. - Похоже, мое место вот-вот займет кое-кто другой…
- Не говори глупостей. Не всякий способен организовать аукцион, который приносит школе четверть миллиона за три часа.
- Вы с Кейт вечно меня перехваливаете.
- Но это правда! Тэйлор, ты всего добиваешься в жизни. Ты свято предана делу. Я не знаю никого, кто делал бы для школы столько, сколько ты.
Я покраснела и пожала плечами. Не умею принимать комплименты: я им никогда не верю. Да и как можно? Я росла не так, как мои подруги. Я пробилась наверх собственными силами.
Мы заказали ленч - салаты с приправой. Я сняла пальто и повесила на спинку стула.
- Давай обсудим, чего мы хотим добиться на следующем собрании, - сказала я, поддевая креветку вилкой. - На мой взгляд, все должны обозначить цели. Я хочу знать, что мои помощники собираются делать в этом месяце, поэтому нужно будет присматривать за ними весь октябрь, чтобы удостовериться, что они не валяют дурака.
Пэтти кивнула.
- В прошлом году мы собрали много денег, но получилось чересчур хаотично. Никто ни с кем не общался, и я до последней минуты не знала, получится ли вообще аукцион.
Я поддела на вилку еще одну розовую креветку.
- Я помешана на контроле. Ты сама знаешь. Коммуникация - залог успеха. Руководитель должен знать, что все работают. Что ни у кого нет проблем.
- Правильно.
Я рассматривала маленькую креветку у себя на вилке. Предстояло сообщить подруге неприятную новость.
- У нас небольшая сложность.
Пэтти нахмурилась:
- Насколько?
Я сделала глубокий вдох.
- Школа Энатаи взяла нашу тему для своего аукциона.
- Что?!
Женщины за соседним столиком посмотрели на нас, поэтому Пэтти понизила голос и яростно зашептала:
- Мы определились с темой год назад, после прошлого аукциона! А они еще летом ничего не знали!
- Они утверждают, что это просто совпадение.
- Черт. - Пэтти отшвырнула салфетку. - Нужно с ними поговорить…
- Я пыталась. Они уже отпечатали приглашения.
- Ну и что?!
Официантка разливала чай, а я потянулась за пакетиком сахарозаменителя и высыпала содержимое в свою чашку, ожидая, пока девушка уйдет.
- Я уже добралась до их директора, но тут меня остановил наш. Нам велели смириться с поражением и придумать новую тему. Быстро.
- Невероятно, - застонала Пэтти.
- Да.
- И когда мы объявим всем?
- Скоро. Приглашения нужно будет напечатать уже в этом месяце.
- Поговорим на собрании на следующей неделе.
- Где встретимся?
- Давайте у вас. - Пэтти отставила тарелку с нетронутым салатом. - Новенькие всегда приходят в восторг от вашего дома. Они чувствуют себя королевами, а твой статус сразу взлетает до небес.
Принесли счет, и мы одновременно достали бумажники.
- Я заплачу, - заявила я. - Сегодня моя очередь.
- Ты всегда так говоришь, - со смехом ответила Пэтти.
- Я хочу тебя побаловать.
- В этом нет необходимости. Мне приятно с тобой повидаться. Вовсе не обязательно тебе платить за все.
Я вложила карточку в черную кожаную папку и протянула официантке. Та ушла, и мы стали болтать о детях и спорте. Две мои старшие дочери играют в футбол. У Пэтти трое детей: двое мальчиков и средняя девочка. Старший сын - отличный спортсмен, капитан команды, лучший нападающий, а младший в этом году впервые вышел на поле.
Я поставила локти на стол.
- Рэю всего шесть. Не слишком ли он мал для регби?
- В этом возрасте их не учат силовым приемам. Большей частью броски и пробежки. Основы игры.
- Ему нравится?
- Сначала было трудно, а теперь все наладилось. Они уже два раза играли, и оба раза победили. Тренер говорит, Рэй - прирожденный спортсмен, как и его старший брат.
- Миссис Янг, - сказала официантка, возвращаясь к нашему столику. - Боюсь, с вашей карточкой что-то не так. Аппарат ее не принимает.
Я вздрогнула, это было так унизительно.
- Невозможно, - сказала я неестественно высоким голосом и покраснела. - С ней все в порядке, я постоянно ею пользуюсь.
Официантка неловко переступала с ноги на ногу.
- Мы можем принять платеж в иной форме. Ронди сейчас здесь, она говорит, что чек или другая кредитка…
- Я заплачу, - перебила Пэтти и протянула официантке карточку.
Официантка поспешила к кассе, и я, крайне униженная, посмотрела на Пэтти.
- Какие глупости. С карточкой все в порядке. На ней моя подпись. Я всегда пользуюсь этой кредиткой. Ее лимит - пятьдесят тысяч долларов. Никогда не было проблем…
- Возможно, просто сработала охранная система, - успокаивающе ответила Пэтти. - Со мной часто такое бывает.
- Мне так стыдно, - пробормотала я.
Пэтти похлопала меня по плечу.
- Такое с каждым может случиться. Не принимай близко к сердцу.
Я благодарно посмотрела на нее, но тем не менее опустила голову, когда официантка вернулась. Мне захотелось поскорее уйти и позвонить в банк. А потом позвонить сюда и всем доказать, что с моей кредиткой все в порядке. Но это слишком личное. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, что мою карточку не приняли.
Расплатившись за ленч, мы с Пэтти вместе вышли. На улице мы попрощались, она пошла в одну сторону, я в другую - к парку, который дети называют "замковым", потому что там стоит детский городок, похожий на замок. По пути я позвонила по бесплатному номеру "горячей линии" в банк и коротко изложила ситуацию сотруднику отдела кредита, раз уж он на связи.
- Только что мне не позволили расплатиться карточкой за покупку стоимостью сорок восемь долларов, и я хочу знать почему.
- Сначала давайте удостоверим вашу личность. Назовите, пожалуйста, последние четыре цифры вашего страхового номера.
Подавив нетерпение, я назвала цифры.
- Дата рождения?
Я не хотела злиться, но с каждой секундой все более накалялась. Тем не менее я называю ему и дату.
- Девичья фамилия вашей матери?
Я растерялась, просто растерялась.
- Мешински. М-е-ш-и-н-с-к-и.
- Итак, миссис Янг, чем могу помочь?
Наконец-то. Я вздохнула с облегчением.
- Только что я не смогла расплатиться кредиткой за небольшую покупку и хочу знать причины, а потом - чтобы это уладили…
- Миссис Янг, вы превысили свой лимит.
Меня накрыла горячая волна.
- Что?..
- Да, мэм.
- Но как?.. - Я запнулась. Натан ни разу еще не просрочил платеж. Он страшно пунктуален, и я иногда на него даже сержусь (ненавижу приходить первой на различные светские мероприятия), но это весьма ценное качество, когда речь заходит о финансах.
- Вы превысили лимит почти на восемь тысяч долларов и два месяца не вносили плату. Ваша карточка заблокирована, мэм.
Глава 6
Стоя рядом с машиной, неподалеку от парка Беллвью, я спешно набрала номер Натана. Включился автоответчик, и я оставила сбивчивое сообщение.
- Сегодня в гриль-баре у меня не приняли кредитку. В присутствии Пэтти Уикхэм. Ронди там тоже была. Конечно, официантка сказала, что я могу выписать чек, но все равно было очень неприятно. Пэтти заплатила за ленч, но это должна была сделать я. Перезвони.
Сердце у меня колотилось. Скверное настроение вернулось и навалилось всей тяжестью.
Почему мне всегда кажется, что беда в двух шагах?
Я проверила входящие и заметила, как мимо проехала Люси Уэлсли. Она такая маленькая внутри своего большого "шевроле", светлые волосы казались почти белыми на фоне черной отделки салона. На ней солнечные очки, так что глаз совсем не видно, но губы у Люси поджаты, рот стянут в нитку.
Инстинктивно я набрала ее номер.
- Привет, это Тэйлор. Ты только что проехала мимо…
- Ты в парке?
- На парковке рядом. Ты занята? Может быть, выпьем кофе или чаю?
- Тэйлор, я бы рада, но мне надо встретиться с адвокатом, и я уже опаздываю. Просто я заблудилась и никак не могу найти его контору.
- Это хороший адвокат?
- Надеюсь. - Она прерывисто вздохнула. - Я не могу потерять детей.
- Конечно. Ты прекрасная мать.
Я услышала, как Люси шумно выдохнула:
- Спасибо.
Ощущение вины стало еще тяжелее. Я плохая подруга - недостаточно поддерживаю ее.
- Я могу свидетельствовать в твою пользу, если понадобится. А если адвокат тебе не понравится, обязательно скажи. Может быть, мы с Натаном подыщем другого.
Она молчала так долго, что я подумала, не оборвалась ли связь. Потом услышала шмыганье и поняла, что Люси плачет.
- Почему ты такая добрая?..
Она имела в виду - почему я такая добрая теперь. В достопамятные выходные я была куда менее милой, и мы обе это помнили. Возможно, виной тому мое недавнее унижение, но я болезненно сглотнула.
- Люди склонны ошибаться…
- Спасибо, Тэйлор. - И она зарыдала.
Мне стало только хуже.
- Люси, не надо, пожалуйста.
Сквозь слезы она едва произнесла:
- Мне пора.
- Удачи, Люси.
- Спасибо, Тэйлор… - Разговор оборвался.
Стоя на парковке, я чувствовала себя постаревшей на тысячу лет.
В горле у меня застыл комок, но я ничего не делала, просто стояла на месте, смотрела на фонтан, статую, студентов на скамеечках под большими тенистыми деревьями, и ненависть к самой себе все возрастала.
Вы думаете, мне это нравится?
Думаете, мне нравится постоянный стресс? Нравится все время волноваться? Планировать наперед, чтобы предвидеть любой кризис? Отслеживать каждый нюанс, чтобы ничего не сорвалось?
Ненавижу так себя чувствовать.
Ненавижу вечное стремление все контролировать, ненавижу свои страхи. Ненавижу взрывы кортизола и то, как сердце начинает колотиться, как нарастает напряжение, - в итоге кажется, что я сейчас убью кого-нибудь либо умру сама.
Только Натан и девочки знают, что мне может быть по-настоящему грустно. Никому другому я этого не открою. Это слишком опасно.
Глядя на часы, я поняла, что у меня есть полтора часа до того, как Анника заберет Тори из сада и отвезет домой. Брук и Джемма приедут на автобусе сорок минут спустя.
Впрочем, домой не хотелось. Не хочу сидеть одна в большом пустом доме. Я его очень люблю, но иногда чувствую себя потерянной, когда больше никого там нет.
Я вытащила из сумочки ключи и заметила карточку из массажного салона, которую девочки подарили мне на День матери. Я носила ее с собой, надеясь непременно использовать, прежде чем истечет срок годности, и теперь, кажется, время пришло. Я измучилась до крайней степени. Я была подавлена. И голодна. Еда утешает, но я знаю, что есть нельзя. Не хочу быть толстой. Но ведь за ленчем я почти не ела.
"Ступай на массаж, - сказала я себе. - Станет лучше, и ты успокоишься".
Правильно. Вечером - праздник в честь начала учебного года, и неизвестно, когда вернется Натан. Он еще не звонил, и я не знаю, когда он прилетит: сегодня или завтра.
Я позвонила в салон. Мне предложили сеанс шведского массажа в два часа. Чудесно. Я согласилась.
Массаж был божествен. Не слишком сильный и не слишком легкий.
В течение первого получаса я лежала ничком на столе и медленно дышала под счет: один, два, три. Я так расслабилась, что чуть не заснула, и тогда негромкий голос массажистки произнес:
- А теперь перевернитесь, миссис Янг.
Простыня осторожно приподнялась, я неуклюже легла на спину, и массажистка снова меня накрыла.
Она продолжала творить чудеса, и я снова едва не задремала. Через двадцать пять минут я оставила двадцать долларов на чай и неспешно вышла из салона. Мне так хорошо, я была спокойна и расслаблена. Вот какой мне хочется быть вечером: спокойной, расслабленной, уверенной.
Вернувшись домой, я порадовалась с девочками и с Анникой - пришлось напомнить ей, что Брук и Джемма должны сначала сделать уроки, а потом уже включить телевизор. Я забрала со стола в коридоре почту и понесла наверх. Журналы, периодика, счета. На большинстве из них значится имя Натана, но на кредитках стоит мое. Я открыла отчет по карте "Американ экспресс", пришедший сегодня.
Отчет длинный - две с половиной страницы. Прикусив губу, я взглянула, сколько мы задолжали.
Пятнадцать тысяч.
О Господи!
Я опустилась в кресло и разгладила перед собой страницы. Это скверно. Очень скверно. Как я могла потратить такую сумму? Пятнадцать тысяч за один месяц?
Опять?
Три месяца назад Натан, который никогда не теряет самообладания, сорвался на меня. Он лучший муж на свете, я ненавижу его расстраивать, честное слово, и изо всех сил стараюсь быть хорошей женой, но есть вещи… которые мешают мне стать идеальной.
Например, привычка тратить.
И постоянно сидеть на диете.
Большинство знакомых не знают о моей неспособности держаться в рамках бюджета и о том, что я помешана на сохранении фигуры. Я стараюсь скрывать то и другое от дочерей. Натан, конечно, в курсе. В конце концов, семейные финансы находятся в его ведении - и он со мной спит. Поэтому муж знает то, что я не собираюсь открывать остальным.
Я пообещала ему, пообещала, что больше не потеряю над собой контроль. Я думала, что сумею исправиться, что сокращу расходы, но, видимо, просто позабыла, сколько покупок сделала в августе.
Не знаю почему, но я сразу забываю о потраченных деньгах. Глядя на отчет, я вспомнила, сколько из них потратила на себя: стрижка - триста долларов; уход за кожей - тысяча долларов; дерматолог - тысяча долларов; туфли - полторы тысячи; купальник и новый костюм для йоги - пятьсот; персональный тренер - тысяча (я пропустила половину занятий, но все равно получила полный счет); педикюр и маникюр - сто; ужин с дочерьми - двести долларов, включая чаевые…
А остальные десять тысяч? Пять тысяч - на новую одежду для девочек. Балетная школа. Туфли для степа. Ленч в "Малиновке". Ужин в пиццерии "Калифорния". Вечеринка в честь дня рождения в "Медвежонке". Билеты в "Диснейленд" в марте. Цветы подруге на день рожденья. Ленч в честь еще одной подруги… Бензин, покупки книг через Интернет, бакалея, вино, всякие домашние мелочи, подарочные сертификаты, стильные безделушки и, разумеется, аксессуары к новым костюмам.
Натан меня убьет.
Я опустила голову на стол и заплакала. А потом, выплакавшись, пошла вниз и порылась в ящиках в поисках чего-нибудь сладкого. Я доедала четвертое печенье, когда зазвонил телефон.
Я взяла трубку. Это Натан.
Нужно ответить. Но я не могла. Телефон позвонил еще трижды, потом включился автоответчик.
Доедая шестое печенье, я вдруг спохватилась, с отвращением выплюнула печенье в раковину и включила воду.
Нужно держаться. Нельзя заедать горе.
Я взяла телефон и проверила входящие сообщения. Первое - от нашей домработницы. Она не сможет прийти завтра. Второе - насчет детского праздника, куда собирается Брук. Третье - от Натана. Он прилетит только завтра и обещает вечером позвонить в банк насчет моей кредитки, но я в любом случае не смогу ею пользоваться, пока он все не уладит.
Я боюсь пользоваться "Американ экспресс". То есть кредиток у меня больше нет. Это странная мысль и очень неприятная, потому что я не ношу с собой наличные. Я привыкла расплачиваться карточкой.
Анника зашла в кухню. Я сказала, что Натана не будет до завтра и что вечером она мне понадобится. Анника ответила, что у нее на сегодня свои планы. Я обещала заплатить вдвое, если она посидит с детьми допоздна, чтобы я могла сходить на вечеринку в честь начала учебного года. Анника предпочла получить наличными. Я согласилась.
Вечеринка в честь начала учебного года меня разочаровала. Я произнесла речь без бумажки, публика смеялась там, где я этого ожидала; закончив, я передала микрофон заместителю директора, сошла со сцены и услышала аплодисменты, но не обратила на них особого внимания. Никто не сомневался, что я хороший оратор. Что я интересная, веселая и всегда готова помочь. Я лишь делаю то, что от меня ожидают.
Сначала я зашла на собрание в класс мисс Джонсон, а потом, во время трехминутной перемены, поспешила к миссис Осборн, но, вместо того чтобы пристроиться за партой Джеммы, перед доской, встала у дальней стены. Недавно миссис Осборн прислала мне письмо и предупредила, что пересадила Джемму вперед, дабы помочь ей "сосредоточиться". Стоя в дальнем углу, я смотрела на пустую парту Джеммы и краем уха слушала миссис Осборн, которая озвучивала план занятий на предстоящий год.
Дети прочтут три романа, множество рассказов, стихов и статей. Они будут заниматься математикой и естествознанием, в том числе пользоваться микроскопами, проводить исследования и писать научные доклады.
Я прислушивалась к миссис Осборн, и настроение у меня ухудшалось. Джемма не сумеет выполнить даже половину перечисленного без постоянной родительской помощи. Слава Богу, Брук всего лишь во втором классе. Начнется сущий кошмар, когда обеим моим старшим дочерям понадобится помощь с эссе и докладами.
Как же справляются другие родители? Как они совмещают футбольные тренировки и субботние матчи, уроки музыки и танцев, не считая часов, затраченных на домашнее задание? Я наняла Аннику, потому что не могу разорваться, - иногда девочкам нужно быть в трех разных местах одновременно. Если не на танцах, то у репетитора; если не у репетитора, то на тренировке; если не на тренировке, то на уроке музыки.
Мое детство было куда спокойнее. Мы просто не могли позволить себе такого. Музыкой я занималась только в школе. С четвертого по шестой класс все учились играть на музыкальных инструментах (их предоставляла школа). По вторникам и пятницам проходили репетиции оркестра, и дважды в год мы устраивали концерты для родителей. Хотя участие в оркестре было принудительным, мне нравилось играть на скрипке. Я упражнялась каждый день - так, как нас учили. Большинство детей этого не делали и не добивались никакого успеха. К концу средней школы я уже неплохо играла. К сожалению, я бросила скрипку, когда вступила в группу поддержки.
Миссис Осборн, как будто читая мои мысли, перешла к музыкальной программе пятого класса.
- Как вы уже, вероятно, слышали, в пятом классе все дети учатся играть на музыкальных инструментах. - Родители начали переговариваться, она сделала паузу и подождала, пока они успокоятся. - Учителя музыки поинтересуются пристрастиями детей, но учтите: пятиклассники все равно пройдут некоторую проверку. Вряд ли ребенку позволят играть на виолончели, если он не сумеет обхватить инструмент, или на трубе, если у него недостаточно развиты легкие. Инструменты будут распределены в конце месяца.
Книги, доклады, эссе, музыкальные инструменты. Список меня ошеломил. Вовсе не потому, что для детей это лишнее, просто я знаю Джемму: как и в прошлом году, она будет сопротивляться изо всех сил. В свое время я преуспевала в школе. Джемма либо не может, либо не хочет. Она будет любыми способами увиливать от домашней работы, в том числе и лгать, что ничего не задано.
Я устало закрыла глаза. Как все скверно. Даже не знаю, почему мне так плохо. У меня есть все, что угодно. В шестнадцать лет я мечтала о многом. О красоте. Богатстве. Успехе.