- Как он в постели, кстати?
- А ты что, ревнуешь?
- Да нет, пытаюсь понять, что тебя возбуждает.
- Видимо, язвительность и сарказм, судя по тебе.
- Почему-то мне кажется, что дело не в этом. Погоди, ты хочешь сказать, что ты сейчас возбуждена?
Я продолжала смотреть в потолок, изучая трещины в побелке, которых раньше не замечала.
- Как ты думаешь, может быть, мне пора что-то менять?
- В смысле - положение тела?
- В смысле - место жительства.
- А что тебя не устраивает? Отличная квартира. По крайней мере, тебе не надо жить и работать в одном месте.
Данте жил прямо в своем магазине. Я наклонилась к нему и, улыбаясь, посмотрела в глаза:
- Я не против жить на работе. Не знаю. Просто пришло время что-то менять.
Он пристально посмотрел на меня, и в его серых глазах появилась задумчивость.
- Я помню. Ты рассказывала, как тебе вдруг начинает хотеться перемен, и ты меняешь внешность и переезжаешь в другую страну.
Я нежно погладила его по голове, убрав прядь понос со лба и заправив ее за ухо.
- Я живу здесь всего пятнадцать лет, уезжать еще рано.
- Ага, конечно. Сегодня тебе хочется переехать, а завтра ты возьмешь и исчезнешь. Откуда мне знать, может, ты там, в Ванкувере, подыскивала себе новую работу.
Я рассмеялась и допила остатки водки.
- Да нет, что ты. Хотя думаю, с Седриком работать гораздо проще, чем с Джеромом. Ну или, по крайней мере, спокойнее.
- В Канаде-то?
- А что плохого в Канаде? Ванкувер, кстати, очень милый город. Только никому не говори, что я так сказала.
Данте поставил стакан и полез в карман рубашки.
- Может быть, небольшая взятка заставит тебя остаться здесь еще ненадолго. Или хотя бы приходить вовремя на свидания.
Я увидела, как у него в руках блеснуло что-то золотое, и он вручил мне часы. Они были очень изящные, с филигранным циферблатом, золотые звенья браслета сверкали на свету.
- Откуда ты их взял? - спросила я. - Украл у кого-то?
- Ничего себе. Я пытаюсь сделать ей приятное, а она задает такие вопросы! - съязвил он.
- Прости, - я почувствовала легкий укол совести, - какая черная неблагодарность с моей стороны! Но только не говори мне, что такие покупки вписываются в твой бюджет.
- Я же говорю, вчера был удачный вечер. А поскольку пригласить тебя куда-нибудь не представлялось возможным, я решил доказать тебе свою глубокую привязанность другим способом. Так что, может, все-таки скажешь спасибо или так и будешь надо мной издеваться?
- Спасибо.
Я надела часы и залюбовалась, как красиво они смотрятся на загорелой коже.
- Возможно, теперь мы будем чаще видеться - или ты хотя бы перестанешь опаздывать.
Я усмехнулась.
- Какая же это привязанность! По-моему, это холодный расчет.
- Скорее, и то и другое. Я хотел тебе купить какое-нибудь колье или кольцо, но потом решил, что это уж как-то слишком сентиментально. Единственное украшение, от которого меня не тошнит, - это часы.
- А говорят, в мире не осталось романтиков, - засмеялась я.
Он нежно прикоснулся к часам на моем запястье, слегка повернув их. Его рука скользнула вверх по моей и добралась до выреза блузки, осторожно проникая под тонкую ткань. Он медленно скользил пальцами по моей груди, лаская кожу вокруг уже успевшего затвердеть соска. Его рука рисовала круги на моей груди, круги все сужались и сужались, вдруг он так сильно сжал мой сосок, что я задохнулась от неожиданности.
- Ого, а ты времени зря не теряешь. Подарил подарок и теперь хочешь все и сразу?
Он не сводил с меня потемневших от желания глаз.
- Мне тебя не хватало, - сказал он. - Я все думал, привыкну к тому, какая ты сексуальная, но пока до этого далеко.
Совершенно неожиданно - а может быть, и нет - я почувствовала, как во мне просыпается желание. Мы давно не были вместе. Спать с незнакомыми мужчинами - совсем не то же самое, что спать с близкими людьми. Уверенной рукой он взял меня за волосы, не беспокоясь о том, может ли сделать мне больно. Доминирование и власть, возможность при желании причинить боль всегда возбуждали его, и я уже привыкла к этой игре. Он резко привлек меня к себе, я запрокинула голову назад, и он впился губами мне в шею. Его дыхание обожгло кожу, он рывком расстегнул на мне блузку. Пуговицы покатились по полу.
Между ног стало горячо, я придвинулась к нему поближе. Его ладони накрыли чашечки черного шелкового бюстгальтера, чуть приспуская их, он сжал мои соски, впиваясь в них ногтями. Я застонала, хотя мне было не очень больно: он умел смешивать боль и удовольствие. Довольный моей реакцией, он расстегнул свои джинсы и спустил их - ткань трусов была туго натянута спереди.
Ничего не говоря, он схватил меня за плечи и опустил на пол, я не протестовала. Он откинулся на спинку дивана, и я обхватила его губами, он заполнил меня всю, до самой гортани. Мои губы скользили по нему туда-сюда, потом я стала двигаться активнее, дразня его языком. Его член был твердым, когда я только прикоснулась к нему, но когда я стала ласкать его, он увеличился.
- Сильнее, - прохрипел Данте.
Оказавшись в подчиненной роли, я возбудилась еще больше. Его глаза были наполнены первобытным желанием, я ласкала его губами сильнее и быстрее, скользя по твердому члену. Он тяжело задышал, стоны становились все громче. Внезапно он пододвинулся к краю дивана, резко задвигал бедрами, контролируя скорость. Держа меня за плечи, он прижался ко мне, ускорив ритм. От неожиданности я сдавленно застонала, и это завело его еще больше.
Наконец Данте, зарычав, дернулся в последний раз и едва успел отодвинуться, кончив наполовину мне в рот, наполовину на грудь. По коже растеклось липкое тепло. Тяжело дыша, он поднял меня и стал гладить, не замечая окружавшего беспорядка. Он провел пальцем по моим губам, и я поцеловала его.
Лицо Данте выражало высшую степень наслаждения. Я стояла перед ним, он скользнул рукой мне под юбку, стянул трусики и проник внутрь меня пальцами. Он удовлетворенно выдохнул:
- Господи, там так влажно… Лучше бы я тебя трахнул.
Я была с ним совершенно согласна, но до этого мне предстояло еще множество ласк. Я вся горела и жаждала его прикосновений, возбудившись гораздо больше, чем ожидала. Я просто пылала от желания, кто бы мог подумать, что ему удастся настолько возбудить меня. Его пальцы выскользнули из меняй стали поглаживать клитор и самую чувствительную точку. Мне казалось, что я сейчас взорвусь. Я подалась вперед и положила руки ему на плечи, моя грудь очутилась прямо перед ним, и он стал посасывать ее, слегка прикусывая кожу, и я почувствовала приближение оргазма.
Внезапно он отодвинулся от меня. Я застонала от разочарования, готовая отдать все на свете за его прикосновение.
- Хочешь? Хочешь, чтобы я ласкал тебя, пока ты не кончишь? - Его голос звучал мягко и одновременно угрожающе.
- Да…
- Попроси, - коварно сказал он. - Попроси меня сделать это.
- Пожалуйста, - выдохнула я, мое тело выгибалось, стремясь навстречу этому мужчине. - Ну, пожалуйста…
Тогда его пальцы и губы вновь стали ласкать меня, и тут я взорвалась: волны оргазма так сильно сотрясали мое тело, что мне едва удавалось устоять. Ноги подкашивались, но я знала, что, если упаду, он не сможет прикасаться ко мне, а хотелось, чтобы его пальцы гладили меня, пока все не закончится.
Наконец, когда я уже не могла больше сдерживаться, я медленно опустилась на пол и положила голову на колени Данте, и он нежно погладил меня по волосам. На диване нам все же было не очень удобно, поэтому мы перебрались в спальню и в изнеможении рухнули на кровать.
Данте с удовлетворенным вздохом растянулся на одеяле, прикрывшись простыней. Я никогда не лишала его большого количества энергии, но тем не менее он все еще выглядел утомленным и блаженно-сонным, как большинство мужчин после секса. Я не особенно устала и, обнаружив, что оставила сигареты в другой комнате, немедленно вылезла из кровати, чтобы сходить за ними, но не успела дойти до двери, как Данте вдруг сказал:
- На этот раз я чуть было тебе не поверил.
- В смысле? - Я остановилась и обернулась, с недоумением глядя на него.
- Что тебе правда было хорошо. Чуть было не поверил, что тебе хорошо.
- Ты обвиняешь меня в том, что я притворяюсь? - Я внимательно посмотрела на него.
- Нет, ты никогда не притворяешься. Но с другой стороны, это не значит, что тебе всегда хорошо. Иногда мне кажется, ты спишь со мной просто потому, что тебе больше нечем заняться.
- Неправда, - запротестовала я. - Есть куча парней покруче тебя.
Он криво усмехнулся:
- Но я для тебя - самый удобный вариант: создаю иллюзию наличия постоянного партнера и не даю скучать по ночам.
- Черт. Как тебе это удается? Вот так взять и все испортить?
- Почему испортить? Просто я реально смотрю на вещи, можешь использовать меня, если тебе это удобно.
Несмотря на то что это была шутка, я почувствовала, что за ней скрывались настоящие чувства. Может, он, конечно, и циник, но я и впрямь ему небезразлична.
Я вздохнула:
- Я тебя не использую.
Но я и сама не была уверена, говорю ли я правду.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
- Еще тимбит?
Я в третий раз покачала головой. Похоже, встреча за завтраком с этими сатанистами - ах, простите, Армией Тьмы - пройдет впустую. Единственное, что мне удалось о них узнать, - больше всего на свете они обожают пончики. Они пытались впихнуть в меня как можно больше еды. Их любимым лакомством, судя по всему, были вышеупомянутые тимбиты - те же пончики, но с более оригинальным названием.
- Нет, спасибо.
Когда мои новые друзья поглотили достаточное количество пончиков, все их внимание сосредоточилось на мне. Они хотели узнать обо мне все: кто я такая, откуда я, как действует моя группа и так далее. Я на ходу сочинила пространную легенду о группе сатанистов из Сиэтла. Члены Армии ловили каждое слово, и мне оставалось лишь надеяться, что если они потом решат что-либо уточнить, то я смогу вспомнить все, что рассказала.
- Приезжайте к нам как-нибудь, - предложила я, надеясь остановить шквал вопросов. - Вы должны увидеть все собственными глазами, на словах объяснить это довольно сложно. Вообще-то, ребята, Кристин хотела, чтобы вы мне поподробнее рассказали о вашей деятельности.
Упоминание Кристин мгновенно привело их в чувство. Эван кивнул:
- Джорджина считает, что нам пора расширить сферу деятельности.
На собрание пришли шесть наиболее активных членов группы, в возрасте от двадцати до сорока. Все они были похожи на Эвана - такие же приятные ребята, им бы помогать покупателям выбирать DVD-плеер или газонокосилку, а не коз в жертву приносить. Хотя черт их знает, может, у них тут в Канаде все такие. Миниатюрная блондинка, студентка по имени Элисон, усмехнулась и спросила:
- А зачем? Мы и так делаем то, на что воля Ангела.
Все присутствовавшие уставились на меня, на их лицах было написано недоверие. Вчера ночью я переспала с мужчиной, чьи моральные стандарты были гораздо выше, чем у Данте, и прямо-таки светилась. Я видела, что на них это действует: они заинтригованы, и в этом мое преимущество. Однако я понимала: хоть Кристин и пользовалась у этих ребят авторитетом, я для них оставалась посторонней, и, несмотря на всю мою привлекательность, они мне пока не доверяли. В очередной раз я поразилась, насколько они преданы своей идее.
- Ребята, я вовсе не хочу, чтобы вы перестали делать то, что делаете… (Хотя мне только это и было нужно.) Но вы же просто пугаете людей (это было не совсем правдой, но что поделаешь). Мне кажется, вы уже многого добились, и теперь настало время обращать других людей в нашу веру. Ангелу угодно, чтобы мы действительно приводили людей на темную сторону.
Во время этой пламенной речи я продолжала ловить их взгляды, улыбаться, стараясь говорить ласковым, завораживающим голосом.
Бритоголовый парень - черт, забыла, как его зовут, - запихнул в рот тимбит с шоколадной глазурью и, задумчиво сжевав его, сказал:
- Ну да, логично.
Но Элисон была неумолима:
- Если бы такова была воля Ангела, мы бы узнали об этом. Сейчас мы просто должны делать свое дело. Мы и правда становимся все сильнее, нам надо обрести уверенность в том, что эта сила не покинет нас, когда столкнемся лицом к лицу с нашими врагами.
Мне с трудом удалось сохранить улыбку. Эти ребята ни черта не понимали, кто их так называемые враги. Я повернулась к Эвану и посмотрела на него из-под ресниц.
- Зачем так ограничивать себя? Ну уж ты-то, Эван… я думала, ты и правда хочешь, чтобы у этой группы было большое будущее. Мне казалось, ты хочешь привести много душ на сторону Ангела.
- Именно этим мы и занимаемся, - упорствовала Элисон.
Похоже, она была не в восторге от того, что я строила глазки Эвану, оказавшемуся между двух огней. Он начал что-то мямлить, но тут в разговор вмешался бритоголовый парень.
- И как же мы этим занимаемся? - спросил он у Элисон.
Та усмехнулась:
- Ты о чем, Блейк? В смысле - как?
- Как мы приводим души на сторону Ангела?
- Нанося удары тем, кто отрицает ее величие.
- Да уж, - скептически ухмыльнулся Блейк, приканчивая очередной тимбит. - Только что-то сторон пиков у Ангела от этого больше не становится.
- Ты жалеешь, что участвовал в наших деяниях?
- Нет, ни капли. Просто… - Блейк пожал плечами. - Просто мне кажется: то, чем мы занимаемся, не обращает новых людей в кашу веру. Скорее наоборот - они начинают еще больше ненавидеть Ангела.
Ура! Наконец кто-то из них заглотил наживку! И готова была расцеловать этого парня. Нет, ладно, возможно, чуть позже. Блейк тем временем продолжал:
- На самом деле я не уверен, что план "Замбони" поможет нам сбить много душ с пути истинного. Люди просто станут еще больше ненавидеть нас и пытаться защитить себя. Возможно, пришло время начать исполнять волю Ангела более тонкими способами.
- О да, - горячо поддержала я. - Именно это я и… что? Что такое план "Замбони"?
Все оживились и стали увлеченно рассказывать мне, что они решили перед началом матча написать краской на льду сатанистские лозунги. Продолжая по-идиотски улыбаться, я сказала спокойным голосом:
- Возможно, вам стоит пересмотреть свои планы.
Обсуждение продлилось еще около часа. Меня слегка встревожило, что не удалось сразу убедить их перейти на мою сторону, но тем не менее я смогла заронить семя сомнения. Что бы они там ни утверждали, никто не был по-настоящему уверен, чего именно хочет Ангел, поэтому некоторые хотели оставить все, как есть, а некоторые начинали понимать, о чем я толкую. Я все-таки победила: перед тем как разойтись, они решили до следующей встречи не предпринимать никаких активных действий типа плана "Замбони".
Мы вышли из ресторана, я догнала Блейка. Эван - дохлый номер. Из этих ребят Блейк был самым смышленым, и я стала думать, не пора ли этой группе сменить лидера. Скинуть Эвана - дело нехитрое.
- Эй, - окликнула я Блейка, радужно улыбаясь, - мне понравилось, как ты говорил. А ты сейчас занят? Может, еще немного поболтаем?
Он улыбнулся в ответ, глядя на меня с неподдельным интересом. Похоже, для того чтобы переманить этого парня на свою сторону, мне даже не понадобятся способности суккуба.
- Я бы с удовольствием, но мне пора на работу. А что ты делаешь сегодня вечером? Скажем, после обеда?
- Ничего.
Мы обменялись телефонами, и я тихо спросила его:
- Как ты думаешь, они действительно не станут пока ничего делать? Они, конечно, сказали, что план "Замбони" временно отложен, но все-таки…
Он широко улыбнулся.
- Нет, пока что этому плану не бывать. Точно тебе говорю.
- А откуда такая уверенность?
- Потому что у них кончились баллончики с краской.
- Достанут еще. Он покачал головой:
- Откуда? Я их поставщик. Работаю в "Хоум Депо".
Вскоре я снова осталась без дела. Стояла необычно теплая для апреля, прекрасная погода, поэтому я решила прогуляться по набережной. Вода казалась еще более голубой, чем в Пьюджет-Саунд у нас в Сиэтле, наверно, оттого, что здесь солнце светило ярче. Потом я побродила по Стэнли Парк и наконец направилась в сторону отеля. По дороге я снова наткнулась на магазин с футболками: они сменили оформление витрины и вывесили на самое видное место футболку с картой США, на которой было написано: "Дорогая Канада, пожалуйста, оккупируй нас!"
В номере я включила ноут, чтобы проверить почту. Мне пришло несколько писем по рассылке нашего магазина, которые я не стала даже читать, и привычная порция спама. Еще я получила рассылку с сайта greygoose.com, фотографию кошки с какой-то безумной подписью, которую мне переслал Коди, и письмо от Мэдди.
Мэдди разослала это письмо сегодня утром всем своим друзьям, оно гласило: "Привет, ребята! Я решила завести блог. Знакомьтесь!" Далее следовала ссылка, и хотя инстинкт самосохранения говорил мне, что не надо этого делать, я все-таки открыла ее. А зря.
На меня обрушился поток фотографий Мэдди и Сета. Вчера вечером они ходили в Аквариум Сиэтла и много фотографировались со всякими тупиками, кальмарами и другой морской живностью. Последней каплей стало то, что они взяли с собой племянниц Сета. У Сета пять прелестных белокурых племяшек в возрасте от четырех до четырнадцати, я их просто обожаю, но, расставшись с Сетом, я не могу общаться и с ними. Девчушки выглядели счастливыми, и я подумала, помнят ли они меня вообще. Хотя нет, конечно, они меня помнили, не так уж давно это было. Но я знала, что постепенно они будут забывать меня, пока я не превращусь в полустершееся воспоминание о "дядиной бывшей девушке".
Я закрыла ноут и решительно отправилась в лобби-бар.
Для ужина еще рановато, поэтому в баре оказалось довольно безлюдно. Я села за столик рядом с телевизором и быстренько познакомилась с барменом. Три стопки водки - и вот я уже знакомлюсь с пожилой парой из Сан-Франциско и какими-то бизнесменами из Виннипега. Мы смеялись, вспоминая новый фильм, который недавно посмотрели, и тут телевизор вдруг перестал показывать матч по керлингу, на экране появилась заставка. Бармен жал на все кнопки пульта, но телевизор не включался.
- Да что ж это такое? - возмущался он.
Через минуту телевизор заработал, переключившись на другой канал, по которому показывали местные новости. Улыбка на лице у меня сразу же померкла, внутри все похолодело.
- О нет, - выдохнула я.