Ее губы раскрылись под его натиском, и она слабо застонала, ощущая вкус его разочарования, его гнева, его страсти. Его великолепной страсти. Она прильнула к нему, обхватила его руками, выплескивая накопившиеся за все эти годы любовь, тоску, желание.
Его рука соскользнула ей на бедро, обхватила и прижала еще теснее к отвердевшей плоти. Желание огненным языком выжигало его изнутри.
Он так давно ничего не чувствовал, так давно похоронил все свои мечты и надежды! Но сейчас было не просто вожделение. Сейчас он хотел больше. Дэнни давил на нее всем телом, прижимая ее спиной к двери, пока не начал чувствовать каждый ее дюйм так, словно это была свежая наколка у него на коже. Он знал, что ему никогда не забыть этого мгновения - как изогнулась ее тонкая талия, как ее маленькие груди расплющились о его грудь, как податливо раскрылись губы. Она слилась с его телом, словно ей было предназначено принадлежать ему.
Он хотел ее больше всего на свете, но помнил, чего стоило ему в прошлом желание. Знал, что хотеть значило потерять.
И все равно хотел.
Она задрожала, когда его ладонь накрыла ее маленькую упругую грудь. Дэнни услышал ее слабый стон, ее участившееся дыхание.
Кэти прижималась к нему, крепко обхватив руками. Вся накопившаяся у нее в сердце любовь изливалась на него сейчас; она вжималась в его тело, словно старалась раствориться в нем.
Его рука стала нежно ласкать ей грудь, нашла чувствительный сосок.
- Дэнни… - Звук ее голоса пробился сквозь его эротический транс, и действительность обрушилась на него, как камнепад. Он резко отступил назад, уронив руки.
Кэти потрясенно смотрела на него широко раскрытыми, затуманенными глазами, губы у нее покраснели и припухли.
- Дэнни?
- Прости, - тихо сказал он, не осмеливаясь взглянуть на нее. - Прости меня, Кэти. - Кровь все еще жарко и быстро стучала у него в жилах. Надо было взять себя в руки. Немедленно.
Глаза у нее наполнились слезами, лицо Дэнни поплыло. За что он просит простить его?
- За что? - требовательно спросила она, изо всех сил сдерживая слезы.
- Мне не следовало этого делать.
- Ты ничего и не сделал. - Она не могла сдержать обиды и гнева. - Мы сделали это. Вместе, Дэнни. Я в такой же степени участвовала в этом, как и ты.
Он покачал головой.
- Мне этого не нужно, - сказал он. Конечно, ему этого не нужно. Ему не нужна любовь, и ему не нужна Кэти. Никогда больше не позволит он себе полюбить женщину. Особенно такую женщину, как Кэти, у которой есть все, чего он когда-либо хотел.
- Ты врешь, - сказала она, наблюдая за мучительной борьбой у него в глазах и на лице. - Это нужно тебе, Дэнни, - тихо прошептала она, не сдерживая больше слез. - И тебе нужна я. Ты просто не хочешь или не можешь этого признать.
- Нет. - Слово прозвучало холодно и безучастно. Он сжал кулаки и сунул их поглубже в карманы, чтобы не прикоснуться к ней снова.
- Да, Дэнни. Ты больше не можешь этого отрицать. Я вижу тебя насквозь. Ты просто боишься признать, чего хочешь и что чувствуешь. - Кэти вздернула подбородок, вынуждая его посмотреть ей в глаза. - Ты боишься, Дэниэл Салливан. Боишься.
Никакие другие слова не возымели бы такого эффекта. Словно прозвучал боевой клич. Словно перчатка брошена к ногам.
- Боюсь? - с насмешкой сказал он, зная, что она права, и ненавидя за это и ее, и себя. - Да я в жизни ничего не боялся.
Это было неправдой - он боялся ее, боялся тех чувств, какие она в нем будила, заставляя снова мечтать о любящей жене, своем доме, о семье. Этого никогда не будет. Он усвоил урок и больше никогда не позволит себе строить воздушные замки.
- Врешь. - Она смахнула катящиеся по щекам слезы.
- Мне надо идти. - Ему было невыносимо видеть эти слезы. Дэнни резко повернулся и схватил со спинки стула свою кожаную куртку. Ему нужно на воздух, нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
Кэти отступила от двери, и он резко распахнул ее, чуть не сорвав с петель.
- От меня ты можешь убежать, Дэнни, - едва слышно произнесла она. - Но от себя не скроешься.
Может, и нет, подумал он, захлопнув за собой дверь и шагнув в дождливую темноту ночи. Но он, черт возьми, обязательно попробует.
Она плакала, пока не уснула.
Словно из солидарности, Молли проснулась и тоже заплакала. Переодев и накормив ее, Кэти села в кресло-качалку и стала тихо напевать. Она чувствовала себя совершенно несчастной.
Наконец малышка закрыла глаза, и Кэти бережно положила ее в манежик. Ей не хотелось думать о предстоящей разлуке с Молли. От этой мысли становилось совсем тошно.
Глотая слезы, Кэти забралась обратно в постель. Без Дэнни она показалась холодной и пустой. И кто знает, вернется ли он вообще?
Солнце только что начало золотить горизонт, когда Кэти почувствовала чью-то руку у себя на плече. Она застонала, перекатилась на живот и попыталась глубже зарыться в подушки. Голова раскалывалась, глаза все еще горели от слез. Она не была готова встретиться сейчас лицом к лицу с окружающим миром и надеялась, что трясущий ее за плечо, кто бы это ни был, оставит ее в покое и уйдет.
Как можно дальше.
- Кэти. - Голос Дэнни проник в сознание сквозь сонную одурь. - Проснись. Я все узнал о родных Молли.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Еще не совсем проснувшаяся Кэти сидела за кухонным столом и пила крепкий черный кофе. Дэнни сидел напротив и тоже казался измученным. По его виду она догадалась, что он не спал всю ночь.
Рядом с ним сидела Марта с малышкой Молли на руках.
- Я не знала, что еще можно было сделать, Дэнни, - тихо говорила она. - Ее просто оставили у дверей приюта.
Марта сунула руку в карман пальто и извлекла оттуда измятый листок бумаги.
- Эта записка была приколота к ее рубашонке. - Немного расправив листок, она передала его Дэнни.
Взглянув на Кэти, он стал читать записку.
"Пожалуйста, позаботьтесь о моей малышке. Я люблю ее, но не в состоянии заботиться о ней. Я очень больна, и у меня нет родных, нет никого, кто мог бы о ней позаботиться, и я не знаю, что мне делать. Уверена, что здесь она будет в безопасности. Пожалуйста, скажите ей, что мама очень ее любила".
Дэнни сидел молча, стараясь понять глубину отчаяния матери, отказавшейся от своего ребенка.
Он передал записку Кэти, которая быстро прочитала ее. Их взгляды встретились, и они поняли друг друга без слов.
- Марта, - медленно заговорил Дэнни. - Ради всего святого, почему ты положила ее ко мне в патрульную машину? - Он не был уверен, что правильно понимает происходящее. Нет, он понимал, что мать оказалась не в состоянии заботиться о ребенке. Но не понимал, почему именно он оказался вовлеченным в эту историю.
Марта тяжело вздохнула.
- Ну, Дэнни, я боялась, что если о ней узнают официальные власти, то ее отправят в один из этих центров для никому не нужных детей. Или в приемную семью, - добавила она с неприязнью в голосе и со слезами на глазах. Потом покачала головой. - Я не хотела этого. Знаю, какие бывают приемные семьи - холод и безразличие. И я испугалась… - Она на секунду отвела глаза, а когда вновь заговорила, то ее голос звучал чуть слышно. - Я сама выросла в одной из таких семей, получающих государственную субсидию. Конечно, с тех пор кое-что изменилось, но не настолько, чтобы мне захотелось обречь эту крохотулю на такую жизнь. Когда ребенок ни с кем и нигде. Когда у него нет ни дома, ни семьи. - Она выпрямилась, собираясь с духом, и нежно поцеловала Молли в щечку. - Эта малышка заслуживает лучшего.
Слушая Марту, Кэти чувствовала, как к горлу подкатывает комок. Слишком знакомо все это было.
Какой стала бы ее жизнь, если бы не Салливаны?
Думать об этом не хотелось. История с Молли заставила ее оценить до конца то, что сделала для нее семья Салливан.
И теперь она знала, что не бросит Молли.
Марта шмыгнула носом.
- Я положила Молли к тебе в машину, Дэнни, потому что знала: ты сумеешь о ней позаботиться. И оказалась права, - добавила она с улыбкой. - Я вижу, как хорошо ты к ней относишься. Как ты любишь ее, словно собственного ребенка.
Несколько секунд Дэнни переваривал ее слова. Он действительно полюбил Молли, но дело было не в этом.
- Марта, а тебе не приходило в голову, что я-то как раз и мог бы отправить ее по официальным инстанциям? - негромко спросил он.
Тихонько засмеявшись, она покачала головой.
- Только не ты, Дэнни. Никогда в жизни. Уж я-то тебя знаю как облупленного. Знаю, как ты относишься к ребятишкам. И ко всем здешним жителям, как ведешь себя с родными. Ты от доброго ирландского корня, Дэнни. Я наблюдала за тобой все эти годы. Твоя мама одна растила всех вас после смерти отца, и вырастила на славу.
- Ты знаешь моих братьев? - удивленно спросил он, и она опять тихо засмеялась.
- Я сочла своим долгом узнать их. В округе ведь все известно. Майкл - самый старший в семье. Я слышала, что у него хорошенькая молодая жена и маленькая дочка. Патрик - самый младший. Слишком серьезен на мой вкус, но такой уж он человек. Потом твой дедушка Па. - Ее глаза заблестели. - Недаром говорится, что яблочко от яблони далеко не падает. В каждом из вас я замечаю кое-что от него. Он сильный и гордый мужчина. Должно быть, твой отец был похож на него.
- Верно, - сказал Дэнни, все еще не оправившись от удивления.
- Я знала тебя и твою семью, Дэнни, знала, что ты никогда не отвернешься от человека, который в тебе нуждается. - Марта с улыбкой похлопала его по руке, видя, как он покраснел. - Особенно, если это бедная крохотуля, у которой нет ни одной родной души на свете. Уверена, что если кто и сможет как следует позаботиться об этой малышке, так это ты.
Дэнни с немного смущенным видом протянул руку и погладил Молли по головке.
- Марта, почему ты просто не пришла ко мне и не объяснила ситуацию?
Она пожала плечами.
- Запаниковала, наверно. Когда я нашла ее, то сразу поняла, что нам с ней надо убираться из приюта, пока ее не обнаружил кто-нибудь еще. Я не знала, что делать. Пошла к полицейскому участку, чтобы поговорить с тобой, но внутрь заходить не стала; не хотела, чтобы меня видели с малышкой, ведь многие, заметив с ней такого человека, как я, начали бы задавать вопросы. Увидев твою машину, я подумала: вот и выход. Положила ее на сиденье, опустила стекло, чтобы ей было чем дышать, а потом спряталась за углом, пока не вышел ты, - хотела убедиться, что с ней все в порядке. Как только я тебя увидела, то сразу поняла: мне не о чем больше беспокоиться.
- Почему же ты не рассказала мне обо всем в тот вечер, когда мы с Кэти подвозили тебя к приюту? - Дэнни подумал о том, как они вымотались, пытаясь найти родных Молли; каким переживаниям и какому риску он подверг Кэти. Однако сердиться на Марту было трудно. Ее побуждения делали ей честь, даже если методы немного хромали.
- Я думала об этом, - призналась Марта. - Но когда увидела, как ты и Кэти относитесь к малышке, то поняла, что приняла правильное решение. Мне казалось, когда вы узнаете, что у Молли родных нет, то возьмете ее к себе.
Вздохнув, Дэнни запустил руку в волосы. Все, что говорила Марта, имело смысл, кроме одной маленькой детали - у него не было законного права оставить Молли у себя.
- Марта. - Он сжал ее свободную руку. - Я не имею права просто так взять и оставить ее у себя.
Его слова встревожили Марту.
- Почему? - Она со страхом посмотрела на него. - Здесь, в этой вот записке, прямо так и говорится, что ее мама больна и не может заботиться о ней. У этой женщины больше никого нет. Если бы кто-то был, она бы не оставила своего ребенка в приюте. Так почему же ты не можешь просто оставить ее у себя?
Дэнни снова вздохнул. Как объяснить Марте, что найти ребенка - это не все равно что найти… ну, скажем, кошелек.
- Потому что я полицейский, Марта. По закону требуется, чтобы я сообщил о брошенном ребенке. - Он старался говорить как можно мягче и надеялся, что она поймет ситуацию, которая ему самому была не вполне понятна.
- Но она ведь не брошенная, - тихо возразила Марта, крепче прижимая к себе Молли. - У нее есть ты, - она перевела взгляд, - и Кэти. Правда, Кэти?
Глаза Марты смотрели умоляюще, и Кэти кивнула, не в силах совладать с собой.
Все, что говорил Дэнни, было верным и разумным. Но и все, что говорила Марта, - тоже. Да и Кэти слишком сильно привязалась к Молли, чтобы просто сдать ее в какое-то учреждение.
Так что же делать? - спрашивала она себя. Одно было ясно - в ОДДС она Молли не сдаст. На весах лежит жизнь маленького человека, и этим все сказано. Есть вещи поважнее правил и предписаний. Или даже тюремных решеток.
- Ты права, Марта. - Дотянувшись через стол, Кэти похлопала старую женщину по руке. - Я люблю Молли так, будто она мне родная.
- Значит, вы возьмете ее? - с надеждой спросила Марта, переводя широко раскрытые глаза с Кэти на Дэнни.
Они нервно переглянулись.
- Дэнни, - неуверенно начала Кэти, обдумывая некую идею. - Моя лицензия дает мне статус законно зарегистрированного представителя ОДДС. Это означает, что я не только представляю Отдел в чисто юридическом смысле, но и полномочна иметь дело со всеми подопечными ОДДС. Так что формально, раз Молли находится здесь, ты уже поручил ее заботам ОДДС.
Взглянув на Марту, лицо которой выражало полное смятение, она пояснила:
- Так как семей, желающих взять на воспитание ребенка, очень мало, особенно если речь идет о грудных младенцах, мой детский садик имеет право принимать подопечных ОДДС. Мне нередко приходится заниматься всякими неотложными случаями.
Постепенно лицо Дэнни осветилось улыбкой. Логика Кэти показалась ему убедительной.
- Понимаю, куда ты клонишь, Кэт. - Он улыбнулся еще шире. - Отличная идея. По крайней мере, мы выиграем какое-то время. - Ему нужно было время, чтобы все как следует обдумать. Здесь многое следовало принять в расчет. Любое решение могло стать роковым для Молли, поэтому он хотел рассмотреть его со всех точек зрения. - Я думаю, Питер смог бы помочь нам определиться в этом деле и поступить разумно и юридически безупречно. - Иногда бывает очень полезно иметь кузена-адвоката.
- Значит, вы оставляете Молли у себя? - с надеждой спросила Марта, переводя взгляд с одной на другого.
- Пока да, - подтвердил Дэнни и вздохнул с облегчением. Дай Бог, чтобы официальные власти приняли логику Кэти. По крайней мере, на то время, которое ему нужно для обдумывания дальнейших шагов. Многое, к сожалению, было не в его власти.
- Что же мы будем делать сейчас? - спросила Марта, поглаживая Молли по щечке.
Дэнни взглянул на Кэти. Она выглядела совершенно измученной, и он почувствовал себя виноватым. Наверняка она долго не спала и плакала вчера вечером после того, как он сбежал. Но теперь было не время думать об этом. Слишком много сейчас надо было решить и сделать.
И прежде всего выиграть хоть какое-то время.
- Думаю, нам надо пойти на воскресный обед, - произнес он наконец, вставая и протягивая руки, чтобы взять Молли, которая уснула на руках у Марты. - Я обещал маме, что мы явимся без опоздания.
Дом - вот что поможет ему увидеть вещи в истинном свете. Семья всегда давала ему спокойствие и силу, какие требовались для принятия необходимых решений.
- Идите без меня, - сказала Марта, с трудом поднимаясь на ноги и передавая Дэнни малышку. - Не хочу в воскресный день позорить дом твоей матери своим приходом. Да еще в таком виде!.. - Она смущенно провела рукой по своему помятому пальто. Впервые за этот день Дэнни рассмеялся.
- Даю тебе гарантию, Марта, что никто в доме Салливанов даже не взглянет на твою одежду.
Кэти прекрасно поняла смущение Марты и встала.
- Дэнни, ты бери Молли и отправляйся. Мы с Мартой придем чуть позже.
- А вы куда? - подозрительно спросил он. Хватит с него на сегодня потрясений.
- Нам надо кое-куда зайти по пути. - Она улыбнулась старой женщине и протянула ей руку. - Правда, Марта?
Воскресный обед у Салливанов был семейной традицией. Это был единственный день недели, когда паб не открывался и у всех было время пообщаться с родными.
В доме Салливанов всегда радовались гостям, а еды и разговоров всегда было в изобилии за огромным дубовым столом, который постоянно приходилось удлинять, чтобы за ним могла разместиться растущая семья.
Па, как всегда, сидел во главе стола. По одну сторону от него сидели Майкл с женой Джоанной, а слева от них - Патрик. По другую сторону были места Дэнни и Кэти и стоял высокий стульчик для годовалой Эммы, дочурки Майкла и Джоанны. Дед настаивал, чтобы его первая правнучка помещалась рядом с ним.
Мэйв сидела в противоположном конце стола, приглядывая за своим выводком, а заодно и за тарелками с едой.
Появление Дэнни с малышкой Молли на руках произвело сенсацию. Дэнни вкратце изложил обстоятельства дела. Никого в семье не удивило, что Дэнни явился на воскресный обед с найденышем. Все успели привыкнуть к тому, что он приносит домой всевозможную брошенную или потерявшуюся живность. Но все, смеясь, согласились, что Молли гораздо предпочтительнее того злющего одноухого бигля, который укусил Па за ногу.
- Дай-ка сюда малышку, - приказал Па, добродушно отпихнув локтем Мэйв. - Она ведь рыженькая, а, Дэнни? - Дед лучезарно улыбнулся. - Да ты просто милашка, верно я говорю? - заворковал он, совершенно очарованный ясными синими глазками и огненно-рыжими волосиками Молли. Потом бросил взгляд на Дэнни. - Эй, а ты уверен, что она не из Салливанов? - Его глаза озорно заблестели. - У нее наши глаза. - Он одобрительно кивнул. - Определенно, у нее салливановские глаза.
Смеясь, Дэнни передал матери огромную миску ирландского рагу - тушеной баранины с луком и картофелем.
- Дед, клянусь тебе, она не из рода Салливанов. - Он умоляюще поднял руки. - Я тут не при чем.
- Жаль, - произнес Па, становясь серьезным. Он посмотрел на свою правнучку Эмму, потом перевел взгляд на Джоанну с ее выпирающим животом. - Нам бы здесь не помешали еще несколько карапузов, правда, Мэйв? - Засмеявшись, он наклонился и чмокнул Эмму в рыжую макушку. - Да, определенно, а то у нас их маловато. - Он взглянул на Патрика и Дэнни. - Давайте-ка, ребятки, принимайтесь за дело. Время идет, и моложе вы не становитесь. - Он кивнул на старшего из внуков. - Майкл уже обошел вас на одно очко и с каждой минутой отрывается все больше. - Ему доставляло бесконечное удовольствие наблюдать, как растет его клан.
Джоанна Салливан, которая вот уже год как замужем за Майклом, охранительным жестом положила руку на живот. Только вчера доктор Саммерс сообщил ей пол будущего младенца. Младенцев, с улыбкой мысленно поправилась она, все еще привыкая ко множественному числу. Она еще не сказала об этом чуде даже Майклу. Хотела подождать случая, когда вся семья будет в сборе, потому что знала, как все обрадуются.
Она обвела глазами стол, за которым расположилась семья, ее семья, и ощутила, как ее переполняют невероятная радость и любовь. Джоанна улыбнулась Па.