- Да, это одна из опасностей фильмов о супергероях. Но знаешь, колготки - неожиданно удобная штука. К ним привыкаешь.
- Правда? К колготкам? - восхитилась Дженни, бросив руку Джо и игриво пощупав колено Джеймса. - Вы и сейчас в них?
- Чего? - Джо прищурился, когда Дженни засмеялась своим самым волнующим смехом, - Да всем известно, что актеры просто психанутые эгоисты, которые рано или поздно заканчивают в наркологических лечебницах!
- Ты решил побороться с Дженни за звание новой Опры или что? - через силу пошутила я, но атмосфера, ощутимо накалилась, а я решительно не гожусь для конфронтации.
- Я решил прогуляться. - Джо выровнял дыхание и совершенно хозяйским жестом уронил руку мне на плечи. - Пойдешь со мной, англичанка?
Джеймс посмотрел на меня, но я не поняла, что читалось в его темно-синих глазах. Я открыла рот, чтобы вежливо уклониться от приглашения, но Блейк меня опередил.
- Возможно, так будет лучше, - вызывающе бросил он Джо, отпив глоток прямо из водочной бутылки. - Пожалуй, вам обоим пора валить отсюда.
- И мне? - подскочила я от неожиданности. - Что я такого сделала?
- Привела с собой этого козла, - огрызнулся Блейк. - По-моему, интервью закончено. Джеймс, мы уходим.
- Ну и отлично. Очисти помещение, гомосек, - сказал Джо в свою пивную бутылку.
- Как ты меня назвал? - вскочил Блейк.
Через долю секунды на ногах оказался Джо, а потом и Джеймс.
- Эй, парни, хватит, - сказал он, втиснувшись между ними. - Все, разошлись.
- Ничего, это все фигня.
Джо рывком прошел между Блейком и Джеймсом, походя сбив сидевшую на краешке стула Дженни, которая упала прямо на меня. Вес мамзель Лопес не причинил мне никакого вреда, но вот водка с содовой, которой она облила мне платье, была абсолютно лишней.
- Черт! - Я вскочила на ноги, чтобы отряхнуться, и крепко приложилась о мегазвезду, попав прямо между разведенными руками - мирил тут всяких, понимаешь.
- Нам надо уходить отсюда, - сказал Блейк, потянув актера за плечо.
Мгновение я стояла неподвижно, буквально прилипнув к груди Джеймса, так что водка с моего платья пропитывала его рубашку, а я ощущала тепло его тела. Затем он подхватил меня на руки как пушинку, словно я весила вполовину меньше любой из Олсен, а не втрое больше, и через мгновение я поняла, что мы движемся к выходу.
- Энджи! - заорала Дженни, перекрывая музыку, все еще полулежа на полу возле разоренного стола. - Подожди!
- Там Дженни! - запротестовала я, не отрывая взгляд от вьющихся темных прядей, предпочитая это зрелище всем взглядам и перешептываниям вокруг. И тут - о Господи! - сверкнула фотовспышка.
- Блейк, вернись за ней, - бросил Джеймс, быстро заходя в лифт. От возмущения Блейк обратился в соляной столп. - Теперь я припоминаю, почему завязал ходить по клубам.
Я не знала, что сказать. С одной стороны, мне было очень неудобно перед подругой, которая к тому же наверняка ушиблась, с другой - я знала, что в тот момент, когда Джеймсу надоест меня держать, интервью, работа, виза и в какой-то мере моя жизнь закончатся. Мне предстояло попытаться как-то вернуть этот экспресс на рельсы, иначе Дженни не с кем будет делить квартиру и не на кого спускать всех собак.
- Джеймс, я хочу самым нижайшим образом извиниться, - выдохнула я, когда мы прыгнули в лимузин и рванули по Голливудскому бульвару. - Я сейчас вернусь в гостиницу и…
- Это вряд ли получится, - тихо перебил он. - Посмотрите назад.
Извернувшись под ремнем безопасности, я поглядела в заднее стекло, боясь, как бы у меня не закружилась голова от скорости, с которой мы неслись. Не знаю, что я ожидала увидеть, но только не море ослепительных фар и профессиональных, очень сильных фотовспышек. Признаться, я до сих пор путалась, по какой стороне здесь полагается ездить, но машины наших преследователей заполняли всю ширину дороги. Автомобильные сигналы, скрежет и даже вопли были на редкость громкими и действовали на нервы. Прогулка по нашему нью-йоркскому кварталу сразу показалась мне сущим выпуском "Христианских гимнов".
- Что случилось? - спросила я, обмерев от испуга и чувствуя сильную тошноту.
- Папарацци, - вздохнул Джеймс. - Мои милые друзья папарацци.
- Откуда они узнали, где вы?
- Кто их знает. Может, нас кто-нибудь подслушал сегодня днем и слил им. Может, они просто ждали у "Тедди" - а вдруг кто-нибудь появится. Может, кто-нибудь им позвонил, когда мы приехали.
- Но мы пробыли там всего полчаса!
В это невозможно было поверить, но, как ни быстро мы летели, они не только не отстали, но приблизились и настоящим роем облепили машину.
- Отодвиньтесь от окна. - Джеймс оттащил меня в середину лимузина, на пол между сиденьями. - Есть достаточно яркие вспышки, чтобы фотографировать даже через тонированное стекло.
- Bay, какой гламур! - сказала я, пытаясь подоткнуть платье как-нибудь так, чтобы не все трусы показались из-под подола.
- Да, вот она, жизнь кинозвезд в стиле рок-н-ролл. - Джеймс придержал меня, когда мы резко свернули за угол. - Но вы-то, конечно, знаете рок-н-ролл и покруче?
- Я?
Я заерзала на полу машины, стараясь не очень прижиматься к его широкой, теплой и все еще влажной груди.
- Ну, ваш бойфренд, рок-звезда… Алан?
Ах вот он о чем…
- Алекс. Его зовут Алекс. Но он не типичная рок-звезда. Между ним и Боно большая разница. - Я пошарила рукой по полу вокруг себя, ища сумку. - Который час?
- Еще двенадцати нет. А что случилось?
- Просто спросила.
Я достала сотовый. Здесь двенадцать, в Нью-Йорке три. И пропущенный звонок от Алекса. Всего один, двадцать минут назад. И никакого эсэмэс.
- Блин!
Едва я хотела нажать перенабор, как Джеймс выхватил у меня сотовый.
- Если вы выбросите его в окно, я не знаю, что сделаю!
- Извините, - сказал он, выключая телефон. - Они перехватят разговор.
- Что?!
Ну, это уже ни в какие рамки! Джеймс медленно кивнул:
- Они могут прослушать сотовый, если находятся близко от звонящего. Я точно не знаю как.
- Как вы вообще кому-нибудь звоните? - спросила я.
- А я не звоню. Живу как в девяносто пятом году. - Он пожал плечами. - Если срочно кто-то нужен, к нему едет Блейк.
- Значит, вы не можете послать сообщение приятелю, чтобы узнать, какой джем к оладьям ему заказать?
- Я не могу выйти и купить оладий. Вообще не могу есть оладьи, кстати.
- И не можете вызвать такси, если напились?
- Вообще-то у меня водитель…
- А вдруг вам нужно увеличить лимит по кредитной карте, чтобы купить что-нибудь потрясающее?
- Ну, эта проблема пока не давит. Разве что мне заблажит приобрести "бентли".
- Да, на вашем месте я, пожалуй, согласилась бы обходиться без мобильного телефона, - сказала я, как-то сразу утратив сострадание.
Джеймс кивнул:
- Но если бы я был не я, нам не пришлось бы сейчас удирать из ночного клуба и отрываться от папарацци. И вы не сидели бы на полу машины в ущерб вашему чудесному платью, лишенная возможности позвонить бой-френду.
- Но если бы вы были не вы, меня вообще не было бы в Лос-Анджелесе, я бы с вами не встретилась и вообще не надела бы это чудесное платье в марте.
Я кое-как вскарабкалась на сиденье, когда лимузин, попетляв среди каких-то невидимых углов, сбросил скорость и остановился. Гам от своры папарацци становился тише и тише, и вскоре уже ничего нельзя было расслышать, кроме пощелкивания остывающего мотора. Тогда мы выбрались из лимузина.
Джеймс одернул на мне платье и провел руками по бокам, приглаживая измятую юбку. Я судорожно вздохнула, когда он коснулся моих обнаженных рук.
- Восхитительное платье, я уже говорил? - спросил он, возвышаясь надо мной как башня.
Все-таки он очень высокий. Я ни разу не замечала, какой он высокий парень.
- "Филипп Лим", по-моему?
- Порой вы меня совершенно сбиваете с толку, - сказала я, чуть не свернув шею в попытке поглядеть ему в лицо. - Не будь мы в Голливуде, я бы решила, что вы гей. И это разбило бы Дженни сердце.
- Хорошо, что сказали, - отозвался он, бренча ключами в кармане джинсов. Я не ошиблась, задница у него что надо. - Нам надо было сразу остаться здесь. Знаете, как люди говорят, - беспорядки и беременность лучше переживать в собственном шато .
Беременность?! Кого это он тут собрался…
- Я-а лучше вернусь к себе в гостиницу, - поперхнулась я. - Уже поздно, а завтра мне кое с кем интервью проводить.
- Я слышал, что он психанутый эгоист, отклячивающий задницу в колготках, - успокаивающе сказал Джеймс, открывая дверь в бунгало. - Так что беспокоиться не о чем. Кроме того, я могу заказать срочную чистку платья - будет готово через двадцать минут - и отправить вас на машине, когда папарацци надоест караулить. Ну заходите же, я страшно хочу чашку чаю.
Мне оставалось только пожать плечами в отсутствие аргументов против хорошо продуманного плана.
- Можно, я отсюда позвоню? - спросила я, змеей вылезая из влажного желтого платьица. Полки ванной пестрели продукцией "Клиник", "Энтони Логистике", "Питер Томас Рот". Пиар-отделы присылают, поняла я. И все же мужчины, у которых увлажняющих средств больше, чем у меня, как-то настораживают.
- По обычному - пожалуйста, но сотовый останется у меня в заложниках, пока вы здесь.
Джеймс стукнул в дверь один раз и вошел, дав мне время лишь схватить один из халатов, висевших на двери, и прикрыться - но не надеть.
- Красивые трусики. Келвин Кляйн?
- Э-э… да, - кивнула я, пытаясь натянуть халат, не обнажив ни дюйма плоти или белых кружевец, - задача нелегкая и в лучшие времена и тем более сложная, когда вы а) до смешного неуклюжи и б) в ванной комнате до смешного красивого актера. До смешного красивого актера, который только что снял влажную рубашку. О-о, повторите на бис!..
- Не говорите своему модельному приятелю, но я участвовал в прошлогодней рекламной кампании Кляйна. - Джеймс приподнял халат за воротник, теоретически чтобы помочь мне его надеть, но на практике лишь помог мне окончательно запутаться в акрах джерси. - По-моему, эти трусики рекламировала Эва.
Замечательно. Кто из нас не мечтает сравниться с Эвой Мендес в неглиже?
- Я еще раз хочу искренне извиниться, - снова завела я. - Клянусь, не знаю, какая муха его укусила. Какой-то…
Боже, Дженни меня убьет!
- Я уверен, с ней все будет в порядке. - Резким движением головы Джеймс откинул волосы назад. Неужели у него с самого начала были такие высокие скулы? Что еще скрывают эти темные кудри? - И пожалуйста, не надо извиняться за этого болвана. Я только удивлен, что вы с ним дружите. Вы хоть понимаете, что он по уши в вас влюблен? Кстати, сто лет никого не называл болваном. Вы разбудили во мне англичанина.
- Спасибо.
Я пробралась мимо него из ванной, очень быстро прошла через спальню, бросив взгляд на измятые простыни, и уселась в гостиной. В кресле. На одного. Нельзя ли, чтобы он снова надел рубашку? Я же живой человек, елки-палки!
- Что вы, я его не интересую. Я его вообще едва знаю, мы даже не друзья. Они с Дженни работали в Нью-Йорке в одном отеле, вот и все.
- Так это они друзья?
- Вроде того, - поморщилась я.
Вряд ли теперь у Дженни осталась возможность испытать прочность их "дружбы", и мне за это от нее достанется.
- Понимаю. Взаимовыгодная дружба.
Не успела я объяснить, как в дверь постучали. Джеймс открыл на стук и обменял мое платье на поднос с напитками.
- Спасибо, - сказал он кому-то, прежде чем я успела что-либо разглядеть. - Чаю?
- Да, благодарю вас, - со вздохом отозвалась я, почувствовав наконец, как устала. - Я сейчас просто убить готова ради чашки чаю.
- Тогда даже не сообщайте, на что пойдете ради "Хобнобс", - пошутил Джеймс, помахав пачкой бисквитов. - Это действительно лучший отель в мире.
- Не скажите этого в присутствии Дженни, - засмеялась я, ухватив целую пригоршню мягкой крошащейся бисквитной благодати. - Она влюблена в "Юнион". Хотя, похоже, любовь проходит: что-то она давно ничего оттуда не таскает.
- Стало быть, у нас двадцать минут, - сказал Джеймс, обхватив дымящуюся кружку. - Чем бы вы хотели заняться?
Чем бы я хотела заняться? Хороший вопрос. Умом я понимала, что нужно позвонить Дженни, убедиться, что с ней все в порядке и что она по-прежнему со мной разговаривает. Сердцем я рвалась позвонить Алексу, узнать, как прошло выступление, услышать его мягкий сонный голос. Но другая, чуть менее поэтическая часть меня сгорала от желания встать, вынуть чашку из рук Джеймса и устроить ему хороший тест-драйв: провести пальчиком по рельефным мышцам живота, по четко очерченной груди и не отрываясь подняться к полной нижней губе. Надавить на нее, чтобы посмотреть, такая ли она плотная и мягкая, как кажется, и нежно покусывать ее некоторое время. А затем…
- Какое у вас странное выражение лица, - прервал мои фантазии Джеймс. - О чем вы думаете?
"О том, чтобы повалить тебя на диван и делать всевозможные грязные штучки".
- Да так, ни о чем конкретно.
- Я кое-что хотел вам сказать, - начал он. - О сегодняшнем дне, в закусочной с бургерами.
Нет, с покусыванием губы лучше не затягивать. Ограничусь кратким петтингом.
- Ну что вы, не стоит.
- Нет, стоит. Извините, я просто заигрался. Застрял в образе. Я столько времени говорю всякую муру, написанную другими, что начинаю импровизировать даже без сценария. - Он положил руку на подлокотник моего кресла. Как приятно пахнет от этого парня! - Наверное, поэтому Блейк так выходит из себя. Я наживаю массу проблем из-за фотографий…
- Каких фотографий?
- Моих. Ну то есть, будь я на них один, проблем бы не возникало.
- А-а.
- Это просто снимки, Энджел, - сказал он, глядя на меня сверху вниз.
- Вы не обязаны ничего объяснять, - сказала я, глядя прямо перед собой и пытаясь подавить ревность.
- Но как же, вы же репортер, - поддразнил он. - Ладно, это я так. Хотя мне очень интересно, на что будет похож отчет об этом интервью.
- Интервью? - Я закрыла лицо руками. - Я все испортила, да? Меня уволят, а потом депортируют. И мне негде будет жить. А потом еще кто-нибудь расскажет обо всем моей матери…
- О чем вы говорите? - Джеймс отвел мои руки вниз. Его ладони были теплыми от чашки с чаем. - С какой стати вас должны уволить?
- Потому что Блейк отменил интервью.
Я посмотрела на Джеймса как на дурака. Очень красивого, но дурака.
И встретила точно такой же взгляд.
- Блейк не может отменить интервью.
- Как - не может? - смешалась я. - Я думала, он же менеджер…
- Ну, не он интервью назначил.
- Не он?
- Нет, Энджел. Интервью назначил я.
- Так, меня, конечно, и в лучшие времена гением не назовешь, но я не понимаю…
- Интервью с вами было моей идеей, - сказал Джеймс, явно очень довольный собой. - Я не идиот и понимаю, что должны думать люди при виде снимков в Интернете и, хм, о чем думают женщины, с которыми я так или иначе пересекаюсь. Поэтому я почитал женские журналы, выбрал нескольких авторов и таким образом вышел па вас.
- Вы просили прислать именно меня? - Я ничего не понимала. Впрочем, как обычно. - Об этом действительно просили вы?
- Да, я просил прислать именно вас, - кивнул он. - Мне очень понравились ваши статьи. Но после того как я выбрал журнал, остальное устраивал, как обычно, Блейк, иначе все вместе выглядело бы странно. Актеры обычно не организуют свои интервью. Признаюсь, Блейк сомневался, правильный ли выбор я сделал, но буду очень вам признателен, если вы хотя бы попытаетесь доказать, что он не прав.
- Значит, интервью не отменяется?
- Ну, вчера вас на меня стошнило, сегодня вы втянули меня и моего ассистента в драку - мне не терпится увидеть, что у вас припасено на завтра. - Он посмотрел в окно. - Я вызову вам машину, уже можно выходить.
Сидя в кресле, я тупо смотрела на мускулистую спину направившегося к дверям кинокумира. Джеймс Джейкобс меня выбрал. Интервью не отменяется. Мне не придется покидать страну. Значит, мы с Алексом не расстанемся из-за моего вынужденного отъезда в Англию. А это просто замечательно.
Правда, Алекс был так занят, путаясь со своими фанатками, что не нашел трех минут оставить мне сообщение на автоответчике. Индикатор зарядки аккумулятора молчащего сотового мигал в углу сумки. Алекс явно не горел желанием позвонить и признаться в любви. Как так получается, что он даже не сказал: "Не могу без тебя жить", - тогда как мировая супер… нет, мегазвезда лично выбрал меня из всех журналистов на свете, чтобы дать мне интервью? Я уже второй раз в его бунгало. И второй раз без одежды. Это явно знак свыше… Стук в дверь отвлек меня от посторонних мыслей.
- Это, наверное, ваше платье, - сказал Джеймс из соседней комнаты. - Машина будет через пять минут.
Завернувшись в халат и стараясь не наступить на подол, я открыла дверь. За дверью оказалось мое платье, девственно чистое, в прозрачном блестящем пластике. Срочная химчистка в корне изменила мою жизнь.
- Спасибо, - сказала я, принимая вешалку.
- Вам спасибо, - со значением отозвался голос из-за огромного фотообъектива.
- Что такое? - Я попятилась назад, выставив платье перед собой, словно пытаясь прикрыться им от рапидных вспышек.
- Энджел! - заорал Джеймс, в два прыжка одолев гостиную. - Закройте дверь, отойдите от двери!
Я захлопнула дверь, попав прямо по камере. Послышался глухой удар, тихое "б…" и звук быстро удаляющихся шагов. Ошеломленная случившимся, я посмотрела на Джеймса, но он уже кричал в телефон что-то несвязное. За неимением лучшего я поплелась в ванную и переоделась, предварительно взглянув на себя в зеркало. Все нормально - ни трусов, ни лямки лифчика не видно. Безупречно. Для меня. А если он охотился за выражением лица удивленной оленихи в свете мощных фар, то это у меня на редкость хорошо получилось.
- О'кей, - сказала я, прицокав обратно в гостиную и взяв сумку. - Пожалуй, я пойду. Хватит на сегодня бардака по моей вине.
- Вам нельзя сейчас выходить! - Джеймс посмотрел на меня как на идиотку. Да, с Дженни они бы спелись лучше некуда. - Я позвонил охране, но они его еще не поймали. Нельзя никуда выходить, пока та фотокамера не будет у них.
Мне стало смешно, но что-то подсказывало, что мое веселье сейчас поддержки не найдет.
- Серьезно? Джеймс, да что страшного они сфотографировали? Как я забираю платье из химчистки?
- Ну да, ну да, - протянул актер. - И как вы стоите на пороге моего бунгало в час ночи в халате. Как к этому отнесется ваш бойфренд? А редактор? А ваша мама?
- Мама как раз придет в восторг, - сказала я, все же ощутив легкий холодок под ложечкой. - Ладно, я поняла. Но я не могу здесь оставаться. Мне нужно увидеть Дженни, вернуться в свой номер. Неужели никак нельзя выйти отсюда без того, чтобы эти твари меня не засняли?
Все шесть с чем-то футов Джеймса Джейкобса стеной стояли между мной и дверью и сверлили меня сверху взглядом такой интенсивности, какую я обычно приберегаю для людей, стоящих между мной и последним шоколадным кексом в "Старбаксе".
- Вы в самом деле хотите уйти?