- Как это называется? - продолжал громыхать сэр Джон. - Слайд-шоу! Слайд-шоу вашего нового дома. Бартон-коттедж. Прелестное место. Вам должно понравиться.
Все четверо медленно выстроились полукругом за спинкой его кресла. После еще нескольких раундов щелчков и восклицаний на экране наконец появилось фото очень маленького, только что построенного домика на холме, в обрамлении деревьев.
- Но, - разочарованная, вскричала Марианна, - он же новый!
- Новехонький, - с удовлетворением кивнул сэр Джон. - Получить разрешение было сущим кошмаром, но я-таки добился своего. Хотел сдавать его на лето, отпускникам.
- Очень симпатичный, - слабым голоском пролепетала Белл.
- Место идеальное, - сказал сэр Джон. - Потрясающие виды, новая ванная, кухня, кладовая, вся техника. - Он перевел взгляд на Марианну. - Вы мечтали о вьющихся розах над дверьми?
- И соломенной крыше…
- Марианна, прошу тебя! Ты такая неблагодарная!
- Вовсе нет, - вмешался сэр Джон. - Девочка честно сказала, что думает. Конечно, после вашего нынешнего дома это совсем не то. Я понимаю. - Он опять посмотрел на экран. Там сменяли друг друга живописные виды лесистой долины - очень красивой и зеленой.
- Итак?
Белл намеренно не стала смотреть на дочерей.
- Нам очень нравится, - решительно заявила она.
- Но мам…
- Никаких "но". - Белл по-прежнему не поднимала глаз на детей. Ее взгляд был устремлен на следующий снимок, с крутым холмом, взбегающим вверх, к затянутому облаками небу. - Нам будет там очень хорошо. Домик выглядит чудесно. Такие… пейзажи.
Элинор откашлялась.
- А где именно находится Бартон? - спросила она сэра Джона.
Он хохотнул.
- В окрестностях Эксетера.
- Эксетера…
- Что за Эксетер? - спросила Маргарет.
- Это такой город, дорогая. Очень красивый исторический городок в Девоне.
- Между Дартмуром и Эксмуром, - с гордостью добавил сэр Джон.
- Я даже не знаю, где этот Девон, - трагически провозгласила Марианна.
- Там очень красиво, - с нажимом произнесла Белл. - Восхитительно. Это недалеко от Корнуолла.
Все три дочки уставились на нее.
- Корнуолл!
- Только не в эту даль…
Элинор, пытаясь скрыть дрожь в голосе, пробормотала:
- Мне осталось доучиться всего год…
- А моя музыка! - вскричала Марианна. - Как быть с музыкой?
Маргарет заткнула пальцами уши и зажмурила глаза.
- Только не вздумайте говорить, что переведете меня в другую школу.
Белл улыбнулась сэру Джону.
- Элинор изучает архитектуру. Она прекрасно рисует.
Он улыбнулся ей в ответ.
- Я помню, Генри упоминал, что вы тоже художница. В Бартоне вы сможете писать с натуры.
- Вообще-то я больше занималась портретом, но да, конечно смогу.
- А Элинор, - громко перебила Марианна, - рисует здания. И где же она найдет здания в Девоне?
- Дорогая! Прошу, прекрати. Ты ведешь себя грубо.
Джон Мидлтон снова широко улыбнулся - на этот раз Марианне.
- Совсем не грубо. Она просто откровенна. Я ценю откровенность. Мои дети будут от нее без ума - им нравятся необычные люди. У нас их четверо. Энергии столько, что хоть электростанцию подключай - хватит на целый город.
Он захлопнул крышку ноутбука и повернулся к Белл.
- Итак, - сказал сэр Джон, - решено? Я могу быть уверен, что вы с девочками приедете к нам и поселитесь в Бартон-коттедже, за плату, которая, обещаю, не будет для вас обременительна?
Маргарет вытащила пальцы из ушей и открыла глаза. Не скрывая своего разочарования, она всплеснула руками.
- А как же мои друзья?
- Позвольте, - окликнула Белл с порога гостиной, - ненадолго вас потревожить.
Фанни и Джон Дэшвуд, которые смотрели по телевизору новости, попивая вино, оба вздрогнули в своих креслах.
- Белл! - сказал Джон, скорее с удивлением, чем с радостью.
Он протянул руку и убавил звук телевизора, но выключать его совсем не стал. Фанни осталась сидеть в прежней позе, с бокалом в руке. Джон медленно поднялся.
- Выпейте с нами, - автоматически пригласил он, неопределенно махнув рукой в сторону бутылки, стоящей перед ними на серебряном подносе.
- Не думаю, - вмешалась Фанни, - что она задержится так надолго.
Белл ответила улыбкой. Она сделала несколько шагов к центру гостиной - чтобы не стоять бедной родственницей в дверях и в то же время иметь возможность быстро ускользнуть.
- Ты совершенно права, Фанни. Мне нужно всего пару минут. Сегодня днем у нас был гость.
Фанни продолжала смотреть на свой бокал. Не поворачивая головы, она сказала:
- Рада, что вы наконец собрались поставить нас в известность.
Белл, улыбаясь, обратилась к Джону.
- Ты не мог бы все же выключить телевизор?
Джон бросил короткий взгляд на Фанни. Она нетерпеливо махнула рукой. Он снова взялся за пульт и направил его на экран.
- Благодарю, - сказала Белл. Она заранее решила, что будет улыбаться во что бы то ни стало. Плавным жестом она скрестила руки на груди.
- Я собиралась вам сообщить, что мы больше не будем обременять вас, оставаясь в Норленде. Нам предложили жилье. Один мой родственник.
Джон, потрясенный, уставился на мачеху.
- Господи боже!
Фанни мягко поинтересовалась:
- Надеюсь, недалеко отсюда?
- Вообще-то… - Белл сделала эффектную паузу, наслаждаясь моментом.
- Вообще-то что?
- Мы переезжаем в Девон, - с удовлетворением закончила она.
- В Девон!
- В окрестности Эксетера. В коттедж - он находится в поместье. Кстати, оно почти не превосходит Норленд - ну, разве что немножко. Хозяин поместья - мой родственник. Двоюродный. Сэр Джон Мидлтон.
Джон почти неслышно возразил:
- На самом деле, он мой родственник. Кузен Дэшвудов.
Белл сделала вид, что не слышит. Она в упор глядела на Фанни.
- Так что до конца месяца мы съедем от вас. Как только найдем школу для Маргарет и все утрясем.
- Но я же обещал подыскать вам жилье! - оскорбленным тоном воскликнул Джон.
- Очень мило с твоей стороны, но, как видишь, оно само нас нашло.
- Какая удача, - вымолвила Фанни.
- О да. Просто удивительно.
- Тем хуже для вас, - отрезал Джон.
- О чем ты?
- Вы не должны были принимать подобных решений, не посоветовавшись со мной.
- Но ты же не хотел со мной разговаривать, - удивилась Белл.
Фанни твердо произнесла:
- Милый, они и так прожили у тебя в доме все лето, абсолютно бесплатно, да еще и пользовались огородом - ты не забыл?
Джон посмотрел на жену.
- Действительно, - с облегчением согласился он.
- Значит, мы друг друга поняли, - звонко отчеканила Белл. - Больше никаких недоговоренностей. Вы позволили нам некоторое время пожить в нашем собственном доме, а теперь мы нашли себе другое жилье и вскоре переезжаем. Чудно! Я арендовала Бартон-коттедж на весь год и буду рада, если вы заглянете к нам, когда окажетесь в тех краях.
Взгляд Фанни был направлен в окно.
- Я никогда не езжу в Девон, - сказала она.
Белл остановилась у дверей.
- О да, я знаю. Но может, вы все-таки нарушите традицию. Кстати, очень странно, что вы ни разу не навестили Эдварда в Плимуте. Вам так не кажется?
Фанни стремительно развернулась к ней.
- Эдварда? А он тут при чем?
Белл уже стояла на пороге гостиной.
- Ну как же, - беззаботно откликнулась она, - очень даже при чем! Дорогуша Эдвард. Такой славный. Обещал заехать в Бартон. Я его специально пригласила - посмотреть наш коттедж. Он ответил, что с удовольствием заглянет.
С этими словами Белл взялась за ручку и закрыла за собой дверь с негромким, но отчетливым торжествующим хлопком.
4
- Марианна, - позвала Элинор, - будь добра, отложи гитару и помоги нам собраться!
Марианна сидела в кресле, где так любила музицировать, в своей спальне, поставив правую ногу на стопку книг - словарь французского языка и два тома исторических пьес Шекспира как раз давали нужную высоту, - перебирая струны. Она наигрывала песню Тейлор Свифт, которую стала часто вспоминать после смерти отца, несмотря на то - а может, наоборот, потому, - что все вокруг твердили, будто музыкант ее уровня мог бы выражать себя и через более серьезные произведения. Песня называлась "Слезинки на моей гитаре", и Элинор находила ее приторной до отвращения.
- Эм, пожалуйста!
Марианна, не обращая на нее внимания, доиграла припев до конца. Закончив, она сказала:
- Я знаю, ты ненавидишь эту песню.
- Я ее вовсе не ненавижу…
- Конечно, в ней нет ничего особенного. Я и сама понимаю. Она совсем простенькая. Но она подходит к моему настроению. К моим нынешним чувствам.
Элинор повторила:
- Мы пакуем вещи. Книги. Ты не представляешь, сколько их накопилось.
- А разве коттедж сдается без обстановки?
- С обстановкой. Но там нет книг, картин и еще много чего. Мы бы закончили гораздо быстрее, если бы ты хоть немножко помогла.
Марианна подняла голову и стала смотреть в окно. Обеими руками она крепко обнимала гитару.
- Ты можешь представить, что мы больше не будем здесь жить?
- Только не начинай все заново! - устало ответила Элинор.
- Посмотри на эти деревья. Ну посмотри! И на озеро. Я всегда занималась музыкой, сидя у этого окна, наслаждаясь видом. Я играла здесь на гитаре целых десять лет, Элли! - Она посмотрела на свою гитару. - В этой комнате отец подарил мне ее.
- Я помню.
- Когда я закончила пятый класс.
- Да.
- Он сам все разузнал - какой должна быть настоящая, классическая испанская гитара. Сказал, обязательно с кедровым верхом и боками из розового дерева, а гриф - из черного. Он радовался вместе со мной.
Элинор подошла к сестре поближе и успокаивающим тоном произнесла:
- Она же поедет с нами, Эм. Никто не отбирает у тебя гитару.
- Фанни… - внезапно перебила ее Марианна и замолчала.
- Фанни? Что Фанни?
Марианна подняла глаза.
- Вчера. Она спросила у меня, сколько моя гитара стоит.
- Не может быть! И что ты ей ответила?
- Сказала, - пробормотала Марианна, - что точно не помню, кажется, около тысячи, а она спросила, кто мне ее купил.
- Вот гадина! - не сдержалась Элинор.
- Понимаешь, она меня застала врасплох! Спрашивает - это твой отец заплатил за нее? - а я растерялась и говорю - это был их общий подарок, от папы и дяди Генри, на окончание пятого класса, - а она говорит, значит, раз дядя Генри участвовал в покупке, гитара должна остаться в Норленде.
Элинор, пошатнувшись, присела на кровать.
- Ты же не позволишь Фанни одержать над собой верх, правда? - спросила она.
Марианна прижалась щекой к боковине гитары из розового дерева.
- Этой ночью я спрятала ее под кроватью. Не хотела ни на минуту выпускать ее из виду.
- И ты все равно хочешь остаться здесь? Даже если это означает жить рядом с Фанни?
Марианна подняла голову, а потом встала, держа гитару за гриф.
- Все дело в этом месте, Элли. В этих деревьях, в солнечном свете - в том, как я чувствую себя тут. Я не верю, что найдется другое место, где я смогу чувствовать себя дома. Я боюсь, что дома у меня больше никогда не будет. Даже рядом с Фанни я все равно ощущаю, что мое место здесь - в Норленде.
Элинор вздохнула. Марианна унаследовала от отца не только астму, но и его склонность к депрессии. Со временем они все научились принимать ее, смирились и с внезапными сменами настроения, и с апатией, и с фатализмом. Элинор отдавала себе отчет в том, каких гигантских усилий потребует переезд в новое, незнакомое место; периодически она, без особой надежды, спрашивала себя, сможет ли вынести уныние Марианны, одновременно борясь с материнской легкомысленностью и страхами Маргарет, не желавшей расставаться с одноклассниками и друзьями, которых знала всю - всю! - свою жизнь.
- Пожалуйста, - повторила Элинор, - не сдавайся заранее, мы ведь даже еще не переехали!
- Я постараюсь, - жалобно ответила Марианна.
- У меня нет сил смотреть, как все вы страдаете…
- Мама не страдает. А ведь все это по ее вине!
- Она просто довольна, что сумела уязвить Фанни. У нее это ненадолго, вот увидишь.
Марианна всмотрелась в лицо сестры.
- Я постараюсь, - сказала она еще раз. - Честно. Я попробую.
- Там будут другие деревья…
- Не надо!
- И долины. И развеселый сэр Джон.
Марианна едва заметно поежилась.
- Что, если мы больше ни с кем там не познакомимся?
- Быть такого не может.
- Хорошо бы, - сказала Марианна, - Эдвард нас навестил.
Не говоря ни слова, Элинор поднялась с кровати и направилась к двери.
- Элли?
- Что?
- Ты общаешься с Эдвардом?
Элинор ответила не сразу.
- Он не звонил, - коротко сказала она.
- А в Фейсбуке?
Стоя на пороге, Элинор обернулась.
- Я не смотрела.
Марианна наклонилась, пряча, словно ребенок, гитару под кровать.
- Ты ему нравишься, Элли.
Последовала новая пауза.
- Да… я знаю.
- Нет, я хотела сказать, - снова заговорила Марианна, - это всерьез. По-настоящему.
- Но он себе не принадлежит.
- Полная глупость: в наши дни беспрекословно подчиняться своей мамочке! Как он!
Элинор, негодуя, воскликнула:
- Всю жизнь она только давила на него! И испортила остальных своих детей! Она к нему несправедлива.
Марианна поднялась с кровати и подошла поближе к сестре.
- Ну надо же, - улыбнулась она, - ты защищаешь Эдварда! Хороший знак.
Элинор посмотрела ей в лицо и сказала с неожиданной прямотой:
- Я не могу сейчас об этом думать.
- Как это?
- Не могу и все, - ответила Элинор. - Я стараюсь думать о книгах, которые надо упаковать, чтобы не вспоминать, что мне придется бросить университет.
Марианна, потрясенная, отступила.
- Ох, Элли, я как-то не подумала…
- Ну да. Никто и не вспомнил обо мне. Мне осталось доучиться всего год, но я должна позвонить своему научному руководителю и сообщить, что не вернусь на следующий семестр. - Секунду она молчала, потом заговорила снова: - В этом году мы должны были заниматься моделированием. Он говорил, что я лучшая на своем курсе по техническому рисунку. А еще он говорил… хотя какая теперь разница, что он там говорил!
Марианна крепко обняла сестру.
- Ох, Элли…
- Со мной все в порядке.
- Нет, неправда! Это нечестно!
- Возможно, - сказала Элинор, стоя неподвижно в ее объятиях, - я попробую продолжить учебу через год.
- В Эксетере? Ты сможешь закончить курс в Эксетере?
- Пока не знаю.
- А ты сказала маме?
- Пыталась. Мне не хочется обременять ее лишними проблемами, тем более сейчас.
- Пожалуйста, поговори с ней толком. Объясни, что хочешь закончить курс в Эксетере.
Элинор опять вздохнула. На мгновение она прижалась к сестре, а потом высвободилась из обвивавших ее рук.
- Попробую. Со временем. А сейчас… Сейчас я не могу думать ни о чем, кроме переезда - как нам поскорей перебраться в Девон, сохранив здравый рассудок и хотя бы остатки денег.
Она сделала паузу, а потом спросила:
- Так что, ты поможешь с книгами?
Сэр Джон отправил в Норленд работника из Бартон-парка на хозяйском "Рендж Ровере", чтобы тот перевез Дэшвудов в Девон. Он же организовал перевозку их книг и картин, стекла и фарфора, оплатив услуги транспортной компании в Эксетере. Белл со злорадным удовлетворением наблюдала за тем, как представители компании упаковывают тарелки из Прованса в ящики с ветошью, размашисто надписанные черным маркером, - Фанни, от начала до конца отслеживающая процесс сборов, никак не могла заметить их исчезновения.
Джон Дэшвуд все это время чувствовал себя весьма неловко. Каждый вечер, возвращаясь с работы, где он номинально управлял коммерческой империей Феррарсов, а на самом деле просто путался под ногами у людей, действительно выполнявших важную работу, которым пришлось смириться с его тягостным, но неизбежным присутствием, Джон усаживался в гостиной или на кухне у Белл и трагическим тоном начинал перечислять расходы, которых требовал Норленд, эта бездонная бочка, поглощающая все его силы и средства, постоянно повторяя, какая удача выпала Белл с дочерьми, готовящимся сменить Норленд на простую, беззаботную и скромную жизнь в Девоне. Однажды Джон настолько вывел ее из себя своими бесконечными жалобами, что она, не сдержавшись, напомнила ему об обещании, данном в палате госпиталя Хейворда, - обещании, которого он так и не сдержал. Джон Дэшвуд был оскорблен в своих лучших чувствах, поскольку, по его мнению, проявил невиданную щедрость и заботу.
- Вы не имеете права так говорить, Белл. Никакого права. После смерти Генри вы с дочерьми совершенно запустили хозяйство: и в доме, и в саду. Полностью! Фанни испытывала массу неудобств от вашего присутствия, ей даже пришлось отложить ремонт в доме, но она вела себя как сущий ангел. Впрочем, как и всегда. Иногда, Белл, я задаюсь вопросом, не слишком ли Генри вас избаловал, да-да! Вы совершенно не замечаете и не цените щедрости, проявляемой по отношению к вам. Если честно, я потрясен. Надеюсь, бедняга Джон Мидлтон представляет, во что ввязывается, пытаясь оказать помощь людям, не знающим, что такое благодарность.
Он глядел на нее в упор, сжимая стакан с виски в руке.
- Простого "спасибо тебе, Джон" было бы вполне достаточно. Но вы, похоже, считаете по-другому. И это после всего, что я для вас сделал! Вы даже не сказали мне спасибо, Белл.
Все они вздохнули с облегчением, наконец-то рассевшись в машине, присланной сэром Джоном. Белл вскарабкалась на переднее сиденье рядом с Томасом, молоденьким работником, который по такому случаю нарядился в свои новые джинсы, а девочки расположились сзади. Маргарет захватила с собой в салон iPod, старый Nintendo DS и планшетник: для нее они представляли собой последнее звено, связывавшее ее с цивилизацией и с единственным известным ей образом жизни. Томас сложил в багажник их чемоданы, а сверху водрузил футляр с гитарой Марианны, который она не выпускала из рук до самого отъезда, даже во время прощания с Джоном и Фанни. Фанни так вцепилась в ручонку Гарри, будто это была ее козырная карта, которую она собиралась открыть в последний момент. В другой, свободной руке Гарри держал огромное круглое американское печенье, которое занимало все его внимание, - ему было мало дела до отъезда кузин. Элинор присела перед малышом на корточки и улыбнулась.
- Пока, Гарри!
Не переставая жевать, он посмотрел на нее. Она наклонилась и поцеловала мальчика в щеку.
- От тебя пахнет сладкими лепешками.
- Нет, печеньем, - возразил он, силясь поглубже затолкать печенье в рот.