– Я даже не подозревал, что она в депрессии. Я не виделся с ней несколько месяцев, – с горечью пояснил он. – Я не раз предлагал ей прилететь в Лондон, но она все время отнекивалась под различными предлогами. Я должен был понять, что с ней что-то не так, и немедленно полететь в Афины. Но я работал как проклятый, готовясь к открытию своего первого отеля. И случилось то, что случилось. Я принес единственную сестру в жертву бизнесу.
– Но ты же не знал, что она в депрессии. Когда много работаешь, время летит незаметно.
– Не пытайся меня утешить, – прервал ее Николай. – Я не пришел ей на помощь, когда она больше всего во мне нуждалась. Единственный раз я был ей нужен, и меня не оказалось рядом. Я строил планы, что мы с ней будем делать, когда я разбогатею, но мне нужно было думать о настоящем, а не о будущем.
В глазах у Эллы защипало, она почувствовала всю боль Николая, с которой он до сих пор не в силах справиться.
– Ты ничего не знал, Николай. И она явно не хотела, чтобы ты знал, иначе она бы поделилась с тобой.
Лицо Николая окаменело.
– Я все выяснил, прочитав ее дневник. Я был отвратителен самому себе за то, что делаю, но мне необходимо было выяснить причину ее поступка, – закончил он с горечью.
– Конечно, ты хотел выяснить, такова человеческая натура, – мягко сказала Элла, тронутая тем, что он ей доверился. Любовь к Николаю переливалась в ее сердце через край.
Она до сих пор не понимала, почему так быстро влюбилась в него. Она знала одно: жизнь без него для нее невозможна. Тем же вечером они отправились в гости к тетушкам Николая в Ханию.
Сестры-двойняшки овдовели после шестидесяти и стали жить вместе. У обеих были дети и внуки, поэтому в их доме всегда кто-то гостил. Николаю и Элле оказали теплый прием, их сразу приняли как родных. Элла наблюдала, как Николай постепенно оттаивает, обретая родственников. В тот вечер Элла увидела, как Николай поднял на руки малыша и вытер ему слезы, нечаянно его задев, когда тот ползал по полу.
– Он будет хорошим отцом, не в пример своему, – с удовлетворением заметила Доркас Дракос.
– Наш брат всю жизнь страдал. Деньги не принесли ему счастья, – подхватила Дидо. – Николай совсем другой.
Чувство вины набросилось на Эллу с новой силой, когда она увидела Николая с малышом на руках. Может быть, ей не следует ждать возвращения в Лондон и сказать ему о ребенке сейчас…
Выпрямившись, Николай встретился взглядом с зелеными глазами жены. Он обязан сказать ей правду. Она сказала, что любит его, но правда ли это? Николая никто не любил, кроме Софии. Когда другие женщины говорили, что любят его, он был уверен, что им нужно его богатство и щедрые подарки. Но Элла всегда считала, что он слишком много на нее тратит, и смущалась, когда он дарил ей подарки.
Сказать ей правду – значит причинить ей боль, а он ничего в жизни не боялся сильнее, чем обидеть ее.
Она разлюбит его? Уйдет от него? Все хорошее, что было между ними, будет разрушено?
Чем сильнее терзали его сомнения, тем решительнее он хотел очистить свою совесть. Он не хотел иметь от Эллы никаких секретов. Как он может ожидать от нее доверия, если сам до сих пор не доверился ей, рассказав всю правду. Он не забыл просьбу Эллы быть с ней самим собой. Это вызов мужчине, который никогда ни с одной женщиной не был настоящим собой.
Судьба разрешила их обоюдные сомнения утром следующего дня. Они завтракали на веранде, когда Николаю позвонили. Она увидела, как его смуглое лицо заливает смертельная бледность. Он прикрыл глаза и положил трубку на стол.
– Сайрус Маркис арестован. Ему предъявлено обвинение в подкупе двух лиц с целью поджога, повлекшего смерть человека, – ровным голосом сообщил Николай. Он поднялся со стула и походкой лунатика направился в дом.
Сайрус организовал тот страшный пожар? Элла ужаснулась. Но больше всего ее напугала реакция Николая. Она бросилась вслед за ним:
– Николай, поступок Сайруса не имеет оправдания, но он ведь арестован.
Николай резко обернулся. В его глазах читалась мука.
– Ты не понимаешь, да и не можешь понять. Это моя вина. Я, и только я виновен в смерти Десмона.
Глава 10
Николай удалился в комнату, которую использовал в качестве офиса, а Элла соляным столбом застыла в холле, не обращая внимания на ластящихся к ней собак. Почему Николай считает, что и пожар, и смерть управляющего баром на его совести?
Николай стоял у окна, когда Элла появилась на пороге кабинета. Он понимал, что его реакция на звонок из полиции показалась Элле неадекватной. Что ж, пришла пора объясниться.
– Мы с Сайрусом заклятые враги, – безжизненным голосом сказал он.
Элла с запозданием припомнила слова сестры Сайруса на свадебном приеме. Она еще тогда хотела расспросить Николая, но не успела.
– Почему? – просто спросила она.
Лицо Николая окаменело.
– Он изнасиловал мою сестру…
Элла побледнела и подалась вперед.
Николай тяжело вздохнул:
– Я прочитал об этом в ее дневнике.
Элла с ужасом вспомнила, как Сайрус напал на нее.
– Представляю, каким кошмаром было для тебя узнать об этом.
– Сайруса и раньше обвиняли в насилии. Но до суда дело никогда не доходило. Заявления забирали, или они исчезали, как по мановению волшебной палочки, – хрипло продолжил Николай. – Его отец очень влиятельный и богатый человек. Я изучил предыдущие дела. Одна жертва забрала заявление и теперь заседает в совете директоров одной из компаний отца Сайруса. Карьерный взлет закрыл ее рот на замок.
– Ей заплатили должностью, – догадалась Элла.
– Полиция и адвокаты потерпевших тоже получили взятки. Две женщины, подвергшиеся насилию, неожиданно разбогатели. Полагаю, что им щедро заплатили за молчание, а София предпочла умереть, – с болью произнес Николай. – Она была бедной и беззащитной и не решилась рассказать мне, что с ней сделал этот ублюдок.
– Расскажи мне, что случилось, – попросила Элла. Они снова вышли на веранду, Элла налила ему чашку свежего кофе. Его руки слегка дрожали, когда он брал чашку. Элла тоже пребывала в шоке от услышанного. Она вспомнила нападение Сайруса и теперь воспринимала это не как вспышку ярости, а как нечто более серьезное.
Элла уже знала от Николая, что Софии не удалось получить образование, поскольку дед выделил средства только Николаю. Тем не менее София закончила курсы секретарей-машинисток и устроилась на работу в афинском офисе Сайруса. Там он ее и приметил.
Николай достал из бумажника фото и протянул Элле. Его сестра была красавицей.
– Сайрус всегда охотился за молодыми девственницами. Моя сестра была постарше, но хранила девственность, – процедил Николай сквозь зубы и продолжил рассказ о том, как Сайрус пригласил сестру на кофе пару раз, потом угостил обедом, но просил ее никому не рассказывать про их встречи.
– И у нее не возникло никаких подозрений? – вздохнула Элла.
– Она святая простота и сама наивность. Радовалась, что к ней проявляет интерес такой красивый и успешный бизнесмен. Когда он пригласил ее к себе домой якобы для сверхурочной работы, она согласилась, – закончил Николай.
– Тогда все и… понятно, – кивнула Элла. – София обратилась в полицию?
– Она сначала приняла душ, но врач засвидетельствовал внутренние повреждения и следы жестокого обращения. Ей сказали, что улик недостаточно. А Сайрус заявил, что секс был по обоюдному согласию. Тогда ей намекнули, что она просто нафантазировала и никакого изнасилования не было. София почувствовала себя сильно униженной, потому что полиция не защитила ее, а приняла сторону насильника. Вот она и решила свести счеты с жизнью.
– Боже мой, бедная Софи! Через какие же муки ада пришлось ей пройти! – заметила Элла с состраданием.
Николай долго молчал.
– Я потратил пять лет, разрабатывая план мести Сайрусу.
Элла недоверчиво на него взглянула:
– Месть?
– После того, что Сайрус сделал с моей сестрой, я не мог жить с мыслью, что он остался безнаказанным. Я собирал информацию, и чем больше узнавал, тем более отвратительным становился тот факт, что этот сексуальный извращенец столько лет избегает правосудия, – продолжал Николай. – По правде говоря, я стал одержим идеей мести…
Элла понимала боль и страдания Николая, узнав трагическую историю его сестры. Однако понятие мести было ей абсолютно чуждо и совсем не укладывалось в голове.
– Я забыл о чести и порядочности, которые воспитывала во мне сестра. Жажда мести ослепила меня, – продолжил Николай свои признания. – Я уводил клиентов и выгодные сделки у Сайруса, но это не приносило удовлетворения. Я мог вредить ему только в сфере бизнеса. Но однажды мне позвонила его сестра Марика и сообщила, что Сайрус собирается на тебе жениться.
– Как сестра, с которой он не общался, узнала о его планах, когда даже мне не было об этом известно?
– Сайрус сказал отцу, что хочет жениться на бывшей невесте Пола. Его отец последнее время настаивал на женитьбе. Узнав про тебя, отец поделился с Марикой. А она по неизвестной мне причине так ненавидит брата, что, зная про нашу вражду, рассказала мне о матримониальных планах Сайруса.
Элла покачала головой. Она запуталась в этой истории, но интуиция ей подсказывала, что развязка впереди и она ей не понравится.
– Когда я увидел твою фотографию, то не мог поверить, что ты та самая девушка, которую я встретил на парковке, – натянуто сказал Николай.
– Когда это случилось? – настойчиво спросила Элла, беспокойно прохаживаясь вдоль перил веранды.
– Как только узнал твое имя, я стал собирать про тебя информацию.
Элла снова в недоумении покачала головой:
– Но зачем тебе это было нужно? Какое ты имеешь отношение к безумной идее Сайруса жениться на мне?
– Я хотел причинить ему боль, Элла! – воскликнул Николай, раздосадованный ее недогадливостью. – Я хотел расстроить его планы в отношении тебя и должен был опередить его, отобрав у него тебя. Я был уверен, что это убьет его.
С похолодевшим от ужаса сердцем Элла наконец поняла замысел Николая. Сложные закулисные интриги. Элла и представить себе не могла, что ее встреча с Николаем имеет такую подоплеку. Значит, ничего личного, она просто пешка в его беспощадной игре. Элла почувствовала приступ дурноты.
Сердце Николая бешено колотилось, он пристально наблюдал за Эллой. Она выглядела бледной и подавленной.
– Я должен быть честным с тобой до конца. Ты вправе узнать обо мне худшее. Ты должна знать, какой я и на что способен.
– Не уверена, что я этого хочу, – процедила Элла сквозь зубы, выбивающие дробь. Она была как в тумане. Разум отказывался ей повиноваться. Она боялась подумать, что мужчина, которого она любит больше жизни, использовал ее в качестве орудия мести Сайрусу. Ведь именно это сказал Николай? Или она неправильно его поняла? "О Господи, вразуми меня, грешную", – взмолилась она про себя.
– Ты женился на мне… – дрожащим голосом прошептала она. – Зачем ты на мне женился?
– Я хотел, чтобы ты была счастлива. После всего, что произошло: мой шантаж, нападение Сайруса, я один во всем виноват… Ты ведь принадлежала мне.
Элла стояла как громом пораженная. Она его собственность? Он купил ее, чтобы отомстить противнику? А теперь видит в ней обиженного ребенка, которого надо утешить и задобрить? Или он видит ее в еще более неприглядном свете?
Элла прочистила горло и спросила:
– Так, значит, ты пересмотрел свой поступок?
– Да, я очень виноват перед тобой. И я бы в конце концов понял, что мой поступок, чем бы он ни был мотивирован, не имеет оправдания, – признался Николай.
Его слова не произвели на Эллу никакого впечатления.
– Ты думал, что, женившись на мне, принес огромную жертву? Наверняка ты считал, что наш брак будет недолгим. Но, переспав с девственницей, ты навредил самому себе и поставил себя в глупое положение.
– Не понимаю, о чем ты? – удивленно спросил Николай.
– Девственница может скорее ошибиться относительно эффективности контрацепции, – задрав подбородок, уверенно изрекла Элла, не желая показаться ему смущенной или извиняющейся. – Я ошиблась, и я беременна, извини, что это не входит в твои жестокие, мерзкие, бездушные планы.
Николай на мгновение зажмурился, а затем его глаза сверкнули.
– Беременна? – От возникшей внутри волны облегчения у него даже закружилась голова.
Это совершенно меняет дело. У него есть сильный аргумент, чтобы убедить ее остаться. Его ребенок. Дидо и Доркас будут на седьмом небе от счастья.
– А вот и хорошая новость, – выстрелила Элла без предупреждения. – Ты женился на мне обманным путем, стало быть, наш брак аннулирован!
С этими словами Элла стянула с пальца оба кольца – обручальное и бриллиантовое от помолвки – и с горьким удовлетворением швырнула их под ноги Николая.
Резко повернувшись на каблуках, она быстро удалилась. Элла не хотела выглядеть в его глазах жертвой. Она отказывалась быть жертвой. Она сильная. Она все выдержит, убеждала себя Элла, направляясь вниз по холму в сторону пляжа.
Николай нагнулся, чтобы поднять кольца, с удивлением отметив, что его руки дрожат. Он засунул их в карман облегающих джинсов. Его ребенок. Ребенок нуждается в ней так же, как Николай. А вдруг ей будет лучше без мужа? Эта мысль ранила его, и он ее отогнал. Он будет бороться за нее, но пока не знает как. Он и правда не знал, как убедить ее остаться. По иронии судьбы Николай прекрасно умел расставаться с женщинами. У него никогда не возникало ни мысли, ни желания, чтобы какая-то из них осталась с ним.
Он понимал, что грубо растоптал чувства и принципы Эллы. Вряд ли она даст ему второй шанс.
На берегу Элла скинула туфли и зарыла ноги в горячий песок. Ступни горели, Элла зашла в море по колено, чтобы охладиться. Сердце ее бешено стучало, дыхание было прерывистым, будто она пробежала марафон.
"Успокойся, ты беременна, подумай о ребенке", – мысленно убеждала она себя. Но боль, терзавшая ее изнутри, грозила разорвать ее на части. Она опять сделала неверный выбор. Она слишком наивна? Ее фатально притягивают безнравственные мужчины? Но Пол и Николай совершенно разные. Откуда ей было знать про Николая?
"Конечно, ты должна была понять, – нашептывал ей противный внутренний голос. – Ты ведь сказку хотела, а в реальной жизни все сложнее".
Она наивно думала, что настолько неотразима, что Николай запал на нее с первого взгляда и заплатил долги отца, чтобы переспать с ней? И кем же надо быть, чтобы откликнуться на шантаж? И как она могла влюбиться в такое чудовище?
Самоедство Эллы достигло апогея, и она залилась слезами.
Как же он все-таки коварен! Был внимателен и заботлив, дарил подарки, приручил ее, заставил думать, что она что-то для него значит. Но и на этот раз у сказки не будет счастливого конца. Неужели все было сплошной фальшью? Пожалуй, все, кроме секса. Она трясущимися руками вытерла мокрое от слез лицо. Он не любит ее.
Николая охватила паника при виде стоящей в море Эллы. Он сломя голову бросился вниз по склону. Ветки апельсиновых деревьев хлестали его по лицу, но он ничего не замечал, отчаянно желая как можно скорее добраться до Эллы. Примчавшись на пляж, он в два мощных прыжка оказался около Эллы и, выдернув ее из воды, молча вынес на берег.
– Что ты делаешь? Немедленно отпусти меня, – негодующе пискнула Элла, стараясь освободиться из его крепких объятий.
– Не пущу, пока не уверюсь, что ты в порядке, – задыхаясь, прохрипел он.
Элла слышала, как громко бьется его сердце.
– Не понимаю, о чем ты, – спокойно ответила она.
– Ты стояла в воде. Я испугался, – нехотя признался он.
– Неужели ты подумал, что я из-за тебя могу навредить себе или нашему ребенку? – обрушилась на него Элла. Слезы мгновенно высохли, от жалости к себе не осталось и следа. Ее охватила ярость. – Ты в своем уме? Я несколько лет наблюдала, как Пол боролся за жизнь. Жизнь – бесценный дар!
Николай по-прежнему не разжимал объятий.
– Ребенок… когда ты про него узнала?
Элла прекратила попытки освободиться из его рук, крепко ее обнимавших.
– Накануне свадьбы я обнаружила, что имплантат устарел и стал негодным к тому времени, как мы занялись сексом, – четко ответила она.
– Это был не просто секс, а нечто более значимое.
– И это говорит человек, не умеющий отличить нечто значимое от пощечины, – заявила Элла.
– Почему ты не сказала мне, что беременна? – настаивал Николай. – Ты практически солгала мне, пытаясь избежать ответа на мой вопрос, почему не пьешь вино.
Элла поджала губы.
– Без комментариев.
– Мы можем просто посидеть здесь, – спокойно заметил Николай.
– Я вся мокрая, – воскликнула Элла, – да и ты не лучше.
Воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь шумом набегающих волн.
– Я не вынесу расставания, – нехотя признался Николай. – Я сделаю все возможное и даже невозможное, чтобы удержать тебя.
– Боже мой, видно, теперь ты одержим сексом, – едко ответила Элла.
– Да, – согласился Николай. – Но между нами не только сексуальное притяжение, и ты прекрасно об этом знаешь.
– Я больше ничего уже про тебя не знаю.
– Если подумаешь, то поймешь, что знаешь обо мне гораздо больше, чем хочешь признать. Например, тебе известно, что я не идеален.
– Ты считаешь, что заслуживаешь аплодисментов и криков "браво" за такой проницательный вывод?
В темных глазах Николая блеснул опасный огонек.
– Хочешь, чтобы я сбросил тебя в море со скалы? – усиливая хватку, спросил он без тени улыбки на лице.
Элла крепко зажмурилась, почувствовав краску стыда на заплаканном лице, и стиснула зубы. Он сказал, что сделает все, чтобы она осталась, но не сказал, что готов быть растоптанным и униженным, а она только этого сейчас и хотела. Элла была не в состоянии трезво мыслить, в ней кричала только обида.
– Я хочу вернуться в дом, если ты не оставляешь меня одну здесь, – тихо сказала она.
Николай молча выпустил ее из объятий, принес с берега ее сандалии и надел ей на ноги. По дороге к дому Элла почувствовала усталость, и ей захотелось прилечь. Эта эмоциональная стычка с Николаем отняла слишком много сил. Она чувствовала себя опустошенной.
Николай последовал за Эллой наверх.
– Я хочу немного поспать, – пробормотала Элла, тщетно пытаясь захлопнуть дверь перед его носом.
– Позволь мне помочь тебе…
Ее обида была так глубока, что никакая забота не могла ее утешить. Он чувствовал вину, и она знала это, но не хотела ему помогать. Это его проблема, у нее и своих достаточно. Сняв с себя платье и белье, она нырнула в кровать голой.
– Хочешь, я принесу тебе чаю? – ласково спросил Николай, поправляя и без того гладкое одеяло.
– Нет, спасибо. – Элла закрыла глаза, пытаясь заснуть и забыть все случившееся.
Николай молча уселся на стул в углу спальни. Элла была бледная, как полотно, на осунувшемся лице застыли печаль и обида. Этого он боялся больше всего. Николай чувствовал себя беспомощным, а он к такому не привык. Но он обязан был сказать ей правду, она это заслужила. Ему вдруг пришло в голову, что она еще не услышала всей правды, но вряд ли она ему поверит.
Проснувшись, Элла увидела склонившегося над ней Николая.
– Тебе нужно надеть вот это. – Николай протянул ей зимнюю пижаму.
– Зачем?