декоративных кустарников, которые размещались под открытым небом на огороженной рабицей
территории.
Не без гордости я знакомил ее с особенностями каждого из кустарников:
– Это мой любимец – миндаль сорта "розовая пена". Ранней весной, до распускания листьев, вдруг
в одну ночь куст покрывается нежнейшими ярко-розовыми цветами, словно предрассветное облако окутало
ветви. Облако чуть колышется от дуновения легкого ветерка, источая тончайший аромат. На него со всей
округи слетаются тысячи пчел и шмелей. Невероятно красивое зрелище! Орешник же хорош осенью: его
светлый солнечный шатер сияет своим природным золотом. Жасмин тоже наиболее красив осенью. Я очень
люблю растения. Они несут в этот мир лишь добро и так необходимый всем нам кислород. Люди их часто
недооценивают, не понимая, что самим своим существованием обязаны им – этим безмолвным
терпеливым созданиям! Кэрол, а вы не торопитесь?
– Нет.
– Может, пообедаем вместе?
– С удовольствием, мистер Харт.
Мы дождались, пока цветы погрузят в салон машины, и тронулись в путь.
Бывая в Бостоне, я почти всегда обедал в "The Oceanaire Seafood Room". Ресторан по праву считался
одним из лучших в стране: здесь подавали самые свежие морепродукты в городе по соответствующим
ценам. Признаться, мне очень хотелось произвести впечатление на девушку достоинством выбранного
заведения.
Машина мягко затормозила на парковке перед рестораном с вывеской в виде эллипса, внутри
которого на темно-синем фоне изображена голубая меч-рыба. Ниже, растянувшись в две строки,
расположилось название заведения. Ресторан находился в помещении бывшего банка и сохранил красивую
архитектуру прошлых лет, дополненную штрихами современных тенденций в дизайне. Всё это щедро
подсвечивалось голубым сиянием неоновых ламп.
Мы вошли внутрь и оказались в большом светлом подковообразном зале с двумя рядами столов,
покрытых белыми скатертями. В глаза бросались странной формы люстры шоколадно-белого цвета,
похожие на массивные колеса с широкими шинами. Я всегда предпочитал трапезничать этажом ниже, куда,
не теряя времени, и повел свою спутницу, с интересом рассматривающую интерьер заведения. Над
44
лестницей гроздьями спускались плафоны. Подвешенные на тонких проводах и излучающие мягкий желтый
свет шарики перемежались с металлическими сферами-близнецами, которые напоминали незатейливые
молекулы. Невзирая на яркое полуденное солнце за стенами ресторана, нижний ярус заведения всегда
хранил интимный приглушенный голубой свет. Поэтому гости словно погружались в морскую пучину. Здесь
расположился устричный бар. Фоном звучал легкий ненавязчивый джаз.
Кэрол заказала суп из моллюсков и по моей рекомендации выбрала пылающий торт-безе с
мороженым на десерт. Я же попросил принести крабовые котлетки и тунца с ароматным маслом на травах.
В ожидании заказа мы вели светскую беседу о литературе, фильмах, людях, с которыми по роду своей
деятельности доводилось встречаться Кэрол. Выяснилось, что девушка давно мечтает заняться дайвингом, и
я охотно предложил свою яхту в любое удобное для нее время.
Подали основные блюда, и мы, делая паузы в разговоре, приступили к трапезе. Кэрол уже принялась
за десерт, когда я краем глаза заметил, как в ресторан входит Грегори Смит, владелец сети судоходных
компаний. Грузный, одышливый, с набрякшими мешками под глазами и сросшимися над переносицей
бровями. Ему было около шестидесяти. Я невольно сморщился, как от зубной боли. Мне приходилось
пересекаться с этим человеком, посещая различные мероприятия в домах общих знакомых. Грегори имел
склочный характер. Вечно всем недовольный, он любил пачкать окружающих своими эмоциональными
испражнениями. Под воздействием алкоголя всегда становился задирист и гневлив. Ему доставляло
удовольствие своей критикой гасить торжество в глазах собеседника.
– Что случилось? Вам плохо? – встревожилась девушка.
– Только что вошел человек, который способен испортить наш милый обед, – нахмурившись, нехотя
ответил я.
Я сидел в профиль к нему на расстоянии всего трех метров, и шансов быть незамеченным у меня
практически не было.
Смит шумно опустился за столик у противоположной стены и с вожделением уставился на страницы
предложенного официантом меню. Я делал вид, что не заметил его. Не прошло и пяти минут, как Грегори
поднялся из-за своего стола и направился в нашу сторону, добродушно улыбаясь и раскинув руки, словно
готовясь заключить меня в свои объятия. Я встал и позволил ему сгрести себя в охапку.
– Какие люди! – басом прокричал Смит.
– Привет, Грегори, – спокойно ответил я.
– Вижу, ты времени зря не теряешь, – подмигнул Смит, указывая пошлым взглядом на Кэрол. -
Готовишься к новой жизни?
– Отнюдь, – возразил я, едва сдерживаясь, чтоб не нахамить ему. – Это журналистка, берет у меня
интервью.
– И что, хорошо берет? – он захохотал, довольный своим ущербным остроумием.
– Не возражаешь, если я пересяду за ваш столик? Я тоже не прочь задать тебе пару вопросиков, -
бесцеремонно усаживаясь на свободный стул, спросил Смит.
Он уже подал знак официанту, чтобы тот перенес его портфель и телефон. Его масляный взгляд из-под
тяжело свисающих век пожирал Кэрол, словно она сидела перед ним нагая.
Если бы не журналистка, я бы попросил счет, сделав вид, что уже закончил с обедом и очень спешу.
Но оставить девушку без десерта из-за личной неприязни было нетактично. Я перехватил сочувственно-
тревожный взгляд Кэрол. И, не спеша, вернулся на свое место.
– Ну, рассказывай, когда операция? – заговорщицки подмигнул мне Смит. – Лет через пять я к тебе
обращусь! Ты еще не думал, какую цену заломить?
– Думал, конечно! – сквозь зубы выдавил я, всем своим видом показывая, что мне неприятен этот
разговор, и прикидывая, что размер его состояния оценивается примерно в полтора миллиарда долларов.
– Ну и? Не томи, Дэн, – нетерпеливо мотнул головой Грегори.
– Полтора миллиарда долларов за операцию, – спокойным голосом ответил я, бросив невинный
взгляд на вытянувшееся лицо собеседника.
Он посмотрел на меня так, словно я нагло откусывал кусок его торта.
– Что ж ты такой жадный? – скривил тонкие губы Смит, потянув за галстук, чтобы ослабить ворот
рубашки. – Надеюсь, сделаешь скидку старому знакомому?
Я подал знак официанту, что можно нести счет.
– Старина, это бизнес. Ты же и сам всё понимаешь, – не без удовольствия блефовал я дальше.
Я делал вид, что чрезвычайно увлечен поглощением пищи, и Кэрол, глядя на меня, стала несколько
быстрее доедать торт.
Заметив, что моя спутница закончила с десертом, я заставил себя доброжелательно улыбнуться:
– Грегори, очень спешу! Давай созвонимся.
На этих словах я поднялся из-за стола.
– Удачи, – недоверчиво произнес Смит.
45
– И тебе, – примерно тем же тоном ответил ему я.
Я решительно направился к выходу, Кэрол поспешила за мной, звонко отбивая каблучками ритм, эхом
отскакивающий от стен зала.
Лишь сев в машину, она обратилась ко мне:
– Это что сейчас было?
– А что из услышанного осталось вам непонятно?
– Та часть, в которой говорилось о стоимости операции.
– Состояние этого человека чуть меньше названной суммы. Пусть подумает на досуге, что для него
важнее – жизнь или кошелек, – позлорадствовал я.
– И вы находите это забавным? – возмутилась девушка с таким видом, словно я только что пнул
котенка.
– Кэрол! А вам не показалось его поведение бестактным, если не сказать хамским? Он сам грязными
намеками задал тон нашей беседе. Мне приходится вести себя ассертивно.
– Я так полагаю, это уже не первый человек, который задает подобные вопросы?
– Да, у меня масса знакомых преклонного возраста, и появление в публичных местах становится
настоящим испытанием для нервной системы, – посетовал я.
Мы довольно быстро доехали до офиса Кэрол. Я вышел, чтоб открыть ей дверцу машины. Рик достал
из салона корзину цветов, которая была слишком тяжелой для хрупкой девушки, и понес ее в офис. Как
только его фигура исчезла за дверями, я, понимая, что это наша последняя встреча, с грустной иронией
сказал:– Кэрол, если нам не доведется встретиться после операции, то я вас лично приглашаю на мои
похороны. Возможно, это прозвучит несколько странно, но моя Душа действительно будет рада вас там
видеть.
– Вы большой оригинал, мистер Харт! Я впервые получаю такое приглашение, – произнесла
девушка.
– Верю, что загробная жизнь существует и я, наконец, окажусь опять с Хелен, тем более что место
рядом с ней я купил сразу после ее похорон, – стараясь казаться беззаботным, произнес я.
– Всё же я буду планировать нашу встречу при других обстоятельствах, – постаралась уйти от
тяжелой темы Кэрол. Поэтому не прощаюсь, а говорю: "До встречи, мистер Харт". К тому же вы обещали
мне прогулку на яхте.
– Конечно! В любое время! И еще, Кэрол, мое вам напутствие. Вдруг случится так, что больше не
увидимся. Не торопитесь, не живите в спешке! Душа должна питаться каждый день, балуйте ее эмоциями! В
рутине повседневности мы забываем об этом, а вспоминаем зачастую уже слишком поздно.
На этих словах я поцеловал ее руку и, повернувшись, решительно сел в машину, чувствуя, что со
стороны начинаю напоминать влюбленного юношу.
Кэрол вошла в офис. Через минуту появился Рик, и мы поехали домой.
Миновав половину пути, я почувствовал в нагрудном кармане вибрацию телефона. Звонил Патрик:
– Мистер Харт, вас ожидает некий Ричард Броуди.
От этих слов меня бросило в жар:
– Черт! – вырвалось у меня.
– Что? – не расслышал дворецкий.
– Передайте ему, что я вернусь поздно вечером, – попробовал я пойти на хитрость.
– Хорошо, – ответил Патрик, и в трубке раздались короткие гудки.
Я немного расслабился, надеясь, что получил отсрочку для неприятного разговора. Аритмия не
заставила себя ждать. Похлопав себя по карманам, я извлек спасительные пилюли. Одна доза препарата
мне уже давно не помогала. Побелевшие пальцы втолкнули в рот пару спасительных белых дисков. Бросив
рядом на сиденье пузырек, я опустил стекло. Ворвавшийся в салон машины поток свежего воздуха
подействовал успокаивающе.
Через минуту звонок от Патрика повторился:
– Мистер Харт, он просил передать, что не уедет и готов подождать.
– Хорошо, буду через час, – обреченно пробурчал в ответ.
"Настойчивый сукин сын, я бы мог догадаться, что он никуда не уедет!" – пронеслось у меня в
голове.
У входа в дом был припаркован зеркально отполированный "Бентли". За тонированным окном
угадывался силуэт водителя. Вокруг машины, озираясь по сторонам, прогуливался высокий плотного
телосложения охранник. Его лицо отличалось удивительной безликостью, словно стертое ластиком: черты
смазанные, белесые брови, короткий ежик светлых волос. Он окинул меня небрежным взглядом, и стало
46
понятно: я объект, не представляющий ни малейшей опасности для его босса.
Поднимаясь по ступенькам в дом, я уже был настроен воинственно.
В зале горел камин. Возле него, положив голову на лапы, лежал Винчи. Весь его вид выражал скуку.
При виде меня пес радостно вскочил и бросился навстречу. Я машинально потрепал его по голове.
В кресле, вальяжно развалившись и закинув ногу на ногу, ждал Броуди. Весь его вид выражал
уверенность и независимость, что еще больше меня взбесило. Жемчужного цвета костюм мерцал дорогой
тканью в отблесках огня.
– Не помню, чтобы мы с вами договаривались о встрече, – резко произнес я вместо приветствия.
Тоном победителя он воскликнул:
– Тоже рад вас видеть, мистер Харт!
– Вас не учили по телефону предупреждать о своих визитах? – нравоучительным тоном съязвил я.
– А вас не учили брать трубку, когда звонит телефон? – нисколько не смутившись, парировал он.
Желая поскорее закончить этот разговор, я опустился в кресло напротив Броуди и устало произнес:
– Я же уже сказал, что до операции не готов обсуждать наше сотрудничество. Или надеетесь, что я
умру на операционном столе и вы, на правах компаньона, приберете к рукам все открытия, которые сделали
мои специалисты?
– Думаете, сможете убедить меня, что ложитесь под нож хирургов, не имея уверенности в
благополучном исходе? – ухмыльнулся Броуди.
– Именно так, – ответил я, похлопывая себя ладонями по карманам и понимая, что таблетки забыты
в автомобиле.
Я поднялся с кресла и направился к шкафу, в котором должен был находиться еще один спасительный
пузырек с пилюлями. Я чувствовал, как разгоняется сердечный ритм.
Не найдя лекарства, с трудом сдерживая нарастающую панику, я закричал:
– Патрик, черт побери! Где мои таблетки?
В дверном проеме появился испуганный дворецкий и, кивнув, опять исчез за дверью.
Броуди ликовал, заметив, что его появление повергло меня в панику. Вернее, ликовали его глаза. В
этом человеке было столько неприкрытой животной силы и ярости дикого зверя! Он безупречно владел
своими эмоциями, лишь одни глаза могли обозначить отношение к происходящему.
Пес, почувствовав мой страх перед визитером, замер в напряжении и стоял, не шелохнувшись, между
нами. Через минуту я уже принял таблетки и, немного успокоившись, вернулся в кресло. Броуди не сводил с
меня недоверчиво прищуренных глаз. Сделав несколько глубоких вдохов, я почувствовал, что пульс
замедляет свой бег.
– Не собираюсь вам ничего доказывать, – отрезал я, попытавшись принять беспечный вид. – И я
сам решаю, кто будет моим компаньоном, а кто – нет.
– Вы меня не поняли, мистер Харт. Это я уже решил, что именно я стану вашим компаньоном, -
нагло улыбаясь, ответил Броуди, дважды сделав ударение на слове "я".
– Можно узнать, каким образом вы собираетесь это сделать? – я натянуто ухмыльнулся, чувствуя,
как внутри все холодеет. Вспомнилась репутация этого человека. Признаться, я его откровенно боялся.
Можно было вызвать охрану, но я не видел физической угрозы для меня лично, напротив, моя персона
была нужна ему как никто другой!
– Вариантов множество. Например, мои люди могут навестить вашу прелестную внучку Анжелику, -
он умышленно сделал паузу, наслаждаясь моей реакцией, которая не заставила себя ждать. Его орехового
цвета глаза сверкали твердым блеском.
На секунду мне показалось, что пол уходит из-под ног. Я вцепился в подлокотник кресла, пытаясь
совладать с эмоциями.
– Мне продолжать? – послышался где-то вдалеке, словно сквозь толщу воды, голос Броуди.
Я почувствовал, как холод ледяными кольцами, словно гигантский спрут, сжимает сердце. Все
внутренние органы как-то странно задрожали, пальцы рук стали ледяными и приобрели неприятный
восковой оттенок. Я судорожно сделал вдох, еще один и, преодолевая внезапный спазм в горле, прошептал:
– Вон из моего дома.
– Что? Я не расслышал! – продолжал ухмыляться мерзавец.
– Убирайтесь из моего дома, – хрипло прокричал я. – Сейчас вызову охрану.
Винчи зловеще ощерился. Шерсть на его загривке приподнялась, и послышалось грозное рычание.
Он лишь повернул голову в сторону Броуди, но оставался неподвижен, давая понять, что это пока
предупреждение. Зверь почувствовал присутствие другого зверя.
– Приструни свою дворнягу! – прошипел Броуди и уже громко добавил. – Думаю, ты умный
человек и понимаешь, что я не отступлю. Не жадничай, Харт! Я не позволю тебе без меня стать самым
богатым человеком в мире.
Медленно, чтобы не спровоцировать собаку, Броуди поднялся из кресла и поправил свой безупречно
47
сидящий на фигуре костюм. Бросив раздраженный взгляд на Винчи, он направился к выходу.
Уже в дверях, обернувшись, циничный наглец показал свой зловещий оскал, который было трудно
назвать улыбкой:
– Я не прощаюсь.
И вышел.
Пару минут я сидел неподвижно. Руки и ноги словно налились свинцом. В висках громко стучал пульс.
Словно наяву, я увидел плачущую внучку, которую два громилы грубо заталкивают в машину и увозят. Я
четко слышал ее звонкий голос, который многократным эхом, какое бывает высоко в горах, взывает о
помощи. Только я, и никто другой, буду виноват в страданиях моей малышки.
Грудь терзала чудовищная боль, не хватало воздуха. Слезы катились по лицу, оставляя мокрые пятна
на ткани рубашки. Нет, я не позволю этому мерзавцу одержать победу над Дэном Хартом! Без боя я не
сдамся!
Я решительно извлек из кармана брюк телефон с секретным номером и поспешно вышел в сад. Пес,
буквально прижимаясь к моим ногам, следовал бесшумной тенью.
Гудки. Боже, как долго Джим не отвечает! Паника, обжигая, хлестала меня! Мелькнула мысль: "А что
если головорезы Броуди уже в доме моего мальчика?" Наконец, услышав спокойный голос сына, я, не
здороваясь, выпалил:
– У меня только что был Броуди. Он угрожает похитить Анжелику.
– Подонок, – подавленно простонал Джим.
– Еще думаю, что пока он меня ждал, то расставил в доме прослушку. Не исключаю и то, что за
домом следят, возможно, и за твоим тоже. Будь осторожен, – волнуясь, высказал я свои предположения.
– Пап, я всё понял, ты не волнуйся! С дочки глаз не спущу и завтра же усилю охрану!
Джим был очень встревожен, хоть и пытался говорить спокойно.
– Может, стоить отправить ее с Натали во Францию? – судорожно ища выход, предложил я.
– Но у Анжелики учебный год и соревнования через две недели, – возразил Джим.
– К черту соревнования! Речь идет о ее жизни! – кричал в трубку я.
– Пап, давай успокоимся и не будем сеять панику. Не хочу пугать Натали, да и Броуди ни к чему
показывать, что мы его боимся, – пытался вразумить меня сын.
– Хорошо, будем надеяться, что он блефует. А если нет? Сейчас позвоню Тому, предупрежу еще его.
До завтра, – поспешно попрощался я с сыном.
– Береги себя, пап, – услышал в ответ.
Набрав Тома и объяснив ему создавшуюся ситуацию, я приказал усилить охрану лаборатории. После
этого, немного расслабившись, вернулся в дом и попросил Патрика утром связаться с начальником Службы
безопасности корпорации и завтра же проверить весь дом на наличие прослушивающих устройств.
Весь вечер я просидел в зале перед камином, откинувшись на спинку кресла, глядя застывшим