ГДЕ-ТО В ГОРАХ АППАЛАЧИ
- Если это кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой... - пробормотал Джексон, ни к кому конкретно не обращаясь.
Мы вышли к заброшенной усадьбе, причудливой хижине, расположенной на самой вершине, с креслом-качалкой на веранде и с сараем неподалеку. Было похоже, что когда-то она принадлежала кому-то, кто курил трубку, сделанную из кукурузного початка, носил "комбинезон" и ходил по барам.
При виде человеческого жилья, я почти прослезилась. У нас не было приличной крыши над головой, после той хижины, дней пять. Как обычно, все, кроме Селены были промокшими и замерзшими. Мои зубы снова стучали, мой живот урчал. На такой большой высоте, стояли, леденящие до костей, туман и мороз.
Но мы были настороже.
- Даже если он пустой, можем ли мы рисковать, оставаясь здесь? - Спросил Финн глядя на это место с такой же тоской, как и я.
Бэгмены продолжали плестись за нами, а у нас еще было пару часов до заката.
- У Бэгменов д-должны были возникнуть трудности во время п-последнего подъема, не так ли? - спросила я.
- Как и у тебя, Эви! - весело сказала Селена.
Сука. На карте не было отвесной скалы. Нам пришлось использовать веревку! Я бы никогда в своей жизни не полезла в скалы и не висела бы как форель на леске. Я не так беспокоилась о себе, как о Мэтью, но по сравнению со мной он оказался альпинистом.
Джексон не присоединился к обсуждению, просто направился к хижине. Когда мы двинулись за ним, он сказал:
- Я иду один.
В прошлом, Селена уже побежала бы за ним, но сейчас она осталась рядом со мной. Как жвачка на подошве моих ботинок.
Я сказала ему:
- Fais gaffe à toi. Береги себя.
Взгляд Джексона остановился на мне, и, прежде чем он их спрятал, я увидела там мерцание каких-то эмоций.
Пока я наблюдала за ним, шагающим прочь, с арбалетом наготове, я снова задалась вопросом, что происходит в его голове. Мы не разговаривали с тех пор, как я поцеловала его. Он до сих пор жалеет, что ответил на мой поцелуй?
После той ночи, я думала, что он порвал со мной, но продолжала ловить на себе его взгляды. Иногда выражение его лица было наполнено горечью, как будто я обидела его. Но в целом, его вид не был поникшим, скорее… встревоженным.
Как будто он пытался пролить свет на тревожащую его тайну.
По дороге к хижине, он осмотрел небольшой сарай. Должно быть, там было все чисто, потому что выстрелов не было. Теперь хижина…
Пожалуйста, будь осторожен, пожалуйста, будь осторожен.
Вскоре после того, как он вошел, я увидела дым, струящийся из трубы. Колени ослабели от облегчения и волнения. Он был в безопасности, а у нас будет реальная крыша и настоящий огонь.
Финн сказал:
- Я могу скрыть дым.
Селена покачала головой.
- Не нужно. Мы в облаках. Джей Ди знает это, иначе он бы не зажег огонь.
Он вышел наружу. Дернув подбородком, он показал нам присоединиться к нему.
Самоуважение вылетело в окно, и мы побежали за ним, как будто это была граница дружественной страны.
Несмотря на пыль внутри, в маленьком уютном домике была кровать, деревянная ванна, а теперь и огонь в печи. По дороге мы набрали целый баррель дождевой воды. Помятый котелок висел над огнем. Деревянные поленья были сложены рядом с одной из стен неким владельцем, который больше никогда не вернется. Чтобы положить их в огонь…
Тепло. Ванна. У меня была даже небольшая дорожная бутылочка шампуня и гель для тела.
Это было как золотое дно, так отличалось от наших обычных условий, что я как параноик, боялась, что эта возможность выскользнет из моих рук.
- Разыграем камень-ножницы-бумага, чтобы решить, кто первый примет ванну, - объявила я, но боролись за это только Финн, Селена и я. Мэтью был слишком погружен в себя, опустившись в одно из кресел-качалок на крыльце, а Джексон не был заинтересован.
- Пойду, поохочусь на рябчиков, - сказал он, уходя, не говоря больше ни слова. Его тон и поведение говорило. – Я пойду сам.
Я считала, что шансы найти рябчиков были настолько малы, что проще выследить йети.
Селена смотрела ему вслед с озабоченным видом, напоминая мне, что Джексон мог не вернуться вообще.
В течение нескольких дней она тосковала по нему. Это было так очевидно. Сначала меня это раздражало, но потом я поставила себя на ее место. Когда Финн обманул ее, она думала, что Джексон выбрал ее. Что ее мечта сбылась. В своем воображении, она испытала его объятия.
Как это должно быть странно для нее, путешествовать с парнем, с которым она думала, что целовалась - а также с парнем, который обманул ее.
Теперь, когда все, казалось, ненавидят Селену, я начала чувствовать к ней жалость, даже после всего того дерьма, что она творила по отношению ко мне. Несколько дней назад, я поняла - никто не хотел быть монстром. Но именно так, мы обращались с ней.
Хотя она пыталась вовлечь Джексона в разговор снова и снова, он продолжал игнорировать ее, как будто даже не слышал ее. С капюшоном на голове, он шел дальше, задумавшись. Безучастный ко всему.
Я перестала заботиться об этом. Я перестала.
Не думай о нем. Я планировала воспользоваться большей частью этой неожиданной воды и времени, чтобы отмыться от пепла. Иногда я чувствовала, что пепел становится частью меня, обволакивая меня, как он сделал с Хейвеном, моим домом в Луизиане.
Когда я выиграла в игру за ванну, Селена закатила глаза. Но села снаружи, рядом с Мэтью, и стала строгать стрелы. Финн направился к сараю, искать, чем бы пополнить запасы.
Я закрыла дверь и вернулась к своей задаче. Насколько это может быть трудно, вылить кипящую воду в ванну? Однажды я видела эпизод "Домика в прерии". Резюме: Давай сделаем эту суку.
Четыре ожога и час спустя, я погрузилась в маленькую ванну, по пояс в воде и с паром вокруг меня. Пузырьки пены лежали на поверхности воды. Если бы не жгучая боль от волдырей на моих ногах, когда они регенерировали, я бы поклялась, что вижу сон.
И если бы я не чувствовала страха из-за того, что Джексон ушел.
У потрескивающего огня, я намылила и промыла волосы, размышляя о прошлой неделе.
Каждый день мы уносили задницы от Бэгменов, но каждую ночь были вынуждены прятаться. Бэгмены, в противоположность нам, съедали милю за милей каждую ночь, на рассвете зарываясь в землю. От мысли об этом, мне стало холодно.
Наши гонки в режиме стоп-старт, продолжались в течение нескольких дней. Мы были вынуждены недосыпать.
Я была постоянно настороже, не в состоянии расслабиться ни на секунду. И я все еще слабела. Да, мои волдыри регенерировали, но более медленно. Я поняла, что, если бы моя кожа вернулась к своему состоянию до травм, я бы никогда не натерла мозоли.
А это означало, что я всегда буду с волдырями. Красота.
Я не была единственной, кто был настороже. Как охотница, Селена всегда казалась гипер-осведомленной, но теперь она впадала в крайности. Каждое утро она возвращалась назад, чтобы разведать Бэгменов позади нас. Вчера она сказала нам:
- Их число продолжает расти. Они, должно быть, обращают любого, с кем сталкиваются. - Это было похоже на снежный ком, увеличивающийся в размерах от контакта с большим количеством снега. Если эта орда поймает нас…
Нервозность Финна тоже возросла, он был больше похож на наркомана, слетевшего с катушек. Что будет, если он в ближайшее время не сможет создавать иллюзии?
Когда мы впервые встретились, это был веселый шутник. Теперь он всегда был нервным, настаивал на проверке и перепроверке наших карт, чтобы убедиться, что мы не подойдем слишком близко к шахтам каннибалов.
Он переболел Селеной, не разговаривал с ней больше, чем несколькими словами, и, казалось, решил свести Джексона и меня снова вместе, как будто он был единственной причиной разногласий между мной и кайджаном.
Удачи. Я боялась, что это было в прошлом, бесполезна даже сила магии.
Мэтью стал более замкнутым, часто оценивающе глядя на Джексона. Мне с трудом удавалось заставить мальчика поесть, и в его разговорах больше не было никакого смысла.
Если бы я спросила его, не болит ли его голова, он бы ответил:
- Остерегайся Прикосновения Смерти.
Однажды ночью, когда он рвал на себе волосы и кричал: - Воды! Воды! - Я всячески старалась напоить его из фляжки, прежде чем он сделает себе больно, но он отбросил ее прочь.
Удивительно, но однажды Джексон смог успокоить Мэтью. Он разговаривал с ним как с испуганной лошадью. Джексон говорил:
- Эй, мальчик, tracasse-toi pas. Prend-lé aisé. Не волнуйся. Успокойся
Всякий раз, когда мне удавалось урвать пару часов сна, я видела сны о Смерти, все в той же пустыне, все о той же встрече. Его тянущаяся рука все ближе ко мне.
Я чувствовала запах горячего песка и взмыленной лошади. В последнем сне я смотрела на небо и сквозь слезы увидела карту Суд, который кружил над нами.
Смерть лез в голову все меньше и меньше. Я догадывалась, что он был чем-то занят. Сейчас мой ум блаженствовал от свободы…
Три волка Фауны продолжали преследовать нас, сверкая глазами в темноте, как в долбанном мультфильме. Но они никогда не приближались достаточно близко к нам, чтобы можно было хорошо их разглядеть.
Вчера, позывной Фауны, - Красные зубы и когти! – эхом звучал громче, чем все остальные. А это означало, что она была, наконец, в пределах досягаемости.
Когда она сделает свой ход? Почему не атакуют ее звери?
Мои предчувствия усилились. Стресс от сложившейся ситуации был почти невыносимым. Волки окружали нас, Бэгмены преследовали, и мы находились близко к границе каннибалов.
В довершение всего, сильно раздражал постоянно слабо моросящий дождь. Несмотря на предупреждения Мэтью, я почти хотела, чтобы небеса, наконец, разверзлись. Это было похоже на то, как если бы кто-то тыкал тебя в руку, говоря: "На, на, на".
Поведение Джексона также держало меня на краю. Он стал делать мелочи, проявлять внимание. Такие как, развести огонь в печке, не оставшись, чтобы насладиться им.
А две ночи назад, во временном убежище нашей группы, он немного переместил бревно, лежащее рядом с ним. Так, чтобы я сидела рядом с ним? Или просто, решил отодвинуть от сквозняка?
Да, он помог мне успокоить Мэтью. Чтобы уберечь мальчика от Бэгменов? Вчера на тропе, я видела, как он подсунул Мэтью половину энергетического батончика. Когда я улыбнулась ему, Джексон нахмурился, как будто был пойман на чем-то глупом.
Сегодня утром, началось что-то новое. Несколько раз он открывал рот, словно собирался что-то сказать, но затем резко закрывал его, так же, как он это делал, когда мы вместе учились в школе. Он по-прежнему оставался рядом со мной в течение дня.
Может быть, он смягчился ко мне, потому что я не превращалась в Императрицу в эти дни? Или, может быть, я искала признаки того, чего не было.
Я скучала по нему, моя грудь болела, когда я вспоминаю нас двоих, вместе на дороге. Как мы двое, такие разные, какими мы были, начали сближаться.
Я просто положила голову на руки, когда услышала, как кто-то поднимается на крыльцо.
Снаружи, Финн сказал:
- Э-э, Эви там, чувак. - Oу! Какого черта, кайджан? – Голос Финна звучал так, будто кто-то держит его за нос.
Джексон только что его ударил?
- Если ты еще когда-нибудь сделаешь себя похожим на меня, - прорычал Джексон, - ты не отделаешься только разбитым носом. Compris?
Откуда этот внезапный гнев, столько дней спустя?
- Да, круто, - сказал Финн гнусаво. – Этого следовало ожидать.
- Сейчас - пополнять запасы к остальным. Сарай ждет.
Джексон собирается войти сюда? У меня не было времени, чтобы дотянуться до своей одежды. Дерьмо! Я нырнула в ванну, сложив руки на груди, надеясь, что пена прикроет все что ниже….
Глава 10
Дверь распахнулась. В проеме стоял Джексон, мокрый от дождя.
Я была так ошеломлена его пристальным взглядом, что даже не сразу сказала:
- Выйди! Сейчас же!
Как будто я ничего говорила, он вошел, закрыв за собой дверь, бросив свой арбалет и рюкзак на стол. Он встряхнул волосами, как животное, посылая капли прохладной воды на мои лицо и руки. Черные волосы упали на его красивое лицо.
- Какого чёрта ты делаешь?
Он снял пиджак и повесил его на шаткий стул, чтобы высушить перед огнем.
- Мы должны поговорить. - Он вытащил еще один стул, усаживая на него свою высокую фигуру, его взгляд неторопливо прошёлся по мне.
- Проваливай сейчас же!
- Тебе не нравится, что я здесь? Тогда, пожалуйста, ты можешь встать и уйти.
Я бросила взгляд на свою одежду. Я положила чистые джинсы и свитер, и почти соответствующие друг другу бюстгальтер и трусики. Бюстгальтер был из красного шелка, трусики из розового кружева; достаточно близко. К сожалению, они были в пяти футах от меня.
Я бросила на него недобрый взгляд, крепче прижимая руки к груди.
- Что ты хочешь такого сказать, что не может подождать? За несколько дней ты не сказал мне ни слова. Теперь, когда я наслаждаюсь своей первой, за долгое время, горячей ванной, ты вдруг срочно хочешь поболтать?
- Ну, я знаю, что ты никуда сейчас не убежишь. И мы можем немного поговорить о нас, - с дерзостью в голосе, твердо сказал он. - Ты любишь меня.
Будь спокойна, Эви, не подавай вида.
- Ах, теперь я вижу. Ты упал в расщелину в лесу, не так ли? Может там была соль для ванны?
Мой ответ, казалось, не оскорбил его, а на самом деле, наоборот поощрил.
- Нет, не совсем. - Он вытащил стеклянную банку с прозрачной жидкостью из своего рюкзака.
Он достал самогон?
- Ты как ищейка для спиртного.
Он сделал глоток из нее, глядя на меня искоса с пьяной улыбкой:
- Гм, гм, Гм, Эви.
Я опустилась ещё ниже в ванне. Скрывали ли меня еще пузырьки или они уже растворились?
- Почему бы тебе не пойти развлечься в другом месте?
- Я много думал, и понял некоторые вещи, но у меня все еще есть вопросы.
Мне было интересно, когда он решится поговорить. Но я никогда не думала, что это произойдет во время купания.
- Это не может подождать?
- Мы не уйдём отсюда, пока всё не решим. - Он жестко покачал головой, как будто уже решил поговорить со мной и пытался удержать свой взгляд от блуждания по моему телу. - Мы должны были это сделать, когда ты приняла Финна за меня, и прежде, чем выбежала и угнала его грузовик, чтобы уйти от меня.
- И ты знаешь, почему.
- Ouais. - Да. - Ты думала, что видела меня и Селену, и ты не смогла справиться с этим.
- Ты не заставишь меня чувствовать вину из-за этого. Я поверила своим собственным глазам. И ты бы просто крикнул мне: - "Я порвал с тобой! Я прислушался к твоим словам".
- Я был пьян и зол, что ты не доверяешь мне достаточно, чтобы рассказать, что с тобой происходит. Я все еще зол.
- И все еще пьян.
Он не отрицал этого.
- В любом случае, когда я увидела тебя с Селеной...
- Это был не я!
- … это была не единственная причина, по которой я ушла.
- Я знаю твою другую причину. Coo-yon сказал, что ты боялась меня отравить или, что меня убьет Смерть, или что-то еще. - Он махнул.
- Мэтью сказал тебе это?
Игнорируя мой вопрос, он сказал:
- Что только доказывает мою точку зрения. Ты не хочешь, чтобы со мной что-нибудь случилось. Потому что ты думаешь, что это плохо кончится для меня, peekon.
Я покраснела, правда раскрылась.
- Ты сделала только хуже, в ту ночь, когда убежала из-за Финна. Ты помнишь наш небольшой разговор?
- Конечно, я помню. Я не пью виски, как матрос на райском острове. – Джексон сказал, что согласен жить со мной при одном условии. - Ты сказал, что я должна отказаться от поисков моей бабушки. Когда я сказала тебе, что не могу, ты порвал со мной.
- Я не расстался с тобой, нет. Я сказал так, просто потому, что был расстроен. Никогда не встречал fille, такую сложную как ты.
Как странно вести такой разговор, когда я одета только в исчезающую пену.
- У меня был выбор. - Он поднял указательный палец. - Игнорировать все свои инстинкты выживания и оставаться рядом с некими детьми, которые стремятся поубивать друг друга. А некоторые из них, к тому же реально больные. - Он поднял второй палец. - Или оставить все, пойти за Юго-восточной армией и взять реванш.
Джек и его сводная сестра Клотиль были в этой армии. Только один из них выжил.
- Каково твоё решение?
- Я все еще здесь, не так ли?
- Что заставило тебя колебаться? И почему именно сейчас? Не похоже, что бы ты узнал что-то новое, что изменило твое мнение, так как ты не сообщил мне, что я не права, - сказала я многозначительно. Разве что он взял... Нет. Это подозрение было слишком унизительно, чтобы даже обдумывать.
- Как я уже сказал, я понял для себя некоторые вещи.
- Слушай, Джексон, говоришь, что у меня есть чувства к тебе. Они были, пока я не поняла, что ты никогда не примешь мою природу. Ты увидел меня и чуть не сошел с ума.
Он прищурился.
- Я не сходил с ума, нет. Я думаю, что справился бы с этим чертовски хорошо. Если бы ты показала мне это прежде, чем вывалить все дерьмо на меня.
- Это дерьмо спасло мне жизнь.
- Как я понял, это также привело тебя к сумасшедшему. Алхимику, non?
- Touché*. Ты смотрел на меня, как на прокаженную, когда увидел, на что я способна.
(*Touché – франц.: Туше - прикосновение борца обеими лопатками к ковру, знаменующее его поражение).
Он вскочил на ноги, стал вышагивать, и сделал еще один глоток.
- Ты ожидаешь, что я буду реагировать каждый раз как в первый!
- Думаю, что так?
- Мои реакции, мои слова, все. Этого не будет больше. Я видел то, чего я никогда не видел прежде, и я отреагировал.
- Перекрестился? Действительно Джек?
- Я католик. И милая девушка, которую я знал, только что убила другого подростка и наслаждалась своим могуществом, смотря на это! Ты была как будто одержима демоном или еще чем-то! - Он покачал головой. - Ты ожидаешь, что я буду совершенным.
- Это больно, Джексон. Хорошо? - Я подтянула колени к груди, расплескивая воду.
Как если бы это было не бесполезно, он посмотрел вниз с восторгом глядя на мои движения.
Но поднял свой взгляд, когда я простонала:
- Это разбило мне сердце! Я только что пережила самое ужасное событие в моей жизни. Я нуждалась в тебе, но ты испытывал ко мне отвращение. - Мои глаза кололо от слез. - Я нуждалась в тебе!
Он взялся за переносицу.
- Разве ничего не значит, то что... что я пытаюсь, справиться со всем этим?
- Может быть, тебе не нужно так сильно стараться. Да ладно, у нас есть проблемы, которые выходят за рамки игры. Мы всегда боремся, всегда на разных страницах. Я могу пересчитать по пальцам, сколько раз у нас был обычный разговор. Большую часть времени я не знаю, что происходит в твоей голове.