– Не буду тебе мешать. – Схватив сумку, она попыталась прикрыть ею самые мятые части блузки и юбки и едва не споткнулась, торопясь к двери.
Кивнув секретарше Дилана и стараясь сохранять лицо, Марни прошла к лифту. К счастью, он оказался пустым, и она прислонилась к стене.
Какая же я дура.
Марни могла написать целый список причин, по которым этого не должно было случиться.
Но это случилось. И она снова раскаивалась в этом.
Глава 5
Когда Джина вошла в кафе, Марни сразу же заметила, как она изменилась. Она выглядела красивой и собранной, как всегда, но что-то в ней стало другим. Это сияние, которому она немного завидовала, Марни уже замечала у Риз и у Кэсси. Джина была влюблена и очень счастлива.
Марни до сих пор не могла привыкнуть к тому, что эту улыбку на лице Джины пробудил Картер, ну ладно.
Когда Джина заметила ее, улыбка сделалась немного неуверенной, и Марни сразу стало стыдно. Она была виновата, и уже давно, хотя даже не представляла, что ущерб окажется настолько значительным.
Этим летом они попытались все исправить, и в прошлую пятницу сделали шаг навстречу друг другу. Но прошло восемь дней, и Марни снова нервничала.
Она думала об этом всю неделю, и одну вещь теперь знала точно: если им удастся оставить все в прошлом, она не станет делать вид, что ничего не было, а возьмет ответственность на себя. Джина, казалось, была готова все простить, но было бы неправильно просто принять это прощение, не сделав ничего со своей стороны.
Когда Джина подошла к ней, Марни встала и обняла подругу. Сначала Джина замерла, и Марни испугалась, что зашла слишком далеко. Но потом она почувствовала, как руки Джины обхватили ее за плечи.
Первый барьер взят. Марни глубоко вдохнула:
– Прости меня. За все, за все.
– И ты меня тоже.
– Нет. – Марни разжала руки и усадила Джину на стул. – За эти годы я поняла, какая же я была маленькая, самодовольная ханжа.
– Ну, зачем так сурово…
– Это правда, поэтому позволь мне признаться в этом и извиниться. Я знаю, какой я была тогда, но теперь я уже не та Марни. Я обиделась и разозлилась на Картера и на весь свет и выплеснула все на тебя, потому что ты оказалась рядом. А потом я сделала еще хуже, вбив клин между всеми нами, и все из-за своей незрелости и неспособности отнестись к этому нормально.
Джина покачала головой:
– Я думаю, мы все повели себя неправильно.
– Если бы я могла вернуть тот вечер…
– Не будь того вечера, ни одна из нас не стала бы тем, кем стала. Я тоже уже не та Джина.
И правда. Тот вечер изменил всех. Марни кивнула.
– И еще я хочу извиниться за свое поведение на свадьбе Кэсси.
– На тебя слишком много всего свалилось за короткий срок. Я думаю, ты перенесла это лучше, чем можно было ожидать. Я не хочу сказать, что мы ожидали от тебя чего-то плохого, – поправилась она.
– Я знаю. – Марни вздохнула. – Ты правильно сделала, что не сказала мне о своей беременности тогда, десять лет назад. Я бы не восприняла это, как надо.
– Понятно.
Теперь самое сложное. Марни сделала глубокий вдох.
– Но мне действительно жаль, что ты не доносила. Хотя я рада, что никто мне об этом не сказал, потому что я могла еще больше все испортить. И мне очень стыдно за это.
– Мы были детьми. А теперь нет.
– Знаю. Но теперь я здесь, и если ты…
Джина покачала головой:
– Это было давно.
– Но это не умаляет моей вины. Прошлое не вернуть, но теперь я хочу, чтобы мы снова стали друзьями. Настоящими друзьями. Пока я тебя не увидела, я даже не представляла, как мне тебя недостает. – Черт. Глаза щиплет. Все оказалось тяжелее, чем она думала.
Джина взяла ее за руку и пожала. В этот миг Марни поняла, что все будет хорошо. Она поняла, что прощена, и тяжесть, которую носила так долго, наконец спала с плеч.
Взгляд Марни упал на руку Джины, и ее глаза широко распахнулись.
– Картер уже сделал тебе предложение? Вау!
Джина кивнула.
– Это обручальное кольцо моей бабушки.
По лицу Джины пробежала тень беспокойства.
– Все правильно. – Марни сглотнула и поспешила успокоить ее. – Моя бабушка любила смотреть фильмы Би-би-си. – Думаю, она пришла бы в восторг, узнав, что ее кольцо досталось англичанке. – Его старомодный дизайн как нельзя лучше подошел Джине.
Джина бросила взгляд на кольцо.
– Картер привез его с собой. – Она улыбнулась. – Чертов маленький хвастун.
– Так и есть. – Однако это доказывало серьезность намерений Картера лучше всяких заверений.
– Картер говорил, что ты не очень-то обрадовалась, когда он рассказал про нас.
Марни пришлось хорошо подумать, чтобы не ляпнуть чего-нибудь такого, что могло случайно обидеть Джину.
– Нет. Все совсем не так. Я просто удивилась, когда он сказал, что собирается сделать предложение. У вас все так быстро развивается, что я никак не поспеваю.
– Значит, ты не против.
– Конечно. Если это сделает вас счастливыми, я полностью за. Мне всегда хотелось иметь сестру.
– Так ты будешь подружкой невесты?
– Можешь не сомневаться. Вы уже определили дату?
Джина засмеялась:
– Мы не такие быстрые. Сначала мне надо немного прийти в себя.
– Но ты уверена, что хочешь выйти за него?
– Да. После продолжительной и приятной помолвки.
Марни прикусила язык, но все равно не смогла удержаться, чтобы не уточнить:
– Извини, но я должна спросить. За Картера? Правда?
Джина кивнула:
– Правда.
– Ты уверена?
– Определенно. И он тоже. – На ее губах появилась задумчивая улыбка. – Я поняла это, только когда он достал обручальное кольцо. Для меня это тоже стало сюрпризом.
Слова Джины звучали романтично, что как-то не вязалось с Картером.
– Я спрошу, хотя не совсем уверена, надо ли мне это знать. А он не выводит тебя из себя?
Джина усмехнулась:
– Безусловно.
– Я не то имела в виду. Просто он… – Марни запнулась в поисках подходящего слова, – склонен к гиперопеке.
Джина пожала плечами:
– Ты его сестра, а я нет. У нас совсем другие отношения.
– Я понимаю.
Джина, похоже, тоже старалась осторожно подбирать слова.
– Мне кажется, если бы вы проводили вместе больше времени, ты бы поняла, что он не такой, как ты думаешь. И никогда не был, понимаешь?
– Понимаю. Это понимание, которое приходит со зрелостью. И все же я достаточно хорошо знаю, какой он…
– Не думаю.
– Что?
Джина вздохнула:
– Он так гордится тобой.
Марни показалось, что весь мир пошатнулся.
– Что?
– Да, это так. Я точно знаю, хотя он признался мне в этом совсем недавно. Ты очень многого добилась, сделала это так быстро и без посторонней помощи, вдали от дома…
Удивительно.
– Он никогда не говорил мне этого.
– Знаю. Я говорила ему, что он должен это сказать. Но, если честно, я думаю, он просто не знает, как это сделать. Он вообще не понимает, как теперь с тобой общаться.
– Он до сих пор обращается со мной как с ребенком.
– Я ему на это указала. Видишь ли, я люблю твоего брата, но вижу и его недостатки. Мне кажется, вам просто надо поговорить… и все станет лучше. К тому же мы собираемся завести детей. Ты знаешь, как я этого хочу.
– Да. Господи, как бы мне хотелось, чтобы ты не уезжала.
– А я хочу, чтобы ты пообещала, что будешь почаще приезжать в Саванну.
Марни даже не пыталась скрыть своего удивления.
– Я была уверена, что вы переедете в Нью-Йорк. Ты же была в Саванне. Знаешь, как там живут. Неужели ты не будешь скучать без большого города?
Джина пожала плечами:
– Но у меня же останется здесь сестра моего мужа. Будет где остановиться.
– Когда пожелаешь.
Официант принес еще кофе, и вот они уже сидели и болтали, как в старые времена, будто и не было тех десяти лет. Марни рассказала о том, что, возможно, получит работу в фонде, хотя не стала говорить, что это дело практически решенное, и не стала вдаваться в подробности. Она не могла бы рассказать больше, не упоминая Дилана, а ей не хотелось этого делать.
А между тем именно эта тема особенно интересовала Джину. Она как бы невзначай спросила:
– А как у тебя на любовном фронте. Встречаешься с кем-нибудь?
Марни хотела соврать, но заинтересованный взгляд Джины говорил о том, что лицо уже выдало ее. Хорошо, что я не играю в покер. Джина подалась вперед.
– Вижу, у тебя есть кое-что интересное. И кто он?
На самом деле Марни не встречалась с Диланом, так что не назвать его не было бы ложью. Но она уже дважды переспала с ним, и возможно, Джина что-то уловила.
– Есть один. Мы недавно познакомились. Так, случайно, ничего серьезного.
– Ты меня удивляешь.
И себя тоже, но совсем по другой причине.
– Почему?
– Никогда не замечала в тебе склонности к "случайному".
– Люди меняются.
– Это точно.
– И за это я должна сказать спасибо тебе. Кэсси и Риз – тоже. Год с вами, и я уже не была прежней Марни.
– Поэтому ты уехала из Саванны?
Учитывая очевидную заинтересованность Джины в том, чтобы установить перемирие между нею и Картером, Марни задумалась, что отвечать. Ей не хотелось, чтобы Джина оказалась между двух огней, но Марни не сомневалась, что ее слова будут переданы Картеру.
– Отчасти. Все не так просто. Но я не могла оставаться там. От меня требовалось быть совершенно определенной личностью, которой я не хотела становиться. А стать кем-то другим в Саванне было невозможно. Вот мне и пришлось уехать.
– И ты стала той Марни, которая заводит шашни с неподходящими мужчинами.
– Да. Думаю, да. Тебя это удивляет?
– Немного. – Джина засмеялась. – Ну ладно, ужасно удивляет. Из этого может выйти что-нибудь серьезное?
Марни попыталась представить.
– Нет.
Помолчав несколько секунд, Джина спросила:
– Точно нет?
– Точно нет. Он не из тех, с кем у меня может получиться что-то серьезное.
– Почему?
– А должна быть причина?
– Пожалуй, нет, но… у тебя наверняка есть хотя бы одна. Или две. Стоящие.
– Дело в том… – Марни стала подыскивать подходящую причину, но не нашла ничего, о чем могла бы сказать вслух. По всем параметрам Дилан был просто "подарок". Сомнительно, чтобы Джина поняла, почему его замечательные качества создавали для нее проблему. Тем более что многими из них обладал и Картер. Она попыталась отмахнуться. – Потому что я не хочу, и все.
Брови Джины взлетели вверх, но потом она пожала плечами.
– Пожалуй, в этом есть смысл. Я немного удивлена, но я на твоей стороне. Каждая девушка имеет право загулять.
Точно. Именно загулять. Именно это с ней и произошло. И в этом нет ничего особенного. Марни немного оправилась от смущения.
– Вот именно. Последние два месяца выдались просто сумасшедшими, и мне нужно было что-то незатейливое. Картер пришел бы в ужас…
– О, я не собираюсь делиться этим с твоим братом. Есть кое-какие вещи, которые ему не стоит знать про его маленькую сестренку, и я не стану выдавать тебя. Но мне ну очень хотелось бы узнать подробности. – Она усмехнулась.
Джина не так уж сильно изменилась.
– Я тебя не подведу.
– Проехали.
После полудня в воскресенье стояла прекрасная погода, солнечная, теплая, с небольшими пушистыми облачками на голубом небе. А Дилан сидел в своем кабинете с горой бумажной работы и переполненным ящиком входящей электронной почты. Нет, это точно может уморить кого угодно.
Хотя работа давала ему благовидный предлог, чтобы отказаться от приглашения матери на завтрак. Если бы он пошел, родители чувствовали бы себя обязанными завтракать вместе не только ради него, но в большей степени потому, что каждому из них казалось, что другой оказывает большее влияние на их единственного ребенка. Ему пришлось бы сидеть среди множества блюд, и хотя теперь у него уже не сводило желудок, как в детстве, но одна мысль об этом напрочь отбивала всякий аппетит.
Дилан знал дюжину хороших адвокатов, занимавшихся бракоразводными делами, которые с радостью решили любые проблемы – за очень хорошую плату, конечно, – и покончили с мучениями его родителей.
Или хотя бы с его мучениями. Он был, пожалуй, единственным ребенком в мире, который от всей души желал, чтобы его родители развелись. Если бы они это сделали, он наверняка любил бы их больше.
Тряхнув головой, он подписал планы фонда по сбору средств и открыл имейл от Джулии, озаглавленный "Марни Прайс".
Это был стандартный приказ: зарплата, соцпакет, предоставляемый всем сотрудникам фонда. Как только он подпишет его, Марни будет окончательно принята на работу.
А значит, Риз от него отстанет. Он уничтожил три непрочитанных мейла от нее, у которых в строке тема тоже значилось "Марни".
Марни.
Дилан сидел за столом, на котором всего пару дней назад извивалась полуголая Марни, и, несмотря на обилие работы, этот образ очень сильно мешал ему сосредоточиться на чем-нибудь еще.
Боже правый, он до сих пор с трудом верил в то, что посреди рабочего дня занимался любовью на этом столе, даже не заперев дверь. Все-таки было в этой Марни что-то такое…
И это его тревожило. Это что-то в Марни заставляло его вести себя непредсказуемо и совершенно несвойственным ему образом. Дилан не понимал, что это такое. Но, черт возьми, ему это нравилось.
И оказалось почти достаточно, чтобы ему не хотелось подписывать приказ о ее приеме на работу. Не будь смешным. Марни прекрасно подходит на эту должность, и едва ли это что-то, проникнув сквозь три этажа здания, будет отвлекать его ежедневно.
Дилан отправил имейл с согласием и решил, что на сегодня хватит.
Что бы там ни было в Марни, оно не могло длить ся вечно. В этом он не сомневался. Со временем химия улетучится. И только те, кто ошибочно принимает ее за серьезную основу, на которой могут строиться отношения, сгорают в ее огне.
Последний раз взглянув на свой стол, Дилан ушел. Он не мог отрицать, что в этой химии есть своя прелесть, что она может вызвать привыкание. Она определенно позволила ему по-новому взглянуть на то, как люди попадают в сети неправильных взаимоотношений и почему терпят их.
Может, именно ей он мог бы объяснить, почему вместо того, чтобы отправиться домой, поехал в Бруклин.
Марни жила недалеко от Проспект-Парк, и разыскать ее квартиру в одном из викторианских домов оказалось нетрудно. Очевидный дружелюбно-семейный дух окрестностей подходил ей гораздо больше, чем Сохо, если бы она решила перебраться туда, поближе к новой работе.
И почему ты так думаешь? Он едва ли подходил на роль эксперта по Марни. Черт, он проехал весь путь до Бруклина, даже не задумавшись о том, что у нее, должно быть, есть чем заняться хорошим воскресным днем и дома ее может не быть.
Вот поэтому-то я и не люблю непредсказуемых действий.
Вздохнув, Дилан нажал кнопку звонка.
Через несколько секунд послышались шаги, и в окне появилась Марни. На ее лице отразилось изумление, которое ей с трудом удалось сменить на приветливое, хотя и несколько натянутое выражение. Она улыбнулась и открыла дверь.
– Дилан. Что ты здесь делаешь? – Марни осмотрелась вокруг и поверх его плеча, как будто ждала, что с ним будет кто-то еще. Поняв, что он один, она смущенно наморщила лоб. – Серьезно, что ты здесь делаешь?
Сегодня, без косметики, с волосами, небрежно забранными в конский хвост, в широкой футболке с эмблемой Симмонс-колледжа и в легинсах, она была еще больше похожа на чирлидершу. Она была босиком, и ничем не напоминала ни ту шикарную изысканную женщину, которую он видел на свадьбе Кэсси, ни ту строгую бизнесвумен, которая на прошлой неделе приходила на собеседование. И уж совсем далека была от полуобнаженной сирены, лежавшей на его столе. Дилан никогда прежде не питал пристрастия к чирлидершам, но когда его тело неожиданно начало напрягаться, он решил, что, возможно, должен пересмотреть свои вкусы.
Марни резко кашлянула, и он сообразил, что пристально разглядывает ее, как будто собирается сделать опись по пунктам. Он протянул бутылку вина, купленную по дороге. Она входила в его наскоро придуманный план.
– Вот. Купил для твоего приятеля Свена. В конце концов, мы же выпили его вино.
– Это совсем не обязательно. – Марни взяла бутылку, и, когда прочла этикетку, ее бровь поползла вверх. – Правда, зря ты это. Свен обычно покупает вино в пакетах.
Пожалуй, ему стоило более внимательно подойти к выбору вина. Хотя это давало ему еще одну деталь к пониманию Марни, потому что она, очевидно, узнала марку. Дилан видел, как она накачивалась шардоне и глушила текилу, но, судя по всему, она знала толк в хорошем вине.
– Но все равно, это очень мило с твоей стороны. – Еще раз взглянув на бутылку, она сунула ее под мышку. – И все же… как ты узнал, где я живу?
– У меня лежит твое резюме. Там есть адрес.
– Ну конечно. Точно. – Марни сделала глубокий вдох. – Ну что ж, спасибо…
– Нам надо поговорить, – одновременно с ней произнес Дилан.
Марни выглядела явно смущенной.
– О’кей.
– Во-первых, на работу ты принята. – Ему хотелось, чтобы с этим была ясность. – Сегодня утром я подписал приказ. Скорее всего, завтра утром Джулия тебе позвонит.
Она кивнула.
– То, что между нами произошло, не имеет никакого отношения к твоей работе. Я считаю, что личное надо отделять от профессионального.
– Я тоже. Так что можешь не опасаться обвинений в сексуальных домогательствах. – Марни на мгновение задумалась и вздохнула, как будто с чем-то смирилась. – Может, войдешь, поговорим внутри?
Дилан даже не осознал, что все время, пока Марни говорила, он стоял затаив дыхание. Когда он следом за ней прошел в дом, напряжение спало, и он понял, что сделал правильный выбор, решив прийти к ней сегодня.
Марни занимала небольшую, но светлую и приятную квартиру с достаточно просторной гостиной, выходившей на солнечный балкончик, размером чуть больше почтовой марки. На отделанном металлом столике он заметил книгу и чашку кофе, говорившие о том, что до его прихода она наслаждалась солнцем на балконе. Стены над современной мебелью простых чистых линий украшали яркие картины.
Дилан ожидал увидеть большие ушастые кресла, обитые чинцем и антиквариат… Еще одна неожиданность от Марни.
Не составляло труда понять, что она из богатой семьи. Дилан знал немногих одиноких девушек, работавших в некоммерческих организациях, которые могли позволить себе такую квартиру в таком районе.
– Симпатичная квартира.
– Спасибо. Это, конечно, не верхний Ист-Сайд, но мне нравится, – язвительно заметила Марни.
– Ты все еще думаешь перебраться на Манхэттен?
По ее лицу пробежала тень смущения, потом она скривила губы.