– Через сутки после прибытия двоюродного брата выяснилось, что пропал мой любимый и обожаемый жених. Внезапно, никого не предупредив, без единого следа…. Уже потом кто-то из наших деревенских вспомнил, что видел Людвига в копенгагенском порту. Тогда-то я и догадалась обо всём…. Глупый записной ревнивец! – грозно и недовольно посмотрела на своего, тут же засмущавшегося мужа. – Надо же быть таким законченным дураком! Ладно, с тобой, ревнивым и нервным негодяем, мы побеседуем попозже.… Поехала я в морской порт, хорошенько порасспросила тамошних аборигенов, узнала про фрегат "Проныру", про далёкий английский Плимут. Делать нечего, пришлось и мне собираться на загадочный Туманный Альбион. Чтобы найти там некоторых неразумных недотёп и объяснить им – всё, как было на самом деле…. Но не получилось – сразу отправиться в Плимут. Ведь эта поездка стоила немалых денег. Устроилась я тогда обыкновенной прачкой, работала по четырнадцать-пятнадцать часов в сутки – без выходных и праздников – позабыв про всякий отдых. Ещё вот колечко продала золотое, что осталось от матушки покойной…. Уж, как я его любила! Так любила, словами не передать! – Людвиг покаянно закашлялся, но чёрствая Герда не обратила на это обстоятельство ни малейшего внимания и невозмутимо продолжила: – Только через десять месяцев добралась я до Плимута. А непутёвого женишка уже и след простыл! Добрые люди рассказали мне, что, мол, фрегат "Проныра" уже и не торговое мирное судно, а самый натуральный пиратский корабль, плавающий под чёрным "Весёлым Роджером". Что было делать? Домой возвращаться и там, позабыв про Людвига, искать себе нового суженного? Или – утопиться от нешуточной досады, бросившись в солёные морские воды? Стою это я у дальнего причала и самозабвенно реву в три ручья…. Как раза мимо проходил молоденький и симпатичный кавалер – с длинной дворянской шпагой на левом боку. Остановился, утешил, вежливо расспросил. Я ему всё-всё и рассказала…. Кавалер мне тогда и говорит, мол: – "Не расстраивайтесь вы так, милая и красивая девушка, раньше времени! Может, ещё и жив ваш драгоценный жених. Пираты, как правило, хороших коков очень ценят и всемерно уважают, а на реях вешают только плохих, которые готовить совершенно не умеют и всё подряд бессовестно пересаливают…. А я – Том Ред, шкипер бригантины "Невеста ветра", как раз решил посетить те самые заманчивые и благословенные края. В смысле, лазурное Карибское море и тамошние вечнозелёные острова. Могу взять вас с собой. Тем более что и на моей "Невесте", как раз, должность кока вакантна…. Ну, как, красавица, поплыли?". Сперва-то я, понятное дело, долго не думая, отказалась наотрез. Как же иначе? Одна, в море, без всякой защиты, в окружении грубых и похотливых мужчин? Они же, наверняка, бедную и смазливую девушку сразу же и используют – по прямому назначению…. Кавалер всё понял про те мои трусливые сомнения, негромко рассмеялся, а потом тихонько поведал, что никакой он и не кавалер, а, наоборот, девица – по имени Мэри Ред , двадцати шести лет от роду. Вот так вот оно, братцы…. Почему она претворялась мужчиной? Понятное дело, что и тут виновата любовь. Нет, про это я не буду вам рассказывать, потому как – не моя тайна…. Если судьбе будет так угодно, и наши пути с Мэри пересекутся ещё раз, то сами у неё и поинтересуетесь. Одно только скажу: Мэри тогда очень нужны были деньги, чтобы выкупить из английской королевской темницы одного молодого, знатного и очень красивого человека…. Так вот, новая подружка умело обкорнала мне волосы, нарядила под обычного парнишку, отвела на бригантину, представила команде. Ну, и поплыли, благословясь! То есть, пошли, выражаясь по-морскому.…Уже в открытом море выяснилось, что и "Невеста ветра" – пиратское судно. Правда, не совсем обычное. Мэри и её команда грабили только французские торговые корабли. Почему – только французские? Наверное, об этом надо спросить у тогдашнего английского короля. А моей подруге, как уже было сказано выше, очень были нужны деньги…. Почти год мы плавали по разным тропическим морям и океаном, пока, наконец, "Невеста" не бросила якоря в гавани знаменитого Порт-Ройала, где, как раз, и отстаивался на мелком ремонте правого борта искомый мной "Проныра". Вот в местном, насквозь прокуренном кабачке, мы с Людвигом и встретились, он тогда уже ходил помощником капитана фрегата. Видали бы вы, господа и дамы, его глаза, когда он меня высмотрел! Я чуть не умерла от смеха…. Рассказала ему, естественно, всё про двоюродного брата, представила другое веское доказательство, свидетельствующее о моём высочайшем моральном облике…. Какое – веское доказательство? Нет поблизости детей? Хорошо, тогда скажу. Конечно же, свою девичью невинность, бережно сохранённую в таких, скажем прямо, непростых условиях…. Людвиг, увалень датский, иди-ка сюда! Думаю, что жаркий и долгий поцелуй будет достойной точкой в этой истории….
– Точкой? – солидно пророкотал обладатель двух шрамов на физиономии и классической пиратской серьги в мочке правого уха. – Нет, радость моя бесценная, это лишь запятая. Причём, одна из многих…. Эй, юнга-бездельник! Шампанского!
Поцелуй – жаркий и долгий, бурные аплодисменты, восторженные возгласы, пафосные и вычурные тосты…
Наконец, когда все остальные угомонились, мужчина в ярко-оранжевом парике взял в руки старенькую гитару и, скорчив многозначительную гримасу, торжественно произнёс:
– Официально извещаю о своём полном и безоговорочном поражении в этом поучительном споре! Признаю, что банальная ревность – зачастую – является чрезвычайно полезной. Полезной, в первую очередь, для формирования верного и единственно-правильного Жизненного Пути. Если бы не это досадное происшествие…. Я имею в виду неизвестного соперника, оказавшегося двоюродным братом невесты, то всё могло сложиться совсем по-другому. Людвиг сейчас был бы не легендарным и знаменитым капитаном фрегата "Король", чьё имя, то есть, чьи имена, известны на всех морях нашей прекрасной планеты, а обычным, ничем непримечательным деревенским кузнецом. А, Герда? Её нежные руки – без этой истории – были бы сейчас разбухшими и красными от постоянного общения с насыщенным соляным рыбацким раствором. Вы не будете против, любезные мои дамы и господа, если я спою короткую песенку, родившуюся считанные минуты назад? Навеянную, так сказать, рассказом славной супружеской четы Лаудрупов, то бишь, Людвига и Гертруды? Тогда слушайте, – кавалер осторожно тронул гитарные струны, взял несколько пробных аккордов и запел – приятным и звучным голосом:
Вечер. Очень тёплый. Звёздно-хмурый.
Шепчет мне – о всяких разных странах…
Над седой волною – чайки-дуры,
Всё меня ругают – неустанно…Сороковник, мол, не за горами…
А чего ты видел – в этом мире?
Всё бумагу пачкаешь – словами,
Пьянствуешь-живёшь в своей квартире…И о том, что не сложилось – вовсе,
Всё жалеешь, на исходе лета…
Раз в неделю – тупо ходишь в гости,
В преферанс играешь – до рассвета…А ведь там – мы то видали сами,
Острова тропические дремлют.
Корабли – под всеми – парусами,
К ним несутся, скуки не приемля…Звон железа, тонкий визг картечи,
Абордаж, добыча, раны, слава…
Ты наплюй – на этот тёплый вечер,
И беги отсюда – неустанно….И девчонки тонкие – печально…
Жадными глазами – к горизонту….
О любви грустят – необычайно,
Ждут своих героев – ночью чёрной…И ответил я – уговорили!
Почему ты нет? Мне камни – в печень!
Подошёл к ближайшей бригантине,
Вышел капитан седой навстречу…Не нужны, случайно вам – матросы?
Нужен кок? Да, я готов – и коком…
Завтра уплываем? Без вопросов.
Я готов порвать – свой тесный кокон…Лишь бы – острова, а там – девчонки…
Лишь бы каждый день – как будто – новый…
И глаза – стреляют из-под чёлки,
Над дверями камбуза – подкова…Капитан, а может быть – сегодня?
Якорный канат? Да я – зубами…
Лишь бы побыстрей! Убрали сходни.
И вперёд – под всеми парусами…А печаль уже – как льдинка – тает.
Дремлет океан – ночной, глубокий…
И по курсу прямо вырастает
Южный Крест – обманчиво-далёкий….И по курсу прямо – вырастает
Южный Крест – обманчиво-далёкий….
"Отличная песенка!", – подумал Ник. – "И эти ребята с девчонками – в насквозь старомодных одеждах – просто замечательные! Поплавать бы вместе с ними на трёхмачтовом красавце-фрегате – по самым разным морям и океанам. Они, я и Мария…. Ничего другого и желать-то нельзя! В смысле, конечно же, можно. Но больно уж пошло и глупо…".
Подумал, и проснулся…
Электронные часы показывали полседьмого вечера. Было не рано, но и не поздно. Можно было подготовиться к предстоящей ночной смене без спешки и суеты.
– Интересно знать, а вот какой такой тайный и глубинный смысл заключён в этом необычном и ярком сне? – поинтересовался Ник у любопытного сизого голубя за оконным стеклом, беззаботно разгуливающего по узкому металлическому карнизу. – Может, это кто-то настойчиво, доходчиво и красочно пытается мне растолковать, что я ревную Матильду совершенно напрасно и беспочвенно, а? Мол, она мне искренне верна до гробовой доски и всё такое прочее? А как же тогда смущённый и правдоподобный рассказ Веруни о поцелуях взасос – в достославном ресторане "Палермо"? Собственноручные показания Олега Быстрова о счастливых буднях кровавых вампиров, безумно любящих друг дружку? А этот незнакомый и уже порядком надоевший мужской носок – серый в чёрную клеточку – найденный на подоконнике коттеджа?
"А кто, собственно, пытается растолковать-то?", – упрямо поинтересовался дотошный и настойчивый внутренний голос.
– Кто, кто. Дед Пихто…. Если бы я знал. Может, кто-нибудь из странных обитателей Заброшенных Крыш? Или из тех, Кто живёт чуть Повыше?
Полчаса он усердно, не отлынивая, позанимался общеукрепляющей (по Владимиру Семёновичу Высоцкому) гимнастикой: приседал, отжимался, выполнял наклоны и махи руками-ногами. Хорошенько пропотев, принял контрастный душ, потом приготовил поздний обед, он же – ранний ужин. Манерничать и привередничать, конечно же, не стал, ограничившись всё той же яичницей с разными мясными и овощными наполнителями, да классическими бутербродами. От алкоголя вообще решил отказаться. Вообще – отказаться? Ну, в том смысле, что ограничился одной единственной банкой светлого пива.
"А что, спрашивается, дальше?", – с нескрываемым подвохом поинтересовался любопытный внутренний голос, которому пол-литра пива, явно, показалось маловато.
– Дальше – только Вечность! – пессимистично ухмыльнулся Ник. – Она же, мать её, Тщета, Тлен и полное Забвение…
Без пятнадцати десять, собрав нехитрый ночной продуктовый набор, он дисциплинированно, даже и не думая о разрешённом Миленой часовом опоздании, отправился на центральный наблюдательный пункт.
– Выспался, шевалье? – не оборачиваясь, непринуждённо поинтересовалась напарница на звук открывающейся двери (или всё видела на экране соответствующего монитора?). – Как выражаются наши генералы: – "Готов к труду и обороне, боец?". Причём, все генералы, без разбора: "фээсбэшные", "грушные", ментовские, армейские, штабные, стройбатовские…
– Готов, – задумчиво вздохнув, согласился Ник. – Почему бы и нет? Я так понимаю, что во время твоего дежурства не произошло ничего страшного, непонятного и экстраординарного?
– Не-а! – широко и беззаботно зевнула Милена. – Как принято говорить в скучнейших голливудских мелодрамах: – "Всё было бесконечно спокойно и утомительно благостно…". Только глюки – под ручку с фантомами – продолжают нагло и непринуждённо разгуливать везде и всюду. Вон, экран сорок девятого монитора демонстрирует – конкретно моему воспалённому сознанию-воображению, понятное дело – Чебурашку с длинным окровавленным кинжалом, зажатым в правой лапе. А в тридцать третьем мониторе совсем ещё молоденький Че Гевара склонился над цветной картой, развёрнутой на столе. Видимо, разрабатывает хитрый план мгновенного захвата Гаваны. Аура, ничего не поделаешь…. Впрочем, тебе, Николаша, наверное, видится совсем другое?
– Это точно! В сорок девятом я вообще никого и ничего не наблюдаю, а в тридцать третьем парочка рыжебородых, бесстыжих и наглый гномов грязно пристаёт к визуально скромной и невинной Белоснежке…. Иди, красавица, отдыхай! Кстати, по третьей программе скоро начнётся какой-то жутко интересный зарубежный фильм, типа – премьера…. Вот чёрт, забыл, как называется! Ну, рекламу ещё крутили целую неделю напролёт. Мол, Главный герой – очень крутой, симпатичный и правильный, но окончательно разочарованный в женской любви и верности. А Главная героиня – совсем ещё молоденькая, очень капризная и чрезмерно взбалмошная, начитавшаяся модных дамских романов…
– И насмотревшаяся – по самое не могу – мексиканских слезливых сериалов и индийских мелодрам со счастливым финалом, – весело подхватила Милена, покидая крутящийся стул. – Как же, как же, в курсе. Очень хотела посмотреть. Ну, просто мечтала и вожделела! Спасибо, сменщик, что напомнил…. Пока! Счастливого дежурства!
– Подожди, – попросил Ник.
– Что?
– Ничего не хочешь мне сказать?
– Что тут скажешь, уважаемый товарищ по оружию? – коротко и печально улыбнулась девушка. – Большие Игры, они много чего подразумевают. В том числе, и расходный материал…. Это как было во время Великой Отечественной Войны: – "Данный городок (посёлок, деревня, хутор, безымянная высотка) должен быть взят к 23-му февраля, очередной годовщине создания Красной Армии. Должен, и жирная точка! Патронов и людей не жалеть!"…. Думаешь, с тех легендарных времён что-нибудь изменилось? Ни капли! Если Верхним что-то стукнуло в голову, знать, так тому и быть. Причём, любой ценой! Не считая патронов и прочего – расходного материала…
– Там – в купеческом сейфе – состоялся конкретный разговор. Мол, будут срочно запускать в действие запасные планы и варианты.
– Поверь, Николай Сергеевич, я ничего не знаю про это. Совсем ничего. Не знаю и сочувствую.
– Сочувствуешь?
– Естественно. Даже престарелой и безмозглой лошади должно быть понятно, что если и запланировано нечто – в плане очередной попытки, э-э-э, экспроприации – то это случится именно в ночное время. Строгие и вечные законы детективного жанра, ничего не поделаешь…. Так что, я пошла спать-отдыхать, а ты, мон шер, отдувайся здесь – за всё и про всё. В принципе, это полностью справедливо: настоящие мужчины, они просто обязаны – браться за самую тяжёлую, опасную и трудную работу. И, соответственно, потом отвечать – за некачественное и недолжное исполнение задания. Или там – приказа…. Ничего личного, старина! Романтические принципы и традиции, так сказать, не более…
– Злая ты у нас, – вяло подытожил Ник. – Как впрочем, и все остальные – молодые и симпатичные особы женского пола. Женщины, как мне когда-то давно поведал один мудрый армейский старшина, они только после тридцати пяти лет начинают добреть понемногу. И то – далеко не все…
– Всех благ! Кстати, я тут немного поработала с видео– и аудиозаписями. Не было никакого ночного визита. Не было! – Милена, лучезарно улыбнувшись, сделала ручкой и торопливо покинула помещение аппаратной, плотно и аккуратно прикрыв за собой дверь.
Ночь, тревога, ожидание.
Нет, не так.
Вязкая и медленная ночь, острая и безграничная тревога, нервное и болезненное ожидание…
Ожидание – чего? Всего и вся….
У тебя, уважаемый читатель, никогда не было такого ощущения, что ещё чуть-чуть – и произойдёт…. Произойдёт нечто, меняющее твою жизнь раз и навсегда? Не было? А – лично у меня – было. Причём, много-много раз…. Соответственно, из этого неосторожного высказывания можно сделать однозначный далеко идущий вывод, что автор данного текста менял-изменял свой Жизненный Путь многократно и кардинально…. Впрочем, разве это кому-то интересно? Получается, что нет. Я многократно писал подробные мемуары. Честные такие, не придуманные. Писал и предлагал крупным, средним и мелким российским издательствам…. Результат предсказуем. Мне нудно и подробно объясняли: что есть что – в нашей современной жизни, и чем же, в конечном итоге, интересуется сегодняшний уважаемый читатель. То бишь, тот читатель, который готов покупать книги за реальный деньги, а не скачивать – на халяву – тексты из гадкого Интернета. Вот те, которые готовы покупать за деньги, они – по мнению издательств – и есть настоящие Читатели, те, которые с большой буквы…
Впрочем, отвлёкся я что-то. Покорнейше извините, господа и дамы! Тем более что мы с вами неуклонно и планомерно приближаемся к Финалу этой необычной и неформатной Истории.
К Финалу? Если рассуждать формально и строго, то, пожалуй, да. А если подойти с философской и независимой точки зрения? Тогда – лишь к началу Истории следующей, не более того…
Итак.
Ночь, тревога, ожидание.
Без пяти минут три отчаянно и неожиданно громко (видимо, по причине всеобъемлющей и полной тишины вокруг), зазвенел (заорал, заверещал, взвыл) мобильник. Тот самый, врученный накануне предусмотрительным Иваном Ивановичем.
– Здесь Ануфриев, – известила трубка приятным мужским баритоном. – Как дела, Николай?
– Всё нормально, – осторожно ответил Ник, стараясь вспомнить, где он уже слышал этот приметный голос. – За время очередного дежурства никаких нештатных ситуаций не зафиксировано.
– Это хорошо. Что там напарница?
– Спит, наверное.
– Просто замечательно! Даже и не думай – будить и понапрасну беспокоить уставшую женщину, – мягко усмехнулся баритон и после короткой паузы напористо перешёл к делу. – Что же, Николай Сергеевич. Готовься, как мы с тобой и договаривались, к встрече гостей. Со мной будут ещё две персоны: одна мужского пола, а другая женского. Имён и фамилий называть не буду. Впрочем, ты их непременно узнаешь, хотя, и не сразу…. Помни, что это дело государственной важности! Ты же давал письменные указания о неразглашении? А? Не слышу ответа!
– Давал, Иван Иванович, давал…
– То-то же! Короче, когда мы подойдём к правому крылу, то снимешь с сигнализации боковую дверь, предназначенную – в мирное время – для инкассаторов. Вопросы, боец?
– А откуда…. Откуда вы появитесь? Через главные ворота?
– От среднеазиатского верблюда! – вальяжно хохотнул баритон. – Не задавай лишних и глупых вопросов, служивый! Откуда надо, оттуда и появимся…. Когда? Минут через семь-восемь. У тебя всё? Тогда – до скорой и тёплой встречи…. Роджер!
Ник, запихав телефон в карман куртки, задумчиво помассировал кончик носа, поморщился и, не отрывая взгляда от экрана монитора, показывающего нужную боковую дверь с прилегающей к ней территорией, принялся рассуждать в полголоса:
– Голос, безусловно, не Ивана Ивановича.…Впрочем, ничего необычного и странного – рядовой "телефонный" глюк. Уже проходили…. Другое настораживает слегка: половина фраз и интонаций, безусловно, свойственны Ануфриеву, а другая половина – как бы и нет…. Может, он просто немного разволновался от близости высоких и важных персон? В смысле, высоких не ростом, а своим кремлёвским статусом? Ладно, разберёмся, ждать осталось совсем недолго…
Наконец, около инкассаторской двери возникли три человеческие фигуры.