Роберт с кислой миной вышел в гостиную и улегся на диван, застеленный сверху накидкой, чтобы не пачкался. К счастью для детей, он не гонял их от телевизора, если они смотрели передачи, которые ему нравились. Донна вытащила из духовки запеканку и, пока она остывала, извлекла из жестяной банки три шоколадные конфеты и одну за другой отправила в рот.
- Все понятно! - послышался из подвала голос мастера. - Ее заедает на отжиме.
Донна Дерджин подошла к лестнице, ведущей в подвал.
- Только не это, - сказала она.
Она спустилась в прачечную, жалея, что не съела пяток конфет разом. Мастер работал с половины восьмого утра и очень устал. Он был голубоглазый и такой высокий, что ему приходилось пригибаться, чтобы не удариться головой о трубы под потолком.
- Ремень заклинило, - произнес он возбужденно, будто только что решил сложное уравнение.
Он кивком подозвал Донну поближе, и она подошла. В прачечной хранилась несезонная одежда, надежно упакованная в полиэтиленовые чехлы и развешанная на металлической штанге. В большой картонной коробке дожидались лета купальники и пляжные полотенца, а в коробку поменьше Донна убрала выстиранные и аккуратно сложенные младенческие вещички, выкинуть которые у нее не хватало духу. Мастер протянул руку, на ладони у него лежала игрушечная машинка Бобби.
- Вот что мешало мотору.
Обычно Донна проверяла все карманы, прежде чем запустить стирку, но этот маленький красный "корвет" каким-то образом проскользнул мимо нее и уже несколько месяцев болтался в недрах машины.
- Вот что я вам скажу, - добавил мастер, - Будем считать, что ее там не было.
Над технической раковиной висела лампочка без абажура, свет резал глаза, и Донна сморгнула. Мастер взял ее за руку, и от неожиданности она отступила на шаг, а ее миниатюрные ступни выскользнули из шлепанцев. Мастер положил ей на ладонь игрушечный "корвет" и сомкнул вокруг него ее пальцы.
- Иначе это будет уже не гарантийный случай.
Донна кивнула, затаив дыхание.
- Видно, что вы работаете не разгибая спины, - продолжал мастер, - Не представляете, что я иной раз вижу в прачечных. А вы явно любите свой дом.
Мастер вернулся обратно к стиральной машине, но Донна не могла сдвинуться с места. От его доброты у нее защемило сердце, достаточно оказалось всего нескольких ласковых слов из уст совершенно незнакомого человека, чтобы внутри у нее что-то надломилось. Она поднялась в кухню, голова кружилась, как будто легким не хватало кислорода. На плите остывала запеканка, в гостиной работал телевизор и похныкивала Мелани, как всегда, когда слишком поздно просыпалась после дневного сна. Донна вышла через боковую дверь, даже не позаботившись надеть пальто, и остановилась у изгороди, вцепившись в металлическую сетку, потому что небо вдруг обрушилось на нее всей своей тяжестью. На обед она доедала вчерашнюю лазанью, потом вместе с детьми поела печенья, но сейчас у нее было такое чувство, словно она проглотила несколько тарелок булыжников. Она двинулась через дорогу, к участку Хеннесси, обогнула дом, подошла к боковой двери и громко постучала. Открывшая ей Эллен удивилась, увидев Донну, они никогда не заходили друг к другу во время ужина. Пахло стряпней: жареным мясом с луком и запеченным картофелем.
- Что с тобой? - спросила Эллен.
- Не знаю, - пискнула Донна. У нее был очень тоненький голосок, все сходились во мнении, что он куда больше подошел бы женщине постройнее.
- Тебе что-то нужно? Масла? Молока? У меня есть лишняя бутылка.
- О господи, - проговорила Донна.
- Что? - перепугалась хозяйка.
Донна Дерджин привалилась к створке двери.
- Я не могу дышать, - выдавила она.
- Ты звонила доктору? - всполошилась Эллен еще сильнее. - Джо может отвезти тебя в больницу. Включит сирену и в пять минут домчит.
- Нет. Я не в том смысле, - Она склонилась к подруге и прошептала: - Я как будто булыжников наелась.
Эллен улыбнулась и с трудом удержалась, чтобы не спросить: "Ты уверена, что это были не шоколадки?"
- Может, примешь пептобисмол? Джо в последнее время только им и спасается.
Донна Дерджин уставилась на соседку, перед глазами у нее все плыло.
- У меня дома есть пептобисмол, - выговорила она наконец. - Кажется, мне полегчало.
- Точно? - переспросила Эллен.
На плите зашипел пригорающий лук, и она обернулась.
- Да, - ответила Донна, - Точнее не бывает.
Она пересекла улицу и остановилась перед домом, слушая, как в животе у нее гремят камни. Она вышла замуж восемь лет назад. В день свадьбы лил дождь, и, когда они вышли из церкви, Роберт подхватил ее и понес в черный лимузин на руках, но подол ее платья все равно вымок. Часть искусственных жемчужин, украшавших рукава и лиф, отвалилась, и племянники Донны наперегонки бросились подбирать их, как будто это были пиратские сокровища. Теперь, родив Роберту троих детей, Донна Дерджин не имела ни малейшего понятия, кто он такой и зачем она вышла за него.
Опустив глаза, она даже в темноте увидела на своих пальцах красные пятна в тех местах, где ее касался мастер. В соседнем дворе горели и переливались рождественские гирлянды, которые Джон Маккарти каждый год вывешивал на своем гараже на следующий же день после Дня благодарения. Кто улыбнулся Донне за последние несколько месяцев? Кто поинтересовался, о чем она думает и что у нее на душе, кто отметил, что сорочки, которые Роберт вечно пачкает типографской краской, всегда отстираны добела, отутюжены и сложены в ящик комода?
В тот вечер Донне пришлось подогревать запеканку, однако сама она к ужину не притронулась. С утра она приготовила сыновьям завтрак и проводила их в школу, а потом отправилась в супермаркет и купила первые несколько баночек "Метрекала". В то утро она не взяла в рот ни крошки, не притронулась даже к "Метрекалу", пока Мелани не улеглась спать. На той же неделе она начала печь печенье к Рождеству - полумесяцы, обсыпанные сахарной пудрой, шоколадные шарики с арахисовым маслом, имбирные печенья в форме оленей и эльфов, но ни разу даже не попробовала тесто. Она выстилала жестяные банки вощеной бумагой, насыпала в них печенье и отправляла на хранение на холодильник.
За четырнадцать дней диеты Донна потеряла одиннадцать фунтов, и одежда начала на ней болтаться, однако это все еще была не она, глядя в зеркало, Донна по-прежнему не видела в нем себя. И все прочие определенно тоже ее не видели, потому что никто не заметил, как она похудела, даже Эллен Хеннесси. Донна перестала взвешиваться и продолжала голодать исключительно для порядка. Она совершенно выкинула мысли о диете из головы, а потом как-то раз, когда она выбирала в мясном отделе супермаркета кусок, достаточно большой для рождественского жаркого, с нее свалились штаны. Донна невозмутимо вернула их на место, но в душе у нее все ликовало, потому что до сих пор она и не подозревала, насколько широк ей стал собранный на резинку пояс. Вечером она замариновала мясо для жаркого, а потом, когда все остальные поужинали, она уложила детей, а Роберт включил вечерние новости, Донна отправилась на кухню и жадно съела три розовых грейпфрута. Покончив с ними, она вытерла руки кухонным полотенцем в краснобелую клетку, сейчас она казалась себе легкой как перышко. Она подошла к раковине, где была замочена посуда, и, разогнав мыльную пену, вгляделась в свое отражение в воде.
На Рождество к ним съехалась вся родня Роберта, так что им пришлось занимать у Вайнманов и Маккарти стулья, чтобы рассадить гостей за столом. На ужин было жаркое с мелким розовым картофелем, горошком и луком, а также три вида пирогов. К тому времени, когда Донна подала кофе со сладостями, ребятишки так расшалились, что новенькая боксерская груша Бобби лопнула и сдулась, а Мелани так перевозбудилась, что ее пришлось немедля укладывать в постель, хотя она отказывалась выпустить из рук подаренную ей мягкую игрушку - кота, который мяукал, если его потрясти. Кузины подарили Донне коробку нуги. От Роберта она получила новый блендер и набор пластиковых судков, купленный у Норы Силк, а его родители преподнесли ей свитер из ангорской шерсти, который свекровь купила в магазине для полных женщин в Хемпстеде. Нугу Донна отдала детям, блендер поставила на кухонный стол, пластиковые судки в шкафчик, а свитер, как был, в картонной коробке, убрала на верхнюю полку в шкаф.
Все следующее утро Донна подбирала обрывки оберточной бумаги и ленточек. Днем пришли Эллен и Линн Вайнман с детьми, она угощала их горячим шоколадом с итальянским печеньем, но после их ухода поняла, что не сказала подругам ни слова. Ей было ясно, что впереди еще долгая дорога. Она водила детей кататься на санках с Покойничьей горы вместе с Эллен и помогала Линн готовить новогодний утренник, она ходила из дома в дом вместе с Бобби, прихватив с собой двух других детей, и продавала лотерейные билеты, чтобы собрать деньги на новую форму для Детской лиги. Но ничего не выходило, все было напрасно. А потом однажды вечером, в сильный снегопад, когда Донна купала Мелани, с пальца у нее слетело обручальное кольцо. Она носила его к ювелиру растягивать, когда набрала вес, но теперь ей приходилось обматывать его ленточкой, чтобы не потерять. Каждый вечер она наматывала на кольцо новый кусок ленты и втискивала в него палец, несмотря на боль.
Когда она потеряла восемнадцать фунтов, Роберт наконец заметил перемены. Но вместо того чтобы сказать, как он гордится ею, он принялся возмущаться дороговизной "Метрекала". Он приобрел обыкновение по пути с работы заезжать за мороженым - с шоколадом и пастилой, как любила Донна. Он оставлял в машине шоколадные батончики с кокосовой крошкой, пытаясь соблазнить ее, а когда она не поддалась на искушение, принялся выговаривать, что в доме-де не так чисто, как раньше, рубашки не такие белые и даже секс не так хорош: Донна якобы сделалась такой нервной, что подскакивает от каждого его прикосновения. Донна молчала и продолжала пить "Метрекал" и питаться грейпфрутами. Теперь ей приходилось подпоясываться старым кожаным ремнем Роберта, чтобы не падала одежда. Иногда, приводя ребятишек покататься на санках, она видела Нору Силк в зеленой шерстяной куртке и черных трикотажных брюках. На головокружительной скорости та неслась на санях с горы, старший сын сидел позади нее, обхватив за талию, а младший впереди, взвизгивая и хлопая в ладошки каждый раз, когда сани заносило на спуске. Иной раз Донна натыкалась на Нору в супермаркете: она внимательно читала рецепты на обратной стороне коробки с какой-нибудь крупой, в то время как ее старший сын таскал леденцы из открытого пакета со сладостями на полке. Однажды вечером, выйдя во двор за какой-то игрушкой, она увидела, как Нора, лежа в сугробе, вверх-вниз двигает руками, чтобы получились ангельские крылья. Волосы у нее были припорошены снегом, щеки раскраснелись, а младенец ползал вокруг нее без шапки и беспрепятственно поедал снег.
Донна стояла и смотрела на нее, хотя любая другая мать в квартале на ее месте отвела бы взгляд. Линн Вайнман с Эллен Хеннесси неодобрительно цокали языками, когда видели, как Нора мчится с Покойничьей горы на салазках, усадив перед собой малыша, и замечали, что у зимней куртки Билли Силка прохудился рукав. Время от времени Эллен пересказывала им слова своего сына, Стиви, который сидел через две парты от Билли, и таким образом они узнали, что как-то раз юный Силк принес на завтрак сэндвич, состоявший из шоколадного батончика между двух ломтиков белого хлеба. Проведали они и о том, что мать запрещает ему взбираться по канату на уроках физкультуры и что он нередко является в школу больной, а однажды его даже вырвало в углу класса. Донна Дерджин выслушивала все эти рассказы, но на самом деле ее куда более интересовал браслет с подвесками, который Нора носила на запястье, музыка, несшаяся из ее окон, а еще черные трикотажные брюки, которые так обтягивали фигуру, что носить их могла позволить себе лишь женщина, весившая не более ста пятнадцати фунтов.
Дело в том, что Донне по ночам начала сниться одежда. Ей снились ремни с пряжками, платья из золотой парчи и горжетки из кроличьего меха. Во сне она стояла за прилавком, заваленным шелковыми блузками и кружевным бельем, а когда просыпалась, пальцы ее все еще хранили ощущение от материала и она почему-то чувствовала себя предательницей. Она не покупала себе ни шелка, ни шифона, а до сих пор носила свою старую одежду, закалывая ее булавками и подвязывая ремнем Роберта. В тот день, когда она столкнулась с Норой в супермаркете в очереди на кассу, на ней была свободная блуза, которую она купила во время первой беременности. Начались каникулы, поэтому и Нора, и Донна были с детьми, и если бы Донна не отвлеклась на устроивших потасовку сыновей, она вряд ли встала бы в очередь за Норой.
- Билли, - резко одернула сына та.
Одной рукой она выкладывала покупки на прилавок перед кассой, а другой держала малыша. Билли терся рядом со стойкой, где были выложены жевательная резинка и сладости, и явно примеривался, как бы половчее сунуть в карман куртки упаковку анисовой жвачки. Он с невинным видом вскинул глаза на мать, но Донна заметила, что он успел спрятать добычу. Нора обошла тележку, сунула руку сыну в карман, вытащила жвачку и вернула на место. Она дала Билли легкий тычок, но потом заметила, что Донна Дерджин смотрит на нее во все глаза, и провела рукой по волосам мальчика.
- Ох уж эти детки, - улыбнулась она, - С ума с ними сойдешь.
Донна кивнула и вытащила Мелани из детского сиденья в тележке.
- Ого! - одобрительно воскликнула Нора, - По-моему, вы очень сильно похудели после лета!
На Норе были черное полупальто и прямая черная юбка, на шее - красный шарф. Из шифона.
- Ну как, понравились вам судки? - спросила Нора, - Честно говоря, если бы моему мужу пришло в голову подарить мне на Рождество пластиковые судки, я бы в порошок его стерла, но мне очень нужно было продать хоть что-нибудь, поэтому я не могла сказать ему, что любая женщина предпочла бы в подарок золотую цепочку. Но я уговорила его купить трехлитровый судок, потому что четырехлитровый может понадобиться, только если вы собрались готовить на целый полк.
Донна Дерджин улыбалась ей, и все же Нора чувствовала, что она ускользает, а упустить ее Норе не хотелось: ведь из всех окрестных матерей Донна первая задержалась рядом с ней на столько, чтобы удалось сказать ей пару слов. К счастью, кассирша, которую взяли на место Кэти Корриган, оказалась такой медлительной, что деться друг от друга из этой очереди им было некуда.
- Ваш муж как раз проезжал мимо, когда я разгружала посуду. Он сказал, что вы отлично готовите, а я никак не могу найти человеческий рецепт запеканки из макарон с сыром. Люди считают, что там и готовить-то нечего, но, по моему мнению, чтобы сделать хорошую запеканку, нужен настоящий талант.
Донна Дерджин не сводила глаз с золотого сердечка на браслете Норы, не замечая, что Мелани со Скоттом таскают со стойки со сладостями шоколадные батончики.
- Вы кладете чеддер? - спросила Нора.
- "Велвиту", - ответила Донна.
- Ага, - протянула Нора, - Вот где собака зарыта. Огромное вам спасибо. Мои дети воротят нос от всего, что бы я ни приготовила. Они такие привереды.
Донна открыла рот, но ничего не сказала.
Нора вытащила из тележки пакет чипсов и бросила его на прилавок перед кассой.
- Приходите как-нибудь к нам в салон, я сделаю вам маникюр за полцены. Арманд ничего не узнает. В финансовых вопросах он полный лопух.
Из глаз Донны Дерджин выкатились две огромные слезы.
- Ох, - сказала Нора, когда увидела, что Донна плачет, и выпустила из рук упаковку салата.
Донна Дерджин так ничего и не произнесла, зато начала плакать по-настоящему. Ее слезы сперва образовали небольшое озерцо в крышке баночки со сметаной, а потом начали переливаться на пол.
Нора перехватила младенца поудобнее, взяла Билли за плечо и велела:
- Выложи все остальные покупки.
- Я? - переспросил Билли.
- Ты, ты, - подтвердила Нора, а сама обняла Донну и увлекла ее к пустым тележкам и спросила:
- В чем дело? Это из-за судков?
Джеймс попытался вырваться у нее из рук, пришлось Норе разрешить ему поиграть с ее браслетом.
Донна замотала головой, не переставая плакать.
- Из-за всего сразу? - предположила Нора.
Донна Дерджин кивнула и вытащила из кармана пальто носовой платок.
- У вас есть такие черные брюки в обтяжку, - произнесла она наконец. - Где вы их купили?
- В "Лорде и Тейлоре", - призналась Нора, - Не скажу, что я регулярно покупаю там вещи, но иногда приходится раскошелиться. Хорошие вещи служат очень долго. - Нора покосилась на Билли и сделала ему страшное лицо, чтобы был порасторопней. Из-за его неторопливости и поразительной заторможенности кассирши очередь на кассу растянулась до самого мясного отдела, - Вам очень пойдет черный цвет.
- Вы думаете? - всхлипнула та.
- Поверьте мне. Черный - это классика.
Донна высморкалась и наконец заметила, что ее дети практически опустошили стойку со сладостями.
- Я уже успокоилась, - заверила она.
- Вы думаете? - усомнилась Нора.
- Да. Правда. Спасибо вам.
Они вернулись к кассе, и Нора расплатилась за покупки, а пока дожидалась сдачу, попутно обыскала карманы Билли на предмет украденной жвачки.
- Мама! - возмутился тот.
- Сама невинность, - сказала Нора Донне Дерджин и поставила Джеймса в тележку посреди бумажных пакетов, - Надо будет нам с вами еще как-нибудь встретиться и поболтать.
- Непременно, - Донна улыбнулась, хотя взгляд ее был устремлен куда-то мимо Норы, - С удовольствием.
Когда они вышли на улицу, Билли привалился к тележке и принялся наблюдать за тем, как Нора перегружает покупки в машину.
- Мог бы и помочь, - заметила сыну Нора, - Это развивает мускулы.
Билли взял один пакет и поставил его на переднее сиденье.
- Я знала, что все получится, если мы дадим людям шанс, - продолжала она, - Люди по природе своей недоверчивы, им нужно время, чтобы оттаять, а нам - завоевать их доверие. Вот о чем тебе нужно думать в школе.
- Миссис Дерджин кое-куда собирается, - заявил Билли.
- Как? - всполошилась Нора. Она так испугалась, что ее единственная новообретенная подруга вознамерилась бросить ее на произвол судьбы, что даже позабыла отругать Билли за подслушивание и ухватила его за шиворот, - Куда это она собралась?
- На прогулку.
- А, тогда ладно, - с облегчением вздохнула Нора. Она отпустила старшего и усадила Джеймса на заднее сиденье. - Это нам всем не повредит.