– Что ж, приятно знать наверняка. – Поставив кастрюлю на плиту, Лотти взяла чайник и налила себе воды. – Спасибо, что просветил меня, объяснил, что именно я чувствую и как сильно я сожалею обо всем – так же сильно, как и ты. Мне прям стало намного легче.
– Лотти… – Рафаэль потянулся к ее руке, но она отвернулась.
– Не прикасайся ко мне, Рафаэль. Не подходи ко мне. Прошлая ночь была ошибкой. Ты очень хорошо это объяснил. А сейчас, если ты наконец соизволишь уйти из кухни, я хочу приготовить себе еды в тишине и покое. – Лотти вскрыла контейнер с пастой и бросила ее в кастрюльку. – И я буду есть одна, потому что ты слишком занят, чтобы присоединиться ко мне.
– Я просто хочу сказать, что будет лучше, если после прошлой ночи мы дадим друг другу немного пространства.
– Что ж, чего ты тогда ждешь? – Лотти ножом указала на дверь. – Вон там до фига пространства.
– Если я тебя расстроил, то я…
– Не смей. – Лотти метнула в него взгляд смертельной силы. – Не смей говорить, что ты сожалеешь.
Глядя в экран монитора, Рафаэль откинулся на спинку стула. Ему было о чем подумать, работа требовала времени и внимания. Кроме того, через неделю у него благотворительный ужин, мероприятие по сбору средств для недоношенных детей – этот фонд он организовал во имя дочери. Но вместо того, чтобы заниматься делами, он несколько часов думал о Лотти – накал страстей не уменьшался. И самое невыносимое – это потеря самоконтроля. Ведь он несомненно утратил его прошлой ночью. Поддался инстинктам. Нет, даже больше – он целиком сдался на милость Лотти. Как же больно осознавать, что для него это больше, чем просто секс.
И вместо того, чтобы вернуть самообладание сегодня, он только усугубил ситуацию. Его хамское поведение только подлило масла в огонь конфликта.
Ему хотелось выйти и ударить по чему-нибудь со всей силы. Оказаться в эпицентре экстремальной опасности. Именно это он и делал раньше, чувствуя свою уязвимость. Инъекция адреналина – единственное, что может наполовину заглушить его боль.
Но не в этот раз. Рисковать своей жизнью – это не выход, сейчас он это понимает. Надо взглянуть в лицо реальности. Осталось всего шесть дней на вилле – неужели он не справится? Раз уж игра в счастливую семью не получается, надо выбрать другую стратегию. А там придет время делать тест на беременность и узнать, что готовит им будущее. Если он будет положительный, что ж… им придется научиться ладить друг с другом. Радость отцовства стоит любых трудностей. А если отрицательный…
Рафаэль встал, подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу. Его сердце сжалось. В этом случае он потеряет не только шанс стать отцом – он навсегда потеряет Лотти.
Он вернулся к столу, взял несколько папок и направился к двери. Нет никаких сомнений, что, если ребенка не будет, Лотти исчезнет из его жизни навсегда.
Проклиная себя за то, что ему не все равно, Рафаэль со всей силы хлопнул дверью.
Глава 9
Спустившись вниз, Лотти обнаружила записку, приклеенную к кофемашине: "Срочное дело в Милане. Вернусь завтра. Звони на мобильный в любое время".
Держа бумажку в руках, Лотти разглядывала знакомый почерк. Она почти физически чувствовала холод, исходящий от записки. Итак, он уехал. Осталось всего две ночи на вилле, но он не смог задержаться, не выдержал соседства с ней. Она ни на секунду не поверила ни в какие дела, срочные или нет. Он просто хотел сбежать. Его поведение в последние дни говорило об этом весьма красноречиво.
Это даже холодом не назовешь. Уж больше напоминает вечную мерзлоту. Едва они приближались друг к другу – столбик термометра опускался ниже минус тридцати. Рафаэль либо работал в кабинете, либо истязал себя в спортзале. Она тем временем рисовала наверху, прислушиваясь время от времени, не слышны ли его шаги в коридоре, чтобы не столкнуться с ним случайно на лестнице или на кухне, куда они порой забегали, чтобы взять еды и снова убежать наверх и поесть каждый в своей норе.
Лотти все еще переживала по поводу совершенной ими Большой Ошибки. Злилась, что так себя вела, пригласила Рафаэля в бассейн, дала понять, что сильно хочет его. Образ их сплетенных тел на мате не покидал сознание: грубый звериный секс, то, как она льнула к нему, словно изголодавшаяся самка, отчаянно пытаясь привести их к одновременному оргазму, разделить кульминацию наслаждения. Она тысячу раз прокрутила все это в голове, но так и не приблизилась к пониманию, как это все могло произойти.
И все же произошло. И теперь она злилась не только на себя, но и на Рафаэля тоже. Ладно, может, она и была инициатором, но вряд ли она одна за все в ответе. Раз уж она ему так противна, какого черта он вообще занимался с ней любовью? Нет, поправочка: почему он отдавался сексу с ней с такой страстью? Его что, сама мысль о сексе так завела? Пусть даже с кем-то столь неприятным, как она? Но даже если так, разве это дает ему право так с ней обращаться, как в последние несколько дней?
Налив воды в чайник, Лотти уселась на табурет и уставилась в пространство. Ее гнев скрывал еще одну эмоцию – печаль. Они с Рафаэлем и двух недель не выдержали наедине друг с другом. До чего они докатились? Как глупо было мечтать, что они смогут поладить, смогут быть друзьями… Не только глупо, но и до смешного нелепо было на это надеяться. Что же до того, какими они будут родителями…
Лотти положила в чашку чайный пакетик и налила кипятка. Нет, думать об этом она еще не готова. Может, и не придется об этом думать… Выжав пакетик, Лотти с силой швырнула его в металлическую корзину.
У нее есть двадцать четыре часа, можно выдохнуть, сосредоточиться на себе, не опасаясь услышать дыхание Рафаэля за спиной. Она будет рисовать. Восстановить энергию через творчество – лучшее, что можно придумать.
Бросив последний взгляд на записку, Лотти скомкала ее, бросила в мусорную корзину и отправилась наверх с чашкой чаю в руках. Да здравствует новый день, чистый и ясный. День четырнадцатый.
День, который может изменить всю ее жизнь. Без Рафаэля в доме Лотти выспалась на удивление хорошо. Она встала, оделась и пила уже третью чашку кофе без кофеина.
Утром она как следует разглядела свое тело в душе, уверенная, что если она и впрямь беременна, то это будет заметно. Она знала, что увеличение чувствительности груди – один из первых признаков, так что она с особым вниманием намыливала ее под струями воды, старательно пытаясь убедить себя, что сегодня грудь более чувствительна, чем обычно. Когда она закончила мыться, ощущения и впрямь были немного другие, но так было бы с любой частью тела, которую безжалостно терли в течение пяти минут. Так что пока никаких признаков беременности.
Сейчас она держала в руке мобильник – снова никаких вестей от Рафаэля. Да и откуда им взяться, если она проверяет телефон каждую минуту. Несомненно, он наслаждался свободной ночью не меньше, чем она. Зачем же портить себе удовольствие, набирая ей эсэмэски?
Не в первый раз Лотти поймала себя на том, что пытается представить, как он провел эту ночь, – воображение подсовывало издевательские картинки: Рафаэль в объятиях невероятно красивой женщины, которая просто счастлива подарить ему ночь любви и развеять его тревоги. Нет, с такими мыслями надо завязывать, приказала она себе. Достаточно мазохизма.
Рафаэль не сказал, когда именно вернется, а удовольствия своими расспросами она ему не доставит. Вполне возможно, он вот-вот приедет, но будь она проклята, если будет терпеливо ждать его на одном месте. Нет. Уж лучше она отправится за тестом на беременность.
От одной мысли об этом ей стало не по себе. Трясущимися руками Лотти начала искать в телефонной книге номер местного такси, чтобы добраться до ближайшего города. Но остановилась – у нее есть идея получше.
Когда Рафаэль вернулся, на вилле никого не было. Тишина повсюду, комнаты пусты. Он распахнул дверь в одну из комнат и почувствовал запах красок. В центре стоял холст с изображением прекрасного заката, выполненного в узнаваемой манере Лотти.
Но никакой Лотти поблизости.
И тут его поразила ужасная мысль. Он рванул в ее комнату, распахнул шкафы и тумбочки – одежда на месте, обувь тоже.
Тяжело дыша, он сел на краешек ее кровати. Какое облегчение, слава богу! Она все еще здесь. На прикроватной тумбочке – книжка, которую она читает, несколько браслетов, кремы, помада. Он снял колпачок – малиновая, как в тот вечер, когда они выбрались поужинать в город. И как в ту ночь, когда они занимались любовью на спортивных матах…
Куда же она делась, черт возьми? Первоначальное облегчение вновь сменилось тревогой. Вдруг она уже сделала тест и он отрицательный? Вдруг она отправилась куда-то залечивать свои раны? Она поэтому исчезла? Она ведь так сильно хочет ребенка.
Он вспомнил, как Лотти говорила о своем желании стать матерью. И как он отреагировал? Пониманием и поддержкой? Нет, он накинулся на нее с обвинениями, раскричался, что у него тоже есть чувства. Он до сих пор помнил боль, отразившуюся в ее глазах, прежде чем она ушла. И когда он только успел превратиться в такого ублюдка…
Он снова проверил, не ответила ли она на сообщение. Затем набрал ее номер и выругался, когда после пары гудков произошло переключение на голосовую почту. "Куда ты запропастилась?" – сказал он вслух, прежде чем убрать телефон в карман и выйти на террасу.
По залитому солнцем озеру двигались разномастные лодки. Без всякого плана в голове он начал спускаться к воде и остановился, словно громом пораженный. На причале не было катера. Сердце сжалось от ужаса. Сотни различных сценариев, один другого хуже, за мгновение пронеслись в голове.
Что произошло? Зачем он оставил ее одну? Как только он мог быть таким эгоистом? Лотти может быть в страшной опасности!
Громкий гудок заставил его поднять голову. Катер – его катер – направлялся прямо к берегу. Лотти стояла у руля. Какого черта?! Она плывет слишком быстро, управляет одной рукой и направляется прямо к причалу.
– Снижай скорость! – заорал он что есть силы, пытаясь перекрыть шум работающего мотора. – Стоп машина! – Суденышко сделало зигзаг, когда Лотти привстала на цыпочки, пытаясь его услышать. – Стоп машина!
Наконец, разобрав его крики, Лотти сделала успокаивающий жест, и тарахтение мотора стихло. Но катер по инерции все еще двигался слишком быстро.
– В сторону! – Теперь он мог ясно видеть ее, со свежим румянцем на щеках, с развевающимися на ветру светлыми волосами. По крайней мере, теперь обе ее руки были на руле.
– Поворачивай! – Он отчаянно жестикулировал, пытаясь заставить ее понять, что надо делать. – Поворачивай руль! Плыви в сторону!
Послышался хруст, затем долгий скрежет и нежное девичье "Упс…".
Катер стоял в дальнем конце дока. Лотти спокойно готовилась к высадке.
– Боже мой! – Через пару секунд он стоял рядом с ней, протягивая руку, чтобы помочь сойти на берег. – Ты ранена?
– Нет, конечно. – Избегая его взгляда, Лотти убрала руку, едва оказавшись на суше. – А вот с катером, наверное, будут небольшие проблемы…
Рафаэль схватил ее за руку.
– К черту катер! – В его голосе звучало неприкрытое облегчение. – Ты соображаешь, вообще, что ты делаешь? Ты же понятия не имеешь, как им управлять. Ты могла убиться!
– Ну, не убилась же. И кстати, к твоему сведению, я отлично со всем справлялась, пока ты не вмешался.
– Ну да. То есть это я виноват, что ты неслась к берегу на скорости шестьдесят узлов?
– Именно так. Своими криками ты лишил меня концентрации.
– Если бы я этого не сделал, ты бы пошла ко дну вместе с катером.
– Не преувеличивай. – Встряхнув волосами, Лотти достала из лодки свою сумку.
– И куда же ты ездила?
– За покупками.
– Почему не отвечала на звонки?
– Я была за рулем. А в это время лучше не пользоваться телефоном, ты в курсе?
– Ну и где же твои покупки?
– Вот. – Лотти протянула ему аптечную упаковку, и мир вокруг внезапно пошатнулся. Между ними ненадолго повисла тишина.
– Будешь делать тест сейчас? – спросил Рафаэль, не отрывая глаз от ничем не примечательной коробочки.
Лотти кивнула:
– Да.
– Хорошо, – не сразу ответил он, сделал шаг к Лотти и попытался обнять ее за плечи. Но Лотти отпрянула, и получилось что-то вроде дружеского похлопывания по спине.
– Ну, пойдем тогда и сделаем это. – Рафаэль неловко закашлялся.
Когда Лотти вышла из ванной, Рафаэль стоял у окна, спиной к ней. Тест она осторожно держала перед собой на вытянутых руках – будто он был сделан из плутония и мог разрушить их жизни.
– Долго ждать? – нетерпеливо спросил Рафаэль.
– Написано – около трех минут. – Лотти едва могла говорить, ее трясло, руки дрожали так, словно в них была бомба с часовым механизмом. Рафаэль мягко забрал палочку с тестом у нее из рук, положил ее на стол, взял ладошки Лотти и стиснул в своих.
– Я хочу кое-что сказать тебе.
Но Лотти не хотела слушать – хватит с нее душевных травм. А долгое ожидание результата убьет ее. Она чувствовала, что задыхается и комната начинает шататься перед глазами.
Рафаэль потряс ее за руки, чтобы остановить приступ паники.
– Я хочу сказать спасибо за то, что ты сделала.
– Нет нужды.
– Нет, есть. Каков бы ни был результат, я очень ценю, что ты отважилась на попытку и дала мне шанс стать отцом – последний шанс.
Зачем он говорит все это? Как будто уже знает, что результат отрицательный. А ведь он был уверен, что все получится. Лотти пытливо заглянула ему в глаза.
– Я знаю, как поначалу ошарашило тебя это предложение. Ты ведь ждала развода. Если с ребенком не выйдет, конечно же ты получишь его и станешь свободной. Но в любом случае, как бы там ни было, прими мою сердечную благодарность.
Что ж, благодаря этой маленькой речи ей стало еще хуже. Лотти смотрела в темные омуты глаз Рафаэля и гадала, когда же между ними все так непоправимо разладилось. Как такие огромные страсть и любовь, что были у них, могли окончиться вот таким вот положением дел, как сейчас? Он совсем не любит ее, ребенка может не быть, а если и будет, разве смогут они воспитывать его вместе и быть ему хорошими родителями? Да не нужны ей его благодарности и свобода. Пусть бы лучше он просто сказал ей, что все будет хорошо. Что он в любом случае любит ее и будет любить. Этого было бы достаточно. Что они смогут построить счастливое совместное будущее, смогут быть парой, смогут жить и стареть вместе.
Лотти тяжело вздохнула. Мысль о том, что ее возможное счастье находится так близко, что оно держит ее судьбу и ее сердце в маленьком пластиковом окошке, была почти невыносимой.
Рафаэль встал и, взглянув на часы, указал на тест. Руки Лотти тряслись так сильно, что она попросту не могла взять полоску со стола. Ее подташнивало, голова кружилась.
– Я не могу, – сказала она.
– Давай я?
Лотти кивнула и с ужасом, словно в замедленном кино, смотрела, как Рафаэль берет тест в руки, переворачивает его, подносит к глазам в полнейшей тишине.
– Ну? – Она вопросительно посмотрела на него и внезапно заметила, что глаза Рафаэля сияют, что на них – слезы. О боже.
– Лотти, он положительный! У нас будет ребенок!
В ресторане не было свободного места. За каждым столом сидели парочки, горели свечи. В воздухе витал упоительный аромат роз. Пока они ждали официанта, Лотти вдруг осенило, какой сегодня день – День святого Валентина! И именно сегодня она, как никогда, готова его отпраздновать. Она сидит с самым красивым мужчиной в ресторане и, возможно, на всей планете, она на седьмом небе от счастья, и она беременна! Да, вне всяких сомнений, беременна! Оба теста, что она купила, показали одинаковый результат. И один из них сейчас в ее сумочке. Как будто если она его выбросит, то сразу разбеременеет. Она еще никогда не видела Рафаэля таким. Он буквально светился от счастья, излучал радость. И она приложила к этому руку, это она изменила его, и она готова любоваться им ночь напролет. Но не будет – это выглядело бы странно. К тому же она голодна. На столе появилась бутылка розового шампанского. Рафаэль наполнил их бокалы и поднял свой со словами "С Днем святого Валентина!".
– Спасибо. И тебя тоже.
Они чокнулись, и Лотти произнесла:
– Наверное, мне лучше не пить.
– Думаю, половина бокала не повредит. Розовое шампанское четырнадцатого февраля – это закон, – возразил Рафаэль.
Сделав несколько глотков, Лотти подумала, что это и есть счастье. Она, Рафаэль и их ребенок. И хоть она и знала, что все будет непросто, что им придется пройти еще через множество испытаний, она не хочет думать об этом сейчас. Сейчас она просто позволит себе немножко абсолютного счастья.
Подняв голову, Лотти обнаружила, что Рафаэль изучающе смотрит на нее. Внезапно смутившись, она опустила глаза. Такое ощущение, что он читает ее мысли. Рафаэль взял ее руку в свои:
– О чем ты думаешь?
Да, этой суперспособностью он все же не обладает.
– Ни о чем. – Так она ему и сказала. Он и без того слишком самовлюбленный.
– Счастлива?
– Да. А ты?
– Больше, чем ты могла бы подумать. Спасибо, Лотти.
– Да не за что. Я же не совсем самостоятельно забеременела, ты же знаешь.
– Верно. Мне тоже чуть-чуть есть чем гордиться.
– Вообще-то я имела в виду доктора Овейзи.
– Это жестоко, юная леди, и вы об этом знаете. – Он послал ей взгляд, способный растопить самое холодное сердце. – А сейчас быстренько начинай быть доброй и милой, или я позову вон того скрипача, чтобы он всю ночь играл для тебя.
– Даже не думай. – Уж он-то хорошо знает, как ее раздражают подобные вещи. – Обещаю отныне быть самой добротой.
Они ели артишоки и жареную рыбу, наслаждались пищей и приятным разговором, и все это время между ними витали невидимые чувственные флюиды – как и всегда, когда они были вместе. Они улыбались друг другу, поддразнивали, флиртовали. Затем выпили по крошечной чашечке крепкого кофе, и, рука в руке, покинули ресторан, и направились к ожидающему их на причале катеру.
– Не холодно? – Катер рассекал темные воды озера, и Рафаэль, стоя у руля, смотрел на Лотти.
– Нет, нормально. – Ночной воздух был свеж, но у нее на плечах был теплый шерстяной пиджак Рафаэля.
– Посмотри, какие звезды.
Запрокинув голову, Лотти разглядывала небо с мириадами звезд. Это зрелище странным образом придало ей смелости – как будто все, что они делают, правильно, и ведет к счастливому будущему, и является неотъемлемой частью миропорядка.
Лотти обернулась и увидела, что Рафаэль неотрывно за ней наблюдает.
– Смотри на воду!
– Не тебе учить меня водить это несчастное суденышко – у него до сих пор на боку шрамы от варварского обращения, – усмехнулся Рафаэль. – И, надо сказать, ему потребуется дорогостоящее лечение.
– Ну… Извини. Может, я чуть-чуть и превысила скорость.
– Скорее уж, совершенно потеряла контроль. Вот, смотри, как надо. – Он мягко сбавил скорость и повел катер точнехонько к причалу.
– Хвастун.
Рафаэль пожал плечами и выпрыгнул на берег, после чего подал руку Лотти.
Вечер был просто идеальный – и Лотти совсем не хотелось, чтобы он закончился. Она словно попала в сказку, хрупкую и призрачную, и боялась, что вот-вот все вокруг превратится в тыквы и крыс, если она сделает что-то не так.
Уже в доме Рафаэль снял пиджак с ее плеч и спросил:
– Чаю?