Теперь он относился к ней с вниманием и симпатией, но это были внимание и симпатия зятя, а не мужчины, которого она когда-то считала очень привлекательным. Джанин не краснела, когда он делал ей Комплименты, и принимала их спокойно и с благодарностью, как дружескую похвалу. Однажды утром, когда девушка вышла в гостиную в узком шикарном платье из черного органди, которое выгодно оттеняло ее темные пушистые волосы и нежную матовую кожу, Стивен приподнял свой бокал с шерри в знак приветствия и с восхищенной улыбкой процитировал:
- Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос!
Но когда в гостиной появилась его жена, поразительно прекрасная в изумрудно-зеленом шелке, в браслетах с настоящими изумрудами, бросавшими отблески на ее тонкие запястья, Стивен, казалось, был настолько сражен ее красотой, что не сумел вспомнить подходящую к случаю цитату и не смог произнести ни слова. Он поднялся, подал ей бокал шерри и усадил в кресло, позаботившись, чтобы она устроилась поудобнее - поставила ноги на скамеечку и откинулась на подушку, - и, хотя лицо его оставалось непроницаемым, глаза светились искренним чувством.
Джанин наблюдала за этой красивой молодой парой, и у нее защемило сердце, когда она заметила, что рука Стивена задержалась на плече жены несколько дольше, чем нужно, что он заботливо заглянул ей в глаза и не отошел, пока окончательно не убедился, что ей комфортно и уютно в этом кресле. Джанин стало грустно оттого, что, по словам обоих, в настоящее время в их семейной жизни наметился кризис.
Стивен и Крис по-прежнему относились друг к другу с нежностью и теплотой, но не были по-настоящему близки. Ничего, утешала себя Джанин, у них все наладится. Стивен обеспечивал жену всем, что только можно пожелать, у них был прелестный дом, брак длился всего лишь два года, и, хотя они потеряли своего первенца, у них еще будут дети.
Их жизнь протекала на первый взгляд вполне благополучно, и все же... И все же это было не совсем так.
Окинув взглядом прелестную гостиную, в которой уже горел свет, потому что снаружи, над болотами, небо затянули огромные тучи и сгущалась предгрозовая тьма, Джанин подавила вздох. Она заметила, что китайская ваза уже заняла почетное место на гладкой поверхности стола и что на этот раз Миранда отсутствовала. Когда огромный мастиф, с которым Джанин начала уже устанавливать дружеские отношения, отлучался по своим собачьим делам, в гостиной почему-то становилось гораздо просторней и уютней.
Девушка радовалась тому, что ее старшая сестра быстро прониклась атмосферой общего веселья за ужином. А когда вечер подошел к концу, Крис казалась на удивление безмятежной.
В день своего приезда Джанин сама разливала кофе, чтобы избавить хозяйку дома от лишних хлопот. Но сегодня Крис настояла на том, чтобы занять свое законное место во главе стола - рядом с торжественно установленным на нем кофейником. Она не позволила обращаться с собой как с инвалидом - не позволила ни сестре, ни мужу, - а перед сном отказалась смотреть телевизор, хотя обожала вечерние передачи. Она предпочла беседу.
И их беседа, во время которой они вспоминали многие события из своего общего прошлого, длилась до тех пор, пока Стивен не вмешался и не заявил со всей твердостью, что Крис пора ложиться спать. И хотя они смеялись и Крис протестовала, он поднял ее на руки и отнес в спальню. Она, казалось, приняла его правила игры и так соскучилась по вниманию мужа, что не пыталась задержать Джанин в своей комнате, когда младшая сестра зашла пожелать ей спокойной ночи, как это было прошлым вечером. Крис была слишком увлечена вниманием Стивена, который настоял на том, чтобы самому причесать ее и снять с нее туфли.
Когда Джанин выходила из спальни и обернулась на пороге, он лукаво подмигнул ей и с сияющими счастьем глазами сказал:
- Зачем женщине нужна горничная, если у нее есть любящий муж?
Идя по коридору, Джанин повторяла про себя эти его слова.
Любящий муж... Был ли Стивен действительно любящим мужем? А если он действительно был таким любящим, каким старался казаться, зачем Крис понадобилось засыпать сестру письмами, умоляя ее вернуться домой?
Глубокой ночью Джанин была разбужена приглушенным криком, который раздался из комнаты сестры. Полусонная, девушка выскользнула из постели, набросила халат и помчалась по коридору, отделявшему ее комнату от центральной части дома.
В спальне Крис горел свет, дверь была широко распахнута. Джанин увидела Стивена в халате, наклонившегося над женой и явно старавшегося ее успокоить. Глаза Крис казались темными и огромными, просто вылезающими из орбит, а лицо - белым, как очищенный миндаль.
Дверь в ванную комнату, которая располагалась между спальнями супругов, была распахнута, и, подойдя к постели сестры, Джанин сквозь дверной проем смогла рассмотреть комнату зятя. Она обратила внимание на приятное освещение и на то, что комната была очень уютной, заметила краем глаза некоторые предметы, так сказать, мужского назначения, что произвело на нее определенное впечатление. На постели валялась раскрытая книга.
- Что случилось? - спросила она.
И Стивен поспешно ответил спокойным голосом, хотя Крис, похоже, не могла произнести ни слова.
- Да ничего особенного, - сказал он. - Просто ночной кошмар. Это кошмар, который часто повторяется. - Но хотя голос звучал так, словно он полностью владел и собой, и всей ситуацией, его лицо в свете лампы, стоявшей у постели, было мрачным и обеспокоенным.
Джанин наклонилась над сестрой и, в порыве жалости и нежности, опустилась рядом на одеяло и обняла ее. Крис прижалась к ней.
- Она вчера забыла принять на ночь снотворное, - тихо пояснил Стивен. - Оно обычно позволяет ей спать до утра и предотвращает подобные неприятности.
- Не уходи! - попросила Крис. - Это был такой ужасный кошмар! Он просто стоял и смотрел на меня!
- Кто стоял и смотрел на тебя?
Крис беспомощно развела руками:
- Я не знаю...
Стивен подошел к противоположной стене и постучал по ней.
- Здесь нет двери, - сказал он. - Здесь никогда не было двери. Это просто деревянные панели.
И действительно, стена была обшита панелями, обтянутыми шелком приятной расцветки, которая чудесно гармонировала с кремовыми занавесками и остальной отделкой спальни.
Крис закрыла лицо руками, а затем взглянула туда, где, по всей видимости, и появился ее "ночной гость". Она вздрогнула и поежилась.
- Всегда одно и то же... - прошептала она. - Тот же самый человек... Я никогда не могу его ясно различить, но он стоит там, у открытой двери. И пристально смотрит на меня...
Стивен накапал что-то в стакан и передал его жене, которая выпила содержимое, как послушный испуганный ребенок.
- Доктор прописал это в подобных случаях, - объяснил Стивен. - Это успокоительное. Оно даст ей возможность спокойно проспать до утра. - Он взбил подушки под головой жены и помог ей улечься поудобнее. - Я оставлю свою дверь открытой, - сказал он, - так что, если тебе понадобится что-нибудь, я сразу услышу, если ты меня позовешь.
Она сонно кивнула. Успокоительное уже начало действовать, и, прежде чем Джанин отправилась назад в свою комнату, сестра ее уснула, казалось, крепким, спокойным сном. Щеки ее снова окрасились румянцем, длинные черные ресницы отбрасывали тени на нежную кожу и на круги под глазами.
Стивен проводил Джанин в ее комнату. Он старательно отводил взгляд, когда они желали друг другу спокойной ночи, и, разглядывая ковер у себя под ногами, высказал сожаление, что ее пришлось побеспокоить.
Джанин внимательно смотрела на угрюмое, обеспокоенное лицо зятя. Он, несомненно, был сильно встревожен происшедшим.
- Я думаю, тебе следует настоять на том, чтобы она снова показалась психиатру, - сказала девушка.
Стивен кивнул, словно и сам уже принял такое решение.
- Я сделаю это, - произнес он.
Глава 6
На другой день Крис, казалось, чувствовала себя нормально, и Джанин не стала ее спрашивать, хорошо ли она спала после того, как Стивен дал ей снотворное. Крис спустилась к завтраку. Глаза ее были ясными, она чудесно выглядела в домашнем халате из голубого китайского шелка, расшитого черными и серебряными нитями, заняла свое место возле кофейника и намазала маслом тост. Джанин открыла было рот, собираясь обсудить ночное происшествие, но Стивен предостерегающе покачал головой.
Джанин показалось это несколько странным, потому что ночью был поднят на ноги весь дом, но она согласилась, считая, что Стивен лучше знает и, вероятно, уже имеет достаточный опыт, чтобы указывать, как следует себя вести. Заметив, как сестре идет халат, и похвалив его, она не сказала больше ничего, что касалось бы Крис, и говорила только о том, какое сегодня прекрасное утро, и о планах на этот день.
Стивен после завтрака объявил, что уезжает в Лондон на неделю. Крис и Джанин проводили его в холл и затем помахали ему вслед, стоя на пороге.
Крис выглядела немного грустной и казалась бледной в своем светло-голубом одеянии. Блестящие каштаново-золотистые волосы спадали ей на плечи роскошным каскадом.
Джанин постаралась ее развеселить.
- Он скоро вернется, - сказала она. - В конце концов, что такое неделя? Хорошо, что ему не приходится уезжать на более долгий срок. Вот если бы он служил на флоте или на коммерческом судне, мог бы отсутствовать месяцами. И еще тебе крупно повезло, что он не космонавт!
- Это верно, - рассеянно согласилась Крис.
- И, кроме того, Лондон не так уж далеко отсюда.
- Расстояние здесь ни при чем, - пробормотала Крис, глядя невидящими глазами на дорогу, уходившую вдаль и внезапно круто заворачивавшую и скрывавшуюся за домиками деревни.
Джанин посмотрела на сестру. Она не спросила, о чем думает Крис. Вместо этого она сказала:
- И, кроме того, я ведь здесь, с тобой! Значит, ты не будешь одна!
Сестра повернулась и встретила ее взгляд с неожиданной легкой усмешкой. Улыбка ее стала шире, но одновременно она вздохнула:
- Да, я очень рада этому.
День прошел без каких-либо неожиданностей. Девушки рано пообедали и выпили чаю на лужайке, после чего Джанин отправилась с Мирандой на долгую прогулку по болотистым полям, едва не заблудившись на обратном пути, забыв, что, если не обращать внимания на установленные ориентиры, можно до бесконечности бродить кругами по этой суровой и опасной земле. Она не обратила внимания на знаки, всегда устанавливаемые возле болот - с указанием на размеры и глубину зыбкой почвы. Вскоре Джанин показалось, что она уже не в первый раз видит низкий холм, поросший вереском, да и то озерцо, отражающее голубое небо, уже попадалось ей на пути. Она пыталась успокоить себя тем, что все пейзажи Дартмура похожи один на другой, но паника в душе нарастала.
В конце концов Миранда, недовольная, что прогулка оказалась слишком продолжительной, привела свою спутницу домой, к радости Крис, которая, увидев обеих путешественниц, воскликнула:
- Я уже думала, что вы заблудились! - Она схватила сестру за руку и потянула в гостиную, где царил сладкий запах роз.
- По правде говоря, я действительно заблудилась, - призналась Джанин и рассмеялась. - Но меня спасла Миранда. Впредь я буду осторожнее.
Она налила два бокала шерри. Крис удобно устроилась на кушетке, прихватив свою порцию. Джанин подала ей сигарету и зажигалку.
- Тим Хэннафорд - большой специалист по болотам, - сообщила Крис, задумчиво закуривая и выпуская дым. - Вот он бы никогда не заблудился, потому что знает округу как свои пять пальцев. Кстати, ты, возможно, встретишься с ним завтра, потому что его тетушка звонила, пока тебя не было, и просила привезти тебя к ней завтра. Считай, что это официальное приглашение на чай. Я, правда, не знаю, откуда ей известно, что ты здесь, поскольку мы не связывались с "Top-парк" с тех пор, как ты приехала... если только Тим не учуял тебя в ту ночь, которую провел у нас в библиотеке на диване! Возможно, он столкнулся с одной из горничных перед своим отъездом, и та проболталась, что в "Сандалс" гостит моя сестра.
- Возможно, - пробормотала Джанин.
Они засиделись в тот вечер допоздна, играя на рояле в четыре руки, что отвлекало их от лишних разговоров, пока Джанин не начала зевать. Крис, как обычно, налила себе стакан теплого молока, перед тем как отправиться в свою комнату, и заявила, что выпьет его в гостиной. Джанин догадалась, что сестре не хочется покидать уютную гостиную с приглушенным освещением и стоящими повсюду цветами в вазах. Ее спальня тоже была чудесной, но это была комната, где ей снились неприятные сны. Поднимаясь по лестнице, покрытой толстым мягким ковром, Джанин гадала, о чем же думает Крис.
Девушка знала, хотя это ни разу не обсуждалось, что вчерашний сон был поразительно правдоподобным и сохранится в памяти Крис надолго. В темно-зеленых глазах сестры девушка заметила странное выражение - страх, непонимание, что-то еще...
Проводив Крис в ее спальню, она внимательно огляделась и сказала:
- Если тебе что-нибудь понадобится, только позови, и я тотчас же прибегу!
- Я знаю, что ты придешь, - отозвалась Крис и добавила, словно успокаивая себя: - Я помню, что ты всегда очень чутко спала.
Они обе, как загипнотизированные, одновременно посмотрели на дальнюю стену, в центре которой должна была находиться та самая метафизическая дверь. Та самая дверь, которая позволяла мужчине из ночного кошмара Крис входить в комнату.
- Не могу поверить, что там есть дверь! - вырвалось у Джанин. Она тотчас прикусила язык, но слова уже слетели с губ. Перед ее глазами было напряженное, испуганное лицо Крис. Джанин поняла, что сестра тоже задавала себе этот вопрос, и неоднократно.
- Нет, - с нажимом сказала Крис. - Там никогда не было двери. Стивен изучил план дома - схему первоначальной постройки и реконструкции. Он обнаружил, что двери там никогда не было.
Джанин предпочла не развивать эту тему, поцеловала Крис и отправилась в свою комнату. Она снова долго сидела перед открытым окном, глядя на таинственные тени в саду и мрачные проблески болот.
Где-то внизу залаяла Миранда, и это должно было означать серьезное предупреждение для всякого, кто собирался совершить незаконное вторжение в дом. К счастью для Тима Хэннафорда, мастиф знал его. Как выяснилось, это Тим принес щенка Крис. Поэтому ему ничего не могло помешать войти незаметно. Кроме того, поскольку до недавних пор дом был его собственностью, он не рассматривал это вторжение как незаконное.
Будучи человеком самонадеянным, он мог даже считать, что все еще имеет право бывать здесь - право, установленное несколькими поколениями Хэннафордов.
Следующим вечером, когда Джанин и Крис свернули на дорогу, ведущую в "Тор-парк", младшая сестра не испытывала особого желания возобновить свое знакомство с мистером Хэннафордом.
"Top-парк" оказался весьма величественным сооружением, окруженным большой лужайкой, которая радовала глаз каждого, кто хотел полюбоваться видом из окна. Представительный дворецкий распахнул перед сестрами дверь, и их проводили в комнату, окна которой как раз выходили на лужайку и ухоженный живописный пруд. Леди Хэннафорд приняла гостей сидя в кресле с высокой прямой спинкой, которое, казалось, не обладало ничем, что делает кресло удобным для инвалида. Она извинилась, что не встает, объяснив, что ее сейчас особенно беспокоит артрит и она останется пленницей "Top-парк" до тех пор, пока курс лечения, которое ей назначили, не даст результатов.
С первого взгляда Джанин отметила, что леди Хэннафорд поразительно похожа на Тима. Карие прозрачные глаза пожилой дамы были, очевидно, когда-то очень красивыми; даже сейчас взгляд ее был пристальным и ясным. У нее были седые волосы и множество мелких морщинок вокруг глаз и улыбающегося рта. Она была очень маленькая и выглядела чрезвычайно хрупкой, а пальцы ее, казалось, были совершенно лишены плоти.
Леди Хэннафорд радушно приветствовала обеих сестер, пристально посмотрела на Крис, а затем перевела взгляд на Джанин.
- Так, значит, это и есть ваша сестра, миссис Блейр? - воскликнула она. - Мне очень хотелось взглянуть на нее...
В ярких карих глазах мелькнуло какое-то странное выражение, заставившее Джанин насторожиться. Она опасалась, что племянник рассказал тетушке о своем недавнем не совсем обычном приключении, и леди Хэннафорд рассматривала его внезапное вторжение в спальню незнакомой молодой девушки как... в лучшем случае - курьезное происшествие.
Почти наверняка в юности она была столь же непредсказуемой, как и ее племянник. Да и теперь только почтенный возраст и положение не позволяли ей самой откалывать такие номера.
- Вы выглядите бодрой и здоровой, мисс Скотт, - сказала она, - у вас чистая кожа, ясные глаза, и именно это мне нравится в молодых женщинах. Насколько я знаю, вы преподавали в Швейцарии. Вам понравилась эта страна?
- Не очень, - призналась Джанин.
Леди Хэннафорд усмехнулась:
- Когда мне было восемнадцать, меня отправили заканчивать школу в Швейцарию, и я не очень-то была довольна своим пребыванием там. Мне нравился доктор-швейцарец, который следил за здоровьем девочек нашей школы, и еще один блондин - учитель танцев... Но в остальном там было ужасно скучно. Нам никогда не разрешали лазить по горам, и в те дни мы не катались на лыжах - это считалось неподходящим занятием для молодых леди. Кстати, - сказала она, поворачиваясь к Крис, - вы уже не выглядите такой печальной, как в последний раз, когда я вас видела. По-моему, вам нужно уговорить сестру погостить у вас подольше, и заодно выведайте у нее секрет здоровой жизнерадостности.
Крис что-то пробормотала в том смысле, что чувствует себя лучше, с тех пор как приехала Джанин, но леди Хэннафорд посмотрела на нее несколько скептически:
- Если у вас все еще пошаливают нервы, вам надо принимать что-нибудь тонизирующее, есть побольше фруктов и не забывать о витаминах. Если же это не поможет, вы должны сказать своему мужу, что нельзя оставлять вас так часто одну. Я не одобряю мужей, которые настолько поглощены своей карьерой, что забывают о собственных женах.
Дверь открылась, и на пороге показалась стройная фигурка молодой женщины. Она подошла к леди Хэннафорд, поправила подушку у нее за спиной и сказала, что уже распорядилась подать чай и что его сейчас принесут. На ней было строгое, но изящное темно-синее платье с белым воротничком и манжетами; блестящие светлые волосы были собраны в пучок на макушке. Серые, опушенные длинными ресницами глаза Джанин распахнулись от удивления, когда леди Хэннафорд представила ее как свою сиделку.
- Это сестра Темпест, она присматривает за мной уже целый месяц и позволила называть ее Элизабет. Элизабет, дорогая, - продолжала леди Хэннафорд, - вы не видели Тима, после того как он исчез куда-то после завтрака? Он, кажется, сказал, что пойдет гулять с собаками на болота, но он ведь знает, что мы ждем к чаю гостей, и должен был уже вернуться.
Элизабет Темпест улыбнулась леди Хэннафорд и положила еще одну подушку между хрупкой спиной своей пациентки и жесткой спинкой кресла.
- Он уже вернулся, леди Хэннафорд, - заверила она, - и скоро присоединится к вам. Он моет руки и старается придать себе, как он выразился, "презентабельный вид".