Я стащила их как можно деликатнее, учитывая, что у него была мощная эрекция, и тут Эд начал сжимать - на самом деле самое подходящее слово было бы "месить" - мою грудь сквозь футболку. Он делал это так долго, что я не вытерпела и решила сама раздеться, а он продолжал свое истязание, словно моя грудь - тесто. Надо сказать, к этому моменту я уже чувствовала себя прямо-таки буханкой хлеба и, естественно, не испытывала ни малейшего возбуждения.
А потом, прежде чем я успела сообразить, Эд уже вскарабкался на меня и, хотя меньше всего на свете мне хотелось, чтобы его член оказался внутри, я все-таки взяла презерватив и надела на него, потому что сам он, похоже, видел эту штуку первый раз в жизни и не знал, что с ним делать. Потом он вошел в меня с выражением полного счастья на лице и стал слегка подергиваться. Примерно через шесть секунд - клянусь, я не шучу - Эд очень громко застонал и, обмякнув, застыл на мне.
Я лежала и кипела от злости, уставившись в потолок и чувствуя, как он давит на меня тяжестью своего тела. Без всякого сомнения, это худший секс в моей жизни, думала я. Это вообще худший секс, который только можно представить. Эд посмотрел на меня с улыбкой как у чеширского кота и произнес:
- Это было здорово, дорогая.
Тут он, наверное, заметил, что на моем лице отсутствует всякое выражение, поцеловал меня и спросил:
- Тебе было хорошо?
Нет, черт возьми, не хорошо. Это была катастрофа. Наверное, мне следовало быть повежливей, может, стоило кивнуть, отвернуться и спокойно уснуть, но я была слишком разочарована, раздражена, рассержена. И сказала правду.
Эд сполз с меня, и вид у него был такой, будто он вот-вот разревется. Это разозлило меня еще сильнее - ведь он не ребенок малый, в самом деле, разве может мужчина в его возрасте быть настолько жалок в постели?
Он не произнес ни слова, поэтому я продолжала злобно разглагольствовать о том, что секс - это улица с двусторонним движением и, если десять минут месить мне груди, я вряд ли стану дрожать от возбуждения. Он что, никогда не слышал о том, что у женщин есть такая штука, как клитор? Он что, не в курсе, что преждевременная эякуляция - это не то, от чего женщины способны прийти в полный восторг, учитывая, что никакой любовной прелюдии и в помине не было? Интересно, он вообще знает, что такое "любовная прелюдия"?
И чем больше я кричала - а к тому времени я уже вошла во вкус, - тем более расстроенный у него был вид. Наконец, когда я выговорилась, он попытался обнять меня и извиниться, но я вырвалась и бросилась в ванную.
Я сидела на унитазе и мечтала о том, чтобы поговорить с Джулс. Потом начала замерзать и вернулась в спальню. Эд сидел на краю кровати с низко опущенной головой. Он посмотрел на меня и тяжело вздохнул.
- Мне очень жаль, - начал он. - Я чувствую себя ужасно. Наверное, у меня мало опыта в этих делах, но, если ты научишь меня, у меня все получится, ты можешь показать мне, что делать. Я правда думаю, что у нас все получится, если мы захотим.
Я немного поворчала и сказала, что не хочу ничему его учить, а потом мне стало очень, очень плохо, и спустя какое-то время я сдалась, позволив ему обнять себя и заснув в его объятиях.
Мне казалось, что утром я почувствую себя лучше. Но этого не случилось. Стало только хуже. Я, конечно, не считаю, что процесс совокупления - самое важное в отношениях, но по крайней мере он не должен вызывать отвращения! Я понимаю, что такой невероятный секс, как был у нас с Ником, большая редкость, но ведь должно же быть хотя бы приятно.
Может, Эд и прав, я могу всему его научить, показать, что мне нравится, но дело в том, что он просто неуклюжий. Он стесняется своего и моего тела и такой зажатый, что, даже если чисто технически научится всем приемам, все равно никогда не сможет полностью расслабиться, быть непринужденным и чувственным.
Этим утром я вспомнила Ника и ощутила к Эду презрение. Поэтому мы едем домой в напряженной, гробовой тишине.
Сара и Чарли, конечно, ничего не поняли. По крайней мере я надеюсь на это, потому что они очаровательные и гостеприимные хозяева. Мне кажется, что, когда сегодня утром все собрались за завтраком, мне удалось скрыть, что прошлую ночь я провела в аду. Мы попрощались с ними и за все поблагодарили. Сара крепко обняла меня и пригласила когда-нибудь снова посетить ее дом.
На обратном пути мы не проронили ни слова, а, когда подъехали к моей квартире, Эд занес сумки и спросил:
- Можно позвонить тебе?
Я пожала плечами и ответила:
- Как хочешь.
Я вела себя как шестилетний ребенок, а у него на лице застыло невероятно печальное выражение. Он поцеловал меня в обе щеки и ушел, а я сняла трубку и позвонила, естественно, Джулс, проигнорировав три сообщения на автоответчике от моей матери, которая умоляла меня перезвонить ей, как только я вернусь.
- О-о! - говорит Джулс, только услышав мой голос. - Рассказывай все с самого начала.
- Сначала скажи, от Джейми нет новостей?
- Есть, - медленно произносит она, - вчера он звонил и у него был совершенно несчастный голос. Я сказала, что он может зайти сегодня вечером и мы все обсудим.
- Шутишь! - Я задерживаю дыхание. - Ты простишь его?
- Сначала посмотрим, что он скажет, - говорит она, - потому что я знаю, что, даже если в конце концов прощу его, никогда этого не забуду и вряд ли смогу ему когда-нибудь снова доверять. А как же тогда жить? Что остается?
- Любовь? - осторожно предполагаю я.
- Да, - вздыхает она, - любовь. Ну ладно, хватит обо мне. Рассказывай все о прошлой ночи.
Я пытаюсь сдержать раздражение и начинаю с самого начала, описывая все в ярких деталях: гостей, наряды, атмосферу, музыку, шампанское. А потом, когда дохожу до того момента, как мы идем спать, замолкаю.
- Продолжай, - торопит меня Джулс. - У вас все было, да?
- Можно и так сказать.
- Только не говори, что это было ужасно! - стонет она. - Я этого не переживу.
- Это было ужасно! - кричу я. - Нет, вру, - было еще хуже. Это был самый ужасный сексуальный опыт в моей жизни. - И я все ей рассказываю, в точности как рассказала вам. Когда заканчиваю, в трубке воцаряется тишина.
- Алло? - говорю я. - Ты слушаешь?
- Подожди. Я думаю.
- Что тут думать? Ты же сама говорила, что сексуальное влечение придет со временем. Но только, честно говоря, вряд ли я смогу пережить еще одну такую ночь.
- Хорошо, - со вздохом говорит Джулс. - Я не думаю, что влечение придет со временем, но я вижу, что у него явно нет никакого сексуального опыта, а эта проблема разрешима. Впрочем, - зловеще добавляет она, - уверена, что тебе не стоит даже и пытаться.
- Что ты имеешь в виду?
- Хорошенько подумай, стоит ли тебе и дальше жить в мире своих фантазий.
- Тебе кажется, мне нужно порвать с ним?
- Я этого не говорила. Просто я прошу тебя прислушаться к своим чувствам, потому что боюсь, что ты бросишься в воду с головой и поступишь неправильно, прекрасно понимая, что ничего из этого не выйдет. Тебе всегда так хочется, чтобы что-то да получилось… Я не говорю, что у вас ничего не получится, просто ты закрываешь на многое глаза, а этого делать не стоит.
Вот она говорит, и моя сказочная мечта уплывает от меня, прямо-таки проскальзывает сквозь пальцы. А я не хочу терять ее! Я мечтаю о богатом муже, таком, как Эд, мечтаю жить в доме на Гановер Террас. Но вынуждена признать, что Джулс права. Даже если мне это и не нравится.
- И что мне теперь делать?
- Ничего. Просто подожди и посмотри, что случится. Но, Либби, тебе не обязательно быть с этим человеком. Ты не должна принимать столь серьезное решение, когда прошло всего три недели, вот что я пытаюсь тебе объяснить. Если ничего не выйдет, не страшно. Будешь жить дальше.
И я понимаю, что она абсолютно права, только очень трудно расстаться с той жизнью, о которой ты всегда мечтала, когда она лежит перед тобой на тарелочке. Конечно, в последнее время я слишком много времени проводила, думая, как переделаю интерьеры в доме на Гановер Террас. Может, это неправильно, но эта перспектива кажется мне гораздо более заманчивой, чем ломать голову над тем, как избежать походов в паб с приятелями.
- Но как ты думаешь, у нас что-нибудь получится?
- Что ты хочешь услышать, Либби?
Я хочу услышать "да", хочу, чтобы она сказала, что все будет в порядке. Хочу, чтобы Джулс призналась, что Джейми тоже был ужасным любовником, когда они встретились, а потом стал лучшим в мире. Хочу, чтобы она уверила меня, что, вполне возможно, Эд станет таким же идеальным мужем, как и Джейми когда-то. Довольно странно, правда, ведь еще сегодня утром я была готова бросить Эда и больше никогда не видеться с ним.
- Я хочу, чтобы ты сказала, что думаешь на самом деле.
- Боже, как с тобой иногда трудно. Я уже сказала. Слушай, хочешь заехать ко мне?
- Нет. Останусь дома и посмотрю телевизор. - Я делаю паузу. - Ты хочешь, чтобы я приехала?
- Нет. Не волнуйся. Мне все равно надо подготовиться, ведь Джейми придет. Мысленно собраться с силами, все такое. Не волнуйся насчет Эда, все образуется.
В пять часов, только я закончила смотреть кино, раздается звонок - опять. И опять я не поднимаю трубку, потому что, скорее всего, это моя мать. Телефон трезвонил весь день, и, хотя никто не оставлял сообщений, каждый раз, когда клали трубку, я набирала 1471 - и как вы думаете, это ее чертов номер. Я просто не могу с ней сейчас разговаривать - не знаю, что сказать.
Но на этот раз звонит Эд, и я слышу его тихий, нервный голос. Мне становится так стыдно, что беру трубку и сразу прошу извинения.
- Я не могу поверить, что столько всего тебе наговорила, - робко начинаю я. - Я вела себя как последняя злыдня, ведь ты пригласил меня на такую прекрасную вечеринку и весь вечер был таким милым со мной. - Я делаю паузу. - Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть.
- Конечно, я хочу тебя видеть! - восклицает Эд. - Я знаю, что вчера ночью все как-то неудобно получилось, и готов сделать все что угодно, все на свете, лишь бы сохранить наши отношения. Понимаю, что физическая сторона отношений для тебя очень важна. Мне стыдно, что я такой неопытный, но я обещаю, Либби, что научусь. Я даже пошел сегодня и купил книгу "Радости секса".
Как я могла быть такой злобной?
- Ты уже начал читать или пока только картинки смотришь?
- Нет, я читаю и, кажется, могу научиться… хмм… удовлетворять тебя.
- О, Эд, - говорю я, пораженная до глубины души тем, на что этот человек способен пойти, лишь бы сделать меня счастливой. - Ты удовлетворяешь меня, а вчера у меня просто было плохое настроение. Я уверена, у нас все будет в порядке.
- Я тоже так думаю, - отвечает он, и я слышу облегчение в его голосе. - Наверное, сегодня вечером тебе хочется побыть одной?
- Почему? Почему ты так думаешь?
Эй, эй, Либби! Ты же хотела побыть сегодня в одиночестве! Боже, ну почему, почему я никогда не могу сказать "нет"?
- Может, ты хочешь приехать ко мне и поужинать? Я бы так хотел увидеть тебя и, может, как-то компенсировать тебе вчерашнее.
- Хорошо, - слышу я свои слова, - я приеду в восемь, ладно?
- Хочешь, я заеду за тобой?
- Не волнуйся, - отвечаю я, подумав, что уж лучше поехать на своей машине, потому что на ночь точно оставаться не собираюсь. - Сама доберусь.
Зачем я туда еду? Не могу поверить, что собираюсь провести вечер с человеком, которого только несколько часов назад была готова убить. Но мне так хочется, чтобы у нас что-то получилось, что я уже забыла, как злилась на него. Да и Эд старается изо всех сил, бедняжка. Наверное, он чуть не умер от стыда, когда покупал "Радости секса". Все правильно: отношения нужно строить. Я готова работать над нашими отношениями. Правда готова.
- Я люблю тебя.
В моей голове проносится миллион мыслей. Как я хотела, чтобы Джон полюбил меня, но этого так и не случилось. Скольким мужчинам в жизни мне хотелось сказать эти три слова, но всякий раз не осмеливалась, потому что понимала, была абсолютно уверена, что стоит слову на букву "л" соскочить у меня с языка, как они тут же унесут ноги. Долгие годы я искала кого-то, кто будет относиться ко мне по-королевски и признается мне в любви. Только вот никогда не представляла, что это будет такой, как Эд.
Во всех моих фантазиях мне признавался в любви высокий, темноволосый красавец, моя единственная любовь, - правда, лицо у него всегда размыто, но было ощущение, что он красавец. И в мечтах я всегда таяла в его объятиях и бормотала: "Я тоже тебя люблю".
Но вот сейчас я даже не знаю, что сказать.
- Знаю, это кажется странным, Либби, - продолжает Эд, держа меня за руку, - потому что понимаю, мы не так давно знакомы, но моя мать всегда говорила, что я почувствую это, когда придет время. Ты - именно та, которую я искал. Понимаю, отношения у нас не очень-то складываются, но верю, что все наладится, поэтому можешь не говорить, что тоже любишь меня, - ничего страшного, я уверен, что со временем ты сможешь сказать это.
- Я тоже люблю тебя.
Что еще я могу сказать? И, хотя я его не люблю, мне приятна сама мысль о том, что кто-то любит меня, и мне кажется, что пока этого достаточно. Эд прямо-таки раздувается от счастья, будто сейчас взорвется.
- Я очень тебя люблю, - повторяет он. - Ты делаешь меня счастливым.
Ну как после такого не остаться на ночь? Я поднимаюсь в спальню, понимая, что должна сделать все возможное, чтобы у нас что-нибудь да вышло, и укрепляюсь в своей решимости, почувствовав мягкость ковров, еще раз увидев роскошную спальню, величественные шторы с ламбрекенами, - все это должно принадлежать мне. Об этом я мечтала всю свою жизнь.
Эд, похоже, уже прочитал о том, что соски являются эрогенной зоной. Понял, что клитор не просто бесполезная часть тела. Догадался, что мне нравится, когда меня мягко и нежно поглаживают по животу.
Конечно, все проходит не идеально. Он все еще немного неуклюж и все время спрашивает: "Так хорошо? А так нравится? Я правильно делаю?" Я пытаюсь показать ему, что мне нравится, двигая его руку, кивая, шепотом отвечая ему, потому что он все время спрашивает очень громко и это портит весь настрой. Но в конце концов у него начинает получаться.
Конечно, полноценного секса у нас все равно не выходит, но я закрываю глаза и очень сильно сосредоточиваюсь. Мне приятно, и, хотя обычно я не такая эгоистка и не лежу неподвижно, пока кто-то медленно ласкает мой клитор и спрашивает, нравится ли мне, сейчас веду себя пассивно, потому что уверена, что после вчерашнего вечера заслужила хотя бы намек на оргазм. По-моему, проходит несколько часов, пока я наконец начинаю ощущать знакомое тепло и покалывание во всем теле и испытываю наслаждение.
Я открываю глаза и с улыбкой смотрю на Эда. У него обеспокоенный вид, но он явно доволен собой.
- Ты, хмм… ну… у тебя получилось?
Я киваю, и он облегченно вздыхает. Наши губы соединяются.
- Слава богу, - произносит он.
И тут я думаю: может, правда, каждый раз секс будет все лучше, может, это не так уж ужасно? Я привлекаю его к себе, и он входит в меня. По правде говоря, мне все еще противно целовать его, или лизать, или зарываться носом в шею, но по крайней мере это лучше, чем вчера.
Мне кажется, на этот раз это длится секунд двенадцать. Мне вообще все равно: я уже испытала оргазм и могу спокойно заснуть. Но хочется сделать ему приятное, потому что он такой милый, так старается ради меня.
Потом мы лежим в постели и тихо разговариваем. Я очень довольна, что дала ему второй шанс.
- Как ты всему этому научился за один день? - наконец спрашиваю я.
- Прочитал" Радости секса" методом скорочтения, - смеется он.
- Ты что, сегодня не работал?
- Нет, конечно. Это намного важнее. Ты намного важнее.
Я прижимаюсь к его плечу, и мне так нравится чувствовать себя любимой.
- Либби?
- Да? - Я уже почти заснула.
- Мне кажется, пора познакомиться с твоими родителями.
Сон как рукой сняло.
- Ты не думаешь, что еще слишком рано?
- Нет, если у нас с тобой все серьезно. А я очень серьезно к тебе отношусь.
Господи, да при одной мысли о том, что Эд познакомится с моими родителями, меня уже тошнит. Моя мать предстанет во всей своей красе, и мне захочется сквозь землю провалиться.
- Ммм, ну… - Безуспешно пытаюсь придумать какой-нибудь предлог.
- Ты разве не хочешь, чтобы они со мной познакомились?
- Да что ты, конечно, хочу! - вру я. - Мне просто кажется, еще слишком рано.
- А по-моему, это отличная мысль, - говорит он с загадочной улыбкой.
И вдруг я думаю: черт! Дерьмо! Он сейчас сделает мне предложение! Но еще слишком рано для этого, и даже Эд оказывается не способным на такой опрометчивый шаг, - ради бога, мы же едва знакомы.
Вот это-то меня и беспокоит - ведь он на самом деле меня совсем не знает, и мне уже приходило в голову, что, похоже, и не пытается узнать меня получше. Кажется, он думает, что из меня выйдет хорошая жена, хорошая мать, а остальное его совсем не интересует - он уже пометил меня, я теперь его собственность. Но очень цинично так думать и наверняка все не так. Эд любит меня, ради бога, он же действительно меня любит.
- Ладно, что-нибудь придумаем, - неопределенно говорю я, молясь о том, чтобы он забыл об этом как можно скорее.
- Здорово, - отвечает он и берет свой ежедневник, который лежит на прикроватном столике. - Может, в среду?
- Надо у них спросить, - говорю я, уже зная, что скажу ему, будто мои родители в среду очень заняты. - Я уточню.
- Они могут приехать ко мне, и мы все вместе поужинаем, - предлагает он. - Мы что-нибудь приготовим.
- Но ты же не умеешь готовить.
- Ну и что? Ты будешь готовить, а я - тебе помогать.
Вот видите? Он уже запряг меня готовить, уже поставил меня в положение жены. Может, и правильно. В конце концов, это же естественно, что женщина должна уметь готовить. Я, конечно, не лучший повар в мире, как вы уже, наверное, поняли, но по рецепту-то любой дурак сможет.
- Хорошо, - соглашаюсь я. - Может быть.
- Я люблю тебя, Либби Мейсон, - говорит он и целует меня, прежде чем закрыть глаза.
- Я тоже тебя люблю.
Глава 22
- Ты точно знаешь, что делаешь?
- Ничего я не знаю, - постанываю я. - Мне вообще кажется, что оживает мой самый жуткий кошмар.
- Слава богу, не одной мне кажется, что ожил кошмар, - вздыхает Джулс.
Вчера к ней приходил Джейми. Она открыла дверь и первое, что почувствовала, - материнский инстинкт, ведь Джейми выглядел ужасно.
- Он так похудел, - говорит она. - Наверное, вообще ничего не ел.
У него был измученный и несчастный вид; он был полностью уничтожен. Джулс предложила ему войти и провела в кухню, где целый день готовила его любимое блюдо - рагу из бычьих хвостов, - чтобы воздух пропитался аппетитным запахом и он бы осознал, что потерял. Или еще нет. Она пока не решила.
Естественно, Джейми сказал, что пахнет вкусно, но Джулс не предложила ему поужинать. Вместо этого она налила ему чаю, хотя знала, что он любит кофе.
Он сидел на диване, обхватив голову руками, потом наконец поднял глаза и умоляюще посмотрел на нее.